Неотвратимость

Анабель Ли, 2023

Доктор – это чудотворец, сродни богу, или безжалостный палач?Пациент – это безвольный, расходный материал или яркая, энергичная личность?Действие или бездействие: что порой страшнее? Медицинская этика – это свод правил или наказание?Профессии – социальные роли, навешивают ярлыки и предопределяют ожидания. Будем ли мы верить доктору, оступившемуся на профессиональном пути?В кого превратится пациент, пожелавший стать надежным защитником для человека, который должен был быть его спасителем? Жизнь иногда, забавы ради, срывает наши маски, обнаруживая под ними совсем других людей.

Глава 4. Марк

— Время операции восемь часов двадцать три минуты, время наркоза девять часов. — Сообщил анестезиолог.

— Приготовтесь уменьшить работу насоса до пятидесяти пяти процентов. — отдал указание медсестре у аппарата, продолжая накладывать швы. — Приготовтесь к кровотечению. — Скомандовал ассистирующему мне сегодня Тиму.

— Уменьшаю работу насоса на три, два, один. — комментировала Лорен, наш интерн, ассистировавшая в качестве сестры. — Насос на пятьдесят пять процентов.

— Давление восемьдесят три на шестьдесят четыре. — сообщила вторая медсестра, Кэтлин, у экрана показателей состояния пациента.

— Отрезай. — Я закончил накладывать шов и смотрел как Тим перерезает хромированный кетгут.

— Уменьшаем работу насоса до полной остановки. — Передал указания Лорен.

— Уменьшаю работу насоса на три, два, один. — комментировала она. — Насос выключен.

— Кровотечение. — комментировал Тим.

— Отсос. — Скомандовал и рука Кэтлин сразу же протянула носик аппарата убрать лишнюю кровь.

— Давление семьдесят три на шестьдесят три. — Сообщила перешедшая к мониторам Лорен. — Показатели в норме.

Три самых долгих минуты в каждой операции — наблюдение после проведенных манипуляций. Момент острия ножа, когда любой исход имеет одинаковую вероятность наступления. Я выдохнул, когда Тим уверенно сообщил, что показатели стабильны.

— Сердце сокращается самостоятельно. — Резюмировал, слегка покрутив кистями, чтобы снять напряжение. — Зашиваем.

Девять часов — не предел, у меня бывали операции почти на сутки, но всё равно выматывает. Когда на протяжении всего этого времени приходится быть в напряжении, стараясь не упустить ничего. Удивительно, но часы пролетают с невероятной скоростью, несмотря на продолжительность таких операций, ты не думаешь ни о голоде, ни об усталости, просто работаешь. Всё тело в тонусе. Однако, стоит выйти из операционной, и до ординаторской кажется слишком далеко. Усталость даёт о себе знать и наваливается сразу всем весом. Нужно поспать хоть пару часиков.

Я провёл все необходимы процедуры и, переодевшись, зашел в дежурную. В нашей клинике было очень комфортно — по четыре кровати в каждой комнате, то есть ни на что не отвлекаешься, можешь спокойно выспаться. Поставив будильник на двухчасовой сон, я лёг.

— Марк. — Не успел закрыть глаза, дверь открылась и я увидел лицо Лорен. — Тим уехал домой, у нас есть как минимум четыре часа.

Приподняв голову, я видел, как она проворно повернула защелку на двери и направилась к моей кровати.

— Мы совсем редко видимся. — Лорен села на кровать и положила ладонь мне на щёку. — Как только Паксону пришла в голову идея поставить нас в разные смены?

Я перехватил её руку: — Не сейчас, я устал.

— Устал? — Она так удивилась, будто не стояла со мной в операционной. — Ну, Марк…

— Потом. — Я снял её руку с лица и переложил кисть на колени девушки.

— Ладно, отдыхай. — она вздохнула. — Увидимся через пару часов.

Сон — удивительная вещь. Порой, это всего лишь другой режим, другой когнитивный процесс, который мы разгадываем веками, как величайшую загадку нашего существования. Погружение в сон — незаметно наступающая возможность организму отдохнуть, хоть он и не останавливает свою работу ни на миг.

Я проснулся за две минуты до будильника. Это происходит всегда. Почему-то мой организм не доверяет технике, а может, мой мозг не может отдыхать вообще. Как бы то ни было, я чувствовал себя отдохнувшим и свежим и посвятил остаток ночи контролю состояния прооперированного и далее составлению отчёта по операции.

Новый день я начал с обхода. Двое из моих пациентов должны были выписаться уже сегодня.

— Марк! — Лорен окликнула меня, едва я вышел из первой палаты. — Поужинаем сегодня?

— Конечно, в девять в столовой. — кивнул и уже почти повернулся, чтобы продолжить движение далее по коридору.

— Я имею ввиду где-нибудь. — Она подошла и обиженно поджала губы.

— Зачем? В столовой прекрасно кормят. — Более того, мы наверняка уверены в качестве продуктов, чего нельзя сказать о точках общепита, но я не стал пояснять.

— Я хочу нормальное свидание. — Она взяла меня за рукав, я стиснул зубы.

— При чём тут я? — Аккуратно двигаю локтем, пытаясь освободиться из захвата.

— Мы уже почти полгода… э… флиртуем друг с другом, неужели не можем выйти из клиники хотя бы раз в квартал? — Лорен закатила глаза. — Мы же всё равно люди, мы должны жить и радоваться всем тем же вещам, что и другие. Стать наконец парой официально.

Я так удивился, будто она предложила шунтирование на здоровое сердце младенцу сделать.

— Официально? — Не заикался, конечно, но некомфортно стало. Это что-то новенькое. Обычно медсестры так не насаждают после пары приятно проведенных часов.

— Ты думал, я с тобой только ради диссертации? — Она улыбнулась. — Ты мне, правда, нравишься.

— Да, но я с тобой только ради диссертации. — Ответил, опять вытаскивая руку из её захвата. Признаться, Лорен меня удивила, хотелось ответить тем же.

— В смысле? Диссертация же у меня. — Она непонимающе моргнула. — Это же ты мне помогаешь.

— Это платная услуга.

Я оставил девушку осмысливать сказанное и направился к пациентам. Обход задержался на тридцать четыре минуты, что я посчитал приемлемым, но всё равно немного раздражало отклонение от графика. В обед ко мне подошел Тим, едва я перешагнул порог столовой.

— Марк, ты расстался с Лорен? — Начал он, пытаясь шептать, что бесполезно, в помещении толпа, все в радиусе пятнадцати метров в курсе моментально. Я окинул взглядом стол раздачи, подметив мои любимые пареные овощи.

— Нет.

— Как нет? — Приятель остановился, прихватив меня за локоть. — Она вся в соплях уже всем поныла. Вы что, всё же вместе?

— Мы никогда не были вместе.

— Я ничего не понимаю. — Друг позволил мне занять очередь перед ним и последовал за мной собирать блюда для обеда.

— Она, видимо, тоже. — Я покачал головой и взял поднос.

— Что её расстроило так? Непонимание? — Он выдвигал идеи. Уверен, Тиму нравилось анализировать причинно-следственные цепочки когнитивных вариаций. — Наверняка ты опять пошутил как-нибудь в своей манере, а она и восприняла, как любой другой, я имею ввиду отличный от тебя, человек.

— Нет.

— Что ты сказал? — Допытывался он, я понял, что не отстанет. — Давай я переведу на нормальный язык.

— Я сказал, что мы ужинаем в столовой в девять.

— Так… Так и есть по расписанию. — Тим недоумевал. — И что ещё?

— Всё.

Приятель замолчал. Значит, ему всё ясно. Радует, что есть люди способные воспринимать информацию в полученном объёме, не пытаясь копаться и выискивать скрытые смыслы.

— Что же её расстроило? Может, она ожидала что-то другое? — Он задумчиво постучал вилкой по пустому подносу.

— Да. Но глупо, когда человек хочет спать с тобой за помощь с диссертацией, а потом удивляется, что с ним спят за помощь с диссертацией. — Пока Тим прикрывал глаза рукой, виновато озираясь на остальных в очереди, я обратился к ассистенту повара. — Мне пареные овощи и лосось.