Все равно мы все сдохнем. Игра Писателя

Анастасия Борзенко

Серийный убийца, у которого нет великой миссии. Но есть фраза жизни «Все равно мы все сдохнем»… Его жертвы говорят вместо него, на каждом из трупов нанесены татуировки – фрагмент известного произведения искусства, а рядом – собственная трактовка и интерпретация. Шекспира бессовестно оболгали, он не писал возвышенных сонетов о любви, Платон изъяснялся более чем просто, Гиппократ вкладывал в слова совсем иной смысл… За стиль убийств он получил прозвище Писатель.

Глава 2

— Я поеду.

Майя обняла Марго и покинула бар, с большим облегчением вздохнула на улице. Такси уже подъехало и приятно светило фарами, рассеивая рыхлые снежинки, густо облепляющие их крупными мошками, словно пытаясь занавесить свет в ночи.

Майя села в машину и удобно развалилась на заднем сидении и закрыла глаза. Как хорошо… Приятный запах ванили и приглушенный свет, то, что ей сейчас нужно. Расслабиться так и не удалось, но от выпитых коктейлей приятно кружилась голова, а это уже неплохо.

— Вам просили передать. — голос водителя прозвучал так внезапно, что девушка закричала.

— Что передать? — она с ужасом посмотрела на двери, но кнопки были подняты вверх, а не заблокированы, на секунду ей показалось, что вот-вот случится что-то страшное.

Водитель смотрел на Майю в центральное зеркало с большим интересом. Она обратила внимание на его насмешливый взгляд и приятные черты лица. Он обернулся и протянул небольшой сверток.

— Откуда мне знать, подошел мужчина и сказал, чтобы я передал это заказчику. Берите.

Майя дернулась и принялась размахивать руками, ей не хватало воздуха.

— Остано… Остановите машину, — ей, наконец, удалось произнести это вслух.

Водитель громко рассмеялся и ей стало еще больше неуютно, словно заперли в тесном ящике.

— Мы и так стоим, девушка, но за вызов придется оплатить, если не поедите.

Майя послушно кивнула и вытащила сотенную купюру.

— Хватит?

Мужчина кивнул и улыбнулся.

— Девушка, так нельзя, — он покачал головой, забирая деньги.

— Как… как нельзя? — Майе казалось, что она в каком-то дурном сне, как мысли начали выстраиваться и ей уже казалось, что она просто перепутала такси… Долгожданное облегчение начало разливаться по телу приятной волной, как виски снова сжало от холодного ужаса. Не перепутала… Она вызывала машину по мобильному, а значит, сверток предназначен ей… Но почему тогда водитель помахал ей, как только она вышла из бара? Надо посмотреть, что за машина приехала на вызов. Только на улице, она посмотрит на улице…

Майя дернула за ручку и большим усилием вытолкнула себя наружу. Коленки дрожали и никак не выходило взять себя в руки окончательно.

— Что случилось? — Майю подхватил под руки невысокий мужчина, который вышел из бара вместе с ней и остался у дверей курить. Она обратила на него внимание еще в толпе, он смотрел так пронзительно и так приветливо, что, если бы не усталость, она бы сдалась и обязательно с ним познакомилась.

Все это время мужчина курил свою длинную сигарету и как завороженный смотрел на фары, заносимые снегом, как заметил, что в машине что-то происходит, и решил подойти ближе.

Майя стояла, согнувшись и хватала бледными губами воздух, пыталась собраться с мыслями, она вцепилась пальцами в руки мужчины и затряслась. Слава Богу, с ним спокойнее…

— Девушка! — водитель вышел из машины и положил на багажник сверток. Майя затряслась еще сильнее и прижалась к мужчине из бара, словно ребенок. Она почувствовала, как он обхватил ее в ответ за талию.

— Что это? — спросил мужчина из бара.

Водитель такси пожал плечами.

— Откуда я знаю, попросили передать, а девушка ведет себя так, словно в свертке бом… — он не закончил фразу, в глазах появилось столько тревоги, что мужчина из бара еще крепче сжал руки, и прижал девушку ближе, Майя почувствовала рядом с лицом его горячее дыхание. От него приятно пахло табаком и парфюмом.

— Ой, простите… — он сам осознал, что позволил лишнего и аккуратно отодвинулся.

Водитель такси о чем-то думал несколько секунд, как решительно взял сверток, протянул его мужчине из бара.

— Мне ехать надо… — простодушно пояснил он и завел мотор.

Когда шум двигателя скрылся за поворотом вместе с машиной, Майя почувствовала, что виски сжало холодными объятиями — пустая и тихая улица… Этот злополучный сверток… Эти сообщения… Эти просьбы о прощении… Чертовщина какая-то. Совсем ее все это измотало.

Она старалась отгонять эти мысли с самого утра, но теперь не получалось: в интернете снова появились заметки о Писателе — серийном убийце, который расписывал тела своих жертв татуировками. Вроде, полиции удалось выйти на след, но от подробностей они пока воздерживались. Майя не придала бы этому значения, если бы в клубе какие-то девушки громко не обсуждали подробности его убийств. Она решила ехать домой больше из-за них… Голова разнылась и было как-то неспокойно на душе.

Марго не хотела ее отпускать одну, но она настояла, не хотелось говорить, хотелось спать. Очень хотелось спать… А с Марго не получится не говорить.

Мужчина из бара внимательно изучал лицо девушки, как решительно разодрал на свертке бумагу. Майя закричала, когда увидела знакомую вещь. Она же оставила утром шарф в кафе…

— Здесь записка, — мужчина достал открытку и повертел перед лицом Майи. — Читать?

Майя трясла головой и оглядывалась, что такое творится, кто так над ней издевается?! Надо вернуться к Марго и все ей рассказать, и про те сообщения рассказать, и про этот злополучный шарф… Марго оказалась права, надо было сразу ехать в полицию.

Мужчина из бара отодрал остатки бумаги, легко расправил шарф и нежно обернул им шею девушки. Майя решила попросить его проводить ее обратно в бар, как почувствовала сильную боль в районе солнечного сплетения. Темнота. Тишина.

Марго вышла на улицу спустя две четверти часа, Майя не перезвонила, как обещала, и не отвечала. Девушка затряслась, когда увидела на дороге планшет. Он лежал, запорошенный снегом и сиял своим ярким экраном, пытаясь разогнать над собой снежинки, словно назойливых мошек.

Ее руки тряслись, а зубы стучали от очень нехорошего предчувствия. Марго растерянно огляделась, но улица была пуста. Только фонари и снег… И ни одного чертового прохожего, и ни одного чертового курящего…

— Майя, ты все еще делаешь вид, что не знаешь, за что меня простить? Зачем ты так со мной, Майя… Майя…

— Ты чудесная Майя, не будь такой бесчувственной, пожалуйста, Майя… Майя!!!!!! Зачем ты так, Майя?!

Марго пыталась не паниковать, но руки тряслись, и паника уже разлилась по всему телу неприятной холодной волной.

Планшет снова запиликал входящим сообщением:

— Майя!!!!! Сколько ты будешь мучать меня, Майя!!!!

Марго так разозлилась, что у нее заболело под левым ребром, она ни капли не колебалась и написала ответ.

— Что ты сделал с Майей????

Пользователь удален.

Марго зарыдала от бессилия. Это ужасное «пользователь удален»… Надо ехать в полицию. Надо сейчас же ехать в полицию.

Ничего нельзя взять и бросить в людном месте, просто сделав вид, что это не твое. Это касается не старого шарфика… Это касается всего. Кости не гниют, и скелеты из шкафа никуда не деваются. Суть человека в том, чтобы просто запереть эти несчастные кости, обглоданные сомнениями, страхами и переживания, подальше в темноту своего сознания…

Но они не уходят с годами никуда, на них нарастает мясо сожалений, питает которые щедрое подсознательное. А дальше уже совсем не имеет значения, насколько глубоко в свое время Вы отправили того или иного скелета. Он выберется, обязательно выберется и напомнит о себе. И тогда останется выбирать — снова обглодать его как следует и упрятать на прежнее место, либо отпустить на все четыре стороны.

Только прощение дает результат. Но об этом никто не думает. Иначе, придется простить всех… Тогда пустоту и отсутствие запаха привычных костей, периодами больно врезающихся острыми частями в рассудок, и раздирающими его постыдными воспоминаниями, и страшными ощущениями, никто не вынесет. Никто… Потому что, если не останется скелетов, не останется того, что необходимо простить, а как же жить, и не бояться, мучаясь приступами позорной паники?

Вот Вам и ответ, дело вовсе не милосердии и не в неспособности дарить добро просто так, без причин. Инстинкт самосохранения, самый сильный и самый главный — без него человек не сможет прожить ни минуты. Майя… Все равно мы все сдохнем, да, Майя?