Димкина скала

Алексей Черницын

Вокруг ее потоком рвется жизнь,Идут эпохи и уходят племена.По прихоти традиций и судьбы,Она всегда останется одна.Любое событие может полностью перевернуть всю вашу жизнь. Особенно, если это встреча с необыкновенным человеком. Наверное, самым богатым и самым одиноким человеком на Земле, которому так много досталось от своего древнего народа, матери, беспутной бабки и погибшего в давние времена деда. Всего в избытке, кроме счастья. И еще остались воспоминания.

ГЛАВА 2. НАХОДКА

Странная находка

Настоящее детство никогда полностью не заканчивается. Его не забыть. Может быть, только перед самой смертью. А Димка, даже повзрослевший, так и продолжал жить своими воспоминаниями. Слишком много в его детстве было такого необыкновенного, иногда тяжелого, часто страшного, а в отдельных случаях поистине прекрасного и даже замечательного.

Окончив вначале школу, а затем и институт, Димка давно покинул родные места. Работа в большом городе всегда воспринималась более престижной и хорошо оплачиваемой. Но оставалась большая тяга назад, туда, где он провел первые и, все-таки, самые счастливые годы жизни. В ожидании предвкушаемой встречи долго и тягуче пролетали дни, проводимые далеко от родной деревни. Димку с необыкновенной силой тянуло в привычные с детства места. И тут никакой лирики, ностальгии или попытки ввергнуть свою жизнь в бурные переживания юности. Просто хотелось, а вдруг что-то не досмотрел. А на то, что даже видел многократно, хотелось снова смотреть, только уже другими, более взрослыми глазами.

С самого детства он мог насчитать десятки укромных мест в округе, где их детская компания, зачарованная волшебницей-природой, часами сидела и мечтала о своем великом будущем. Впрочем, были и самые сокровенные уголки, такие, что даже от товарищей хотелось скрыть их существование. И не потому, что очень жалко. Наверное, все связано с тем, что оставался страх, что не так увидят, не так поймут ту красоту, которую сможешь по-настоящему рассмотреть только ты сам.

Вот и сейчас, едва приехав в отпуск в родные места, Димка уже на второй день рванул напрямик по известным ему дорожкам и тропам. Через несколько часов он долго и упорно смотрел на нависшую над речным обрывом скалу. Блики солнца находили в сморщенном силуэте выходы каких-то отражающих материалов, и во все стороны весело разлетались маленькие и юркие световые зайчики. А солнце постепенно уставало от творимого без его разрешения безобразия и, когда оно проходило зенит, скала погружалась в тень. Со стороны казалось, что она очень и очень медленно раскачивается. А ближе к вечеру буквально на глазах от скалы начинал струиться почти невидимый туман, и на тех, кто случайно оказывался в эту пору в этом месте, совершенно несвоевременно накатывал настоящий страх.

Стоя почти без движения, Димка долго и упорно смотрел на нависающую над обрывом каменную громаду. Да, будто падает скала. А может, это только кажется, и струящаяся вокруг нее дымка создает иллюзорный обман. Кто-то из стариков говорил, что в этой скале в давние времена спрятали кучу сокровищ, а потом закрыли все под могучим камнем и запечатали крепкими заклятиями. Как это все интересно и, главное, не проверишь. Почти в сумраке Димка двинулся в обратный путь.

Его мама не спала. Она с беспокойством оглядела младшего сына. Старший — Колька — давно уехал жить в город. Кажется как раз после того давнего случая. Как он сам заявил: «сломался» — и больше никогда не возвращался в родные края. А Димкина мама так и говорила соседям, что у нее и для нее остался только один сын.

— Завтра опять пойдешь? — поинтересовалась мама.

Димка согласно махнул головой. А разве он может иначе. Ему же на целый год нужно набраться, чтобы хватило запаса нервной энергии, эмоций от общения и, главное, памяти.

Утром он наносил дрова с улицы в дом и баню, а освободившись, почти бегом устремился к скале. Почему-то уже издалека он почувствовал, что произошло что-то невероятное. Хорошее или плохое, он еще не знал. Но зато был уверен, что теперь в его судьбе появится что-то новое, а может и необыкновенное.

К скале он подходил совершенно взмокший. Мало того, что на улице было далеко за тридцать градусов, так еще и от заложенного им темпа ходьбы становилось невыносимо жарко. Он никогда не покрывал так быстро разделяющее его от скалы расстояние. А усиливающийся шум реки как будто торопил его — иди быстрее. И он торопился.

А представший перед его глазами вид действительно поменялся. Трудно сказать, то ли еще вчера после его ухода, то ли незадолго до его прихода, но часть скалы действительно обрушилась. И теперь она стояла, похожая на безносого человека. А Димка еще на подходе обнаружил это отверстие под сохранившимся выступом обвалившейся скалы. Издалека оно могло бы восприниматься как обычная каверна, если бы не одно странное обстоятельство. Из глубины отверстия шло едва заметное свечение. Хотя мало ли какие кристаллы слагают породу и потом непонятно почему светятся.

Отвалившийся кусок скалы валялся тут же, докатившись почти до самой реки. И теперь Димка не знал, как относиться к новому виду притягивающего его объекта. Раздумывая о случайностях жизни, он присел на берегу, снял с себя сапоги и осторожно начал переход мелкой, но быстрой речки. Когда ноги попадали на острые камни, Димка подскакивал, часто сопровождая свои движения раздраженными фразами. За последние годы сложилось так, что ему понравилось стоять на том берегу и издалека любоваться красотой, созданной в незапамятные времена природой. Но сейчас он должен обязательно подойти к ней ближе. Может, чтобы посмотреть, может оценить, а может просто посочувствовать скале как самому обычному живому существу. Да и самому себе. Ведь он тоже потерял. Исчезло то, к чему он привык с самого детства.

Отвалившаяся глыба замерла и казалась почему-то обиженной. Еще бы. То она была частью большого красивого и единого целого, а теперь стала отвалившимся и никому не нужным куском. Димка ласково провел по внешней поверхности камня, поставил рядом с ним сапоги и направился к скале. Он сразу вспомнил легенды о сокровищах. И ведь интересно, а вдруг и, правда. Он уже заворачивал за глыбу, когда прямо сходу наткнулся на лежащего на земле человека. Раскинувшиеся полы расшитого халата открывали свободные шаровары, рядом с головой валялась округлая почти цилиндрическая шапка. И вокруг нее в беспорядке разбегались волны невообразимо черных волос. Димка испытал и ужас, и восторг одновременно. Прямо перед ним лежала женщина в диковинной для него одежде. После кратковременного смятения Димка бросился к ней, начал переворачивать. Но особых знаний и навыков ему не потребовалось — похоже, она была мертва.

Он еще раз осмотрел лежащую перед ним женщину. Наряд ее был отдаленно похож на одежду местных народов. Но украшен и расшит настолько затейливо и дорого, что вызывал больше вопросов. Ну, а лицо… Оно было правильной формы и относило ее, несомненно, к самой настоящей европейке. Димка простоял над телом не меньше получаса. Ему было не страшно, а почему-то обидно и досадно, как будто он нарочно и не вовремя опоздал.

Но время шло. Как мог Димка закрыл женщину ветками, обложил вокруг камнями и даже бросил рядом свою мокрую от пота майку, вдруг звери унюхают и не тронут останки. Теперь он мог идти в ближайшую деревню.

До нее он добрался почти бегом, и, к его радости, в ближайшем доме оказались люди, а двое из них даже согласились пойти вместе с ним. Может на это повлияло то, что один мужчина в прошлом работал в здешних местах участковым, и теперь он смотрел на Димку с явным подозрением. Наверное, хотел проверить. А второй? Кто его знает?

Шли гораздо медленнее, чем Димка, но он все равно сумел быстро вывести их по известным только ему тропам, чем здорово удивил своих спутников. Выходило, что он лучше местных ориентируется в здешних местах. Как только послышался знакомый шум водного потока, из-за поворота появилась громада скалы. Первый взгляд показал — картина не изменилась. И даже обломок лежит на том же месте, но Димка сразу почувствовал, что что-то не то. Он даже не стал снимать сапоги, а как был, набрав в них воду, проскочил через речное русло и замер. Все осталось на месте: и ветки, и камни. А вот даже его майка валяется. Только вот женщины нет. Напрасно Димка бегал вокруг глыбы и к скале — никаких следов и никаких намеков. Он поднял голову. А ведь и отверстия больше нет, и свечения не видно.

— Ну что? Волки съели? Или с бодуна сюда пришел? — возмущался бывший участковый, — твое счастье, что я нынче не у дел, а то ты бы у меня живо пришел в себя за пятнадцать суток.

Он еще раз оглядел Димку. Неизвестно, что сыграло роль основного аргумента. То ли рост и достаточно широкие плечи молодого человек, а может и простое нежелание с ним связываться, но только скоро оба местных мужчины повернули в обратный путь, оставив Димку у лежащего рядом с рекой обломка.

Его мама была рассерженна до такой степени, что встретила родного сына с веником и пообещала, что если он еще раз вернется так поздно, то она однозначно пустит свое оружие в ход. Димка не спорил и всем своим видом показывал, что любая экзекуция для него будет скорее даже в радость. Он отказался от ужина и, оставив вконец обиженную мать на кухне, завалился спать. Вот только уснуть он не мог. До самого утра он пытался доказать себе, что он видел существующую реальность. Ну не приснилось же ему?

Странное происшествие не помешало Димке до конца отпуска ходить к своей скале почти каждый день. И только тогда, когда мама начинала обещать, уже всерьез, заявить во всеуслышание, что у нее больше нет сына, он начинал выполнять работы по хозяйству. Даже в день отъезда Димка на последнем дыхании сбегал к скале. Там все оставалось без изменений. Только упавшая глыба немного сползла к воде. Хотя может это просто уровень реки начал подниматься. А сама скала приняла одинокий и, как показалось Димке, даже печальный вид. Он знал — пройдет еще один-два месяца и ее полностью покроет снег. В разгар зимы ударят сильные морозы, и так будет продолжаться почти до самого лета. И непонятно, что ждать от здешнего тяжелого климата на следующий год.

Димке страшно не хотелось уходить, но время неумолимо. Пришлось в который раз повторить ритуал прощания — последний поклон — и гораздо медленнее, чем он шел вперед, Димка двинулся в обратную дорогу — домой.

Где ее найти

Трудно оценить жизнь человека, все мысли и чувства которого связаны только с одним — достижением абсолютно невыполнимой цели. Нормально развивающаяся карьера инженера-проектировщика ушла в ниспадающую спираль, и вместе с этим увеличилось количество замечаний и претензий от начальства. Сотрудники недоумевали, интересный молодой человек, рядом множество менеджеров низкого, среднего и высокого уровня, причем главным образом женского пола, а он все больше становится задумчивым и даже рассеянным.

Как же Димке хотелось рассказать все, что он знает. Но попробуй, найди — кому? Зато выходные дни он посвящал библиотекам, бегал по историческим и филологическим факультетам. Он выискивал фольклористов, сказителей и собирателей сказок и легенд, но все было не то. Огромный, заполненный учеными Новосибирск не содержал нужной информации. Пришлось делать запросы в Москву и Свердловск. Отзывчивые люди высылали ему ворох информации об истории Алтая. Неотзывчивые игнорировали.

Димка был стопроцентно уверен, что хоть где-то, но должна сохраниться информация или старинная легенда. Копаясь в книгах, журналах и интернете, он все больше становился похож на собирателя народной мудрости. Но единственно, что он однозначно понял, было следующее: легенды рано или поздно умирают, не подкрепленные памятью людей или чудесами. И если бы люди, к которым он обращался, узнали, что речь всего лишь идет о поисках одной единственной женщины, то, наверное, единогласно объявили Димку сумасшедшим человеком. Причем без всяких сомнений и права на апелляцию.

Димка ушел с прежнего места и начал последовательно менять одну работу за другой, территориально приближаясь все ближе и ближе к родным местам. Он фанатично продолжать изучать сказания, былины и даже песни. Для удобства работы он выучил несколько местных языков. От казахского до всех возможных диалектов алтайских племен. Теперь он смело подправлял в разговоре людей, неправильно употреблявших слова. Начали ходить слухи, что им заинтересовались лингвисты. Но ему это было совсем не нужно.

В свободное время он полюбил на старой восьмерке заезжать в деревни и села. А там со своим знанием языка он вполне сходил за родственника очередного неизвестного человека, проживающего в далекой деревне. Через несколько лет Димка не выдержал и начал опрашивать почти впрямую о живущей в скалах женщине. Старые люди слушали с интересом. Но стоило ему упомянуть, что у нее европейские черты лица, как интерес к нему угасал на глазах.

Мама давно махнула на него рукой, а начавший периодически приезжать брат давно бросил разговоры и только и говорил, что на каждой встрече ему хочется лишь одного — сразу и много выпить. Сколько так продолжалось? Димка уже и сам не помнил. Кажется, с десяток лет.

Опять скала

Поздней весной 20… года на Алтае был необыкновенно сильный паводок. Огромные и неуправляемые потоки, набравшие силу к концу мая, сметали на своем пути даже хорошо укрепленные мосты и разрушали дороги. А после возвращения воды в речные русла на полях застыли похожие на каменные глыбы огромные примерно в метр толщиной льдины. Как раз в это время Димка страшно заболел. Местный врач объявил карантин и запретил подходить к арендованному дому людей. И хотя никакая санэпидемстанция к Димке так и не доехала, но приезжавшие родственники и знакомые старательно приносили и оставляли на крыльце маленькие посылки-передачи. И сразу уходили или уезжали.

Димка постоянно слабел. Даже чтобы открыть обычную пластиковую бутылку ему приходилось пускаться на целый комплекс ухищрений: бить горлышком о кровать или стол, засовывать его под горячую воду и даже умолять провидение пожалеть одинокого человека. Удалось упросить окружающих, чтобы маме ничего не говорили. Димка отлично знал, что, несмотря на старость и расстояние, она не выдержит, бросит все и поедет к нему.

Через три-четыре недели болезни, совершенно неожиданно для самого себя, Димка пошел на поправку. Теперь все чаще, почерневший и осунувшийся, он выходил на крыльцо и подставлял свое лицо под теплые лучи уже летнего солнца. Вместе с его выздоровлением совпало окончание паводка, вода совсем пошла на убыль, и теперь казалось, что реки, ручьи и протоки дружно начали просить прощения за свое прежнее буйство, стыдливо возвращаясь в узкие границы своих берегов. Солнце светило необычайно ярко, рассылая свои лучи в самые потайные места на земле, птицы свистели и распевали самые разухабистые песни под Димкиным окном, как будто требуя, чтобы он немедленно покинул место своего заточения и шел на улицу. А разве может окружающий мир воспринимать иначе человека, с трудом выбравшегося из пропасти болезни.

И Димка послушался. Вернее он не сопротивлялся призыву со всех сторон. Всего через неделю как он вышел на крыльцо и сразу почувствовал в себе столько сил, что схватил свое ружьишко и двинулся на юг, стараясь по мере возможности огибать большую воду. Ноги, непонятно почему решающие вопросы вместо головы, неотвратимо вели его к чудесной скале. Да, он шел медленнее, чем обычно, но сомнений в том, что он скоро будет на месте, у Димки не было.

Опять знакомый шум реки, может лишь слегка громче, чем обычно. А у скалы все осталось так же, как и было раньше. И огромный обломок лежал на берегу. Только сейчас поток омывал его узкую часть, маленьким полуостровом заходящую в реку, — уровень воды здесь спадал достаточно медленно. Как и раньше, Димка снял сапоги и, не обращая внимания на продирающий до мозга костей холод, перешел на ту сторону. А теперь он умиротворенно стоял перед самым прекрасным для него объектом. И, конечно, он по-настоящему радовался, что он живой и опять находится здесь.

А еще его переполняло чувство непонятного ожидания. Чего? Наверное, того, что должно неожиданно произойти. Непонятно отчего Димку охватывало самое настоящее волнение. Теряющий способность думать, двигаться и даже разговаривать Димка с трепетом чувствовал, что вот-вот наступит развязка. И продолжал стоять, напряженно вглядываясь в громаду скалы. И вдруг… Димка давно отучился бояться, но все равно оторопел, когда холодная рука обхватила его правую кисть.

Горянка

Логика подсказывала, что когда рядом опасность, то на нее нужно реагировать быстро. А сейчас Димке не хотелось даже поворачивать голову — а вдруг рядом что-то страшное. Все равно пришлось, и после мимолетного взгляда ему даже не пришла в голову мысль, что это та самая женщина, которую он нашел когда-то у обломка скалы. А теперь наличие в таком месте и ее, и даже любого другого человека, представлялось настоящим чудом.

— А ты, все-таки, пришел, — раздался обычный женский голос.

Но необычно было уже то, что она еще и разговаривала. Да еще и на вполне понятном языке. Но, пожалуй, это и не важно. Димка старательно тер глаза, пытался ущипнуть себя за руку и, все равно, у него оставались большие сомнения, что он все это видит наяву. Кроме того, одета стоящая рядом женщина была совсем не так, как та, показавшаяся ему мертвой. Сейчас вместо халата на ней было надето что-то похожее на длинную плотную рубашку, а на голове красовался узорчатый платок, завязанный сзади.

— Совсем как у пиратов, — неожиданно для самого себя подумал Димка.

Теперь он не замечал, что она идет, медленно и плавно. А он — рядом. Но зато совсем близко с ним находилась та, которую он безрезультатно искал столько времени. И было совершенно непонятно, о чем можно и нужно с ней говорить. Он молчал, а она поддерживала его, словно побаиваясь разрушить связывающую их тишину. Деревья начали скрывать силуэт скалы, и женщина резко развернулась. Теперь ее шаги стали быстрее. Она шла так, как будто что-то забыла. И Димка сразу испугался, что сейчас они дойдут до скалы, и она опять исчезнет, на много-много лет.

Деревья как будто расступились, легко пропуская его и спутницу обратно. Едва стала открытой обзору часть скалы, как женщина неожиданно и громко вскрикнула. Димка не сразу понял, в чем дело. Только когда его взгляд пробежал все окрестности, он увидел совершенно неожиданный персонаж. У подножия скалы стояла очень высокая плотная женщина, одетая не по сезону в пушистую шубу. Подол этой шубы почти касался земли. А лицо, круглое и хищное, сияло как начищенное медное блюдо. Почти круглые глаза уперлись вперед. Еще мгновение и, Димка даже не понял, что произошло, как его спутница рванула прочь. Он едва догнал ее за поворотом лесной тропы. А сзади Димка ясно слышал рыкающие звуки следующего за ними существа.

Казалось, страх начал передаваться и Димке. Научившись с детства владеть собою, он еще не начал сдаваться. Но когда, пробежав за своей спутницей не больше сорока метров, он оглянулся, как остро почувствовал, что на место страха неотвратимо начинает вползать настоящий ужас — за ними гналось непонятное существо, теперь только отдаленно напоминавшее встреченную ими высокую женщину. Вернее от нее осталось только круглое медное лицо с такой же формы глазами. Внизу существо стало напоминать то ли кенгуру, то ли лягушку. С донельзя волосатыми лапами. А сверху бросалась в глаза покрытая толстой кожей широкая грудная клетка. Она будто сразу переходила в длинные невероятно толстые лапы. Именно поэтому оно, это существо, так и двигалось — большими прыжками. И судя по всему, они становились все ближе и ближе.

Женщина развернулась на ходу и бросилась к крутому склону. Неожиданно легко и ловко она начала взбираться наверх, и ослабевший после болезни Димка стал заметно отставать от нее. Но, кажется, и чудовище не особо жаловало крутые склоны. Теперь его круглая морда приобрела темно-синий оттенок, а темп движения стал заметно медленнее.

Димкина спутница вернулась к нему навстречу, схватила за руку и как-то по-настоящему потащила за собой. Она неожиданно оказалась достаточно сильной. Но, несмотря на ее помощь, когда Димка со спутницей выскочили на небольшую складку-террасу горы, он буквально задыхался от перенапряжения. Правда, глаза женщины смотрели на него с таким явным сочувствием, что Димка начал успокаиваться. В этот маленький перерыв она с интересом рассматривала своего спутника. Потом Димкино ружье. Судя по всему, интерес к одностволке оказался намного выше. Еще немного и женщина кивком головы показала, что нужно бежать дальше.

Бегство

Димке не хватало времени, чтобы до конца осознать, что происходит. Он бежал и бежал. То ли в наваждении, то ли в каком-то сне. Его окружали не лес, не река, а настоящая, пусть и странная, и даже по-своему страшная сказка. Необыкновенная, чужая, и еще непонятно насколько она могла бы стать по-настоящему его. Поверить в реальность заставляло только периодическое обжатие чужой и холодной руки. И каждый раз Димке очень хотелось вырваться, а потом убежать. Но теперь уже сокрытая внутри него сила заставляла перетерпеть. А еще, пусть это и покажется неожиданным, ему было интересно. Прошло совсем немного времени, и Димка полностью подчинился обстоятельствам, он перестал возражать необычным командам и старательно и изо всех сил бежал туда, куда ему приказывали. На скользких тропинках женщина без всякого стеснения хваталась за его руку, и каким-то случайным образом сложилась необычайная ситуация — молодой и находящийся в своем уме мужчина бежал по лесу непонятно куда, непонятно зачем и, главное, непонятно с кем. И только холодная женская рука, периодически прикасающаяся к нему, ясно свидетельствовала, что все происходит наяву.

Непонятно, сколько времени они бежали по горам, увиливая от встречных деревьев и едва не падая на скользких тропках, пока шум редких машин не показал приближение дороги. Женщина резко остановилась и вопросительно посмотрела на Димку. А он подумал и решительно протянул ей свою руку и теперь уже он тащил ее за собой. А когда они стояли на обочине проселочной дороги, Димка получил возможность рассмотреть ее поближе. Да, она и не она. Димка страшно устал, но не отрывал глаза от своей спутницы. Он даже, кажется, пытался что-то сказать или спросить. Но она остановила его поднятой рукой:

— Ты просто не сможешь ничего сейчас понять.

Ну что же, пускай. Он нашел ее, а остальное, в том числе и объяснение вполне может потерпеть. Димка с надеждой поднял руку и, как ни странно, первый же водитель остановил свою машину. Может, посочувствовал женщине. Настолько сильно, что его даже не смутило наличие ружья у ее спутника. И даже согласился довести их до самого места. До дома его матери. Почему-то Димка посчитал это место более безопасным.

Всего через час машина остановилась, и пассажиры вылезли из нее на дорогу. По тому, как это делала женщина, можно было сделать очевидный, напрашивающийся сам собою вывод — она доверяла Димке. А впрочем, может, оказалась в таком положении, что иного выхода просто не видела.

Димка почти услужливо распахнул дверь на двор и по покрытым досками мосткам пропустил гостью вперед. Перед входом в дом их уже встречала мама. Она внимательно и напряженно рассматривала гостью. Даже Димка получил возможность присоединиться к этому осмотру. На вид его спутница была очень молодой женщиной, как раз того возраста, когда к ней вполне применимо даже обращение «девушка». Но что-то волновало его маму и, по ее изменившемуся взгляду, не на шутку.

— Да кто ты? — не выдержала она, в конце концов.

Димкина спутница помолчала, а потом неожиданно для всех сделала замечание:

— Со мною так не разговаривают.

Почему Димкина мама не стала возражать и спорить? Она перевела взгляд с женщины на сына и молчаливо, одним взмахом руки, пригласила их в дом.

Покойный Димкин отец пытался строить его с размахом. Центральная часть из двух комнат опоясывалась с двух сторон широкой верандой с большими окнами. Пока проходили через нее Димка не выдержал:

— Так как же мне тебя называть? — и сразу мысленно отругал себя, что не спросил этого раньше.

— Агника, — Димка так и не мог понять, то ли она не хочет разговаривать, то ли не совсем освоилась в непривычном для себя месте, а может она еще не до конца ему доверяет. Особенно после прохладной встречи. Войдя в комнату, Агника уставилась на телевизор, долго стояла перед ним, притрагиваясь то к экрану, то к блестящему лакированному корпусу.

— Чье это?

— Мое, — почти возмутилась мама.

— Ты сама это сделала?

Конечно, Димкину маму раздражало, что к ней обращаются на ты. А в разговорах она была достаточно щепетильна. А тут еще этот допрос. Но она сдержала себя:

— С пятью-то классами, — и рассмеялась.

Неожиданно для всех, гостья в первый раз улыбнулась, видимо почувствовав большее доверие к хозяйке. Мама начала хлопотать с ужином, а Димка попытался изобразить из себя активного помощника. Наскоро собрав кое-какие продукты, они понесли это в комнату. Как только они вошли, Димка сразу сообразил — что-то не так. Агника исчезла. Ее не было ни во дворе, ни на улице. Когда Димка начал почти отчаиваться, мама кистью руки поманила его ко входу во вторую комнату. На стоящей в углу кровати, прижавшись к стене, свернулась гостья. Она крепко спала.

Мама тихонько дернула Димку за плечо, выманивая из комнаты.

— Она алтайка? — шепотом спросила она, когда они вышли на веранду.

— Да нет же, — так же тихо ответил Димка, лихорадочно соображая, в каком объеме и что можно ей рассказывать.

Утро раскрывает тайны

С утра Димка мучился сомнениями, не слишком ли много он рассказал своей маме. Казалось, что она не спала, по крайней мере, большую часть ночи. Его удивила женская реакция — вместо мучавших сомнений на маму накатило чувство ответственности, и теперь она срочно готовилась к достойной встрече высокой гостьи. Впрочем, с поправкой на то, что она может оказаться простой женщиной с гор. И если Димка был и доволен, то только потому, что реализовал свою мечту. Он сразу заметил — каждодневная тяга к скале перестала его беспокоить. А разве могло быть иначе, ведь ее представительница, а может даже и хозяйка находилась возле него.

Почти под утро Димка не выдержал и пошел проверять гостью. Тихо, сдерживая дыхание и стараясь не шуметь, он прошел в занятую Агникой комнату. Она изменила позу и теперь лежала прямо посередине кровати. Доходящий из коридора свет создавал сумрак, в котором женщина казалась сказочной красавицей. Димка с интересом разглядывал ее фигуру, медленно вздымающуюся грудь и даже раскинутые в стороны ноги. Когда до него дошло, что разглядывать спящего человека не так уж и прилично, каким-то шестым или даже седьмым чувством он понял, что произошли мгновенные изменения. Его взгляд еще беспомощно метался от маленьких ступней до раскинутых по подушке волос. Пока до него не дошло, что ее открытые глаза с таким же, если даже не большим, вниманием ответно изучают его самого.

— Тебе так интересно? — голос Агники разорвал тишину.

Если не знаешь, что сказать, скажи правду. И Димку прорвало. Он пространно, путая от волнения слова, рассказывал, как он ходил к скале, как несколько лет назад обнаружил возле обрушившейся глыбы странную женщину. Он говорил о сомнениях, задавал множество вопросов и, не получив ответа, продолжал свои объяснения.

Неизвестно, то ли сказалась усталость, то ли ей захотелось откровенно высказать другому человеку свои проблемы, но в разгар излияний Димки Агника подняла руку, призывая к вниманию.

— Ну, ладно хватит. Больше никаких предположений. Может быть, и правда, наступило время, когда нужно раскрыть некоторые тайны. Тем более человеку, который посвятил свою жизнь…

Она задумалась и решительно наклонила голову.

— Включи свет.

Димка вскочил и щелкнул выключателем. В свете лампы Агника заметно отличалась от той женщины, с которой он бежал по лесу. Она была какой-то темной: волосы, глаза и даже губы. Его поразила необыкновенная женская красота, которую гасила и искажала заметная тревога и усталость.

— Ты ведь не алтаец? — начала она, — я выучила и знаю множество языков. Не думай, на самом деле это не так и сложно. Я хорошо понимаю, что мой нынешний вид далек от совершенства, но когда я возьму себя в руки и отдохну, я все еще могу вызывать интерес у мужчин. Постарайся относиться ко мне, ну скажем, как своей бабушке.

Она заметила появившееся на лице Димки удивление и улыбнулась. Впервые почти ласково.

— Я расскажу тебе все, что посчитаю нужным. Сомневаюсь, что это принесет тебе знания или счастье, но иначе нельзя. По-видимому, ближайшее время наши судьбы будут тесно связаны. И раз ты послан мне, значит, мне придется поделиться с тобой.

В это время, услышав начавшийся разговор в комнате, зашла Димкина мама. Она с однозначно написанным на ее лице почтением обратилась к гостье:

— Где мне вас кормить? У меня на завтрак есть картошка с мясом, жаренные кабачки…

Димка с удивлением смотрел на свою маму. Она либо играла роль настоящего ресторатора, либо действительно начала считать Агнику кем-то необыкновенным. А впрочем, может его мама понимает гораздо больше, чем он думает и знает. Тем более неожиданным оказалось поведение Агники. Она встала, одернула помятую рубашку и подошла к Димкиной маме. Слегка прижав хозяйку к себе, она поцеловала ее в лоб. И почему-то Димкина мама восприняла это как должное.

Завтракали почти в полной тишине. У гостьи проснулся аппетит, и она с удовольствием накладывала в свою тарелку достаточно простую домашнюю пищу. Судя по всему, Димкина мама была этим чрезвычайно довольна. Поэтому с явной неохотой вышла на стук в дверь.

Когда она вернулась обратно, ее лицо приобрело удивленный вид. Причина заключалась в последней информации соседки:

— Соседка молоко принесла. Говорит, что в селе было очень неспокойно. На том конце шаталось страшное чудовище. Наверное, медведь зашел. Они теперь по свалкам шатаются. А успокоить их невозможно. Говорят, за убитого медведя штраф чуть не пятьсот тысяч.

Почувствовав внимание собеседников, Димкина мама продолжила рассуждения на политические темы:

— А все почему? У нас деревья вырубают все больше, шишки собирают так, что медведю ничего не остается. Вот он и идет в деревни. Как настоящий мусорщик.

Опять стук в дверь. После возвращения Димкина мама излучала уже недоумение.

— Соседка из центра пришла. Там возле универсама лежит задранный медведь. Собаки его, что ли, разорвали?

Димка сразу заметил, как изменилось лицо Агники. Почему-то она обратилась к его маме:

— Нам нужно уехать отсюда.

— А я сейчас с соседом поговорю, — без расспросов и лишних рассуждений предложила помощь Димкина мама.

Она убежала. А Димка сидел в самых расстроенных чувствах. Разговор явно откладывался. Это было хорошо понятно, особенно по виду потерявшей аппетит Агники. Уже через полчаса на праворульной тойоте какого-то старого типа подъехал сосед Василий. Он поздоровался и сразу, отличаясь немногословием, задал только один вопрос:

— Куда?

А, правда, куда? Главное, подальше. Но вдруг, или скорее даже наверняка, у нее нет паспорта. Далеко не уедешь. Димке было совершенно непонятно, почему она приказала, да, да, именно так, водителю остановить машину в безлюдном месте. После этого они с Димкой долго шли по горным склонам, пока, наконец, не остановились недалеко от реки. Здесь она предложила развести два костра. Один со стороны реки, другой — позади. Димка суетился как опытный официант, раскладывая припасенную из дома закуску. Впрочем, и ел в основном тоже он, не забывая при этом внимательно слушать рассказ своей спутницы. Нельзя сказать, что она обладала слишком большим даром сказительницы, но по меняющемуся выражению ее лица было хорошо видно, что Агника сопереживала своим героям, и как будто была и жила вместе с ними. Но слишком многое, по ее же словам, она узнала только из рассказов других людей.

— Я часто ничего этого видеть не могла, — Агника отвлеклась от рассказа и теперь задумчиво смотрела на пляшущие языки пламени, — да и было это так бесконечно давно. Даже точные имена позабывались. Но если надо, я дам обозначение и характеристику любому, кто, хоть в малейшей степени, повлиял на мою судьбу. Даже когда я еще не родилась.