Человек дальнего неба. Собрание сочинений

Анатолий Арестов

В лесополосе птицы пели на разные голоса, но притихли, когда сверху до них дошёл гул самолёта, птичий трепет взял своё, ведь им не суждено подняться так высоко! Мелкие капли росы на травах блестели, словно птичьи слёзы по неведомому небесному страннику. Травы переплелись стеблями, как множество крепких братских рукопожатий. Благословенное поле, терпящее терзания ветра, благородно выносило нападки этого проходимца…Текст ранее был опубликован в сборниках «В потоке поэзии» (тома 2 и 4).

Золотое поле

Золотое пшеничное поле вызывало надежду на хороший урожай. Тучный колос содержал много зёрен, каждое из которых могло принести на белый свет новую жизнь, новый колос…

Андрей присел на корточки, сорвал спелый колосок, обшелушил его руками, выдул мякину и посчитал зёрна. С агрономической точки зрения всё было прекрасно, наверное, он не был дипломированным специалистом, но по ощущению тяжести и крупности зерна, знал точно — урожай будет! Переломив соломину пополам и вставив её между зубов, он сел на горячую почву, почти полностью скрывшись в разыгравшейся под ветром ниве. Любовь к работе, к труду хлебороба, заложенная отцами и дедами пропитали его кровь ещё с рождения. С малых лет он не только физически трудился на всех видах сельскохозяйственных работ с мужиками-крестьянами, но и подмечал нечто, для многих казавшееся несущественным: как и на какой землице чувствует себя рожь, сколько зерну овса нужно времени, чтобы набрать сил, какой комок почвы меньше, после плуга или культиватора. Любовь к земледелию пронизывала Андрея насквозь, он не мечтал о больших деньгах, величии и своеобразном статусе учёного, внёсшего вклад в аграрную науку. Нет, он мечтал выращивать хлеб и кормить им голодных…

Как среди ясного неба грянул гром — июнь 1941 года… Наступила кровопролитная и безумная пора в истории человечества — война. Мужчин забрали на фронт, его же оставили, в силу возраста, четырнадцатилетних не брали воевать. На полях он принесёт большую пользу стране, нежели на фронте. Андрей принял на себя ответственность по посеву пшеницы. Собрал немудрёный коллектив: женщин, стариков и таких же возрастом, как и он мальчишек и принялся сеять… Испечённый из зерна военного времени хлеб отправляли на фронт, оставляли себе самую малость, лишь бы штаны держались! Но они не держались и каждый раз приходилось утягивать верёвочку ещё туже. Время лихое, время голодное и беспощадное ко всем! Так пролетело три года. Люди умирали в селе, люди погибали на фронте. Слёзы жён и матерей, кажется, окропили каждую пядь родной землицы, подрастающая пшеница насыщалась болью и страданиями людскими до предела, но она росла и вызревала, потому что в ней нуждались. Многих накормил в эти годы Андрей, не дал умереть, не дал погибнуть… Быстро повзрослел, слишком быстро…

В золоте пшеничных августовских полей скрывалась надежда на хороший урожай. Май 1945 года уже закончился. Андрей, как всегда, присел на корточки, сорвал спелый колосок, обшелушил его руками, выдул мякину и посчитал зёрна. С агрономической точки зрения всё было прекрасно. Переломив соломину пополам и вставив её между зубов, он сел на горячую почву, почти полностью скрывшись в разыгравшейся под ветром ниве и горько заплакал, зарыдал от скопившейся, неуёмной боли за погибших, за выживших, но оставшихся калеками, за чёрствость и злобу, царящую в человеческих сердцах. Лишь надежда оправдала себя и грела его сердце, ведь мы победили, страна победила, он победил! Золотое поле — это его награда! Его орден! Его бесконечно дорогая и заслуженная медаль!