Наследница порочного графа

Анна Князева, 2016

Все отговаривали Дайнеку, но упрямства ей не занимать! Несмотря ни на что, она все же устроилась на работу в Дом ветеранов сцены, расположенный в мрачном загородном имении графа Измайлова. По легенде, граф был человеком порочным и психически больным, он убил свою добродетельную жену Анну и спрятал на территории усадьбы несметные сокровища… В пансионате и теперь происходят страшные необъяснимые события: его обитатели видят призраков и боятся поодиночке ходить по мрачным коридорам. Народную артистку Лукерью Темьянову пыталась задушить женщина с белыми крыльями, якобы влетевшая в окно… Директор пансионата поручила Дайнеке разобрать архив Измайловых. Вскоре девушка заметила, что в ее отсутствие документы графа просматривает кто-то еще, и решила ночью подстеречь непрошеного гостя…

Глава 2

Все очень запутано

Дайнеку разбудил телефонный звонок. Еще не проснувшись, она взяла трубку:

— Да…

— Как у тебя дела? — это был голос отца.

— А сколько сейчас времени?

— Восемь… — помолчав, он уточнил: — Десять минут девятого. Прости, что так рано.

— Кажется, я проспала, — Дайнека села в кровати.

— Как добралась? Надеюсь, без приключений?

Дайнека удивилась: откуда он узнал? Кажется, у отца чутье на ее приключения. Только из упрямства она ответила:

— Все чинно и благородно: приехала и сразу в постель.

— Поздно вечером?

— Практически в одиннадцать часов.

— Ты говорила, что из пансионата за тобой отправят машину, — в голосе отца прозвучала тревога.

— Так и было: водитель заехал еще днем, но пришлось выполнить кое-какие поручения и поколесить по Москве.

— Зря ты это затеяла…

— Что?

— Эту свою работу.

— Об этом мы уже говорили…

— Можешь меня послушать? — отец немного повысил голос.

— Могу, — согласилась она.

— У меня плохие предчувствия.

— Ты как старая бабка, — упрекнула его Дайнека. — Здесь, кстати, живут безобидные старики.

— Знаю, но не могу избавиться от непонятной тревоги. — Помолчав, Вячеслав Алексеевич сказал: — Давай я сейчас приеду.

— Зачем?

— Заберу тебя. А работу мы найдем здесь, в Москве. И не за такие смешные деньги.

— Работу я уже нашла. И она мне подходит.

Отец вновь замолчал. Дайнека почувствовала, что перегнула палку, и решила сменить тему:

— Как там Тишотка?

— У него все в порядке. С утра бегает во дворе.

Дайнека улыбнулась:

— Привет ему передай.

— Я в твоих приветах нуждаюсь больше, чем он.

— Тебе тоже привет.

— Ну в кого ты такая? — спросил отец.

— В тебя.

Закончив разговор, Дайнека растянулась в постели, закрыла глаза и мысленно перенеслась во вчерашний день.

По счастью, Квята не забрали в полицию. Оставшись в пансионате, он дал подписку, что никуда не уедет, и удалился в свою комнату.

Дайнека хорошо его понимала. Ей, как никому другому, была знакома горечь несправедливых, а главное, незаслуженных обвинений.

Комната Дайнеки располагалась в пристройке спального корпуса. Туда ее проводила директриса. Из гостиной они направились в переход, похожий на застекленную веранду деревенского дома. Пристройка оказалась вполне современной: никаких галерей, барельефов и потолочных плафонов.

— Ну вот, — Татьяна Ивановна отомкнула и распахнула дверь, — ваша комната. — Она указала рукой в конец коридора: — Удобства там. Не слишком комфортно, но, как говорится, все, что имеем.

— Вы тоже здесь живете? — поинтересовалась Дайнека.

Не ожидая такого вопроса, директриса немного смутилась:

— У меня и у главного врача пансионата — небольшие квартиры, или, как теперь говорят, апартаменты. Они в общем корпусе.

— Что ж, — Дайнека поставила дорожную сумку. — Спасибо, что проводили.

— Завтра в девять жду вас у себя. Дорогу запомнили?

— Отсюда через переход — в гостиную спального корпуса. Затем по лестнице вниз, в подземный переход. Далее — Римская галерея общего корпуса, главная лестница и — ваш кабинет.

— Все верно. Если заблудитесь, спросите, вам подскажут.

Татьяна Ивановна ушла, прикрыв за собой дверь. Дайнека обвела взглядом комнату: кровать, тумбочка, шкаф, письменный стол.

— Все, что нужно для жизни, — сказала она, подошла к окну и плотно его зашторила.

На самом деле она была недовольна всем: и комнатой, и тем, что ее окружало. Но еще более — тем, что случилось. Одна только мысль — вернуть свою привычную московскую жизнь — грела ей душу.

Теперь, утром, еще раз оглядев скромную комнату, Дайнека утвердилась в мысли, что не задержится здесь надолго.

Она встала с постели, надела халат, взяла полотенце, зубную щетку и вышла в коридор, решив посетить «удобства». Через пятнадцать минут вернулась обратно и увидела у двери Галуздина.

— А я тут вас поджидаю, — миролюбиво сказал следователь.

Прикинув, с чем связана такая перемена, Дайнека спросила:

— Что-то изменилось или с утра у вас улучшилось настроение?

— И то, и другое, — он улыбнулся и, как только она прошла в свою комнату, шагнул следом. — Позволите?

— Проходите.

— У меня осталась пара вопросов.

— Что же вы не задали их вчера?

Следователь прошел к столу, выдвинул стул и уселся посреди комнаты.

— По одной простой причине: вчера они еще не созрели.

— Ага… — Дайнека бросила на кровать полотенце и тоже села. — Я оказалась права: есть что-то новенькое.

Галуздин широко улыбнулся:

— Вы произнесли эти слова так, как будто участвуете в расследовании.

Она пожала плечами.

— Будет нужна помощь, я в вашем распоряжении.

— Непременно к вам обращусь, — он расстегнул куртку и достал свой блокнот. — Ночью мы прочесали лес…

— Неужели не спали?

— Не до этого было.

Дайнека мгновенно осознала неуместность своей иронии:

— Я готова ответить на все ваши вопросы, Игорь Петрович.

— Надо же, — усмехнулся он, — запомнили…

— На имена у меня хорошая память.

— Вчера вы сказали, что, когда старик упал на капот, его голова была в крови.

— Именно так.

— Но ведь головой он не бился.

— Старика ударило бампером по ногам и забросило на машину.

— Тогда получается, что из лесу он выбежал с ранением головы. Я позвонил в больницу. Врач сказал, что на голове старика рана, а по всему телу — порезы.

— Порезы? — Дайнека вскинула голову и уставилась на Галуздина. — Лобовое стекло не разбилось. Я помню: старик скреб по нему ногтями. Под ногтями была земля, а пальцы все сбиты.

— Так и есть. Со слов врача, на пальцах, и не только на них, повреждения.

— Похоже, Безрукова изранили в лесу.

— Вы были правы, сказав, что попасть под машину для старика было меньшим из зол.

— Звучит очень страшно.

— Но это ваши слова.

— Вчера я этого не понимала.

— Из одежды Безрукова в комнате осталось только пальто, в котором он обычно гулял. Как он мог пройти полтора километра по непролазному ельнику при температуре минус два без пальто? И куда делась его одежда?

— Во что он был одет? — спросила Дайнека.

— Тренировочные брюки черного цвета, тонкий коричневый свитер с синим рисунком, бледно-голубая рубашка, темные полуботинки.

— Ничего этого на нем не было.

— Об этом мы уже говорили.

— Вы сказали, что лес прочесали?

— Ну как прочесали… Пробежались в темноте по первому разу. Сегодня предстоит основная работа.

— Что-нибудь нашли?

Галуздин отвел глаза, словно раздумывая, стоит ли отвечать на этот вопрос.

— Ну так что? — повторила Дайнека.

— Метрах в двухстах от того места, где вы его сшибли, вырыта яма…

— Яма? — Дайнека пожала плечами. — И как это может быть связано?

— Может, и не связано. Вы спросили, я вам ответил.

— И больше ничего?

— Пока нет. Теперь будем искать одежду.

— Может быть, старик не в себе? — спросила она.

— Будем разбираться.

— Он сам что-нибудь рассказал?

— Нет. Врачи ввели его в медикаментозную кому.

Дайнека посмотрела на часы и вскочила с кровати:

— Уже без четверти девять! Мне на работу.

Попрощавшись, следователь Галуздин ушел. Она собралась, натянула на себя одежду, в которой была вчера. На утюжку вещей, упакованных в сумку, времени не было. Выскочив в коридор, Дайнека заперла дверь, но тут же вновь отперла, вернулась в комнату и прихватила пальто. Ей не захотелось спускаться в подземный переход, она решила пройтись поверху.

На улице со вчерашнего дня значительно потеплело. Выйдя на крыльцо, Дайнека почувствовала запах дождя, грибов и прелой листвы. В синем небе над желто-зеленым лесом кружили гомонливые птицы. На скамейке у подъезда грелись на солнышке четыре старухи.

Дайнека спустилась с крыльца.

— Здравствуйте.

Старухи закивали головами.

— Здравствуйте, Людмила Вячеславовна, — сказала одна, веснушчатая, укутанная в пуховый платок.

— Откуда вы меня знаете?

— Татьяна Ивановна сказала, что вы будете работать в библиотеке.

Она остановилась:

— Как в библиотеке?

В разговор вступила другая старуха в вязаной шапке-чалме:

— Библиотека не работает уже больше месяца. Когда можно прийти поменять книжку?

— Сначала я должна кое-что уточнить, — заторопилась Дайнека. — Как пройти в общий корпус?

Четыре руки указали ей нужное направление. Дайнека зашагала туда.

Ей вслед донеслось:

— И как же мы рады, что пришла такая молоденькая. Как же мы рады!

* * *

Татьяна Ивановна Песня была в своем кабинете. Увидев Дайнеку, она встала из-за стола и доброжелательно шагнула навстречу:

— Проспали? Понимаю. После такой встряски — вполне объяснимо.

— Почему в библиотеке? — спросила Дайнека.

— Что?

— Вы сказали, что я буду работать в библиотеке.

— Я не говорила…

— Ну как же? Бабушки у спального корпуса мне все рассказали.

Татьяна Ивановна всплеснула руками:

— Вот оторвы! Кто вам это сказал?!

— Их было несколько…

— Опишите, кто именно!

— Худенькая такая старушка, в пуховом платке…

— Ерохина! Сердцем чуяла, не нужно было ее принимать. Так нет же, муж — ветеран сцены… Его схоронили, а у меня осталась эта дурында. И главное, ведь никакого отношения к театру никогда не имела, кастеляншей в больнице работала…

— Я ошиблась.

— Что? — Песня настороженно смолкла.

— Это сказала другая старуха…

— Кто? — требовательно подступила директриса.

Дайнека опустила глаза:

— Я не запомнила.

Выдержав короткую паузу, Татьяна Ивановна сделала заявление:

— Вы ее покрываете!

— Что значит, покрываю? — возмутилась Дайнека. — Она что, человека убила?

— Слава богу, до этого пока не дошло, — сообразив, что переборщила, Татьяна Ивановна вернулась на свое место и примирительно улыбнулась. — Мы должны помогать друг другу в работе.

— Давайте вернемся к тому, с чего начали, — Дайнека уселась в кресло поближе к директорскому столу. — При чем здесь библиотека?

— Ну, хорошо… Скажу честно: вам придется заменить библиотекаря. На время!

— Мы договаривались, что я буду работать вашим заместителем.

— Договаривались, — подтвердила Татьяна Ивановна. — Но в данный момент библиотекарь нужнее. Помимо обычного библиотечного фонда у нас хранятся ценные документы. Во время ремонта в подвале нашли старинный архив. Надо бы его разобрать.

— При чем здесь я?! — вскричала Дайнека.

— Давайте так, — продолжила Песня. — Оформим вас заместителем директора, а вы, временно, — она подняла палец и со значением повторила: — Временно! Поработаете в нашей библиотеке.

— Ну уж нет! — Дайнека с ужасом представила, как отреагирует на это ее отец. — Нет!

— А мы очень на вас надеялись, — Татьяна Ивановна с сожалением покачала головой. — Подойдите к дверям библиотеки, посмотрите, там уже сидят старики. Вас, между прочим, ждут…

— Вы сами их обманули. Я ничего не обещала.

Песня опустила глаза:

— Ну что ж, если вам не жаль стариков…

— Жаль.

— Вы же отказались работать!

— Я отказалась работать библиотекарем.

— Это одно и то же, — Песня безнадежно махнула рукой и грустно посмотрела в окно. — Вот и осень…

— Два месяца, как наступила, — заметила Дайнека и неожиданно для себя почувствовала угрызения совести.

— Что? — не поняла директриса.

— Я говорю — конец октября.

— Какая теперь разница, — Татьяна Ивановна вздохнула. — По штатному расписанию осталась одна единица, а надо бы две.

— Это ваши проблемы, — Дайнека поднялась. — Я уезжаю в Москву.

— Значит, у нас работать не будете?

— Нет.

— Что ж… Нет так нет. Всего вам хорошего.

— Прощайте! — Дайнека шагнула в коридор и направилась к выходу.

В коридоре, у красивой двустворчатой двери с табличкой «Библиотека», она заметила несколько человек. У каждого в руках была книга. Они расступились, освобождая дорогу. Дайнека остановилась, помолчала и спустя мгновение спросила:

— Что?

— Ждем.

— Кого?

— Вас.

Дайнека обвела взглядом стариков, которые глядели на нее с надеждой и умилением, потом вдруг повернулась и быстрым шагом вернулась в кабинет директрисы. Та поинтересовалась:

— Чего вам еще?

— Ключ от библиотеки давайте.

— Зачем? — удивилась Татьяна Ивановна, но уже через мгновение ее лицо прояснилось: — Стало быть, остаетесь?

— Остаюсь, но только на время. К тому же у меня есть условие: оформите меня, как обещали, вашим заместителем. — Дайнека покраснела и совсем по-детски добавила: — Иначе папа меня не поймет.

— Конечно-конечно, — директриса засуетилась. — Оформим самым наилучшим образом. — Она протянула ключи: — Вот, возьмите.

— Предупреждаю: я не умею заполнять библиотечные формуляры.

— Научитесь, — Татьяна Ивановна благодушно махнула рукой. — Если что, старики вам подскажут.

— Ну, так и посадите в библиотеку старушку.

Директриса парировала:

— Права не имею. Они все на заслуженном отдыхе.

— А я теперь отдувайся. — Дайнека взяла ключи и вышла из кабинета. Прямиком направилась к библиотеке, отомкнула замок, распахнула дверь и обернулась:

— Пожалуйста, проходите!