Колесо Судьбы

Анна Игоревна Рудианова, 2020

Восточные религии были правы. Человеческая душа может переродиться в новом теле. Вот только мое перерождение пошло не правилам: все воспоминания остались при мне. Смогу ли я выжить в теле ребенка? Смогу ли приспособиться к неизвестным порядкам и странным традициям? Судьба дала мне второй шанс. И я не намерена его упускать! Отсталая цивилизация? Разовьем! Сословное неравенство? Отменим! Добро пожаловать в новый мир. Я собираюсь сделать его идеальным!

5. Идеи

Через пару лет мы с Кейджи уже обсуждали, как можно усовершенствовать мельницу. Лопасти местной мануфактуры работали от воды, но летом речка надолго пересыхала, и муку мололи вручную.

Мне было искренне жаль местных крестьян. Я видела их своими подданными в недалеком будущем и хотела хоть как-то облегчить им жизнь.

Кейджи предлагал использовать большие жернова, запрячь в них огромную корову (вола) — и пусть ходит по кругу, я же предлагала построить дамбу, и помешать уходу воды на летнее время. Кейджи было восемь лет. Мне — девять. Идея с жерновами тоже была моя, но надо было, чтобы ее преподнес отцу сын. Уверенный в своем авторстве и способный объяснить все нюансы.

Ватару хвалил обе идеи, прекрасно понимая, что выберут инициативу принца.

— Ворот надо сделать из сосны, чтобы под давлением рычаг не сломался, — вдохновенно вещал Кейджи, выводя схематичный чертеж на сероватой ткани. Кончик бамбуковой палочки он прикусывал от волнения, от этого на лице принца оставались черные росчерки.

Кейджи был одет в легкое кимоно, к тому же распахнутое на груди. Он рос сбитым крепким парнем с неизменной лукавой улыбкой, от которой таяли все подряд. Я не была исключением. Жара стояла жуткая, и мы не парились о своем внешнем виде. Мы были лучшими друзьями. Меня давно перестали наряжать для похода во дворец. Шизука просто не успевала поймать, когда я убегала. У меня родился второй брат, и поведение детей заставляло няньку молится о прекращении размножения рода Кён. Она отнекивалась, но я-то слышала ее тихий шепоток по ночам.

У младшего принца был собственный павильон для работы, где мы учились и воплощали в реальность наши идеи.

Сейчас на широком котацу, стояла маленькая деревяшка, символизирующая мельницу и шелковый пояс принца, показывающий реку.

Это был первый проект, который Кейджи собирался представить отцу на ближайшем собрании Сёгуната.

Если император одобрит проект, это облегчит жизнь, как минимум, пятидесяти рабочим в год.

Я начала подсчет материалов и стоимости работ, занося всё списком в таблицу. Ватару с восхищением смотрел, как палочка мелькает в моих руках. Он не переставал удивляться моему умению делать сметы.

Да, бухгалтерское прошлое не скроешь годами и раскосыми глазами. Я свыклась с необходимостью прижиться в азиатской среде, прониклась настроениями ленивой апатии, царившей в Ямато, и поумерила захватнические инстинкты в отношении государства, где родилась. Все эти мировые интриги, заговоры, подлости. Не хочу!

Мне хватит банальных денег. Но только много. За каждую идею я могу брать наличностью. Блестящими жёлтыми монетками с дырками посередине, их обычно нанизывали на веревочку. В моих мечтах таких веревочек у меня был целый склад, развешенных, как гирлянды на новый год. Красота.

Дверь павильона отодвинулась в сторону, и к нам заглянула голова старшего принца — Фудзивары Даичи.

— Вот ты где! — закричал он, и вихрем ворвавшись в нашу тихую компанию, обнял брата, — Отойдем, поговорим! — Вывел Кейджи, и до нас долетели слова:

–Нироюки будет моей женой, завтра мы подписываем соглашение…

Фудзивара Даичи вырос в длинного худого подростка. В свои пятнадцать лет он обгонял ростом почти любого. Но вот мускулов у него было пока маловато. И это, несмотря на то, что он два последних года провел на передовой. В Ямато вели военные действия с приграничной империей Чосон. Та же участь ждала всех наследных принцев: с тринадцати до пятнадцати лет они служили в армии и находились на границе. Видимо, так работает здесь естественный отбор.

Сейчас, когда старший принц вернулся, его надо было срочно женить, чтобы успел родить наследника. Так, на всякий случай.

Мы с Ватару поклонились, приветствуя наследного принца. Иэясу Нироюки была завидной невестой — старшей дочерью клана Иэясу, третьего рода по влиянию в стране, после императорского и Хидэёси. Я бы, конечно, предпочла династический брак с принцессой того же Чосона. Зачем воевать, если можно заключить союз, и получить земли в подарок? Но кто ж меня спросит.

Пока братья праздновали радостное событие, мы с Ватару разобрали стол, составили смету на мельничный жерномол и приступили к обсуждению канализации.

Я планировала сделать пробную конструкцию у нас дома. А если эксперимент будет удачным — во дворце. Ватару думал, что это идея принадлежит принцу. А я лишь воплощаю её в жизнь.

К вечеру мы разошлись, так и не дождавшись возвращения Кейджи.

Ватару, все так же, обучал меня. Занятия с ним я любила. Льстил интерес, с которым учитель бросался воплощать мои сумасшедшие идеи. Я даже пыталась с ним заигрывать и строила глазки учителю. Но пока жертва моего интереса шарахался от такого внимания и потел. Я приучала его к себе потихонечку, готовила к мысли, что он нашел свою судьбу и уже не отвертится. Сам учитель ситуацию пока не понимал.

Родители экономили на преподавателе, а Кейджи отказывался без меня учиться.

Двойная выгода.

***

Скучать мне было некогда.

Утро отец начинал с тренировки: меня и обоих братьев гоняли на площадке, бывшего сада камней. Мои успехи были не велики, но мне обещали выдать катану, если я закончу хоть одну тренировку без синяка. Братья (Икогаве исполнилось шесть, а Ватануки — всего два года) скакали рядом, отрабатывая базовые приемы ближнего боя.

Потом отец уходил во дворец, а я учила мелких грамоте. После обеда за мной приходил Ватару и вел во дворец — на занятия с принцем. После занятий мы проводили мозговой штурм очередной идеи Кейджи и расходились по домам. Часто Ватару раздавал нам задания и убегал к наставнику. У них тоже был целый ворох дел.

Кейджи подкинул идею о коллективном обучении детей, и теперь мудрец раз в неделю обучал девочек и мальчиков привилегированного сословия.

Меня, затащили на первый же урок.

Это занятие отложилось у меня в памяти, т. к. учили знать преимущественно политике и религии. Было интересно. Кроме императора, страной управлял Сёгунат — совет потомственных самураев. Власть его была судебной и законодательной. Тогда как император занимался только внешней политикой и религиозными делами. Но армия напрямую подчинялась Сёгунату. Такое разделение меня несколько озадачило. Получалось, что внутреннюю жизнь страны контролировал Сегунат. А Император вынужден был каждое решение с ним согласовывать.

Мальчики и девочки учились отдельно. В нашем «классе» было 5 человек — все дочери приближенных к престолу господ. Девочки в возрасте от 8 до 12 лет. Милые и тихие. Я попыталась с ними подружиться, но они тяжело шли на сближение. Только одна девочка — Судзумия — открыто заговорила со мной. Ей было 8 лет. Малышка мило не выговаривала «ш».

— С тобой не разговаривают, потому что ты неблагородная, — просветила она меня. — Твой отец — обычный крестьянин, совсем недавно ставший самураем.

Меня мало волновало кастовое деление, и я меланхолично пожала плечами.

— Мне, все равно, приятно с вами учиться.

— Это даже весело! Скажи, правда, что ты знакома с Кейджи-саном?

— Да, мой отец служит в охране Великого правящего императора. Я несколько раз виделась с Великим вторым принцем.

— Говорят, он изобретатель? Будущий ученый!

— Да, — ответила, понимая, зачем со мной заговорили. Самый завидный жених среди малолеток — мой хороший друг, пожимай плоды стараний своих, женщина. — Но мы с ним не сильно то знакомы. Без Великого второго принца наших занятий не было бы. Так что — старайся! И, может быть, он тебя заметит.

— Да, я рассчитываю получить много знаний, которые пригодятся моему мужу! — щечки Судзумии покрылись румянцем. Попридержите лошадей, ему всего восемь лет!

— А чем ты сама любишь заниматься?

— Я играю на Кото.

— Ого, можно, как-нибудь послушать? А то я не могу сыграть ни одной песни на нем! — местная музыка вообще отличалась сложностью и особой заунывностью. Без слов ее еще можно было слушать. Но когда начинали петь, хотелось повеситься и задушить несчастного барана-солиста, мучающего окружающих и больше блеющего, чем передающего слова Будды

— Мне пора, — тут же слилась Судзумия. Пригласить в дом дочь ненаследственного самурая, видимо, было верхом неприличия.

***

Так к моим занятиям добавились уроки буддизма, с целой кучей удивительных трактатов про великого Будду и основы политики.

Посещали «класс» мы один раз в неделю. Примерно на три часа. В особый восторг привела я Сэджу-сенсея на уроке математики, когда смогла не только правильно изобразить все цифры, но и произвести сложение.

Система исчисления оказалась двенадцатеричной, перестроиться было тяжело. Но, благодаря тренировкам с Ватару, я уже неплохо ориентировалась в цифрах. Зато в геометрии отклонений не нашлось. Большинство формул начальной школы, что я помнила, совпали со здешними.

Учиться мне нравилось, знания, накладываясь на кальку прошлого, усваивались великолепно.

Постепенно меня стали слушать и, даже, уважать в классе. Девочки в гости не звали, но здоровались и вели себя гораздо дружелюбнее. С Судзумией мы выглядели почти подругами.

Великий мудрец реагировал на мои успехи с каким-то недоверием. Ватару признался, что наставник пытал его по поводу воспитательной программы, не понимая, как за столь короткое время ученик смог вложить в дочь мелкого самурая столько знаний. Сам непонимающий этого, Ватару загадочно разводил руками.

О, никогда не раскрыть вам этого секрета, уважаемый Черномор! Я — счастье, посланное вам небесами. Смиритесь.

Кстати, второго принца должен был обучать великий мудрец, как и всех детей императора. Но с моей легкой руки его полностью заменил Ватару.

Думаю, это внесло некий разлад в систему их взаимоотношений, потому что Сэджу — сенсей стал строже и к Ватару, и к Кейджи.

***

Я в очередной раз перепроверяла схему бамбукового водопровода, когда к нам заявился Кейджи и провозгласил:

— Отец утвердил план перестройки мельницы! И за смету похвалил, даже выдал денег на постройку.

Он показал мешочек.

— Не слишком ли легкомысленно, доверять тебе такую сумму? — нахмурилась я. Все-таки, ему всего восемь лет.

— Он сказал, что я сам все должен сделать. И больше не волновать его по пустякам, — Кейджи схватил меня за руку и потащил из дома.

Родители меня, вообще-то не отпускали одну в город. Да и была я там всего несколько раз, на ярмарках. Это были праздники лета. Мы покупали кучу сладостей и выпускали венки со свечками плавать по реке. Очень красиво. Девочек в Ямато воспитывали строго, прятали и выпускали сразу в дом мужа. Моя свобода была обусловлена близостью с принцем. Куда мамка смотрела, я чуяла. Но воспринимать друга, как потенциального жениха было смешно.

Я больше напоминала себе мамку, курицу-наседку с птенцом переростком.

Город был большой, конца и края улочкам видно не было. Одноэтажные дома лепились друг к другу вплотную. Асура — столица Ямато была прекрасна. И река тут протекала Асура. А улицы названий не имели. Их просто именовали первая, вторая и т. Д. Никакой фантазии. Украшали город в день ярмарки яркими отрезами ткани с нашитыми на нее цветами. Ярмарки совпадала с праздником лета и земледелия. Считалось, что, даря водам свои венки, мы преподносим дар Ками — старинным богам Ямато. Эти боги — жестоки, влияют на мир вокруг, и земля будет нам благодарна. Насчет благодарности, конечно, сомнительно. Главное, чтоб не загорелись леса от этих свечек в столь жарком климате.

Понимая, что намылился принц в город, я упрямо застряла в дверном проеме.

— Ты сходи сам обо всем договорись, — попросила я, — Все-таки мне неприлично по городу ходить.

— Да ладно. Мне тоже нельзя. Без охраны меня только в императорский сад выпускают. Что может случиться?

— Ну, похитят тебя, — буркнула я.

— Я же не наследник! — рассмеялся пацан, — По-о-ошли. А я тебя научу на лошадях кататься!

Да, с лошадьми я пока не ладила. Но идти одним в город очень не хотелось. Что может случиться с отпрыском богатой семьи представлялось легко. Целый сюжет для сериала о грабежах, убийствах и похищениях.

— Подожди, я Шизуку попрошу с нами пойти.

Нянька разоралась на меня так, будто мы не в город собрались, а банки грабить. Позвала мать, стали они орать обе. Пока успокоились, Кейджи испарился. Тут я пожалела об отсутствии сотового. Хотелось бы узнать, куда он отправился: во дворец или в город.

Мог и обидеться на меня. Минут двадцать я мучилась неизвестностью и муками совести. Не хотелось ябедничать и сдавать Кейджи, если он сам пошел в город. Но, все-таки, это было опасно.

И я потащилась к великой матери императрице. Докладывать о самовольстве отпрыска.

Мать принца заставила нас ждать еще полчаса, но, узнав о возможном отсутствии отпрыска во дворце, подняла тревогу.

Конечно же, Кейджи в павильоне принцев не оказалось, и подключили охрану. Начались поиски в городе.

Во время беготни на меня налетел Великий наследный принц, зыркнул злобно и побежал дальше. Старый знакомый меня недолюбливал.

Перехватили Кейджи у первого же торговца деревом, возвратили домой целым и невредимым. Принц не разговаривал со мной неделю. А императрица сделала выговор отцу, посчитав мою гиперответственную персону виноватой в самоуправстве сына.

Отец поговорил со мной, уточнил, что я поступила верно. Но лучше б проконтролировала перемещения принца. И наказал пятью сменами на кухне, чтобы не лезла в чужие сараи.

Урок я к сожалению, не усвоила, и желание засунуть нос в любой кипиш мне аукнется в будущем еще не раз.

А строительство мельницы пришлось отложить, так как император был зол на сына.

***

Пояснения:

Фудзивара — 藤原 — глициния в степи (перевод фамилии).

Кейджи — второй сильный сын.

Фудзивара Кейджи — второй росток глицинии в степи.