Человек дальнего неба

Анатолий Арестов

В лесополосе птицы пели на разные голоса, но притихли, когда сверху до них дошёл гул самолёта, птичий трепет взял своё, ведь им не суждено подняться так высоко! Мелкие капли росы на травах блестели, словно птичьи слёзы по неведомому небесному страннику. Травы переплелись стеблями, как множество крепких братских рукопожатий. Благословенное поле, терпящее терзания ветра, благородно выносило нападки этого проходимца…Текст ранее был опубликован в сборниках «В потоке поэзии» (тома 2 и 4).

Крах безмятежности

Солнце огненным шаром закатилось в широкий карман Земли. Вселенная побрякивала мелочью. Побрякивала, побрякивала, да и рассыпала по чёрному сукну звёзды. Звёзды сверкнули, смутились и продолжили сверкать поочерёдно, чтобы не привлекать особо пристального внимания жителей Земли к своему бесподобному виду. Ровный тополь возвышался над скрюченной яблоней, возомнив из себя избранника среди деревьев степной полосы. Яблоня, не смотря на фигуру ствола, переплетающиеся в хаотичном порядке ветви, скоро должна была пуститься в единственное в году приключение — зацвести, а тополю предстояло лишь стоять и мнить о себе несуразные вещи. Земные и космические объекты, разделённые невидимым куполом атмосферы, сливались в единое целое — безмятежное вещество. Глоток воздуха, принесённый ветром, выпили низкорослые травы, зарождавшиеся из пара облака успели объединиться, слипнуться, пропитаться светом электрического разряда. Всполохи небесного огня продолжались недолго — молнию забили, как блестящий гвоздь в маленькую сопку, выпиравшую горбом из ровного тела степи. Разрезанный молнией надвое мрак моментально и самопроизвольно сшился, поглотив освещённые объекты: сопку, травы, тополь и яблоню. Звёзды на миг погасли… Гром раздался и потонул в мраке ночи — больше от него не следовало ожидать ничего. Сохранить безмятежность получилось лишь звёздам, следующий удар молнии рассёк тополь — небесный гвоздь, как и положено забили в дерево… Из земли не возвышался исполин, возомнивший из себя избранника среди деревьев, а торчала огромная, обугленная щепка, чуть выше скрюченной яблони. Но яблоне предстояло ещё цвести, а тополю…