Рыжая

Ана Ховская, 2021

Тоули – ее родина. Другой она не имела. Но никто не знал, что странная рыжая девчонка станет карой для сильного рода, как и сама она не ведала, что скрыто в ней и станет это подарком судьбы или наказанием…«Рыжая» – это история, в которой развиваются события повести об альянсе хомони, о силе слабых и слабости сильных. О женской душе, её метаниях и страстях. Карающая тьма станет ее оружием… Страхи, отчаяние, боль – все поглотит ледяная пустота в сердце. Но истинным источником этой силы всегда был свет любви…Что делает нас людьми? Кто создает нас такими, или мы сами становимся теми, кто есть? Сможет ли Рыжая быть той, кем ей предназначено, или выберет другой путь?«Рыжая» – это самостоятельная история, но намного яснее и интереснее она станет после прочтения первой книги из вселенной хомони – «Дари Ласо», потому что судьбы героев переплетены и взаимосвязаны.

10

Сегодня я должна отнести карту памяти Джону, но все больше находила поводов заняться чем-то другим, а не закончить с алгоритмами. И все же осознав, что от чувства вины не избавлюсь, пока не поговорю с Джоном, я собралась и завершила работу.

Как часто бывало, в это время Джон готовил ужин. Я не извинялась. Наверное, никогда и не умела. Но Джон всё понял без слов. Он крепко обнял, как только дверь дома захлопнулась за мной, и молча мы простояли в холле несколько минут. А потом Джон завел меня в столовую и усадил за стол, подал фаршированные овощи, и мы вкусно поужинали.

— Я был не прав, извини, — неожиданно первым начал он. Я удивленно подняла голову. — Ты ведь давно это делаешь, верно?

Я сразу догадалась, о чем он, и отвела глаза. Не хотелось затрагивать эту тему, но поговорить все равно придется.

— Понимаю, что ты серьезно просчитывала свои действия. Ты очень наблюдательная и ловкая. Это хорошо, — Джон медленно сложил столовые приборы и отставил тарелку, будто беря паузу и обдумывая каждое слово. — Но ты же понимаешь, что нельзя исключить все риски. Для этого нужно обладать конкретными знаниями и всегда помнить, что датчики контроля фиксируют всю твою историю…

— Это не удача, Джон, — перебила его я, решив признаться. — Я не рассказала ни тебе, ни Саре. Просто как-то не было повода, что ли…

Джон выпрямился в ожидании пояснения.

— Я использую оборудование Сары, чтобы корректировать свою историю, — проговорила я и посмотрела в глаза Джону.

— Ты… что?..

Он, похоже, не поверил своим ушам. Да, такому он меня точно не учил. Но я не могла топтаться на месте, изучая только устройства связи.

Джон задумчиво поводил взглядом по столовой и снова вернулся ко мне.

— И давно ты это делаешь?

— С четырнадцати, — улыбнулась я.

— Да-а… Когда ты успела так повзрослеть? — выдохнул он, откинулся на спинку стула и завел пальцы в волосы на висках. — Так вот почему ты так шустро помогла Саре с историей на нулевых чипах?

— Там совсем было просто. Защита же еще не стояла.

— И весь процесс полностью под контролем? Но ведь вмешательство такого рода серьезное, и автономные защитные алгоритмы отслеживают вторжение…

— Нет, потому что я их блокирую…

— Блокируешь?

Я поднялась и стала убирать посуду со стола.

— Ну… это не то чтобы прямая блокировка. Моя программка-код становится как бы призраком и обтекает алгоритмы защиты, — растопырив пальцы, будто показывая, как управляю своим кодом, с азартом объяснила я. — Ее хватает всего лишь на пару минут, но пока она не видима, я меняю данные. Я не стираю события — я корректирую временные точки.

Джон изумленно вскинул брови, поднялся и обошел вокруг стола, а остановившись рядом, заглянул в лицо и произнес:

— Мне жаль, что ты не поступила в колледж Тазира, ведь ты так хотела… — я было начала сердиться, что он напомнил об этом, однако Джон гордо продолжил: — Но сомневаюсь, что там научили бы тебя чему-то новому.

— Может, все не так и плохо, — признательно заключила я. — По крайней мере, форма моего любимого цвета.

Джон подошел ближе и чуть коснулся плечом моего. И я чувствовала, что он разделяет мою обиду и злость на отца и брата, на обстоятельства, на кодекс и законы хомони и хотел бы помочь, как помогал другим… Но такие, как он и Сара, рисковали не просто, чтобы другим веселее жилось, а буквально спасали их жизни, потому что тем грозили суровые наказания. А моя жизнь в семье и в обществе не была под угрозой. Я не была той, кого следовало спасать в прямом смысле. Границы недопустимого не пересекались (кто смотрел на моральные стороны?). Да и возможности Джона все же ограничены. Куда можно меня спрятать от семьи и от этого мира? Да и как жить, не зная другого?

— Почему люди такие жестокие? — склонив голову на плечо Джона, спросила я.

— Не все такие. А Борис Хворостов? А Тадеско Дворжак? А тот араб… забыл, как его зовут… Он больше Сарин знакомый…

— Али, — вспомнила я того, кто учил меня арабскому языку.

— Да, Али и Пьер…

— О-о, этот француз! Он мне никогда не нравился, только его картавый язык, — грустно усмехнулась я, а Джон рассмеялся. Я сначала тоже улыбнулась, а потом снова помрачнела. — И все-таки люди злые…

— От человеческой природы не уйти, — с сожалением согласился Джон. — Хемани и гамони тоже имеют свои недостатки, но они слишком чтут порядок хомони, поэтому более лояльны и дисциплинированны.

«Не Кьени Бер Хезсо!» — поморщилась я.

— На Земле давно воцарился хаос. Главным было выжить. Люди принесли с собой багаж земных проблем и установок, и в условиях новых ограничений это выливается не в лучшие поступки. В новых семьях они воспитывают себе подобных детей, и еще не скоро это поколение перерастет земной менталитет… Поэтому я прошу тебя, Саша, сохраняй в себе свет всеми силами. Нельзя становиться жестоким только потому, что таково окружение.

— Свет? Откуда ему взяться? — горько усмехнулась я. — С детства я наблюдала за матерями и отцами, которые вели детей в школу. Они держали их за руки, обнимали и целовали при расставании у ворот, смеялись и ласкали их взглядами, и я не понимала, почему лишена этого. За что? А когда возвращалась домой, всё будто так и должно быть. Но ведь не должно! Почему я никогда не была нужна собственному отцу? И почему мой брат так ненавидит меня? Кто сделал их такими? Люди на Земле? Хомони здесь? Отец всегда клянет хомони и другие расы, называет их «проклятыми ублюдками», а сам боится до ужаса что-то нарушить…

«Но вот не знаю, чего боится Игнат… И от этого он непредсказуем…» — вдруг задумалась я.

— Страх творит странные вещи со всеми. Но разве ты не замечаешь и хороших людей?

Я задумчиво пожевала губу и ответила:

— Я верю тебе и продолжу помогать. Только теперь хороших я буду определять сама.

— Хочешь начать принимать заказы самостоятельно?

— Джон, мне не семь лет, — отстранилась я. — Я буду тщательно проверять историю заказчиков и, если засомневаюсь, — откажу.

— Может, по дружбе, позволишь мне быть посредником? — с улыбкой заглянул в глаза Джон.

Он все еще хотел уберечь меня. И я не стала выпускать колючки и согласно улыбнулась. А потом Джон взял меня за руку и сказал:

— Я не успел при прошлой встрече кое-что сделать, поэтому сделаю сейчас…

Я вопросительно подняла брови и пошла вслед за ним.

Мы вошли в его маленький кабинет. Джон оставил меня у порога, сам прошел к столу, а когда обернулся, то держал в руках красивую цветную коробочку. От нетерпения я прикусила нижнюю губу.

— Я не уверен, не думаю и не предполагаю, — серьезным тоном начал Джон, — а точно знаю, что ты справишься с любой задачей в своей жизни. И ты станешь самой успешной девочкой на курсе! Даю гарантию!

И Джон протянул коробку. Я распечатала ее и увидела самую новую модель визора.

— Несмотря на то, что это новая модель, я встроил туда дополнительный модуль памяти и мощный процессор, теперь ты сможешь писать сложные программы самостоятельно, а не кусочками на своем старом визоре и затем соединять, где придется. А корпус я состарил до внешнего вида твоего. Отец не узнает…

Внутри все заплясало от радости и трогательной заботы, но я только благодарно улыбнулась и слегка обняла Джона.

— И как зовут твою будущую жену? — выдохнула я ему в плечо.

— Лиира…

— Пригласишь меня на брачную церемонию?

— Конечно, малышка! — улыбнулся мой друг.

* * *

На следующий день я шла в колледж с ощущением, будто именно сегодня должен произойти какой-то невероятный скачок в моей жизни.

— Эй, рыжая, как ты избавилась от желтизны? — удивленно спросил тот самый парень в пятнах, в которых была я два дня назад.

— Учись — не ленись! — впервые заговорила я с однокурсником и повернулась к намеченному месту.

И наткнулась взглядом на Пола Адриано. Он явно слышал, что я ответила парню и открыто одобрительно улыбался. А я отчего-то развеселилась и, опустив глаза, улыбнулась.

Сегодня из колледжа я уходила в абсолютной убежденности в своих трудолюбии, неравнодушии и инициативности, которые помогут мне открыть новые горизонты.

Я осознала одну простую вещь: не микробиология пугала и угнетала, а то, что я вышла из себя и потеряла ориентир. И при подробном анализе эта специальность могла дать мне то же, что и программирование, только учиться будет сложнее, потому что интересы лежали в другой области. И много времени придется тратить на скучную науку вместо того, чтобы учиться любимому делу.