Нейроморф

Алексей Соколов, 2020

Тим проспал целую вечность и проснулся в абсолютно незнакомом мире. Герой совершенно не знает, кто он и по каким правилам тут придется играть. Для того, чтобы это выяснить, молодому человеку необходимо пройти множество испытаний: сбежать из капсулы виртуальной реальности, встретиться с сильными мира сего, найти ответы на вопросы о загадочном проекте "Нейроморф". Это – плод безумного стремления укротить законы природы с помощью сверхчеловеческой божественной силы, вложенной людьми в одноименное существо. Однако, чем ближе к разгадке, тем безумнее кажутся правила, по которым этот мир живет… Комментарий Редакции: Погружение в реальность книги настолько сильное, что порой по-настоящему передергивает. Возможно ли, что автор списал некоторые черты для своего "Нейроморфа" отсюда, из привычной нам с вами жизни?

Глава 2. Верг

Пробуждение было подобно выстрелу — мгновенное и пронзающее. Что такое выстрел, Тим не знал, но сама метафора, что всплыла в голове наверняка точно отражала ситуацию.

Подняться с пола в этот раз оказалось довольно просто — видимо мышцы уже успели восстановиться достаточно хорошо. Покосившись на нейротрон, Тим убедился, что он светился нормальным голубым сиянием, однако никаких вопросов задавать не стал, помня о наказе незнакомца. И хотя ему он не доверял также как и нейротрону, было в его словах что-то, что заставляло верить. Кстати, а сколько он был в отключке? Стоп. Что еще за «отключка»?

Тим поймал себя на мысли, что он отпускает словечки, смысл которых не понимает, но которые полностью соответствуют действительности. Эти самые выражения стали появляться во время разговора с нейротроном и неизвестным, который к слову, тот каким-то образом кирдыкнул.

— Черт, опять какое-то непонятное слово, не хватало мне еще спалиться на улице, — подумал юноша, а потом снова схватился за голову. — Опять!

— Дискомфорт? — раздался металлический голос из левой руки.

— Э, э, да, неверное, — неуверенно произнес Тим. С одной стороны он был рад возвращению робота, но с другой — после того, что он узнал о программе, доверять этому куску металла не хотелось вовсе.

— Все же придется подыграть, ведь без социализации мне не покинуть это место, — внутренне отметил юноша. — Поэтому пока нужно стать добрым и послушным мальчиком. И самое главное, не спалиться перед компьютером, он ведь не знает, что его взломали…

— Чем он обоснован? — продолжил спрашивать нейротрон совершенно не подозревая о мыслях своего хозяина.

— Не знаю, если честно, — пожал плечами юноша. — Но я думаю это как-то можно исправить? У меня разговор не клеится. Причем совсем.

— И что именно вам нужно в себе изменить? Социализация может в этом помочь. Главное — выявить на ранних стадиях ошибки и дефекты, после чего часть из них может быть устранена.

— А другая часть? Может быть и нет?

— Нет, не так, — назидательно ответил электронный собеседник. — Все люди, рожденные в этом мире, изначально не имеют летальных дефектов, связанных с дисфункциями полушарий головного мозга или других органов. Это столетия назад от употребления спиртных напитков, плохой еды и экологии рождались дети-уроды и умственно-неполноценные особи. Сейчас наука способна на ранних стадиях вычленять эти цепочки ДНК и успешно заменять на неповрежденные. Генетических уродов и мутантов больше нет. А вот мелкие огрехи, иногда случаются. Но они настолько незначительные, что легко устраняются на стадии социализации. Так что не переживайте, все будет исправлено. Вам нечего бояться.

— Спасибо, что успокоил, — немного саркастично заметил Тим. — И все же, все же. Думаю, мне просто нужно узнать побольше о мире. И еще. Можно ли загрузить мне в голову современный разговорный словарь? Так мне было бы проще. А остальное, я думаю, сделает социализация.

— Процедура возможна, — тут же отчеканил прибор, — но для этого придется занять место в кресле. Кроме того, это потребует некоторого количества времени и нейроэнергии. Лингвистическая синхронизация связана с деятельностью правого полушария, использует мыслительно-образные процессы.

— Попроще, пожалуйста, — попросил юноша.

— На окончательное овладение словарем тоже потребуется определенный временной интервал. Полное завершение этого процесса станет возможным лишь в результате процедуры социализации.

— И когда она наступит?

— С вами свяжутся, не переживайте, — успокоил прибор. — Ответственная процедура требует необходимой подготовки. В добавок к этому каждая личность имеет свой порядковый номер.

— Т. е. ты хочешь сказать, что имеется определенная очередь?

— Именно, — согласился голос.

— А я уже размечтался, что один такой, — осадил себя юноша, внутренне сокрушаясь. — Да, не учел я это факт. Незнакомец выскочил на меня как черт из табакерки, принес много информации, но не объяснил как ей пользоваться. И я подумал, что являюсь кем-то особенным. А это оказывается не так. И голова что-то ничего путного не подсказала — плакал хваленый тоник. Значит и так бывает. Возможно, все не так уж и критично, как представлялось ранее. Может быть и поводок не такой уж и страшный? А может его и нет вообще и услышанное мною обман? Вот только для чего все это было? Пока не знаю…

Тиму ничего не оставалось, как повиноваться и улечься в довольно удобное кресло домашней мини-лаборатории. Делал он это не без опаски, но и других вариантов у него не было. Подключив нейротрон, юноша увидел, как по мертвому проводу началось сочиться темно-синее сияние.

Перед глазами поплыли строки и столбцы, которые медленно сплетались в сознании в одну огромную базу. Через некоторое время все закончилось, и перед глазами Тима вновь предстала прежняя комната.

— Н, да. К этому, кажется, нелегко привыкнуть, — подумал про себя хозяин кресла, приходя в себя после светопреставления. — Все как-то слишком ярко и почему-то тяжко…

— Инсталляция новых баз данных в головной мозг целиком и полностью подчинены скорости обработки информации нейронными связями. От того насколько они адаптированы к данному процессу зависит восприятие загружаемого контента. Со временем канал расширяется и позволяет осуществлять больше операций. Кроме того, ваше тело еще не прошло социализацию, что накладывает определенные ограничения на некоторые процедуры, — протараторил компьютер-всезнайка.

— Утешаешь?

— Нет. В мои функции не входит обеспечение эмоциональных процессов, однако я помогаю разбираться в них. И по возможности исправить выявленные в процессе взаимодействия дефекты.

— Ты прямо как Санчо Панса из «Дон Кихота». Верный оружейник и верный спутник, — улыбнулся юноша, вспомнив имена героев старого романа.

— Имя этого человека нет ни в одном известном мне списке, — растерялся прибор. — Я не могу ответить на это утверждение или оспорить его.

— Да я и сам не знаю, кто это такие или такой, — сказал Тим, уже не обращая внимание на череду неизвестных слов и имен. — Но думаю, ребята были веселыми и дров наломали изрядно.

— Что значит «наломали дров»? — снова стал приставать с расспросами нейротрон. — Этих слов нет в моем словарном запасе.

— Блин. Опять эта шалупонь из меня лезет, — спохватился юноша.

— Что такое «шалупонь»?

— Это…Это такое выражение. Означает, означает… означает, что-то нехорошее, ненужное, отрицательное. А «наломать дров», означает сделать множество неосмотрительных и неаккуратных поступков, приведших к определенным последствия, — отчеканил Тим и сам испугался услышанного. — Что я такое несу?

— Используемые вами выражения не входят ни в один из известных словарей, мне необходимо немедленно сообщить об этом в центральный орган управления.

— Почему?

— Потому что так предписано в соответствующих инструкциях, — сообщил нейротрон. — Процесс передачи займет не менее пяти минут. Постарайтесь расслабиться и не впадать в панику. Возможно некоторая часть генома ваших предков не была достаточно качественно вычищена. Это рабочий момент. После социализации, в знак уважения к вам и некоторой компенсации вы получите возможность освоить дополнительный навык или умение.

— А может быть не стоит? — спохватился Тим, понимая, что натворила его неосмотрительность. — Как — нибудь переживу?

— Процесс будет автоматически запущен через 10 секунд.

— Отмени его! — крикнул на прибор хозяин.

— Команда противоречит установленным протоколам и не обязательна к исполнению. Подготовка к формированию пакетных данных для передачи.

— Отмени процесс! — еще раз потребовал Тим.

— Процесс будет автоматически запущен через 5 секунд, — продолжал отсчет прибор. Связанный программными алгоритмами, он покорно исполнял то, ради чего его и создали.

— Ах ты, хреновина недоделанная!!! — закричал Тим, впиваясь в нейротрон. — Сейчас я тебе устрою!!!

Пальцы сами заскользили по причудливому прибору, нащупав ранее невидимые кнопки и стали что-то вводить. Нейротрон на несколько секунд засветился ярче обычного, но затем его огни вдруг погасли.

Руки продолжали набирать какие-то комбинации, а пораженный Тим с азартом наблюдал за всем этим действом в полном безмолвии. Голову сдавило, перед глазами снова замелькали цифры, однако продлилось все это недолго. О прошедших метаморфозах напоминал только учащенный пульс и легкая дрожь в ногах.

Понемногу прибор стал оживать, он снова налился голубым свечением и привычный металлический голос произнес:

— Здравствуй, Тим.

— Привет, еще раз, — с изрядной долей опаски поздоровался с прибором юноша, в глубине сознания радуясь тому, что ему удалось отменить передачу данных и сохранить при этом работоспособность железки.

— Я чувствую, что в мою программу были внесены изменения. Внесены коррективы в процесс общения, загружена часть твоих воспоминаний, полностью оптимизирована программное обеспечение нейротрона, сокращено количество изымаемой нейроэнергии из организма. Общий список изменений составил более 500 позиций.

— Это хорошо!? — растерялся Тим.

— Это позволяет организму использовать дополнительную энергию, которая ранее расходовалась на обеспечение жизнедеятельности и содержание нейродных куполов. Также я нашел в памяти разработки и схемы, которые позволят существенно улучшить ваши и мои показатели, сделать процесс обработки данных быстрее, а также существенно улучшить канал криптошифрования.

— Интересно, откуда это у меня в голове? — подумал Тим, вспоминая разговор с неизвестным через нейротрон. — Неужели, это еще один подарок для меня? Вот только зачем? Я ни о чем подобном и не просил…

— Вопросы в данном случае не имеют значения, поскольку не имеют точки применения, — выдал нейротрон. — Гораздо важнее использовать имеющийся потенциал для дальнейшего развития и самосовершенствования.

Юноша опешил.

— Ты что? Можешь читать мои мысли?

— Теперь да. Желаете запретить эту функцию?

— Да и как можно скорее, — в панике произнес Тим. — Не хватало еще, чтобы ты рылся в моей голове.

— Команда ясна. Очищаю память от данных, — нейротрон несколько раз пискнул. — Процедура завершена. На чем мы остановились?

— А ты забыл?

— Да, я стер все свои данные за прошедшую минуту.

— Лихо, — заметил Тим.

— Стандартная процедура… Тим, решение принимается тобой, я лишь инструмент. Моя алгоритмика функционирования нисколько не соответствует человеческой, поэтому и не несет в себе каких-то морально-этических составляющих.

— Нет не надо зауми, — умоляюще произнес юноша. — Она лишь усложняет мне жизнь пока что. Формулируй мысли проще.

— Хорошо.

— Да уж, — мрачно резюмировал хозяин нейротрона после нескольких минут молчания. — Я к твоей теперешней версии испытываю определенные дружеские нотки.

— Это абсолютно нормально, — вновь оживился прибор, явно не ощущая сарказма, — поскольку еще не произошел процесс социализации. Как только он состоится, вы забудете о привязанности и признаете меня в качестве обычного инструмента.

— Не знаю, не знаю, — продолжал улыбаться Тим. Такое поведение машины его почему-то немного тронуло. — Может быть, и не забуду.

— В мои функции не входит напоминание о себе, я всего лишь выполняю определенные операции, и в них не входит замена человека. Никаких напоминаний и обид не последует. Я всего лишь инструмент.

Тим несколько раз не спеша прошел по комнате, все еще ощущая боль в мышцах, после чего его взгляд остановился на большой стеклянной трубе для перемещения.

— А ведь мне обещали экскурсию…

— Кто? — поинтересовался прибор.

— Понятия не имею, — пожал плечами Тим, и вновь затих. Он снова проговорился. — Неужели нейротрон и сейчас начнет передачу данных? Однако прошло секунда, затем пять, тридцать, а никаких действий от помощника на руке не последовало. Это успокоило Тима окончательно. И он решился:

— А ты, я смотрю, не спешишь формировать отчет и отправлять его по известному тебе каналу.

— Вы сбили программу. Изменилась моя лексика, словарный запас и возможности. Теперь я докладываю о ваших действиях с интервалами в десять минут, что все идет нормально, избегая записей разговоров.

— Ты отправлял отчеты каждые 10 минут? — в который раз не смог сдержать удивления юноша.

— Каждые пять минут.

Подобное признание окончательно подкосило юношу. Выходит, незнакомец все-таки был прав, и его уже взяли на заметку, и ведут за ним наблюдение. Это паршиво, очень паршиво.

— И что теперь? — мрачно спросил Тим. — Ты будешь докладывать о каждом моем чихе?

— Теперь я буду докладывать о вас только те данные, которые были мне заложены вами, когда вы вносили изменения в прибор.

— Что-то я не помню, чтобы что-то в тебя вкладывал, — подумал про себя хозяин нейротрона. — Может быть за меня это сделал неизвестный, что взломал тебя ранее?

— А при подключении в общую сеть, ты не сможешь вновь изменить настройки или сбросить их совсем? — поинтересовался он у прибора напрямую. — Ведь должен же быть какой-то механизм синхронизации?

— Нет. Механизм защиты нейротрона не позволит сделать этого, — коротко ответил металлический голос. — Все полученные данные будут накапливаться в специальном хранилище, из которого и будет изыматься часть информации для отчетов.

— Да, таинственный незнакомец времени даром не терял, пока я был без сознания, — был вынужден констатировать юноша. — Видимо, вокруг меня все же идет какая-то игра… Вот только какая?

Глубоко вздохнув, Тим вновь погладил подбородок рукой и быстро произнес:

— Значит, придется заново переназначать все команды.

— Да, — подтвердил нейротрон.

— Хорошо, начнем сначала, — внутренне подобрался юноша. — Мы с тобой на «ты». Это мне больше нравится. Дальше, я спрашиваю, ты отвечаешь. В остальном — ты молчишь. Хотелось бы конечно общаться с тобой незаметно для всех, но такого ты наверняка не умеешь.

— Платы с отдельными каналами связи существуют, но ими пользуются инквизиторы.

— Еще одно сословие с притязаниями на власть предержащих, — всплыло в голове у Тима. — Наверняка, тоже играют в свои грязные игры, прикрываясь при этом общими правилами.

— Значит, пока будем общаться так, — сказал хозяин нейротрона вслух. — Да, и раз уж мы договорились об общении, хочу, чтоб у тебя было имя. Как тебя назвать? Может Санчо? Будешь Санчо, оруженосцем рыцаря, а?

— Я всего лишь инструмент и буду отзываться на то имя, которое ты мне дашь, Тим.

— Понимаю, но хотелось бы чего-то рационально-осмысленного. Я, конечно, знаю, что во мне до сих пор идет формирование эмоционального фона, но доверять я хочу разуму. А потому Санчо тебе не особо подходит. Нужно что-то подревнее, и в тоже время поточнее. Ты не мой оруженосец, в конце концов.

— Провести поиск? — оживился прибор.

— Какой и где? — чуть испуганно спросил юноша.

— В базе данных, что загружена во мне.

— Поищи, — согласился Тим, — и отбери себе что-нибудь исходя из следующих параметров: помощник, проводник, советник.

— Выполняю, — пискнул прибор и стал мигать синим цветом, время от времени издавая слабый металлический писк. — Поиск завершен. Найдено 53 соответствия.

— Теперь выбери имя.

— Вергилий.

— Вергилий? — не понял собеседник. — Это кто такой?

— Герой произведения одного из знаменитых поэтов Эпохи Возрождения — Данте. Он полностью подходит под указанные параметры.

— Так ты же не знал его раньше? Откуда взялась информация?

— Из моей обновленной базы, — парировал прибор. — Выбрать другое имя?

— Не надо, — согласился хозяин нейротрона. — Только Вергилий — это слишком длинно и странно. Давай сократим имя до четырех букв — Верг, например. Согласен?

— Принято.

— Замечательно, Верг, — Тим несколько раз сжал и разжал кулаки, чувству как боль отступает. — Теперь мне необходимо как-то выйти на улицу. Точнее мне обещали устроить экскурсию.

— И намерен свое слово сдержать, — раздался знакомый голос из прибора. Красного света при этом не было, голубое свечение било из прибора как всегда, если не считать, что вместо Верга с ним говорил чужой.

— Ты воспользовался тем, что я выпил тоник и взломал мой прибор? — предположил Тим.

— Не совсем, — стал пояснять незнакомец. — Твой нейротрон я взломал давным-давно, еще когда твое тело покидало блок для выращивания, но благодаря тем данным, что были вложены в тебя, я вполне могу создать приватный канал связи, по которому мы сможем общаться.

— Блок для выращивания?

— Конечно, мы же не черви, Тим, и не размножаемся делением лопатой. Нас выращивают. А затем и подращивают в инкубаторе до определенного возраста. После чего одевают на руку ошейник, именуемый нейротроном. Ну так как? Будем общаться?

— Если я этого захочу!

— Если я этого захочу, — поправил голос. — Я понимаю процесс формирования эмоций еще находится в процессе создания и нуждается, очевидно, в дополнительной калибровке, однако эго у тебя парень уже прет из всех щелей. Так недолго и договориться.

— О чем это ты? — не понял Тим.

— Видишь ли, мы с тобой, по сути, общаемся нелегально, — начал пояснять голос. — Твой официальный прибор взломан мной, ты собираешься выйти из дома, не имея на то права, ты дерзишь тому, о ком понятия не имеешь и при этом стараешься всем доказать, что ты здесь главный. При всем этом ты забываешь, что я могу тебя просто-напросто сдать инквизиторам, которые быстро возьмут тебя за причинное место, а ты будешь отправлен в инкубатор заново.

— Куда отправлен?

— В инкубатор, на переделку, — усмехнулся голос. — Видишь ли, Тим. В мире, в котором ты живешь, никто не церемонится с теми, кто пытается поставить права общества ниже собственных амбиций. Мир, в котором ты живешь — это территория спокойствия и рассудительности. Здесь каждый выполняет определенные роли. Людей мало, каждый специалист на счету. Поэтому те особи, которые не вписываются в его границы, просто-напросто будут отправлены в инкубатор, где их перевырастят заново, заодно промыв мозги до нужного уровня.

— Т. е. меня уже переделывали? Ты хочешь это сказать? — оживился юноша.

Голос в нейротроне затих.

— Молчание — знак согласия? — еще больше стал убеждаться в своей правоте Тим. — Меня, правда, уже несколько раз переделывали?

Молчание.

— Да?

Тишина.

— Переделывали? Да? Переделывали?!

Голос вновь становился чужим, перед глазами все поплыло, а на губах Тим ощутил солоноватый привкус. Раздражаясь тишиной с каждой секундой все больше и больше, он перебежал в первую комнату, схватил лежащий на полу пустой кейс и стал размахивать им из стороны в сторону, стараясь отогнать от себя невидимого собеседника.

— Ты слышишь меня?! Слышишь?! Отвечай?! Меня уже переделывали?

Ответа не было.

— Верг, ты меня слышишь?!

Молчание.

— Отвечай ты, сволочь!! — закричал Тим, с силой швыряя кейс в стенку. — Не молчи, мразь! Отвечай же мне!

В доме что-то проснулось. Послышался легкий гул, усиливающийся с каждой минутой. Звук был словно наэлектролизованный, не резкий, но настойчивый. Повинуясь инстинкту, Тим выбежал на звук.

Створки трубы медленно раскрывались. Из ее медленно выходил человек в шлеме. Он был огромным — владелец квартиры по сравнению с ним казался карликом. Накаченные плечи, мощный торс, укрытый странной зеленой материей, повторяющей контуры тела, заканчивались красными ботинками и перчатками на руках.

На их краях струилось синее свечение, нейротрон присутствовал, но был укрыт под темно-зеленой материей. Два фиолетовых глаза смотрели на Тима внимательно, но без злобы. Казалось, этот человек пришел просто для того, чтобы слегка пожурить юношу. Правда, полной уверенности в этом не было.

— Ты кто? — только и сумел выдавить из себя Тим, вытирая катящиеся по подбородку слезы. — Отвечай!

Гость молчал, всматриваясь в стоящего перед ним человека. На минуту в его глазах что-то загорелось, зрачки приобрели легкую синеву, однако затем все стихло.

— Инквизитор, — бесстрастно произнес верзила. — Старший.

— И что тебе от меня нужно?

— Твоя жизнь.