Глава 16
Что-то было не так. Я долго лежала, глядя, как по потолку играют утренние лучи света, и не могла понять, что изменилось. Определенно я не слышала будильника, а по ощущению время было уже выходить из дома.
Когда подняла голову с подушки, замерла. Когда поднялась на локтях, ощутила прилив жара к щекам. Когда спустила ноги с кровати — ледяные мурашки пробежали по телу. Я медленно повернулась на носочках и пошла к шкафу. Предстоящий взгляд в зеркало пугал.
Увидев себя, задрожала всем телом…
У меня была густая челка, а теперь вместо нее торчали неровные пеньки. С макушки спускались пряди разной длины и едва доставали до ушей, неровные виски топорщились в разные стороны… Затылок был… словно птицу выщипали…
Я выглядела ужасно! Слишком светлые корни обесцветили лицо. Уши непривычно топорщились. Горбинка на носу казалась объемной, скулы заострились, и глаза стали просто огромными. И я опаздывала на первое занятие, после которого назначен тот самый последний экзамен.
Я зажмурилась, замедляя дыхание, чтобы не дать воли просыпающейся ярости. Грудь сдавило от жалости: «Мои длинные густые волосы! Они были моим богатством!»
Но появиться такой в колледже я не могла. В пижаме, на негнущихся ногах вышла из комнаты.
— Ой! — неожиданно вскрикнул кто-то рядом.
Это была Джада, которая полуодетая стояла в проеме двери комнаты Игната и, вытаращив глаза, разглядывала меня.
— Что ты с собой сделала?! — заплетающимся языком спросила она.
— По-моему, это мы вчера повеселились, — хохотнул поднимающийся по лестнице Игнат, и сам немало удивленный моей прической.
Мои челюсти сжались помимо воли.
— Вроде ты мне сказала, что Кьени терпеть не может ее рыжие волосы… — покачиваясь, пробормотал Игнат и прислонился плечом к стене напротив.
Он был невменяем. А Джада бледна и, похоже, даже не помнила о содеянном. Но когда услышала о Кьени, тут же приосанилась и кивнула:
— Сестричке понравится… Ну ты не расстраивайся… ик, ой… отрастут же…
Она начала зеленеть и тут же умчалась в сторону душевой Игната. Звуки рвоты раздались слишком явственно, что у меня самой слюна стала какой-то горькой. Но я не поморщилась, а холодно перевела взгляд на брата.
Он смотрел на меня, кривя губы и морщась, будто его сейчас тоже стошнит. Я не отводила глаз и ждала, когда же он скажет то самое, что сорвет оковы с меня, и я вырву его кадык голыми руками…
— Ну что, пойдешь жаловаться? — гаденько усмехнулся тот и икнул. — У тебя вроде там экзамены…
Уже развернувшаяся внутри черная пропасть тут же захлопнулась. Все мысли закружились вокруг одного: экзамены, итоговый тест, КНИС — свобода.
— Я рада, что вам было весело, — произнесла бесстрастно, намеренно спокойно поворачиваясь к своей двери и медленно закрывая ее.
«Уродливые души притягиваются. Гамони такая же безжалостная тварь, как и Игнат… Повеселились? Что ж, придет и мое время веселиться…»
Последний экзамен через два часа. Нужно срочно что-то делать с головой. Я не могла показаться в таком виде в колледже… и на балу…
«Бал! — эхом пронеслось в голове. — Кто же на меня теперь взглянет? Я выгляжу, как мальчишка… Рыжее пугало!»
Мельком взглянув в зеркало, поняла, что мне нужно к Лиире Саманти. Отыскав воздушный шарф среди старых вещей, намотала его на голову, закрепив концы декоративным узлом, и выбежала из дома.
«А я ведь даже не проснулась! Как? Я сплю очень чутко! — думала по дороге к дому Саманти. А вспомнив поведение Игната и Джады, на секунду замедлила шаг. — Напиток!»
В лабораторию наставника идти не решилась: нужные реактивы без учета не выдадут, и о проведенном исследовании кто-нибудь да узнает. Поэтому изменила маршрут и направилась в медцентр к Джону.
— Джон, сделай анализ крови! — я буквально ввалилась в его кабинет.
Джон был шокирован, когда я рассказала о своих подозрениях и сняла шарф с головы. Он тут же взял необходимые анализы. Через несколько минут анализатор показал наличие в крови остатков сильнодействующего вещества, которое в сочетании с определенными продуктами оказывает мощное наркотическое воздействие.
«Вот почему Джада и Игнат были зеленые утром!» — поняла я, с облегчением отмечая, что на меня напиток подействовал всего лишь как снотворное. Никаких других эффектов не обнаружила ни утром, ни сейчас.
Вне себя от злости, но, сжав челюсти и крепко схватившись за края кресла, я сосредоточенно смотрела перед собой. Перед глазами клубилась тьма, и лишь голос Джона держал на границе реальности.
— Это значимое нарушение, Саша, — заключил огорченный Джон. — Давай заявим об этом? Я могу свидетельствовать…
«Не время! Это может нарушить все планы с КНИС… Наркотическое вещество… Разбирательства… Сомнения в моей адекватности… А уж если Игнат узнает, то постарается первым утопить меня…»
— Нет, Джон, — тихо ответила, остывая и превращаясь в средоточие силы и стратегии. — Лиира поможет привести волосы в порядок… С остальным я разберусь позже…
— Как, Саша?! — возмущенно развел руки Джон.
— Джон, — поднялась я и с ледяным спокойствием посмотрела ему в глаза, — это не важно! Поверь мне сейчас.
Джон недовольно сжал губы. Он не поддерживал такого решения. Но я не собираюсь рисковать. Неизвестно, как пройдут торги, но КНИС — это шанс, который не могу упустить из-за того, что среагирую на очередное унижение! Сейчас ничто не должно бросить тень на мою репутацию и на репутацию семьи тоже, чтобы убедить научный совет в достойности моей кандидатуры.
— Сделай только одно, — хладнокровно попросила я, достав визор и призраком входя в базу медцентра, — внеси в медицинскую историю, что у меня из-за стресса и переутомления поднялась высокая температура.
Джон напряженно выпрямился и замер.
— Джон, — спокойно окликнула я, готовясь удалить информацию о результатах анализа, — мне это нужно для администратора колледжа. У меня нет времени.
Джон выполнил все безупречно. И дал рекомендации перенести экзамен. Но я подтвердила отказ и поспешила в мастерскую к Лиире.
Волосы пришлось остричь еще короче, так как иначе придать хоть сколько-нибудь приличный вид моей прическе было невозможно. Но Лиире удалось из безобразия сотворить нечто стильное и терпимое. Она предложила нарастить волосы, и все бы обошлось, но тогда я могу вызвать бешенство у Игната, и неизвестно, чем все это закончится. Сейчас не стоит привлекать лишнего внимания. Переживу.
* * *
— Вот это красота! Как на балу-то появишься? — нарочито удивленно воскликнула Кьени, когда я сбегала по лестнице из административного холла колледжа за несколько минут до моей очереди на экзамен. Явно Джада уже похвастала сестре своим подвигом.
Яростно оглянувшись на тощую фигуру, я резко повернулась, схватила мерзавку за край юбки и дернула на себя. Та не успела сделать шаг, как потеряла равновесие и, падая вперед, ударилась носом о край ступени. Послышался премерзкий хруст, кровь начала хлестать в разные стороны…
— Ну теперь-то ты тоже «красивая»! — прошипела я чужим голосом, отстраняясь по стенке лестницы вниз.
Руки похолодели, и грудь стянуло ледяным обручем. А в глазах опять потемнело. Глубоко вдохнув, я моргнула, и яростное настроение рассеялось. Кьени, хихикая, продолжала подниматься по лестнице, а я с пульсирующей кровью в ушах подпирала стену.
Сев за интерактивный стол, я еще некоторое время не могла полностью сосредоточиться на экзамене. Но заметив, что пропустила несколько вопросов, взяла себя в руки и стала быстро давать ответы, чтобы успеть вернуться к пропущенным.
Из колледжа выходила, словно из меня выжали все соки. Но уведомление на коммуникатор об успешном завершении экзаменов отключило от всего. Я просто шла вперед, передвигая ноги, как бездушный механизм.
Весь оставшийся день я проспала, даже не раздевшись.
* * *
За завтраком отец кричал, что не смог меня добудиться вчера, а ему нужно было сделать несколько срочных доставок. Что я безответственная эгоистка, непонятно что сотворила со своей головой, что никакого платья на бал мне не купит и вообще, что доставляю ему сплошные неприятности.
Я водила ложкой по каше, которую пришлось варить отцу, так как и утром мне не удалось подняться вовремя, и с мстительным весельем представляла, как привязываю этого зажиревшего лысоватого человека к стулу и вливаю это недоваренное горячее месиво прямо в его глотку. А он мычит… сопротивляется… закатывает глаза… и, наконец, задыхается и падает замертво…
— Ты вообще слышишь, когда с тобой говорят?! — взорвался отец, не получив от меня никакой реакции.
— Конечно я тебя слышу, отец, — произнесла ровно, поднимая голову. — Ты прав, я была невнимательна. Извини…
— Не нужны мне твои извинения! — снизил тон он, но не успокоился. А потом его понесло: — Со дня на день должно прийти приглашение на бал невест. Я узнавал по своим каналам: в этот раз там будет много не местных. Запомни, Сашка, я никогда не позволю тебе улететь с Тоули, а уж если найдется идиот, который захочет взять тебя в жены… такую, — и он окинул меня пренебрежительным взглядом, — то сам найду самого поганого гамони или хемани, который только отыщется в альянсе…
«Интересно, как это у тебя получится, трепло трусливое!»
— И за что же ты мне так мстишь? — совершенно невозмутимо проговорила я.
От вопроса отец выпучил глаза и покраснел так, будто я и в самом деле начала душить его.
— За то, — прошипел он, брызгая слюной, — что ты всю свою жизнь напоминаешь мне о своей матери!
— А за что ты так ненавидишь ее? — прищурилась я.
— Я любил ее больше жизни! — сквозь зубы выпалил он.
«Сколько ложной страсти…» — устало вздохнула и опустила глаза, иначе отец уже начал выходить из себя, а это грозило полной изоляцией вплоть до бала или итогового теста.
— Но она…
Он злобно сжал пальцы в кулаки и отвернулся с таким презрением, будто и я сделала нечто омерзительное.
— Марш к себе!
Когда я поднималась в комнату, в столовой что-то прогремело, как если бы со стола смахнули всю посуду на пол. Но слова отца на русском разобрала хорошо:
— Слава богу, что больше нет этой рыжей гривы, как у этой дряни!
Это была словно пощечина. Лучше бы он ударил, чем так…
«Что же такого сделала мама, что он отрекся от нее?» — не давал покоя вопрос, пока бессмысленно перекладывала предметы на своем столе до самого обеда.
Вечером я пошла выносить мусор после длительной уборки, которую велел сделать отец, и встретила Игната, возвращающегося с работы.
— Что, рыжая, не видать тебе платья на бал, — усмехнулся он, довольным взглядом окидывая меня с головы до ног.
Я вопросительно подняла брови и замерла. Ответ осознала раньше, чем его произнес брат.
— Хорошо, что отец решил не тратить кредиты на платье. Видно, хомони решили, что тебе там не место.
Это значило, что отец не получил приглашения на бал. Я не получила!
— Можешь гулять всю ночь, отпразднуй, — криво улыбнулся Игнат и запер дверь дома перед моим лицом.
Я осталась стоять перед дверью в домашней пижаме, размышляя лишь о том, что пошло не так. Одернув рукава, я повернулась в сторону улицы и медленно сосчитала поочередно включающиеся фонари. А потом медленно пошла в сторону дома Саманти. Я могла переночевать у Джона, ведь у него положительный брачный статус. И это ни у кого не вызовет подозрений или осуждения.
По дороге одна мысль сменяла другую. И мне не нравилось то, что чувствую. Стрижка, вероятно, тоже спланирована. Долго они готовились к этому? Отец, Игнат, Джада, даже Кьени. Выбрали удачный момент, когда это ударит больнее. Но ошиблись… Да, я потратила массу времени на подготовку своего коммуникатора к балу, даже написала программу, считывающую часть истории любого гражданина, но теперь рада, что не придется играть перед хемани и гамони. Полет на Зорун показал, чего я достойна. Я практически прыгнула выше своей головы — я в списках на КНИС! И если постараюсь, то прыгну еще выше…
Но не оставляло ощущение, что все в моей жизни происходит по чьему-то плану-заговору. Изнутри грыз вопрос: «По какой причине меня могли не пригласить на бал? Вряд ли регистратору не понравилась моя стрижка. Значит, дело в чем-то другом?..»
Вот это другое и тревожило тем, что могло повлиять на стажировку на КНИС. Ведь вся моя жизнь учит, что за каждым радужным ожиданием ждет неприятный сюрприз. Поэтому учусь не ожидать, а только подготавливать почву для разных возможностей.
Через несколько дней, когда при получении электронного допуска на итоговый тест Пол Адриано ободряюще сказал, что еще чуть-чуть и могу начинать собирать вещи на КНИС, я лишь вежливо кивнула в ответ и исчезла раньше, чем он мог снова вызвать меня на разговор. А он очень хотел: его немало удивил и взволновал мой внешний вид. И я хотела… Но сейчас стоило сосредоточиться совсем на другом и поискать слабое звено…
