Побег

Анабелль Штель, 2020

За одну ночь привычный мир Лии рушится. Она становится объектом насмешек и пристальных взглядов сокурсников, и даже близкие подруги отворачиваются от нее. Не выдержав напряжения, Лия берет с собой только самое необходимое и садится на ближайший автобус в Берлин. В город, где ее никто не знает, где она начнет новую жизнь и снова почувствует себя живой. Там она сможет не только вернуться к себе, но и встретить его… Парня, который полностью перевернет ее мир.

6 глава

Лия

Я проснулась вся в поту. Сердце бешено колотилось. Сквозь влажную ткань футболки я чувствовала его удары. Лоб тоже был мокрым от пота. Я заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Это не особо помогло. Да и как это могло помочь? Ведь за последние несколько недель ни разу же не помогало. Я посидела некоторое время, пытаясь забыть кошмар. Все нормально.

Голос в моей голове был мягким и успокаивающим, но на меня это не действовало.

Ты в Берлине. Все нормально.

Я медленно обвела взглядом комнату. Интересно, который час? Сквозь тяжелые занавески уже пробивался свет с улицы. Мои соседки по комнате, должно быть, вернулись ночью: все кровати были заняты, а на стульях в углу небрежно висела одежда. Осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, я спустилась по узкой лестнице, достала из шкафчика одежду и пошла в ванную, чтобы смыть пот и мерзкое ощущение с кожи.

Несколько часов спустя я сидела напротив съеденного только наполовину круассана, смотрела на дисплей мобильного телефона и ждала, когда время сменится с 9:59 на 10:00. Потому что тогда, наконец, откроется секретариат моего университета. Я коснулась пальцем экрана. Он не успел заблокироваться — наконец, 10:00. Я сразу набрала номер и схватилась свободной рукой за тонкую столешницу. Я смотрела в окно невидящим взглядом. В правом ухе прозвучал гудок.

— Студенческий секретариат медиа-кампуса Халлинген. Кремер вас слушает, чем я могу помочь? — поприветствовал монотонный голос на другом конце провода.

Я откашлялась.

— Это Эмилия Мартенс. Вы вчера звонили мне с этого номера, — я начала называть свой матрикульный номер^[5], но он, похоже, был не нужен, потому что фрау Кремер прервала меня после четвертой цифры.

— Ах, фрау Мартенс, да, — произнес голос, теперь уже не так отстраненно. — Мистер Хофманн сообщил мне, что вы покинули аудиторию во время экзамена. Перед началом он, как обычно, поинтересовался, все ли вы здоровы и в состоянии сдавать экзамен. В ходе теста у вас что-то случилось?

Я почувствовала просто сумасшедшее облегчение. Тяжесть в груди, не отпускавшая с прошлой ночи, внезапно исчезла, а пальцы, сжимавшие изо всех сил столешницу, расслабились.

— Фрау Мартенс?

— Да, эээм… — Я на секунду задумалась. Фрау Кремер подала мне отличную идею для оправдания. — Мне стало очень плохо.

— У вас панические атаки, связанные с экзаменами?

— Наверное, — согласилась я. — Я еще никогда не сдавала так много экзаменов.

— Почему же вы не позвонили нам после?

Да, почему? Наверное, потому что я даже не подумала об этом и потому что мое плохое самочувствие было ложью?

Фрау Кремер, похоже, не сильно были интересны мои объяснения, потому что она принялась объяснять, что сей час нужно делать, чтобы я смогла пересдать предмет. Я почти ее не слушала, пообещала снова записаться на экзамен, а затем повесила трубку и откинула голову назад.

Слава богу.

Кто бы мог подумать, что можно радоваться тому, что провалил экзамен? Конечно, именно это и стало причиной звонка. Наши учебные группы и кампус в целом были небольшими, преподаватели знали своих студентов по именам. Поэтому неудивительно, что мистер Хофманн запомнил меня, когда я сбежала. С облегчением я убрала волосы с лица. Откусила кусочек круассана, отключила передачу данных и выключила смартфон совсем.

С экзаменом разберусь позже. Оставшуюся часть дня я не хочу никого слышать, буду бродить по городу и забуду о доме.

В моем воображаемом списке посещенных достопримечательностей я с чистой совестью могла отметить Бранденбургские ворота, здание Рейхстага, Пергамский музей, а теперь еще и Истсайдскую галерею. Ноги болели, поскольку я везде ходила пешком. Было странно не фотографировать свои впечатления, не выкладывать сторис в «Инстаграм», а просто стоять и рассматривать. Не помню, когда в последний раз я так делала. Обычно я смотрела на все через объектив фотоаппарата. Теперь, впервые, я намеренно не взяла его с собой, и у меня нет возможности пересмотреть все, что я увидела, еще раз, позже.

Я просто шла вдоль Шпрее, дальнейших планов в голове не было. В центре города было легко ориентироваться по многочисленным указателям. Но чтобы попасть к Истсайдской галерее, я прошла довольно много и теперь совершенно не знала, где нахожусь. Я перешла мост справа от меня. Посреди него возвышались две красные башни. С моста была хорошо видна телебашня. Хотя бы какой-то ориентир, пусть и не особо полезный, поскольку я понятия не имела, куда идти дальше.

Чтобы не включать мобильный телефон, я вынула из кармана карту, которую вручила мне Фуонг. Может, там отмечены какие-нибудь еще достопримечательности. Если они, конечно, открыты вечерами. На ходу я развернула карту. Что-то упало на землю. Я наклонилась и подняла флаер, про который уже успела забыть. Снова полюбовалась примитивно сделанной рекламой.

Почему бы и нет?

Я сто лет не была на концертах. И Фуонг наверняка там появится. Она же не будет против, если я просто зайду? Иначе она бы не предложила, не так ли? И это не покажется столь навязчивым, как снова зайти в кафе. И даже если ее там не будет, на концерте я смогу раствориться в толпе. Мне нечего терять.

Место проведения под названием Darn Donkey было отмечено красным на обратной стороне листовки. Я сравнила карту на флаере с большой картой Фуонг. Спустя некоторое время, показавшееся мне вечностью, я, наконец, смогла определить свое местоположение. Кройцберг — я недалеко от того места. Я взглянула на часы. Впускать гостей начинали в семь, а первая группа должна была играть в восемь. До хостела и обратно я, скорее всего, не успею. Но это же Берлин — здесь уж точно не нужно заморачиваться с внешним видом. Вряд ли Darn Donkey было каким-то пафосным заведением. Джинсы и рубашка должны вполне подойти. Я прикусила нижнюю губу и посмотрела на певицу на флаере — в коротком платье и в позе, излучавшей бесконечную уверенность в себе. Я вдохнула так сильно, насколько смогла, а затем резко выдохнула.

Я намерена наслаждаться этим вечером. Я и так проделала уже длинный путь. Не буду оглядываться назад.

Не буду до тех пор, пока мне не придется это сделать.

Услышав громкую музыку, доносящуюся изнутри, я на мгновение испугалась, что опоздала. Но из динамиков звучала всего лишь запись. Я не знала этой песни, но если она принадлежала одной из трех групп, то мне тут определенно понравится. За импровизированным деревянным столом сбоку от входа стоял человек с туннелями в ушах и в рубашке, украшенной логотипом бара.

— Штамп, — пробормотал он и протянул руку, чтобы я дала ему свою.

Черт, разве Фуонг не сказала, что вход бесплатный? Я не ответила и он снова потянулся ко мне со штампом.

— Не волнуйся. Всем, кто приходит до 21:00, пиво бесплатно. Но чтобы получить его, тебе понадобится вот это, — он показал мне деревянный штамп.

— О, конечно, — я протянула правое запястье, на котором вскоре появился маленький черный ослик.

— Красиво, — заметила я, и он усмехнулся.

— Хорошего вечера.

Я поблагодарила парня и пошла в бар. Полутемная комната встретила меня приятной прохладой, хотя людей здесь было уже прилично. Повсюду небольшие ниши с удобными сиденьями. По отдельности стояло еще несколько кресел и стульев, на всех — темно-зеленые подушки. Еще тут были высокие столы со свечами в бутылках из-под виски, вокруг которых толпилось большинство людей. Атмосфера была непринужденная и очень приятная, и я расслабилась. Но ненадолго. Я заметила парня, который стоял за одним из высоких столов справа и пялился на меня. Я не отвела взгляда — чего не стоило делать, так как я увидела, как он стал с интересом изучать меня взглядом с ног до головы. Мое лицо внезапно запылало, в то время как в животе стало противно холодно.

Я поспешила к стойке бара и втиснулась между двумя стульями, чтобы заказать что-нибудь выпить и спрятаться от взгляда незнакомца среди людей.

— Эй, привет, — поздоровался бармен. Он подбросил вверх только что отполированный высокий пивной бокал. Тот дважды перевернулся в воздухе, прежде чем парень поймал его, не сводя с меня глаз. Мне было интересно, как долго он репетировал, чтобы добиться такого совершенного исполнения?

— Чего тебе принести? Первое пиво сегодня бесплатно.

Я улыбнулась и показала ему ослика на запястье.

— Тогда я, наверное, возьму одно.

Он кивнул и подставил стакан под кран, его тело двигалось в такт музыке. Затем он толкнул мне полный стакан через всю стойку.

— Желаю хорошо провести время! Все начнется примерно через полчаса.

— Спасибо, — я сделала глоток, чтобы не разлить пиво. Лучше всего встать перед одним из столов. Стоять среди шумной толпы незнакомцев не так неловко, как сидеть в одиночестве с ними за одним столом. Разве я не этого хотела? Побыть в одиночестве? Тем не менее сейчас мне было как-то некомфортно. Но я и так зашла достаточно далеко, несмотря на все свои опасения. Быть может, у меня даже получится в одиночку послушать концерт.

Неприятный тип все еще был там, но больше не смотрел в мою сторону, когда я протискивалась между людьми, собравшимися перед баром. Быстро, стараясь не пролить свой напиток, я прокралась к пустому столику, который находился достаточно далеко от этого парня. Я уже почти добралась до места назначения, но тут встала как вкопанная. Не потому, что тот тип снова посмотрел на меня. Просто я увидела человека, который был очень хорошо мне знаком.

Ну здорово. Интересно, что будет выглядеть более глупо — подойти к нему и поздороваться или проскользнуть мимо, сделав вид, что не узнала? Он разговаривал с кем-то, вероятно, со своим другом. Мы виделись всего один раз. И даже если он был очень милым тогда, лучше не выдумывать себе ничего. Просто сделать вид, что я его не заметила.

Я сняла сумку с плеча, чтобы никого ею не задеть, и протиснулась вперед между людьми. За то короткое время, что я ходила за напитком, народа в клубе прибавилось. Я ловко увернулась от двух девушек, которые, широко раскинув руки, готовы были упасть в объятия друг друга. И тут услышала низкий голос, звавший меня по имени.

— Лия! Привет!

Черт. Я обернулась и попыталась изобразить удивление.

— О, Ной. Привет! — я остановилась, не зная, что делать — пойти дальше или присоединиться к нему за столом. Ной принял решение за меня, помахав мне рукой. Я подошла к ним ближе, от меня не ускользнула его теплая улыбка. И взгляд. Он не сводил с меня глаз. Я почувствовала легкий трепет в животе и едва сдержалась, чтобы инстинктивно не схватиться за него руками.

— Лия, это Даниель, — сказал Ной, когда я подошла к нему и его приятелю. — Даниель, это Лия. Мы встретились вчера в «Уголке поэта» у Фуонг.

Даниель улыбнулся и протянул мне руку.

— Приятно познакомиться, — сказал он. — У тебя отличный вкус, — его улыбка стала шире, а на левой щеке проступила ямочка.

— Эм-м, что? — удивилась я.

Ной закатил глаза.

— Даниель играет сегодня вечером.

— Ты музыкант одной из групп? — спросила я, хотя это и так было понятно. Взгляд Ноя снова остановился на мне, и я так растерялась, что не в силах была сформулировать ни одной умной мысли.

— Да-а-а… — нараспев произнес он. — Ну, вообще-то группа распалась. Наш певец Оливер переехал учиться в Гамбург, и все как-то само собой произошло. Но сегодня мы еще разок сыграем.

— Тебе грустно, что группы больше нет? — спросила я.

Он задумался на мгновение.

— Нет, не совсем. Я люблю группу и все, что с ней связано, но это было всего лишь такое подростково-школьное увлечение. Мы все профессионально выросли, чего не смогли бы сделать, если бы цеплялись за прошлое, — он пожал плечами. — Но все равно, здорово снова выступить вместе сегодня.

— Тогда для меня это, конечно, большая честь — быть сегодня здесь.

Даниель усмехнулся.

— Вот видишь, правильно она говорит. Это большая честь — быть здесь, Ной!

Ной хотел выразительно вздохнуть, но у него получился только смешок.

— Я скучал по тебе, чувак.

Даниель скривился.

— Фу. Я не привык к таким проявлениям любви от тебя.

Я почувствовала, что напряжение медленно уходит, и поставила свое пиво на стол.

— Ничего, если я останусь здесь, с вами?

Ной смущенно посмотрел на меня.

— Ну, конечно.

Даниель взял свое пиво и жестом чокнулся со мной.

— Я только рад, что за Ноем нашлось кому присмотреть. Фуонг вечно опаздывает, и кто-то должен будет помешать Ною, когда он соберется бросить свои трусики на сцену.

— Не волнуйся. Сегодня я без них, — сухо сказал Ной, а я с удовольствием наблюдала за их словесной перепалкой, которую прервал какой-то громкий звук.

— Привееееет, — послышался голос позади Даниеля, и между парнями появилась блондинка, которая была мне знакома по рекламной листовке. На ее губах была темная помада, фиолетовая или черная, в клубном свете сложно разобрать, одета в темную рубашку, джинсовые шорты и черные колготки в сетку. Она обняла парней, а затем потянулась ко мне, прежде чем я успела увернуться. В полном недоумении я ответила ей взаимностью, но все же этот жест был для меня крайне странным.

— Привет, я Кэт, — поздоровалась она, оторвавшись от меня.

— Лия, — представилась я. — Ты же гитаристка, да?

— А ты фанатка или знаешь это, потому что Даниель всучил тебе одну из своих паршивых листовок?

— Ничего они не паршивые, — возразил Даниель.

Кэт скривилась, я же невольно подняла брови.

— Ладно, может быть, они и не идеальны, но похоже, сработали, — он развел руками. — Клуб заполнен до отказа.

— Конечно, это только благодаря тебе, — подтвердила Кэт.

— Ну, и конечно, дело еще в том, что никто никогда не упустит шанс увидеть нас троих на сцене вживую.

Кэт положила руки на грудь и вздохнула.

— Вот ведь красиво сказал. Как будто это не мы уговаривали тебя прийти сюда сегодня вечером.

Даниель ухмыльнулся и ткнул ее локтем в бок:

— Но это только потому, что у меня был сегодня кастинг. Ты же знаешь, что я никогда не пропущу наш концерт.

Ной заметил мое вопросительное выражение лица и наклонился ко мне, пока Даниель и Кэт беседовали.

— Сегодня Даниель проходил прослушивание в группу, которая давно ему нравится. Вот почему он все время так нервно теребит кольцо на пальце. — Я посмотрела на Даниеля, который в этот момент как раз этим и занимался. — Для него это очень важно. Ответ он получит только на следующей неделе. Кастинг все еще продолжается.

— Ты давно его знаешь? — спросила я и повернулась к Ною. Это было плохой идеей, потому что теперь он находился так близко ко мне, что пришлось взглянуть ему в глаза. Может быть, я это себе придумала, но Ной, похоже, тоже заметил, что мы сидели слишком близко, потому что он ненадолго запнулся, прежде чем его теплое дыхание коснулось моей щеки. Однако, надо отдать ему должное, он не отпрянул назад, остался сидеть в той же позе.

— Да, — ответил он. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты понимаешь, когда он нервничает. И твой голос звучал так, будто кастинг для тебя тоже имеет большое значение.

Ной наклонил голову.

— Он мой лучший друг, — пожал он плечами. — Его успехи радуют меня так же, как мои собственные. Конечно, я переживаю вместе с ним.

Ной говорил так спокойно, как будто это действительно было совершенно нормально. Но я-то знала, что так не бывает. К сожалению, такая дружба — это, скорее, исключение.

— Это так мило, — заметила я, оставив свои мысли при себе. Ной улыбнулся. Его карие глаза казались гораздо темнее в тусклом свете бара, чем вчера днем в кафе. И его взгляд стал более пристальным. У него были выступающие скулы и полные губы, окруженные легкой щетиной. Слева от кончика носа до верхней губы, кажется, тянулся небольшой тонкий шрам, по крайней мере, там не росли тонкие темные волосы. Осознав, что смотрю на его губы, я поспешно отвела взгляд и посмотрела прямо перед собой на мелкий узор его футболки. Теперь мои глаза больше не были заняты его лицом, зато я все сильнее чувствовала свежий, горьковатый запах его парфюма. Мое сердце билось чуть быстрее, чем мне бы хотелось.

— Так. Думаю, пора, — Кэт подтолкнула Даниеля. — Я потороплю Оливера, и увидимся за сценой, хорошо?

Она повернулась к Ною, переводя взгляд то на него, то на меня.

— Хорошего вечера! Кричите изо всех сил от восторга! Тогда никто не услышит, как Даниель облажается, — съязвила она.

Мои щеки покраснели, словно она застала нас за чем-то постыдным. Хотя мы просто разговаривали. Не больше. Я инстинктивно попыталась сделать шаг в сторону и хоть немного увеличить пространство между мной и Ноем. Однако теперь людей было столько, что это оказалось невозможным.

Ной похлопал друга по плечу.

— Ха-ха. Хоть раз в жизни, Кэт. Это когда-нибудь прекратится? — взмолился Даниель.

— Не-а, — коротко ответила гитаристка, показывая ему язык. Затем она ушла за сцену. Даниель допил пиво и с грохотом поставил бутылку на стол.

— Нервничаешь? — спросил Ной.

— Нет, думаю, сегодня утром я израсходовал весь свой адреналин. — Он махнул нам рукой. — До скорого!

Я помахала в ответ, а Ной крикнул ему вслед «ни пуха, ни пера». Я быстро воспользовалась возможностью и перебралась на другую сторону высокого стола, туда, где только что стоял Даниель. Ной ничего не сказал, но, кажется, удивился. Он выглядел немного обиженным, но я была уверена, что мне это просто показалось.

— О чем я хотела спросить тебя в кафе, — продолжила я разговор, — Фуонг так удивилась, увидев тебя: куда ты уезжал?

— Сначала я был в Боливии, затем в Аргентине, — ответил Ной. — Но это не совсем путешествие. Я хотел провести семестр за границей, чтобы посмотреть, как работают разные компании, занимающиеся экологической инженерией. Мой отец работает в сфере экологических технологий. У него компания, которая оптимизирует технологии использования солнечной энергии, а в данный момент еще и работает над фильтрами для воздуха и воды. Только недавно его разработки стали широко известны благодаря созданию прототипов солнечных элементов, которые могут эффективно действовать и под водой. Вот, и на данный момент все по большей части ориентировано на продажу. Но я хочу заниматься исследованиями и подумал, что смогу узнать больше за границей… — Он помолчал. — Извини, я не хотел тебя сильно грузить всем этим. — Я подождала, пока он продолжит, но вместо этого Ной потянулся за своей бутылкой и сделал большой глоток.

— Нет, все отлично, — ответила я. И мне на самом деле было интересно. Я совершенно ничего об этом не знала, но Ной говорил так, словно он горел тем, чем занимался. — Видно, что это именно твое. Но почему ты тогда вернулся? — спросила я.

Он поставил бутылку обратно на стол.

— Просто это оказалось не таким увлекательным, — сказал он совершенно спокойно, почти небрежно, но мне был знаком этот тон. Тон, который используешь, когда не хочешь о чем-то говорить, подчеркнуто небрежный, чтобы собеседник не понял, что ты что-то скрываешь. Чтобы он не волновался или не пытался выпытать у тебя правду. Мне был знаком этот тон, потому что я сама слишком часто им пользовалась. И хотя мне было любопытно узнать настоящую причину возвращения Ноя, именно поэтому я не стала продолжать расспросы.

Некоторое время мы молчали, потому что я не знала, что сказать, а Ной выглядел так, будто его мысли витали где-то очень далеко.

Вдруг стало тихо, свет почти погас, только вечерние сумерки проникали через узкие окна. Ничего не было слышно, кроме шепота и звона бокалов. Потом послышались шаги на сцене, кто-то поправил микрофонную стойку, раздался легкий пробный удар по барабанам.

Вот два круглых луча света осветили сцену, и Оливер запел.

Примечания

5

Персональный номер обучающегося.