Няня для бандита

Альбина Яблонская

– С этого момента ты служишь мне, а я – твой хозяин. Теперь ты переедешь в мой дом и станешь подчиняться любому приказу, детка. – Меня зовут Софи… – Называть тебя по имени я не собираюсь. И учти, я запрещаю приближаться к моей дочке. Ни под каким предлогом, – процедил он сквозь зубы. – Ты не способна стать для нее другом. И уж тем более заменить ей родную мать – это невозможно. – Но почему? Почему вы уверены, что это невозможно? И мой новый босс ответил мне прямо в лицо: – Потому что моей покойной жене ты и в подметки не годишься.

Глава 4

После всего, что я увидела в тот кошмарный день, я не могла уснуть — у меня была еще одна бессонная ночь в чужом доме. Теперь я уже не терялась в догадках насчет того, смог бы Даниэль это сделать — убил бы он меня, будь его воля? Ответ казался настоящей очевидностью: я заключила контракт с хладнокровным убийцей, которому ничего не стоит лишить кого-то жизни.

Я пошла на это кабальное соглашение, но теперь уже страшно жалела. Я была перед ним абсолютно беззащитна — он мог расправиться со мной в любую минуту. За любую мелочь, любой недочет, хоть даже за улыбку, брошенную Миве.

Мой работодатель — настоящий психопат, и я с этим ничего не могла поделать.

Интересно, какой была его жена? Как они с ней уживались? Как она могла выдерживать его жестокость и одержимость контролем? Она имела смелость ему перечить или просто терпела издевательства? А может… что если на самом деле они жили душа в душу, и Сато стал таким лишь после ее смерти?

Как бы мне хотелось получить ответы на все эти вопросы…

— Сегодня ты поедешь в штаб, сингиин, — велел мне утром босс.

— В штаб?

— У каждого клана есть свой центр. Это официальная штаб-квартира, куда пускают только своих. Полиция о них знает, но нос туда не сует. Эти места считаются неприкосновенны, и даже если кланы враждуют, никто из конкурентов не посмеет заявиться в штаб, держа в кармане пистолет. Там очень серьезная охрана, можешь быть спокойна — в центре безопасно…

— А в чем моя задача?

— Будешь посещать штаб-квартиру раз в неделю, отчитываться перед главой ячейки о моих текущих делах — о доходах, юридических проблемах, если они есть, а также… Также будешь платить штабу налог.

— Вы платите налог? — удивилась я.

— Ну, это не совсем налог. Скорее, добровольные взносы, которые делают все члены клана. Если хотят оставаться под его защитой. Но, по сути, это налог. И я обязан его платить, если хочу вести свою деятельность и дальше. А взамен моя семья получает гарантии — право жить в этом городе и контролировать его часть.

— Выходит, клан вам гарантирует безопасность?

— Не совсем, — вздохнул Даниэль. — Только отчасти… Никто не может дать гарантию, что завтра на тебя не устроят покушение где-нибудь посреди города. Или у тебя на пороге дома… Но в целом — да, клан якудза имеет влияние на соседние банды. Включая мексиканский картель, который точит на меня зуб уже не первый год.

— То есть, пока существует штаб и вы входите в клан, барон не посмеет на вас напасть?

— Хм, — ухмыльнулся мой босс и достал из ящика в столе пистолет. — На других надейся, а сам не плошай… Рамиро — беспринципный урод, и я не верю, что он не попытается напасть на мою семью. Тем более что… однажды он так уже сделал.

Бандитский штаб был серым трехэтажным зданием с охраной на входе. Толстые бронированные двери, открывающиеся только изнутри, большие, но наглухо тонированные окна, в которых отражался мир, и несколько черных машин премиум-класса — именно такой картинкой встречала штаб-квартира мафии.

Я вышла из такси и неуверенно шагнула к охраннику.

— Опа-опача! — оживился парень, завидев меня издалека. — Какой девушка — и без личной охраны! А можно с вами познакомиться?!

— Нет, нельзя. Я тут по делу.

— Ну так и я ту по делу — разве не видишь, детка? — прислонил он к губам автомат и сочно чмокнул его, как невесту.

— Мне просто нужно пройти. Открой, пожалуйста, дверь… О моем приезде знают, босс меня уже ждет. Ты ведь не хочешь расстроить босса, парень?

— Пф… Вообще-то, у меня имя есть, — обиделся он и нагло погладил меня по щеке. — Меня зовут Чеко, понятно? Не надо называть меня «парнем», будто я тут какой-то отброс?

— Извини, я и не думала считать тебя…

— Думала-думала, — сплюнул он. — Ты думаешь такая — он стоит тут на входе, просто балаболит без остановки, а на самом деле и не стрелял никогда из своей пушки… А ты знаешь, что я вчера убил кое-кого, а? Ты не смотрела утренние новости, подруга?

— Я тебе не подруга. Меня зовут Софи.

— Софи… Как будто я не знаю, как тебя зовут… Я все знаю. Босс лично снабжает меня всей инфой. Ага…

— Послушай, Чеко, — пыталась я найти компромисс. — Мне просто нужно пройти. Открой эту дверь, и я пойду по своим делам.

Но охранник на входе не хотел обрывать нашу милую беседу.

— Они были копами. Я со своими корешами грохнул троих легавых, прикинь.

— Мне это неинтересно, — чувствовала я дискомфорт от его историй. — Перестань, пожалуйста.

— Но они сами виноваты. Погнались за нами, когда мы ехали с дела… А у нас, знаешь ли, полная машина кокса… — смаковал он детали. — Багажник доверху забит патронами и пушками… Да еще и ящик поддельных долларов в придачу. Ха-ха-ха-ха…

— Они просто делали свою работу, Чеко. Разве нет?

— Они должны были понять, что не на тех напали. Мафию трогать нельзя, Софи. Нет, нельзя, — улыбался охранник, облизывая меня взглядом от лодыжек до шеи. — Пойдешь на свиданку?

— Что? С тобой?

— Ага, — ответил он, используя момент. — Только ты и я. В укромном месте. У меня уже три дня не было женщины… Я весь в напряжении, видишь? — показал он пальцем на свои штаны. — Он уже тянется к тебе, малышка.

— Извини, Чеко. Но у меня уже есть бойфренд, — соврала я, лишь бы решить эту дурацкую проблему. — Может, просто пропустишь меня в здание?

— Конечно. Никаких проблем… Только чмокни меня в щечку.

— Ты это серьезно?

— Серьезно… Всего-лишь маленький поцелуй самоотверженному воину клана.

— Боже… — тяжело вздохнула я. — Это не похоже на свиданку, Чеко.

Но потом я все же закрыла глаза и с отвращением коснулась губами щеки этого нахала.

— О… — так и засиял он от счастья. — Вот это я понимаю. Поцелуй на первом свидании… Со временем дойдем и до нового этапа.

— Дверь, — отрезала я, вытирая губы салфеткой. — Я свою часть уже выполнила — теперь пришла твоя очередь.

— Ну ладно-ладно, — буркнул охранник и приложил большой палец к сканеру отпечатков. — Открыть входную дверь, — сказал он в горсть мелких дырочек на металле.

И оттуда ответили:

— Пароль…

— Змеиное гнездо.

— Открываю… — послышалось из динамика.

И я наконец-то смогла пройти в штаб.

— Спасибо.

— Обращайтесь, сеньорита! — бросил напоследок Чеко и шлепнул меня рукой по заднице.

Но это было уже слишком. Я поклялась себе, что настанет день — и я его обязательно проучу. Пускай не сегодня, но он за это еще поплатится…

Внутри было полно бандитов. Фойе буквально трещало по углам из-за членов мафии — они сидели на кожаных диванах и не сводили с меня глаз.

— Добрый день, — неловко помахала я рукой и повернулась к ним спиной, чтобы не ловить на себе все эти пристальные взгляды.

— Привет, красотка, — сказал мне кто-то из бандитов.

Но я целенаправленно жала на кнопку лифта, пока створки не открылись и я не вздохнула с облегчением. Находиться в штаб-квартире мафиозного клана было очень дискомфортно — мне казалось, что все в этом здании хотят сделать меня проституткой. Других намерений у этих ребят быть не могло.

— Стоять! Сюда нельзя! — остановили меня на выходе. — Вы к кому? — спросил у меня амбал в строгом костюме.

— Я к боссу. Он меня ждет. Он в курсе моего приезда. Это по поводу Сато.

— Сейчас проверю… — сказал он с подозрением и скрылся за дверью, пока в коридоре меня стерегли еще двое бодигардов. Они были похожи на профессиональных киллеров — с пистолетами в руках и в темных очках, как в старых добрых фильмах из девяностых. Но Даниэль был прав, уровень безопасности в штабе просто зашкаливал. — Хорошо, проходите, — вернулся амбал и добавил: — Босс готов вас принять.

Я вошла в кабинет и увидела его за столом — спокойно сидящего в кожаном кресле.

— Приветствую тебя, мой цветок, — сказал главарь. — Я очень рад тебя видеть у себя. Как продвигаются дела в доме мистера Сато?

Он был уже давно не молод, с обширной плешью и седыми усами. Но его темные, глубоко посаженные глаза выдавали страсть к тому, чем он занимался. Он обожал восседать над другими и очень любил передвигать людей, как шахматные фигуры в крупной игре.

— Добрый день. Назвать эти дни простыми я не могу. Эта работа — она оказалась сложнее, чем я думала изначально. Мистер Сато необычный человек, мне еще не приходилось с такими работать. Он…

— Расскажи мне о нем как можно больше, Софи.

— Ну… он жестокий. Он свято чтит кодекс якудза и верен семейным традициям. И в этих традициях, как я заметила, нет места уважению к чужакам.

— Он не уважает тебя как женщину?

— Э… — задумалась я об очевидном. — Нет, дело не в этом. Он уважает тетю Рэй, он относится к ней как к родной матери. Но это потому, что он ей доверяет. Мистер Сато знает, кто она. Он знает, что ей можно полностью верить, а вот я… Я в этой семье совершенно чужой человек. И ко мне соответственно относятся. Что сам мистер Сато, что его водитель Хитоши…

— Ты жалеешь о своем решении?

— Возможно.

— Ты хотела бы отказаться от этой работы?

После этих слов я задумалась…

— Это вопрос с подвохом. Потому что я хочу, но не могу. Я пообещала матери, что спасу ее. Она нуждается во мне, она ждет, что я выполню обещание и вернусь за ней.

— Это вызывает восхищение, Софи. Твоя самоотверженность — она… она бесценна. Она вдохновляет. Такое трепетное отношение к маме… Уверен, она тебя очень любит и ценит твой поступок. А также ценю его и я. Ведь работать с тобой — одно удовольствие.

— Я приняла все дела и теперь знаю, что к чему.

— Это хорошо. Конечно… — взял меня за руку мафиози. — Но меня больше интересует атмосфера в доме. Хочется знать, что у Сато все хорошо.

— Что конкретно вы хотите узнать? — не понимала я.

— Как там поживает его прелестный ребенок? Его дочурка… Как дела у девочки? Она уже выросла?

— Ей шесть.

— Шесть лет… Какой чудесный возраст. Как раз пора в школу.

— Да, — кивнула я. — Так и есть. Я слышала, что мистер Сато собирается завтра отвезти дочку в частную школу. Мива должна ездить на подготовительные уроки.

— Мива… — повторил он ее имя. — Мива… Вы уже успели с ней подружиться?

— Нет. Я бы хотела, но отец категорически против.

— Сато не подпускает тебя к своему сокровищу?

— Да. Он против того, чтобы я общалась с Мивой. И у меня уже был инцидент на этой почве. Я лишилась волос. И Даниэль пообещал мне, что в следующий раз это будет голова.

— Даниэль, значит. Хм… Он тебе нравится?

— Не сказала бы, — ответила я честно. — Он слишком непредсказуем. Он никому не доверяет. И… он меня пугает, я боюсь его…

— Но… — угадал мой собеседник скрытые мотивы.

— Но мне нравится общаться с тетей Рэй. Она приятный человек. Душевный и теплый, она опекун для Мивы и главная опора мистера Сато.

— Тетя Рэй всегда была важна для этой семьи. Ее важность трудно переоценить. Пожилая, но мудрая женщина, которая застала настоящих Сато в этом доме. Она последний островок того, чего уже не вернуть. Увы.

— А еще мне нравится девочка… Мива. Она мне напоминает меня саму. В детстве. Вот только у меня не было отца, а у нее он есть. И она его любит.

— Хм, бедняжка…

— Почему? — не поняла я этого посыла. — Что не так?

— Ребенок не знает главного. Ведь это не ее отец…

— Что?

— Мива не дочь мистера Сато — он тебе соврал. Эта девочка ему чужая…

Похоже, я ввязалась в то, в чем ничего не понимаю.

Изначально мне казалось, что Сато — просто очередной клиент с ворохом юридических проблем. Что это будет скучная переборка бумаг, повестки в суд, штрафные письма из налоговой и прочие проблемы с законом. Но на деле я взялась за то, что не могла нормально поднять — этот камень обрастал подробностями и загадками, словно крепкими лианами. Они хватали меня за руки, опутывали ноги. Они тянули меня ко дну, и я задыхалась, утопая в море лжи.

Вокруг меня царила неправда и опасность. Я была словно человек на плоту посреди океана, а вокруг меня плавали акулы. Но я не знала их размеров — только видела плавники, которые кружили возле плота и просто выжидали.

— Где ты была? — спросил меня Даниэль, когда я вернулась домой.

Он спокойно сидел за обеденным столом и резал бифштекс на тарелке. Рядом стоял Хитоши — как обычно, в белых перчатках и строгом черном костюме. А вот Сато был расслаблен. На нем я не увидела привычного галстука, пиджак висел на спинке стула, а рубашка была расстегнута до груди.

— Я? Ну… в штабе. Вы ведь сами меня об этом попросили…

— И как там? В этом штабе? Что было интересного? — как-то странно говорил мой босс, отрезая от пищи маленькие кусочки, чтобы потом наколоть их на вилку и отправить в рот. — Ты все обо мне рассказала своим заказчикам?

— Что? Каким… каким еще заказчикам? Я ездила в штаб-квартиру якудза, вот и все.

— Ты мне врешь, сингиин. Говоришь неправду.

— Да нет же, — уверяла я Сато, — это правда! Я была там, я отвезла им копии лицензий, я оплатила ваш взнос на этот месяц, я доложила администратору о ваших планах на ближайшую неделю! Если вы мне не верите — позвоните им! Спросите сами, была ли я сегодня в офисе!

— Хм, — лукаво улыбнулся Даниэль и положил на пустую тарелку вилку и нож. — Так я ведь звонил уже…

— Что?

— Я позвонил им три часа назад. И мне ответили, что ты давно покинула здание. А теперь ты говоришь, что была все это время в штабе… Так в каком же штабе ты была, сингиин?

Мое сердце вдруг забилось бешеным темпом. Я четко понимала, что с этим человеком шутки плохи. И если уж он надумал меня наказать, то мне не отвертеться.

— Простите, Хозяин, — потупила я взгляд. — Я опоздала из-за пробки. Была авария на мосту… Я ничего не могла поделать, другой дороги к вашему дому нет.

— Почему не позвонила, чтобы предупредить?

— Я не хотела вас тревожить. Не хотела отрывать вас от важных дел.

— Понятно, — встал якудза из-за стола и медленно пошел ко мне. — Так на кого ты работаешь? Скажи мне, пожалуйста.

— Я работаю на вас.

— На меня и только на меня? — подошел он вплотную, чтобы поднять мою голову за подбородок и посмотреть в глаза. — Или ты двойной агент? Пашешь сразу на два фронта? Признайся честно. И может быть… я сохраню тебе жизнь, сингиин.

Я хотела ему ответить, но к моему горлу подступил плотный ком — я не могла из себя выдавить и слова. Ведь я понимала, что сценарий этой беседы приведет меня только к одному — он меня накажет. Точно так же, как наказал предыдущего юриста. Сато меня убьет.

— Я верна только вам, Хозяин, — ответила я, но не смогла удержать слезу. Она предательски скользнула по щеке, оставив влажную полоску.

— Какова твоя задача? Расскажи мне. Поведай свою тайну, — говорил он леденящим голосом, став у меня прямо за спиной.

— Я… я должна вести ваши дела. Консультировать вас по правовым аспектам, решать проблемы, связанные с…

— Нет, сингиин, — положил мне Сато руку на плечо. Точно так же, как тому продюсеру, своему товарищу. Которого через секунду прикончил у меня на глазах. — Я хочу узнать, какие цели ты преследовала, внедрившись в мою семью. Какое задание тебе дали заказчики? Мне просто интересно…

— Я не… — катились у меня слезы по щекам. — Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Сато… Я просто задержалась в пробке. Там была авария, страшная авария. Две машины столкнулись: одна загорелась и полностью сгорела дотла, а вторая пробила ограду и упала в залив… Там было много паники и дыма, люди бросали свои машины и бежали прочь, они боялись, что мост вот-вот рухнет… И водитель такси, в котором я ехала, тоже испугался и бросил меня одну. Он покинул машину и убежал… Поэтому мне пришлось выйти и идти пешком, — рассказывала я сквозь слезы. Наблюдая его страшный змеиный взгляд, как у кобры, готовой броситься на тебя и убить одним укусом. — Я долго шла по шоссе и ловила попутки, чтобы добраться сюда… И на это ушло почти три долбаных часа! Три часа я просто добиралась к вам, выполняя свою работу, мистер Сато! А вы теперь обвиняете меня в шпионаже?!

— Ах… — выдохнул мой босс. — Ладно, извини. Я погорячился, — улыбнулся он и похлопал меня по плечу. — Иногда меня заносит. Я параноик, это правда. Повсюду вижу опасность и предательство. Даже если его нет и в помине, — сказал мне Даниэль. А затем обошел обеденный стол и взял зачем-то нож.

— Зачем… зачем вам нож?

— Присаживайся, сингиин. Наш разговор пока не окончен… Я хочу задать тебе еще один вопрос. И в зависимости от ответа я решу, как поступить с тобою дальше… Этот вопрос уже мучает меня целый вечер.

Мой работодатель был не просто суровым боссом — он был садистом. А если таковым и не являлся на самом деле, то был очень на него похож. Он верил в то, что суровое наказание — всегда во благо. И вот теперь, когда я провинилась и приехала домой на пару часов позже, Даниэль взбесился. Он засыпал меня вопросами, а затем мирно сел за стол и взял в руки нож — вот только для чего?

— Мне не нравится то, с какой скоростью ты работаешь, сингиин, — сказал он мне, рассматривая клинок под светом кухонной лампы. — Если ты будешь работать с таким же темпом, мне придется тебя уволить. А я этого делать совсем не хочу, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я.

— Присаживайся.

И я неохотно села на стул, с противоположной стороны от босса.

— Вы говорили о вопросе… Вы сказали, что у вас ко мне есть еще один вопрос. О чем вы хотели меня спросить, мистер Сато?

— Да так, — вертел он нож в руках. — Одну ерунду. Не сказать, чтобы это сильно влияло на ситуацию, но… Все же… Как ты печатаешь на компьютере?

— Извините? — переспросила я. — Как я что?

— Как ты набираешь текст во время работы за компьютером? Или ноутбуком…

— Ну… — подняла я ладони, чтобы посмотреть на них. — Вот так.

Я положила руки на стол, чтобы имитировать печать.

— Я имею в виду, какую технику набора ты используешь?

— Технику? Если честно, я не придавала этому значения, мистер Сато. Это важно?

— Конечно, — кивнул он с вполне серьезным видом. — Конечно, сингиин, это важно… Ты когда-нибудь слышала о десятипальцевой технике?

— Да, слышала.

— Она предполагает нажим всеми пальцами человека. Каждый палец на левой и правой руках отвечает за определенный участок на клавиатуре. Будь то маленький ноутбук или старая добрая внешняя клава…

— Я понимаю, мистер Сато, — опустила я глаза и немного стыдилась. — Но я не владею такой техникой. Я просто печатаю так, как получается.

— Угу, — кивал он задумчиво. Но не выпускал из рук кухонного ножа. — Понятно… То есть, ты не используешь во время печати все пальцы, которые даны тебе природой. Так?

— К сожалению, да. Я нажимаю клавиши только двумя пальцами — указательным и большим. Еще иногда средним. Но это если надо поставить запятую или, например, убрать лишний символ, который был напечатан последним…

— А мизинцы ты используешь? — спросил меня Даниэль. И я сразу же начала паниковать — еще даже не поняв, к чему все идет.

— Нет, мистер Сато. Не использую. Но если вы хотите, я могла бы взять пару видео-уроков и научиться это…

— Нет, не надо, — отмахнулся он и дал знак Хитоши. — Боюсь, десятипальцевый метод тебе уже не потребуется… Пальцев не хватит.

— Что? — подскочила я на стуле, но встать с него уже не могла. Потому что Хитоши схватил меня за руку и крепко прижал ее к столу.

— Раздвинь ее пальцы. Мне нужен только мизинец на левой руке. Начнем с него.

— Нет! — вскрикнула я от ужаса. — Пожалуйста, нет! Прошу вас! Не надо этого делать! Я исправлюсь, я не буду больше опаздывать, клянусь!

— Конечно, не будешь, сингиин. Конечно, — говорил Даниэль, поднявшись со стула. — Знаешь, как можно отличить обычного человека от якудзы? Знаешь?

В тот момент я думала только о двух вещах — я не сводила глаз со своей руки, расплющенной о стол, и блестящего ножа, который вертелся в руках у Сато.

— Я не знаю… Не знаю, чем они отличаются. Чем?

— Хитоши, покажи ей…

Водитель поднял у меня перед лицом свою левую руку, и я увидела, что на ней не хватало мизинца и половины безымянного пальца.

— О боже… — выпалила я и поняла, чего мне ждать. — Зачем вы это делаете?! Прошу, не надо! Не смейте этого делать! Мистер Сато! Вы же не варвар!

— Варвар? — ухмыльнулся он и прошел мимо меня, но не стал пока ничего предпринимать. Ему хотелось меня подготовить. — Я просто якудза, сингиин. А это нелегкая ноша… Якудза верят, что очищение приходит через боль. И чем больше боли ты хлебнешь за свою жизнь, тем сильнее ты становишься… Конечно, никто не жаждет боли специально. Но проблема в том, что во время выполнения заданий мы часто сталкиваемся с ошибками, с неудачами. Это нормально. От этого не уйти, но… Каждый должен знать, что ошибка несет за собой расплату. И если якудза оступился — он обязан отдать за это фалангу пальца.

— Но ведь я не якудза! Разве я должна следовать этим правилам?!

— Конечно, ты не якудза. Ты сингиин. Но зато я якудза, — сказал Даниэль и положил на стол руку с ножом. — А значит, тебе придется ответить за ошибку.

— Нет! — извивалась я. — Умоляю! Нет! НЕТ! — кричала я все громче и громче в надежде, что меня спасет тетя Рэй.

Но в это время весь первый этаж как назло был пуст. И уже ничего не могло помешать ему сделать это. Мои пальцы ныли, наливались холодом предчувствия — особенно бледный мизинец, которым я никогда не печатала текст. Но который любила не меньше остальных частей тела. И я точно знала — будет безумно больно.

— Если слуга провинился, — объяснял мне Даниэль спокойным тоном, — он должен сам, лично взять нож и аккуратно отрезать себе фалангу пальца. Не проронив при этом ни звука. Заботливо завернув свой «подарок» в платок. Вот так, — сказал он и накрыл мою руку кухонным полотенцем. — Ты даже не увидишь крови, сингиин. Все произойдет очень быстро и чисто. Будет немного больно, но… это все же лучше, чем лишиться головы, не так ли?

— Я буду кричать, — предупредила я сразу.

— Нет, не будешь. Если крикнешь и разбудишь Миву — я тебя убью. Обещаю.

Ясно понимая, что обратной дороги нет, я плотно зажмурилась и сжала зубы. Ведь пройдет еще мгновенье — и я испытаю нереальную боль. О которой знают только те, кто лишался своих пальцев.

Я ощутила руку Даниэля — он крепко прижал мой мизинец к столу и придавил его ножом через тонкое полотенце.

— Нож острый. Я сделаю все быстро… На счет один… Итак, три, два, один…

— Папа-папа, смотри! — вдруг нарушил отсчет голос ребенка. — Я нарисовала рисунок!

Открыв глаза, я увидела перед собой Миву. Она держала в руках листок бумаги и хотела что-то показать отцу.

Она не понимала, что происходит. Она не видела моей руки, накрытой полотенцем. Она просто спустилась вниз, чтобы порадовать Даниэля рисунком.

И это меня внезапно спасло…

Он отложил заготовленный нож и стал смотреть на то, что было нарисовано детскими руками. Передо мной на столе лежала картинка, и на ней были изображены три человечка. Это были двое взрослых и ребенок — мужчина и женщина держали за руки маленькую девочку. Она как будто соединяла их воедино и служила неотъемлемой частью каждого из них.

— О, Мива… — застыл на месте Даниэль и изменился в лице.

Его глаза вдруг потеплели. Они больше не обжигали морозом, не пронзали насквозь пиками жестокости. Они странным образом заблестели. Стали влажными и совершенно непривычными. Этих глаз я еще не видела…

— Папа, тебе нравится? — беспокоилась дочка. — Нравится?

Но Даниэль не отвечал, он попросту не мог найти слов — он смотрел на рисунок как завороженный. Он смотрел на жирные штрихи карандашей, которыми были выведены черный костюм «отца» и такое же черное платье «мамы». Он едва касался пальцами женских волос, нарисованных броским желтым фломастером. И как будто гладил по лицу ту незнакомую девушку, которая держала Миву за руку и улыбалась.

Этот рисунок будто пробудил внутри якудзы настоящего человека. Кого-то такого, кто знал эту женщину и… любил ее до беспамятства. Кто верил в любовь и добро. Кто верил, что счастье будет длиться вечно и никогда не оборвется.

Но, как сказала тетя Рэй, случилось то, что случилось. Прошлого не вернуть.

— Такой красивый рисунок… — не сводил с него глаз Даниэль. — Ты такая умница, малышка…

— Тебе нравится? — спросила Мива уже в который раз.

— Да, конечно. Конечно… — задумался отец. Но затем подметил одну деталь: — Вот только ты взяла фломастер не того цвета. У мамы волосы были рыжими. Нужен оранжевый цвет. Разве не так?

— Но ведь это не мама, — ответила Мива. — Это сингиин.