Чистый дом

Андрей Григорьевич Спасский, 2023

Научно-фантастический роман «Чистый дом» представляет собой увлекательный рассказ о возможном будущем нашей планеты. Кто обладает правом на жизнь? Стоит ли жертвовать одним ради блага других или же лишать жизни миллионы ради счастья небольшой группы избранных? Актуальны ли вечные ценности? Нужно ли оставаться человеком в любых обстоятельствах? Главные герои романа, Юрий и Дмитрий, живут в разные эпохи, но каждому из них предстоит сделать сложный выбор. Как связаны эти две эпохи? Сделают ли герои правильный выбор? Кто поможет им, а кто внесет раздор? Все эти ответы вы найдете в этом романе. Вы не захотите расставаться с его героями… Приятного чтения!

Глава 31

Небольшой отряд, покинувший крепость Розенборг, расположился в туннеле около противоположного выхода. Поскольку все были сильно измучены битвой, а некоторым требовалась медицинская помощь, Капитан решил дождаться раннего утра, не поднимаясь наружу. А как только начнет светать, планировалось выбраться из туннеля и через западные тропы, обогнув гетов, дойти до Тарнары.

— Как самочувствие? — спросила Дмитрия звонким голосом молодая девушка, присаживаясь рядом с ним. — Есть ранения?

Это была двадцатидвухлетняя медсестра крепости Розенборг в звании сержанта, с большим опытом службы. Дмитрий много раз ее видел, сидя у окна в комнате и наблюдая за происходящим в крепости. Но ни разу с ней не общался.

— Эй, ты меня слышишь? — переспросила она. — У тебя есть ранения?

— Как вы можете так жить? Да и разве можно назвать это жизнью? Какая-то глупость! Вы убиваете себе подобных! Друг друга! Сами себя! Зачем? Я не понимаю, — выпалил ей в ответ Дмитрий. — Ведь это же полный абсурд. Зачем причинять столько боли и страданий, ведь всегда обо всем можно договориться.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — пожалела его медсестра.

— Понимаешь?

— Да, можешь себе представить. Когда-то давно и я задавалась такими вопросами.

— Разве в вашем обществе есть люди, способные ценить человеческую жизнь? — усомнился в ее словах Дмитрий.

— Видишь ли, моих родителей убили, когда я была еще совсем маленькой. Мы тогда жили на западе Бенгалии. На деревню напали. Мама и папа спрятали меня под печкой в доме. А сами погибли на моих глазах. Я тогда тоже спрашивала себя: ради чего их убили? Что такого они сделали, что заслужили смерть?

— И тебе удалось найти ответ?

— Позже, взрослея, я поняла очень важную вещь.

— Какую?

— Что моих родителей убили просто так. Без какой-либо конкретной цели или причины. Просто убили, потому что они оказались не в том месте и не в то время на пути у тех людей.

— И что это значит?

— А то, что люди убивают друг друга в силу своей природы. И не стоит искать причины их поведения.

— Убийство не присуще…

— Подожди, не перебивай. Я слышала о твоем мнении о всеобщих благоденствии, вселенской справедливости, умиротворении и тому подобном. Но послушай, что я скажу. Конечно, не каждый человек убийца. Слава Богу, есть здравомыслящие добрые люди. Но в той или иной степени любой человек готов убить. Один из алчности, другой из зависти, а третий просто из желания убивать. Некоторые могут убить из желания защитить близкого, родного человека. Кто-то будет лишать человека жизни из желания защитить государство. Конечно, я назвала разные причины, но это все убийства. И человек способен на них просто потому что он хищник. Вот взять, к примеру, козу. Она травоядная и убить не способна никого. Даже если случайно раздавит кого-то, то даже не поймет, что сделала. А если посмотреть на волков, то они спокойно вгрызаются в горло козе и не задумываются о том, хорошо это или плохо. Просто нападают, потому что она оказалась не в то время не в том месте, а животные хотели есть. Так же и люди все — хищники, как и волки, по своей натуре. Просто у них разные интересы. У волков — кусок мяса, а у человека это может быть и еда, и золото, и все, что угодно.

— Но а как же разум? — спросил Дмитрий.

— Увы, разум не всегда берет верх над рефлексами. У человека он есть сравнительно недавно, всего несколько десятков веков. А рефлексы вырабатывались сотнями тысяч лет. И когда человека одолевают страсти, желания, то главными всегда становятся рефлексы, задвигая разум на задний план. А есть просто безмозглые существа, — улыбнулась Дмитрию сержант, — которые вроде бы и люди, но тупее животных.

— Ты хочешь сказать, что человек не всегда может контролировать свои эмоции?

— Конечно. Есть чувства, которые мы не можем контролировать. Страх, ревность, гордость, зависть порой заставляют человека забыть о разумности. И тогда он становится животным, а точнее, хищником — агрессивным, жестоким.

— У меня на родине с детства учат контролировать все эмоции. Это основная доктрина Порядка: разум превыше всего.

— А другие народы тоже учат это?

— У нас на планете он один и представляет собой государство.

— А у нас народов много, каждый из которых сам по себе. И не все готовы жить в мире. Потому нас с детства учат выживать и защищать родных, государство от врагов.

— Тяжело так существовать.

— Нормально, если не знаешь альтернативы. Ко всему привыкаешь.

— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. На родной планете нас учили, что люди действуют только разумом; что чувства, эмоции и рефлексы второстепенны. Поэтому человек совершает всегда только обдуманные поступки, а значит, не может убить себе подобного или вообще доставить ему хоть какое-нибудь неудобство. Прежде чем что-либо сделать, он всегда на уровне рефлекса думает, не будет ли от этого плохо кому-нибудь другому. И уже только потом совершает поступок. Также у нас нет врагов, от которых надо было бы защищать государство. Даже слово такое неизвестно.

— Хотела бы и я пожить в этом обществе.

— Я думал, здесь и есть такой социум, — ответил Дмитрий. — Но что-то произошло на Земле, что все изменилось.

— Круто изменилось, не правда ли? От идеального общества без насилия, злости и боли до варварских времен, — засмеялась медсестра. — Кстати, мы с тобой еще не знакомились лично. Я Линелия.

— Очень красивое имя. А я Дмитрий.

— Это мне известно. Тебя тут все знают, — улыбнулась Линелия. — Ну что, Дмитрий, есть ранения?

— Вроде бы нет. На мне не моя кровь, а одного из ваших солдат. Он упал на меня, когда его застрелили. А так только голова болит немного. И пить хочется.

— Ну, головную боль придется потерпеть, а воды попроси у Тери.

— Спасибо тебе за заботу, — посмотрел на Линелию Дмитрий, когда она собралась идти дальше.

— Забота — это моя служба.

«Странно, неужели все вот так просто. Если хищник, значит, может убить», — подумал Дмитрий после ухода медсестры. Впервые он задумался о том, насколько не присуще человеку желание лишить жизни другого. Такая мысль возникла у него то ли от пережитого за последний день, то ли от звонкого нежного голоса Линелии и тона, которым она говорила о неслыханных и невозможных для него вещах. Насколько оправдано убийство одного человека ради того, чтобы спасти другого. Как можно оценить жизнь разных людей и кто вправе делать это? Как выяснить, кто прав, а кто нет и кто достоин жить, а кто — умереть?

— Дмитрий, ты как, оклемался? — спросил подошедший Капитан.

— Несладко пришлось твоей сущности, отрицающей любое насилие, — усмехнулся Фрэнк.

— Ничего, переживу.

— Конечно, переживешь. От волнений только с ума сходили, но не умирали. Послушай, мне не дает покоя одна мысль, — продолжал Капитан. — Если то, что ты сказал нам, правда, хотя у меня есть сомнения по этому поводу, то кто может здесь знать о твоем прилете? Кому ты вез груз? И не связано ли внезапное нападение гетов на крепость с этим? Ведь их поведение разительно отличалось от того, что было раньше. Значит, ими кто-то руководил или, по крайней мере, помогал им. И возможно, это те люди, которые ждали тебя.

— Мне ничего не известно, — взмолился Дмитрий. — Я говорю правду, Порядок мне свидетель.

— Не знаю я твоего Порядка, так что и спросить с него ничего не могу, — сказал Фрэнк. — Ты лучше рассказывай, где приземлиться должен был.

— У меня в компьютере было запрограммировано. Но после первой атаки на орбите данные были повреждены.

— Денис, — обратился Капитан к разведчику, — дай карту Бенгалии. Сможешь найти место по памяти? — спросил он Дмитрия.

— Смогу.

На земле быстро развернули карту Бенгалии с близлежащими к государству землями, которую Денис всегда носил с собой. Она была сильно потрепанной, не лучшего качества, но с достаточно хорошей детализацией объектов и четкими границами.

— Ну что, узнаешь что-нибудь похожее?

Дмитрий осмотрел всю карту, изучил разметки, нанесенные на нее, после чего сказал:

— Здесь этого места нет.

— Как нет?

— Эта карта слишком мала. Предполагаемое место встречи, если брать в расчеты масштабы вашей карты, — тут Дмитрий сделал несколько шагов вправо и вверх, — где-то здесь, — с этими словами Дмитрий сапогом выкопал небольшое углубление в земле.

— Ты, наверное, шутишь! — воскликнул Фрэнк. — Как же ты оказался тут, если должен был приземлиться в такой дали?

— Это на поверхности Земли большое расстояние, — пояснил Дмитрий, — а в космосе такая разница в угле входа в атмосферу равна всего нескольким градусам.

— Что там может быть? — спросил Марка Капитан.

— Понятия не имею. У нас нет данных о том, чтобы кто-нибудь так далеко забирался. Походы в ту степь мы не устраивали, поэтому представление об этих землях у нас только общего характера. Там снег, да и только. Может, кто-нибудь и ходил туда, но это частники. Их не разыскать.

— Дмитрий, а тебе что-нибудь известно об этой местности?

— Конечно.

— Как так?

— Хоть рельеф Земли изменился относительно того, что изучаем мы, но все равно очертания остались прежними. И я прекрасно знаю, что и где находится.

— Так что там такое?

— Восточная Сибирь. Тайга.

— Восточная Сибирь? Тайга? — удивился Капитан. — Никогда о подобном ничего не слышал.

— Возможно, мы называем это по-иному, — сказал Денис. — Там могут быть безлюдные земли, покрытые вечной мерзлотой. Климат в тех краях настолько суров, что сложно представить, чтобы там кто-либо мог жить. Нам нужно в столицу, в центральную карт-канцелярию. Возможно, в ней сохранились какие-нибудь записи о первопроходцах прошлых лет, кто бы мог зайти так далеко.

— Как видно, не такая уж там и безлюдная земля, — произнес Фрэнк, — если нашего гостя там с таким нетерпением ждали, что даже пришли за ним сюда.

— Есть один человек, который смог бы нам помочь, — задумался Капитан.

— Кто?

— Знаю я одного старого вояку. Был хорошим другом моего отца. Он давно уже на пенсии и, как мне известно, живет один где-то в лесах на юго-востоке Бенгалии. Если ему неизвестно про эти земли, то никто другой нам и подавно не поможет. Надо найти Тиграна.

— Ты хочешь отправиться туда сейчас? — спросил Фрэнк. — Нам же в город надо.

— Разумеется, сначала в город. Оставим Дмитрия, наберем людей. Расскажем все, что удалось выяснить отцу Петри. А потом, если он даст добро, навестим старого друга. Не нравится мне вся эта история. Надо узнать, кто может находиться в тех землях, о которых говорит Дмитрий, что им надо и, главное, для чего им оружие.