Рыжая

Ана Ховская, 2021

Тоули – ее родина. Другой она не имела. Но никто не знал, что странная рыжая девчонка станет карой для сильного рода, как и сама она не ведала, что скрыто в ней и станет это подарком судьбы или наказанием…«Рыжая» – это история, в которой развиваются события повести об альянсе хомони, о силе слабых и слабости сильных. О женской душе, её метаниях и страстях. Карающая тьма станет ее оружием… Страхи, отчаяние, боль – все поглотит ледяная пустота в сердце. Но истинным источником этой силы всегда был свет любви…Что делает нас людьми? Кто создает нас такими, или мы сами становимся теми, кто есть? Сможет ли Рыжая быть той, кем ей предназначено, или выберет другой путь?«Рыжая» – это самостоятельная история, но намного яснее и интереснее она станет после прочтения первой книги из вселенной хомони – «Дари Ласо», потому что судьбы героев переплетены и взаимосвязаны.

5

— Добрый день, Борис! — с улыбкой прошептала я мужчине, присев за столик в чайной.

С Борисом Хворостовым меня познакомил Джон еще в двенадцать лет, чтобы тот научил русскому языку. Я освоила язык за два фазиса и теперь виделась с Хворостовым нечасто. Но иногда мы встречались в чайной недалеко от школы, куда он специально заходил пообедать. И это значило, что нам есть, о чем поговорить.

Хворостов отвлекся от своего коммуникатора, нахмурился, бегло осмотрел полупустой зал и беззвучно проговорил одними губами:

— В который раз я прошу тебя не говорить со мной на этом языке! — и уже в голос добавил: — Добрый день, Саша!

— Ну простите, простите, — с просящей улыбкой и бровками домиком ответила я и взяла с его блюдца хрустящую хлебную палочку. — Извините, что опоздала. Сегодня объявили, что через два дня итоговые экзамены. Хорд Торано задержал, чтобы поговорить о выборе колледжа. Он рекомендовал меня в колледж Тазира. Я уже выбрала специальность «Программная инженерия».

Хворостов внимательно выслушал и улыбнулся.

— Когда профессия выбрана осознанно, это приносит удачу. А ты очень способная девушка.

— Я знаю, — захрустев хлебной палочкой, ответила я и кокетливо провела пальцами по густым прядям волос от висков до пояса.

— Ты собираешься в Тазир?

— Да, поеду сегодня. Хотите передать Саре «привет»? — подмигнула я, мельком указывая на небольшой пакет с кексами на столе.

— Да, а она пусть передаст мне «привет» вечером, — растянул губы в намекающей улыбке Хворостов.

Обычно после чайной он провожал меня до аэробуса в Тазир и передавал пакет для Сары.

— Пообедаешь со мной?

— Вы угощаете? — хитро улыбнулась я.

— Что будешь? — традиционно согласился он.

— Чай и глазированную булочку, — облизнулась я и довольно положила ладошки на стол.

— Всего-то? Сладкоежка! — умиляясь, покачал головой Хворостов.

Борис мне понравился с первого взгляда, несмотря на то что я не доверяла никому. Может, потому что он такой же рыжий, как и я, правда, темнее, и веснушки не такие заметные, может, потому что он давний знакомый Джона и Сары. Но потом поняла, что уважаю его за отношение ко мне. Ему около сорока. Он строг как преподаватель, но беседы с ним всегда очень увлекательны. Но ничего не могла поделать со своей привычкой кокетничать с ним и получать что-нибудь приятное: Борис всегда угощал меня сладостями или полноценным обедом.

Наевшись булочек с чаем, я сунула пакет с кексами в школьный рюкзак и посмотрела на свой старенький коммуникатор.

— Скоро отъезжает аэробус в Тазир. Мне пора.

— Если Сара передаст «привет» через тебя, то оставь его под тем же кустом у своего дома.

— Опять пришлете свою дочь? — шепотом усмехнулась я. — В прошлый раз она так шумно там возилась, что даже Игнат выглянул в окно.

— Лада умеет навести шороху, — беззвучно рассмеялся Хворостов.

Мы прошлись до остановки аэробуса, тихо поболтав по-русски, и я уехала в Тазир.

На соседних креслах через проход сидели двое гамони — парень и девушка, наверное, старше меня. Они весело переговаривались, не обращая внимания ни на кого, а из сумки парня торчал уголок коммуникатора новой модели. Такого я еще в руках не держала. Интересно было бы в нем повозиться…

В школе я наслаждалась творческими предметами: литературой, художественным искусством, танцами, всегда любила историю, но тайной страстью было программирование. Такого предмета нам не преподавали, но были физика и математика. И я кое-что знала и умела. Моими наставниками были Джон и, как ни странно, сам того не зная, отец. Ведь единственными игрушками в детстве были детали устройств связи.

Джон заметил мой интерес к разным устройствам в процессе изучения древнего хомони. Я обожала возиться с коммуникаторами, визорами, изучая их, придумывая маленькие программы, совершенствуя их и используя не по прямому назначению. Видимо, это передалось от отца, потому что он часто чинил коммуникаторы дома. Когда не было Игната, отец просил помочь с заказами: разобрать корпуса, включить лазер, подать новую деталь… Собирать, скреплять и прочее не трудно, но не так интересно, как перенастроить и запустить устройство — это вызывало восторг. Я не только наблюдала за отцом, но и сама скрытно — по ночам или пока доставляла заказ (отец, как и прежде, экономил на курьерской доставке) — изучала таинственный мир электронных устройств. Поэтому преподаватель физики хорд Манул Сард Торано прочил меня в колледж на специальность «Программная инженерия»…

Я бегло осмотрела салон аэробуса, заметила позади себя нескольких постоянных путешественников в Тазир, улыбнулась уголком рта и поставила свой рюкзак на пол рядом с креслом. А когда аэробус прибыл на место и на первой остановке пассажиры стали двигаться на выход, я поднялась, споткнувшись о рюкзак, выдавила извиняющуюся улыбку шедшему сзади и вышла.

Мне давно с легкостью удавалось стащить любую вещь, когда за ней не было присмотра, даже не помню, когда это началось. Наверное, на Земле я была бы превосходной воровкой. Непревзойденной! Слышала разговоры отца и дяди Ивана когда-то, что там была не такая совершенная система безопасности, как в альянсе хомони. Но я и здесь умела «заметать следы».

Чаще это была еда или мелочи: визоры, коммуникаторы и прочее. В общем-то, мне и не нужны были те вещи, которые я крала. Даже с обнулением и перепрограммированием на нового владельца пользоваться ими я не могла, ведь своих кредитов у меня по-прежнему не было: откуда бы тогда взяться такой дорогой вещи? Поэтому электронные устройства я изучала на предмет программных обновлений, выуживала интересные коды для написания своих программок, а потом возвращала владельцам разными способами или выкидывала… Все, кроме сладостей.

Но во всем этом меня увлекал сам процесс. Я ощущала себя всемогущей. А иногда просто так веселилась.

* * *

Сара была занята пациентом: пришлось ожидать ее в холле. Я закончила возиться с коммуникатором за несколько секунд до того, как Сара выглянула из кабинета, успев спрятать тот в рюкзак. Даже досадно, что в нем не оказалось ничего особо интересного. Мои идеи заходили дальше, и с каждым разом я убеждалась в том, что инженеры устройств связи, впрочем, вероятно, и всех других электронных устройств, намеренно скрывают более продвинутые разработки. Ведь не могло быть так, что я сообразительнее хомони. Возможно, кто-то не хочет двигать цивилизацию вперед или, чтобы такие, как я, Сара или Джон, имея в своем арсенале «крутые» технологии, устроили революцию. И ясно, кто был этим «кто-то» — высший совет хомони.

— Привет, Саша. Что у тебя? — торопливо спросила Сара, проводив меня в свой кабинет.

— Привет от Бориса, — улыбнулась я, вынимая из рюкзака маленький пакет с кексами.

— Странно, он не говорил, — озадаченно нахмурилась Сара и взяла пакет. — Ты извини, у меня много работы. Не смогу уделить тебе времени…

— Я только пришла сказать, что меня направят в колледж Тазира. Так что через фазис мы уже будем видеться чаще, — радостно сообщила я.

— Как замечательно! — искренне обняла Сара. — Я знала, что ты умница! Джон знает?

— Пока нет. Зайду к нему по пути домой… Да-а, Борис сказал, что это, — и я скосила глаза на пакет с кексами, — нужно съесть до вечера: несвежие будут невкусными. Так что, можем выпить чаю на улице…

— Что? — возмущенно округлила глаза Сара. — Я что — Санта-Клаус?

— Кто?

— А-а, не важно. Пойдем, выпьем чаю.

С термокружками мы вышли во внутренний дворик медцентра, обычно пустующий в это время, и сели на скамью под деревом с пышной кроной.

— Я просто не успею! У меня еще несколько приемов, я не могу их отменить. А Борис даже не предупредил, — проворчала Сара, разворачивая пакет с кексами. — И что теперь делать?

Она достала кекс, разломила его, одну половину отдала мне, а на вторую — задумчиво прищурилась.

На самом деле, кексы служили прикрытием для микрочипов или карт памяти. Я знала об этом давно, хотя Джон и Сара неохотно посвящали меня в свою тайную деятельность, чтобы не подвергать напрасному риску. Но я уже не ребенок и давно изучила все их секретные дела. Просто помалкивала, чтобы лишний раз не слышать заботливые увещевания.

— А что там делать-то надо? — непринужденно спросила я, придвинувшись к Саре.

— Ты знаешь, Джон против, — предупредительно сморщила лоб она.

— Если в моих силах тебе помочь, я готова, — хитро подмигнула я, ласково потерлась носом о ее плечо. — Кто-то же может пострадать…

— Ты маленький манипулятор! — щелкнула меня пальцем по носу Сара.

— Что там может быть секретного, чего я еще не знаю? — притворно обиженно фыркнула я. — Между прочим, я скоро в колледже учиться буду, а все маленькая.

— То, что тебе почти семнадцать, не дает тебе права так себя вести, — беззлобно пожурила Сара и наклонила свою половинку кекса ко мне.

На этот раз Борис Хворостов спрятал в сладости нечто необычное. Я таких штук еще не видела: две крохотных горошины в каких-то прозрачных гелевых оболочках с торчащими из них небольшими усиками.

— А что это? — приглядываясь к шарикам, спросила я.

Сара посмотрела на меня серьезным взглядом и как-то неспокойно вздохнула.

— Это чип контроля…

Я удивленно распахнула глаза и невольно коснулась пальцами своей шеи ниже затылка.

— Тот самый?! — отчего-то перешла на шепот я, хотя мы были одни.

Сара едва кивнула и указала мизинцем на небольшие прозрачные отростки.

— Видишь эти усики? Они из органики и являются проводниками от чипа к нервной системе носителя и обратно. А это оболочка — гибрид органики и наночастиц, которые не дают телу носителя отторгнуть чужеродный элемент и защищают сам чип.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула я и склонилась над ладонью Сары. — И что же ты с ними должна сделать? Если нужно затереть историю гражданина, нужно поработать с самим носителем… Вы же не вживляете новые чипы?! Это же невозможно? Ведь там сложная система вживления, подключения и программирования. Процесс болезненный…

— Откуда ты это знаешь? — поразилась Сара.

— Ну… с миру по нитке, — усмехнулась я. — Еще одно новенькое выражение на русском услышала от семейства на днях.

— По-моему, ты слишком много знаешь! — с беспокойством покачала головой Сара. — Да, ты права. Процесс болезненный. Поэтому младенцы и кричат первые несколько дней, не успокоишь. Это нулевые чипы. Они еще не подключены к общей системе, а значит, и не защищены… Обычно в них загружают первичные данные: родителей, статус и потом вживляют младенцу при рождении. Очевидно, у кого-то только что родились дети. Эти чипы вживят завтра. Сейчас надо посмотреть первичные данные и по возможности скорректировать. Даже не знаю, сколько уйдет времени на это и возможно ли вообще…

— Можно я посмотрю, что там? — внутри так и горело от любопытства. — У тебя же есть устройство подключения к ним?

— Раз уж увидела, то посмотри, — усмехнулась Сара. — А то ведь не дашь покоя… Здесь еще карта памяти. Борис прописывает всё, что нужно делать. Поэтому давай так: сейчас едешь ко мне домой, изучаешь информацию на чипах и на карте. А я отдам своих пациентов Басилу и подъеду позже. Где находятся все мои устройства, ты знаешь.

От удовольствия заглянуть туда, куда еще не проникало сознание, я счастливо улыбнулась и подпрыгнула на месте.

— Тише, — взглянув на свой коммуникатор, сказала Сара и поднялась. — Вперед!

— А-а, Сара… Можешь это куда-нибудь деть? — закопалась в рюкзаке я и вынула украденный коммуникатор.

Сара мгновение задумчиво смотрела на устройство, а потом подозрительно прищурилась, как было не раз.

— Откуда это, Саша?

— Нашла в аэробусе, — спокойно ответила я.

— Ты опять? — прошептала она. — На этот раз я расскажу Джону!

— У вас свои секреты, у меня свои, — нисколько не испугавшись, заявила я и спрятала пакет с «кексами» в карман форменной юбки. — И ты обещала не выдавать мои тайны брату. Тебя никто не заставлял давать мне слово… Ты же можешь подкинуть это в пункт находок через Басила?

— Это нечестно и опасно. Ты понимаешь, Саша? — подошла ближе Сара и взяла меня за локоть.

— Не опаснее того, что я каждый день появляюсь дома, — посерьезнела я и тоже прищурилась.

Мы несколько секунд мерились упрямыми взглядами, и Сара отступила. Мы доверяли друг другу и всегда держали слово.

— Дай мне слово, что ты больше этого не сделаешь? — потребовала Сара.

— Я постараюсь, — улыбнулась я, отошла и, коснувшись губ двумя пальцами, послала Саре воздушный поцелуй. — Привет Басилу!

Сара лишь осуждающим взглядом проводила меня к выходу.

Но она зря беспокоилась. Я умела просчитывать каждый свой шаг. Я очень внимательная и наблюдательная. Цепкая память и умение сосредоточиться на цели, глубокие знания кодекса и свода законов хомони, которые дал Джон, всегда хорошо служили мне.

Я отправилась в дом Лефаров. Даже если бы меня не послала Сара, то я сама заглянула бы к ним, чтобы кое-что проделать. Поскольку чип контроля фиксировал все наши передвижения во всех общественных местах, в том числе и в аэробусах, то мне было необходимо слегка скорректировать свою сегодняшнюю историю.

Сара и не знает, что я пользуюсь ее оборудованием для того, чтобы подчистить за собой. Ненадолго замедлив поток передачи сигнала чипа в базу службы контроля соблюдения кодекса, я затираю данные или слегка корректирую их: меняю дату или время посещения того или иного места. Ведь при жалобе на нарушение всех граждан, зафиксированных в это время в обозначенных заявителем местах, сразу же вызывали на допрос в отдел расследования нарушений. Жаль, что полностью удалить какое-то событие не могла, для этого требовалось встроиться в общую систему контроля и безопасности, чтобы защитные алгоритмы не воспринимали это как вторжение, но это по силам только самим разработчикам. Однако обойти уровень защиты к временным данным и заменить несколько цифр получалось неплохо.

С каждым разом это труднее делать, уровни защиты регулярно обновляются, и я понимаю, что когда-нибудь придется закончить с шалостями, но, игнорируя благоразумие, продолжаю находить новые пути обхода ловушек. Конечно, я знаю, что всё это очень рискованно, но, когда возникает определенная цель, остановиться не могу, будто становлюсь кем-то другим, пока не выполню задуманное. Да и не краду я в крупных торговых центрах или там, где меня явно могут заметить.