Няня для бандита

Альбина Яблонская

– С этого момента ты служишь мне, а я – твой хозяин. Теперь ты переедешь в мой дом и станешь подчиняться любому приказу, детка. – Меня зовут Софи… – Называть тебя по имени я не собираюсь. И учти, я запрещаю приближаться к моей дочке. Ни под каким предлогом, – процедил он сквозь зубы. – Ты не способна стать для нее другом. И уж тем более заменить ей родную мать – это невозможно. – Но почему? Почему вы уверены, что это невозможно? И мой новый босс ответил мне прямо в лицо: – Потому что моей покойной жене ты и в подметки не годишься.

Глава 5

Как бы я ни относилась к Миве, она все равно оставалась дочерью якудзы. И тот милый рисунок был только детской фантазией. Девочке явно не хватало материнской ласки, а тетя Рэй со всей ее заботой и обаянием не могла заменить то, что заменить в принципе нельзя. Не зря ведь Даниэль сказал мне в первый же день знакомства: заменить родную мать невозможно, это нонсенс… И все же Мива пыталась соединить нас в семейную пару. Как бы нелепо это ни выглядело.

Я и он. Девушка в отчаянии и властный тиран. Человек, которому некуда деваться, и тот, кто только и ищет, что жертву для своих издевательств. В некотором роде мы идеально друг другу подходили. Но только не в качестве пары.

Так или иначе, тот рисунок спас меня от неизбежного. Сато одумался и решил не расстраивать дочь таким жестоким наказанием сингиин. Похоже, он начинал понимать, что причинение мне боли зеркально отразится и на Миве. Ведь она питала ко мне симпатию, я ей почему-то нравилась, хотя мы даже не общались и при встрече просто молчали, отведя глаза. Но видеть слезы ребенка якудза хотел меньше всего на свете. Поэтому тот вечер стал для нас переломным — Сато отступил от своих правил и позволил мне отделаться легким испугом.

Впрочем, уже на следующий день произошло то, что перевернуло все с ног на голову. Произошедшее вдруг перетасовало карты и сделало прежнюю жизнь невозможной, после этого уже никто не понимал, что правильно, а что нет. Кто опасен, а кто друг. Кому можно верить, на кого можно положиться.

Я себе даже и представить не могла, что такое возможно…

— Налетаем все на завтрак! — приглашала к столу тетя Рэй. — Дораяки сами себя не съедят! Я приготовила порции на всех!

То утро было особенным. Няня должна была отвезти Миву на первое занятие в школе. Поэтому встала девочка рано, ее обычно спутанные после подушки волосы были тщательно расчесаны и собраны в две симпатичные косички. Вместо веселой домашней одежды в ярких тонах — консервативная школьная форма — клетчатая юбка, белая блузочка и черный пиджачок. Единственной вольностью, которая допускалась, были модные белые кроссовки. Они заметно выбивались из общего стиля, но зато были удобны. Думаю, детям в такой обуви будет легко дурачиться на переменах.

— Как настроение, Мива? — спросил у нее Даниэль, вдыхая запах утреннего кофе. — Готова к учебе? Переживаешь?

— М… — пожала девочка плечами и продолжила ковыряться вилкой в любимой еде.

— Что-то ты совсем без аппетита, я вижу… — беспокоился отец, поглаживая Миву по спине. — Наверное, боишься, да? Не стоит бояться.

— А мне не будут делать уколы?

— Что, уколы? Нет… Никаких уколов, я тебе обещаю. Только не сегодня.

— Боишься уколов? — взяла я на себя смелость задать этот вопрос.

И как только я сказала эти слова, на меня тут же бросил взгляд Даниэль. Ему явно претила мысль разрешить мне сблизиться с Мивой. Но сделать мне замечание при дочке он не решался. И я этим умело пользовалась — посмотрим, к чему все это приведет…

— Боюсь, — поджала губы Мива. — Я очень боюсь докторов со шприцами. Когда я вижу у кого-то иголку, я начинаю плакать, словно маленькая.

— Мивочка… — чмокнула ее в макушку тетя Рэй. — Так ты ведь и есть совсем маленькая.

— Ну тетя… — отпихивалась Мива. — Я уже большая.

— Она уже большая, — поддержала я девочку. — Иначе бы ее не пригласили в школу. Верно?

И Мива мне улыбнулась. Несмотря на косо брошенный взгляд Даниэля.

Но он, естественно, не мог смолчать и подчеркнул свое участие в этом событии:

— Чтобы ты не боялась, дочь, я поеду с тобой. Хочу убедиться, что ни один злой доктор со шприцем не попытается сделать тебе прививку.

— Хм… — неловко хмыкнула Мива. — Спасибо, папа.

К слову, мы все в то утро решили поехать вместе, в одной машине. Хитоши обещал отвезти сперва Миву и тетю Рэй в начальную школу, а затем направить наш мерс туда, куда потребует мистер Сато. Будь то подпольные казино или сухие доки в городском порту, где у него имелся склад контрабандных товаров. И в целом наш день обещал стать ничем не примечательной прогулкой от задачи к задаче.

На улице стояла ясная теплая погода, дул небольшой ветерок, солнце уже встало и бросало свои лучи на пруд с золотыми карпами. Атмосфера была благодатной, спокойной и по-настоящему уютной. Выйдя во двор и вдохнув свежего воздуха, я даже призадумалась о том, о чем раньше никогда не думала. Я замечталась… просто смотрела на Миву, прыгающую с плитки на плитку по дорожке, и думала про то, как… Как тут на самом деле хорошо.

Ведь если убрать все эти зверства Даниэля и напряжение от статуса якудзы, на глаза попадался крохотный кусочек счастья: старинный дом на окраине шумного города, зеленая трава, журчащая вода в фонтане и прыгающая на одной ноге девочка. Не знаю, о чем конкретно я тогда думала… Я видела в ней себя — подсознательно считала Миву шансом что-то исправить в собственной судьбе? Как будто еще одна попытка сделать все правильно. А не так, как получилось. Без упреков и наказаний, без обвинения дочери в том, что твоя жизнь как женщины не сложилась. Ведь ты была одна — сильная и гордая мать-одиночка, которой пришлось жертвовать личной жизнью ради ребенка. Хотя сам ребенок тебя об этом и не просил…

А теперь жизнь сыграла со мной злую шутку. По иронии судьбы я жертвую всем ради той, кто не смог мне подарить нормального детства. Но я все равно ее люблю и готова пойти ради нее до конца, чем бы мне это ни обернулось. Ведь она моя мать. И я себе даже не представляю, как это — лишиться главного человека на свете. Я очень боюсь, что вскоре этот день настанет. Поэтому знаю, что Даниэль — моя последняя надежда, каким бы ублюдком он ни был.

Впрочем, может, я видела в Миве не себя. Возможно, я наоборот увидела в ней то, чего мне не хватало уже взрослой. Я увидела в ней семью, которой у меня не было. И которой, скорее всего, никогда уже не будет. Ведь я не могу иметь детей.

— Мива! — вышла из дома тетя Рэй. — Смотри не лезь в траву — запачкаешь кроссовки!

В тот день она была особенно красива: нежно-розовое кимоно с широким белым поясом, оригинально собранные волосы, скрепленные заколкой-иглой. Честно говоря, тетя Рэй была как будто с обложки гламурного журнала. Лично я до этого еще не знала таких колоритных людей, как она. Всегда веселая, улыбчивая, добрая и любящая всех вокруг болтунья, которую хочется слушать часами напролет, пока ее неутомимые руки что-то режут, мешают в кастрюле, катают на столе тугое тесто…

Няня Мивы была словно белая сторона дуэта инь и янь. Она незаметно для себя перекрывала все минусы работы с мистером Сато и как будто поглощала всю тьму и злость, которую нес в своем сердце мой босс. И я прекрасно понимала, что не будь здесь ее — я бы в этом доме не протянула и суток.

— Вы сегодня очень красивы, — улыбнулась я тете Рэй. — Вы как будто собрались на праздник.

— Ну а что, — пожала она плечами и засмеялась на все тридцать два зуба, которые у нее волшебным образом все еще были на месте, — поехать в школу с ребенком, чтобы Миве потом все говорили, что ее бабушка — развалюха?! Нет уж, спасибо! — помахала она пальцем. — К тому же, Софи… Знаешь, с возрастом ты начинаешь ценить каждый прожитый день. Когда тебе есть, ради чего жить — это заставляет тебя просыпаться и вставать с постели даже без будильника. И я понимаю, что тело не вечно. Конечно, я старею… Я уже давно стара. Практически все мои ровесники, кого я знала раньше, давно отошли в мир иной. И мне ясно на все сто — однажды придет день, и я тоже умру. Да… — грустно улыбнулась она, смотря на Миву. — Мне умирать не страшно. Страшно только… что не на кого Миву оставить. Ведь как назло она одна. А Даичи сам не справится, — подошла ко мне тетя Рэй и обняла за плечи. — Хорошо, что ты появилась в нашей семье, Софи. Мне очень хотелось бы видеть тебя другом Мивы — ты ведь ей так нравишься… Она от тебя просто без ума.

— Ну что, барышни, — вышел из дома мистер Сато и похлопал в ладоши, — приглашаю всех на борт. Я буду спереди, а вы садитесь на диван. Там вам всем хватит места. В тесноте, да не в обиде. Надеюсь, наша поездка будет приятной и пройдет без приключений.

— А я хочу с приключениями, — дурачилась Мива, обхватив папу руками.

— Нет, малышка, — нагнулся Даниэль и поцеловал дочку в лоб. — Ты еще слишком юна для приключений. Они могут быть довольны опасны. Побойся своих желаний.

Мы отправились в путь, и я просто слушала беседу между тетей Рэй и мистером Сато. Впрочем, это для меня он был мистер Сато — беспощадный якудза, держащий над моей головой острую катану. Деспот, контролирующий целый район мегаполиса. А вот для пожилой японки он был просто Даичи — все таким же милым мальчиком, как и тридцать лет назад. Она видела в нем если не собственного сына, то кого-то очень похожего на родного ребенка. И точно так же реагировал на нее сам Даниэль — в его лице я никогда не видела ни злости, ни пафоса, ни пренебрежения к няне. Только теплоту и любовь, которые так легко выдавали в шкуре бандита искреннего мужчину, ценящего чувства.

— Вот ты упрекаешь Миву за то, что она боится идти в школу, да? — говорила тетя Рэй. — А сам-то помнишь, как прошел твой первый школьный день?

— У-у, — качал он головой.

Но тетя Рэй знала, что большой босс лукавит.

— Не отмахивайся. Не надо притворяться, Даичи. Все ты помнишь.

— Тетя, давай не будем об этом…

— Нет-нет-нет, — упрямилась она. — Мне ты рот не закроешь.

— Ну не надо, ну пожалуйста, — просил Даниэль. И мне было очень непривычно видеть его в такой ипостаси. — В том дне не было ничего интересного. День как день.

— Он пришел домой с фингалом под глазом, — гордо выдала тетя Рэй, как партизан, шпионящий в тылу врага. — И с разорванным портфелем.

— Ох… — вздохнул Сато и отвернулся к окну. — Неужели это так важно?

— Конечно, важно… Он подрался с одноклассником.

— Не с одноклассником, — поправил Даниэль, — а со СТАРШЕклассником. И их было четверо. А я один. И они… они плохо себя вели. Я не мог им этого простить.

— У Даичи всегда было обостренным чувство справедливости. Он не мог спокойно смотреть, как кого-то обижают… Может, расскажешь, почему ты полез в драку? Поведай нам, пожалуйста. Мива и Софи этого не знают — расскажи им.

Но Даниэль только сухо буркнул:

— Они поставили подножку одной девочке.

— Хм, — мечтательно улыбнулась тетя Рэй. — Одной девочке… Это была необычная девочка, правда? Такая хорошенькая, курносая, с огненно-рыжими волосами, как у лисички. Я ее прекрасно помню, она была из хорошей семьи, училась на отлично, никогда не прогуливала школу. И они сразу же начали дружить с Даичи. Их дружба была крепкой и искренней. И когда они повзрослели, между ними возникло нечто большее, чем просто дружба между юношей и девушкой, — загадочно улыбнулась тетя Рэй и посмотрела на Сато. Но он не хотел об этом говорить и нарочно смотрел в окно, не поворачиваясь к нам. — Что это было, Даичи? Ты ведь помнишь это чувство?

— Это была любовь с первого взгляда? — спросила Мива.

— Не думаю, что с первого, малышка, но… То, что это была настоящая любовь, я не сомневаюсь. Они очень любили друг друга. И звали эту девушку Мари. Хм… — хмыкнула тетя Рэй и погладила Миву по голове. — Она была твоей мамой, детка. Как же я скучаю по тем временам.

Хоть я в этом разговоре и не участвовала, мне почему-то стало не по себе. Я в тот момент молчала. Но даже если бы и решилась что-то сказать, то все равно не смогла бы, потому что к горлу подступал удушливый ком. Мне было грустно. И жаль… Жаль Миву. Жаль тетю Рэй. Жаль ту девушку, которая покинула эту семью в столь раннем возрасте. И жаль самого Даниэля — теперь я видела, как он страдал. Не знаю, сколько лет уже прошло с тех пор, как ее не стало, но Сато страдал. Ему было трудно задавить в себе чувство горя. И он вымещал свои эмоции на других — на конкурентах, на друзьях-предателях, на мне, в конце концов. И даже в этот момент он снова думал о ней, я уверена. Его стеклянные глаза в то мгновенье представляли женщину, подарившую ему ребенка, а потом оставившую его одного. И теперь он не знал, как с этим быть — заменить жену и маму для Мивы ему казалось нереальным. И от этой аксиомы Даниэль страдал еще больше, очевидно он загнал себя в тупик и не мог из него найти выход. Но чем больше он смотрел на глухие стены, созданные им же, тем сильней он себя истязал. И тем больнее ему было с собой наедине.

— Нантекота… — недовольно произнес водитель. И это встревожило тетю Рэй.

— Что случилось, Хитоши? Не ругайся при ребенке.

Но Хитоши был чем-то обеспокоен — он смотрел на дорогу и не прекращал сигналить черной машине, которая стала ехать так медленно, словно впереди была пробка. Хотя на самом деле никаких проблем не наблюдалось.

— Почему он так ползет? — задумался Даниэль и посмотрел назад.

У нас за спиной тоже ехала черная машина, и водитель держался к нам подозрительно близко. Что бы это могло значить?

— Что-то случилось, Даичи?

— Не знаю, тетя. Не знаю, — заметно нервничал якудза. — Но что-то тут не так. Мне совсем не нравится… Похоже на засаду… лучше наклоните головы.

Мы все вдруг затихли и стали переглядываться.

— Папа, мне страшно, — шептала Мива. — Папа, что происходит?

— Пока ничего, — сказал напряженно Даниэль и достал из-под пиджака пистолет. — Сохраняйте спокойствие. Не поднимайте голов… не двигайтесь…

И тут из машины впереди выбежал водитель: передняя дверь открылась, и мужчина просто бросил свой седан посреди дороги — прямо перед нами. А водитель сзади втопил газ в пол и с ревом движка заехал прямо в бампер, зажав нас в тисках.

Начиналось нечто страшное. Такого в моей жизни еще не случалось.

— ЭТО ЗАСАДА! ЗАСАДА!!! — кричал Даниэль. — Хитоши, выруливай! Сдавай назад, сдавай назад! НАЗАД!

— Папа! — кричала звонко Мива, бросившись к отцу. — Папа!

— Нет, Мива, нет! — оттолкнул он ее к няне.

Но было уже слишком поздно. Маховик неизбежности быстро набрал обороты.

Раздался треск стекла, и тетя Рэй откинулась на спинку сиденья…

У нее по кимоно расползалось зловещее багровое пятно, как от пролитого на грудь вина. Это пятно становилось все больше и больше, а няня хватала меня за руки, чтобы я хоть что-то сделала.

— ТЕТЯ РЭЙ! — крикнул Даниэль и потянулся к ней с переднего сиденья. — НЕТ! Н-Е-Е-ЕТ!!!

Она была смертельно ранена. Кто-то в нее выстрелил, и теперь она тихо истекала кровью у меня на глазах.

— А-А-А-А-А! — визжала Мива и сучила ногами, пытаясь подальше отползти от няни.

Теперь она ее пугала. От тети Рэй веяло близкой смертью, и девочка зарылась мне лицом в пиджак. Словно в поисках укромного места с защитой от всего того, что происходило вокруг. Ну а я, в свою очередь, была так же растеряна, как и она — только мне тогда не было, в кого уткнуться. Я становилась последней надеждой дочери якудзы. Это вызывало дрожь в руках и первые слезы из глаз. Ведь тетя Рэй умирала, а я никак ей не могла помочь.

Конец ознакомительного фрагмента.