Игра с огнем

Анастасия Сторонкина, 2020

Семья против Семьи. Люди против магов. Север против Юга. Власть против мятежников… У каждой стороны своя правда и своя сила. Но в конечном счете всякий конфликт – это конфликт человека против человека. Спустя почти четырнадцать лет после переворота жители города привыкли к новой Семье у власти, смирились и зажили спокойной сытой жизнью. Так показалось бы на первый взгляд. Но внимательный наблюдатель увидит иное. Увидит набирающее силу недовольство, увидит магов, скидывающих оковы страха, увидит тех, кто готов бороться с новой властью до последней капли крови. Чьей бы она ни была…

8.

3509 год от основания Ордена Защитника. Предместья Эмерибана.

«Ты можешь узнать все обо мне, но никогда не поймешь ни меня, ни мне подобных» — Реми

Кошмар возвращался к Денету столь часто, что он почти перестал бояться, хотя не раз мысленно переживал тот далёкий момент времени. И этот пожар оказался самым ярким и чётким, и самым страшным, воспоминанием о детстве. Но что Денет раньше никак не мог припомнить — весь тот злополучный день. Сейчас же этот день вернулся, живой и настоящий, как будто проживался заново.

Денет и Зас сидели на крыльце дома. С минуты на минуту должен был вернуться из книжной лавки отец юноши. Обычно Денет сопровождал его на работе, а Зас, сирота, служивший его родителям, помогал матери по дому. День без отца был для Денета событием крайне редким, и мальчик не мог дождаться его возвращения.

Солнце только скрылось за домами на другой стороне реки, начинало холодать, но мальчики не желали покидать свой пост. Зас был рад возможности дать отдых ногам, и болтал без умолку, развлекая сына хозяев. Тот слушал в пол-уха — мыслями он вместе с отцом запирал дверь лавки.

Днём ранее зажиточный местный житель устроил в магазине скандал. Он обвинял отца Денета, что тот продал его сыну книгу о магии. Мол, тому надо было думать о поступлении в Орден Защитника, а здесь ему помогали забить голову всякой ересью. Отец удивился такому настрою и агрессии, но на всякий случай попросил сына остаться дома на несколько дней.

Денет не был рад такой перспективе, но спорить с родителями не смел. Зас рассказывал ему, что жена того горожанина погибла странной смертью, мол тело ее, замороженное, всплыло в реке. Мальчик добавил еще немало деталей, то ли придуманных, то ли он и правда был свидетелем тех событий.

Многие тогда подозревали сына бедной женщины. Тот и раньше проявлял магические способности, но считался добрым и милым парнем, а потому местные жители так и не поверили, что он может убить.

— Если только по случайности… — закончил своё повествование Зас.

Скрипнули ворота, и на пороге показался отец Денета. Он выглядел обеспокоенным, и за ужином рассказал:

— Сегодня снова приходил, искал сына. Говорит, они поссорились, он разнёс гостиную и исчез. Просил сообщить ему, если встретим. Но я очень надеюсь, что не встретим.

Всё оставшееся до сна время родители молчали. Отец лишний раз проверил заперты ли ворота, закрыты ли окна и двери. А мать дольше, чем обычно, сидела с мальчиками в комнате. Когда она наконец ушла, Зас и Денет взволнованно переглянулись. Для них, в отличие от взрослых, маги были диковинными зверями, но не опасными, а интересными. Было время, они за игрой представляли себя могущественными колдунами. Им чудились битвы, побеждённые враги и непременно чествование отваги и непревзойденной магической силы героев. Они долго еще болтали, прежде чем сон одолел обоих.

Денет проснулся не от дыма. Его разбудил женский крик. В нем было столько боли и страха, что этот пронзительный вопль стал его вечным спутником. Он не сразу осознал, что кричала его мать. Из-за двери стал просачиваться дым. Мальчик хотел прийти на помощь, но Зас схватил его за руку и потащил к окну. Денет не понимал, почему должен бежать, если там, в соседней комнате гибнут его родители.

— Быстрее! Уходим! Позовем соседей — они помогут! — Зас упорно тянул друга к выходу. Денет колебался еще секунду и неуверенно кивнул.

Руки тряслись, щеколда не желала поддаваться, но Зас наконец распахнул окно, вылез наружу и подал Денету руку. В тот миг, когда их пальцы сцепились, раздался грохот — дверь отлетела в сторону, впуская в комнату огненного монстра. Это чудовище не могло быть пожаром. Это было живое, огромное пламенное существо, в момент пожиравшее всё, до чего могло дотянуться. Денет не стал исключением. Казалось, сознание оставило его раньше, чем огонь обхватил тело множеством голодных рук.

Он умер. Он должен был умереть.

Когда первый глоток воздуха раскалённым кинжалом вонзился в его грудь, Денет вцепился пальцами в мокрую траву. Он не хотел дышать, это было больно и неправильно, но его тело решило жить. Мальчик едва успел повернуться на бок, и его вырвало на землю. Ту землю, которая была влажной от недавно прошедшего дождя, ту — на которой не было огня.

Рядом с Денетом лежал Зас. Мальчик схватил друга за плечи и попытался привести в чувство. Но тут же осознал, что тот мертв. Слух вернулся к нему, и Денет услышал свой крик, больше похожий на звериный вой. Он всё ещё не верил, не хотел верить, что всё случилось наяву, что его родители не выбрались из дома, не спаслись.

Денет посмотрел в сторону окна, из которого еще недавно они смотрели на звёзды, и запахи настигли его. Мальчик не слышал подобного, не понимал, на что это может быть похоже. Но одно он знал — то, что заставило его рухнуть обратно на землю, обхватив голову руками. То, что сжало его грудь, заперев внутри воздух и крик.

На месте родительского дома оказались стремительно догорающие руины. Казалось, не уцелел даже камень в основании. По городу пронёсся пронзительный звук сирены — кто-то из соседей добрался до пожарного гудка. Со всех сторон сбегались люди. Некоторые пытались тушить, другие — нашли Денета. Он так и сидел на траве, глядя перед собой, глядя в прошлое, которое уже не вернуть, родителей, которые никогда его не позовут, друга — который должен был жить.

***

Время настоящее. Таробан. Лестница Таймины.

Дейну всё ещё трясло, но последний пролёт лестницы она преодолела, не хватаясь то и дело за поручень. Нейтель сдерживал попытки Бартича сбежать, а точнее — уползти. Гестер осматривал тело юноши.

— У тебя есть не больше минуты.

Девушка не поняла, к кому была обращены эта фраза Совы, но мастер кивнул, жестом подозвал Грату и, указав на неприятеля, сказал:

— Он должен заговорить.

Грата молча подошла к лежащему на земле и стонущему Бартичу, взяла его за руку и нежно заговорила:

— Я помогу тебе, уберу боль. Но ты ответишь на вопросы мастера.

— Ты убьешь меня, — сквозь зубы бросил Бартич.

— Нет, — Грата покачала головой, — посмотри мне в глаза. Я не убью тебя.

Он думал меньше секунды, глядя прямо на девушку, и кивнул. Грата положила руку ему на лоб и тихо сказала:

— Почувствуй, как уходит боль.

Лицо Бартича расслабилось, он перестал ерзать и заговорил:

— Вы хотите знать, кто меня нанял? Клай. Он говорил, что хотел бы видеть Эвию во главе семьи. Якобы боролся на ее стороне во время мятежа. Вот только говор у него не местный, как будто только с севера приехал.

— Много у кого говор не местный, — заключил Ней. — Что случилось с Дешоном?

— Он оказался магом. Клай перепугался, когда этот попытался сжечь веревки. Оттяпал ему руки, я не успел ничего сделать.

— Зачем вы вообще его похитили?

— Мы не похищали, — Бартич замотал головой, — он сам пришел и стал спрашивать, говорить, что мы не те, за кого себя выдаем. Вот Клай и…

— Конечно, Клай. Не ты же, — мастер недобро усмехнулся.

— Не я. Я не мог ему помешать…

— Где он?

— Не знаю. Знаю только, что он очень ждал прихода корабля с Южных Островов, “Сафина”, кажется. Помогите мне. Девчонка боль убрала, она и вылечит, да?

Мастер не ответил. Он кивнул Гестеру, и тот взял на руки Денета и положил рядом с неудачливым заговорщиком.

Бартич попытался отодвинуться, но Грата взмахом руки вернула ему его боль, и он разразился проклятьями в адрес всех, кто заставляет его страдать. Сова за запястье схватил страдающего, положил его руку на руку Денета и крепко прижал.

— Какого… вы творите? — Дейна обратилась к Нею.

— Стой тихо, будь добра. И лучше где-нибудь в стороне. У меня руки чешутся тебя придушить, — голос мастера звучал ровно, спокойно и доброжелательно, но девушка поняла, что спорить ей не стоит хотя бы из чувства самосохранения.

С минуту ничего не происходило. Дейна нервно поглядывала на спутников, те же как будто чего-то ждали. Происходящее казалось девушке неправильным. За прошедшее с момента падения недолгое время она успела сотню раз себя проклясть. Пусть не она столкнула юношу с лестницы, как и не она убила Дешона, но ее действия стали тем ключом, который повернул историю к несчастливому концу.

Вдруг Бартич, до того стонавший или ругавшийся, резко замолчал и застыл.

— Нет-нет, что вы делаете? Защитник… Я же все сказал. Нет. Я не убивал…

Последние слова он произнес едва слышно. Вдохнул и замер. Стеклянные испуганные глаза смотрели в небо, словно он все еще молил о пощаде, но не своих беспощадных палачей, а Защитника, оставшегося безучастным к просьбе того, кто, быть может, первый раз в жизни вспомнил о нем.

Миг. Другой. Третий.

Денет выдохнул и закашлялся. Дейна закрыла лицо руками. Все, чему ее учили, все законы мироздания, которые она знала, сейчас рухнули под натиском того, что она видела собственными глазами. Видела, но не верила. Она знала о людях, которых у смерти украли маги. Но те люди были живы — слабы, изранены, едва дышали, хрипели и плевали кровью, но — живы. Тело же Денета, изломанное, лежащее на бревнах, стояло перед ее внутренним взором.

В мир девушку вернул голос Нейтеля.

— Пошли кого-нибудь за мастером Игионом. И выясни, когда придет этот корабль. И… закончи здесь сам. Дейна?

Девушка вздрогнула, отняла руки от лица и посмотрела на Денета. Он не пришел в себя, но продолжал дышать.

— Дейна? — вновь позвал мастер, и она перевела на него взгляд. — Соберись. Сегодня тебе не удалось никого убить.

Слова встряхнули девушку. Ей вновь захотелось при первой возможности отправить Нея к праотцам вместо того, чтобы убиться самой.

— Ты в курсе, что с таким отношением друзей не наживешь?

— Зато ты снова в строю и готова действовать, — мастер пожал плечами. — Да и в друзья к тебе я не стану набиваться. Сама понимаешь, твои друзья…

— Я уже готова тебя убить, — резко вставила Дейна.

— Вот и отлично, — улыбнулся Нейтель. — Найди повозку. Иначе сама на руках потащишь Денета.

***

Поздний вечер. Таробан, на правом берегу, в двух… нет, трех поворотах от трактира “Старый колдун”.

Первым, что он услышал, было потрескивание тлеющего в трубке табака. Запах пришел мгновением позже. Денет поморщился и открыл глаза. В комнате было темно, но он отчетливо видел плотные шторы, очертания стола и фигуру в кресле мастера.

— Добро пожаловать обратно, — юноша узнал голос Совы.

— Что случилось?

— А что ты помнишь?

— Помню как меня кто-то столкнул. Или я его столкнул? Мы бежали с Гратой за вами…

Денет осекся и резко сел.

— Зачем Дейна в меня стреляла? Нет, стоп. Меня же не было возле рынка?!

Юноша уставился на Сову, откуда-то точно зная, что он видит всю гамму эмоций на его лице. Гестер выдохнул дым, поставил трубку на подставку, подошел к окну и распахнул шторы. Комната, перед глазами юноши перекувыркнулась и из очертаний и теней превратилась в обычный домашний кабинет Нейтеля, слабо освещенный поздним вечером.

— Его воспоминания — теперь твои. Не все, конечно. Лишь те, которые ты успел ухватить. Потом может что-то еще прийти, но не обязательно. Уже к утру воспоминания станут похожи на книгу, которую ты прочитал и представил себе. Во всяком случае так говорят.

— Это какой-то ритуал мастера? Это он сделал?

— Нет, — Сова покачал головой, — это твои умения.

— Я не умею ничего такого.

— С какими-то умениями мы рождаемся, другие приобретаем. Или теряем…

— Нет-нет, я такого никогда не умел. И не надо. Зачем мне его воспоминания? С ним можно поговорить, убедить… Нет, вы же уже говорили со мной… Нет, с ним!

Денет закрыл лицо руками и тихо застонал. Его обычно четкие и понятные мысли с бешеной скоростью носились от одной картинки к другой. Он то видел перед собой лицо Граты, то бежал вверх, то вдруг сталкивал себя с лестницы, то ощущал, как приземлился всем телом на что-то безумно жесткое. Денет едва улавливал это воспоминание. Оно то и дело норовило ускользнуть и спрятаться в ворохе других образов. Но юноша понял, что после — его собственной памяти не стало. Денет с надеждой посмотрел на Гестера:

— Я потерял сознание?

— Ты умер. Ну или попытался во всяком случае.

— Нет, — юноша затряс головой. — Чушь. Где мастер?

— Думаешь, он тебе скажет что-то другое? Не скажет. Природу твою я опишу тебе позже. То, что знаю сам, по крайней мере. Пока сосредоточься и прими — ты жив. Он умер. И, не знаю как тебе, а мне такое положение вещей нравится. Не ты забрал его жизнь. Твое тело забрало, твоя природа. Хотел ты этого или нет.

— Вы помогли.

— Мы помогли, — эхом ответил Сова. — Лучше он, нежели ты. Как минимум потому, что Нейтель успел к тебе привязаться.

— Все же где он? — Денет продолжал упорно считать, что присутствие мастера могло бы ему помочь.

— Ушел. Может, к утру вернется. Как раз успеешь привести мысли в порядок.

— Это наврядли, — Денет покачал головой.

— Зря, — Сова усмехнулся. — Людские эмоции преходящи, хоть и глубоки. И как бы долго ты не летел вниз, в конце концов расшибешься. Прости за сравнение. Навеяло прошедшим днем.

Юноша ничего не ответил, только откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Гестер не сказал многого, но Денет уловил суть — он выжил, потому что умер другой. И чужие воспоминания, сновавшие в голове, как у себя дома, кричали, что он также жил, также хотел жить. Кем бы он ни был, юноша ощущал его равным себе живым существом, не заслужившим принести такую жертву.

Но на фоне всего это шума и гама, тихо проснулось и потягивалось чувство другого толка. Чувство, что все так, как должно быть, что погибший не был равным, что он был средством жить. Это чувство терпеливо дожидалось, пока хозяин успокоится и перестанет бредить.