Убийства в Полянске

Алексей Кротов, 2022

Тихо протекает мирная жизнь небольшой деревушки Полянск под Лугой. Жители всё знают друг про друга, старушки судачат за чашкой чая, перемывая соседям косточки. Мужики тайком за банькой, хоронясь от грозной тещи, распивают поллитру «Столичной». Внезапно появляется старуха Шельма и начинает запугивать полянцев Женщиной в белом, несущей несчастье. И вскоре одна из жительниц находит в собственном доме труп своей соседки. Следователь Попов и лейтенант Скворцов начинают расследование. Кто знает, удалось бы им раскрыть это сложное и запутанное дело, не вмешайся местная «мисс Марпл»? Комментарий Редакции: Красноречивое название долгожданного триллера от Алексея Кротова, кажется, говорит само за себя. Но не все так просто, как мерещится поначалу. Динамичный роман «Убийства в Полянске» воистину учит читать между строк и не верить первому впечатлению!

Глава 4

Ссора

Выйдя от Тишкиной, Ленка столкнулась с Редькиным. Вид у него был довольный. И без того красный нос приобрел прямо-таки огненный оттенок. Они поняли друг друга без слов.

— Сколько? — спросила Ленка.

— Литр на троих, — живо откликнулся Редькин.

— Хватило? — поинтересовалась Ленка.

— Ну как сказать, — неопределенно протянул Амфитрион Ферапонтович. — Недурно было бы и еще.

— Сходи к Дудкину, у него всегда найдется.

— Что ты, Ленка, — в ужасе уставился на нее Амфитрион. — Он же налижется и средь бела дня играть начнет, а сегодня лавка.

— А тебе-то не все равно?

— Так ведь он же, пропойца, и меня с собой потащит, а там Зойка да теща, сама понимаешь, конфуз выйдет.

— Да, положеньице, — сочувственно вздохнула Ленка. — Слушай-ка, Амфитрион, а сегодня тебе дома выпить в самый раз. Бабы твои уйдут…

— А то и без тебя я бы не сообразил, — с горечью ответил Редькин. — Старая грымза сегодня все на ключ заперла.

— А ты и открыть не можешь? — усомнилась Ленка.

— Да она, стерва, пропади пропадом, позавчера замок поменяла. Все хозяйство к рукам прибрала, спасу от нее нет, — посетовал Редькин.

Проболтав так с минут пять, они разошлись по своим делам.

Артамон Матвеевич Бочкин жил в старом доме Тарасовой. Лет пятнадцать назад, перебравшись в новый дом, Тарасова продала старый Бочкину.

Бочкину было шестьдесят пять лет. Он работал ветеринарным врачом в колхозе, как и положено, до шестидесяти лет. Сейчас Артамон Матвеевич находился на заслуженном отдыхе. Он всегда любил отдыхать. «Работа не волк, в лес не убежит», — было любимой поговоркой Бочкина. Он отлынивал от работы при малейшей возможности. Умудрялся брать бюллетень будучи здоровым. Однако что самое удивительное, так это то, что он всегда имел в колхозе репутацию работяги. Его многочисленные прогулы всегда объяснялись очень уважительными причинами. Однажды после его недельного отсутствия на работе председатель колхоза спросил:

— Аргамон Матвеевич, где же вы пропадали целую неделю?

— Известно где — дома. Лекцию готовил. Ведь начальство приезжает, — важно ответствовал Бочкин. Председатель колхоза Сивков до смерти боялся начальства, и такие объяснения выглядели в его глазах более чем уважительными.

Артамон Матвеевич не пил, разве что в лечебных целях. Превыше всего он ставил собственный покой и репутацию, поэтому он старался не ввязываться ни в какие ссоры и скандалы. Единственным человеком, с который он позволял себе ссориться, был Дудкин, но с Дудкиным ссорились все, и потому почтенный ветеринар не считал, что это может хоть как-то подмочить его репутацию.

— Я его даже за человека-то не считаю, — как-то признался он Тарасовой.

В ответ на это Тарасова покачала головой и с укоризною сказала, что чего-чего, а этого она от Артамона Матвеевича никак не ожидала. Говорила она это серьезным тоном, не внушающим никаких подозрений в искренности ее слов, но в глазах играли скрытые, чуть заметные искорки. Бочкин тогда понял ее прекрасно, так как они хорошо знали друг друга.

Анна Дмитриевна Тарасова была очень скрытной женщиной. Никогда нельзя было сказать, что у нее на уме. Даже проницательная Таисия Игнатьевна Сапфирова не могла до конца разгадать эту замкнутую, холодную женщину.

— В ней есть какой-то внутренний огонь, — однажды сказала Сапфирова своей подруге Арсеньевой, — и этот огонь может сжечь. Одно скажу: эта женщина мне не нравится. Временами она меня даже пугает.

Поливая свою клумбу в жаркий июньский день, Тарасова внезапно услышала громкие голоса. Отложив в сторону лейку, Анна Дмитриевна прислушалась. Она узнала голоса Бочкина и Тишкиной.

«Да они никак ссорятся», — с удивлением подумала Тарасова, подойдя поближе. Через минуту она заняла такую позицию, чтобы можно было слышать, о чем они говорят. До нее донесся голос Тишкиной:

— Я знаю, что вы на пенсии, но вы все же могли бы из уважения ко всем нам посмотреть больных коз.

— Я уже сто раз повторял и повторяю в сто первый, — терпеливо нудил Бочкин, — что весь этот месяц я себя плохо чувствовал.

— Вы прекрасно себя чувствовали, чтобы загорать на своем шезлонге, а помочь людям у вас нет времени.

— Я был простужен, а солнечные ванны при простуде полезны, — невозмутимо ответил Бочкин и с отчаянием подумал: «Ну с чего это она ко мне прицепилась?» Вслух же сказал: — Послушайте, что вы от меня хотите? И вообще, кто вам разрешил шпионить за мной?

— Я еще буду у вас спрашивать разрешения, — фыркнула Тишкина. — Если бы у вас было воспаление легких, как вы утверждаете, вы бы еще носа из больницы не показывали. Помните, как в позапрошлом году. Да что там говорить, у вас просто воспаление лени, и вы пальцем не хотите шевельнуть…

Бочкин наконец вышел из себя:

— Послушайте, вы не смеете разговаривать со мной в таком тоне. В гробу я видал ваших проклятых коз! Я на пенсии и не обязан никого лечить. Я вообще здесь никому ничего не обязан. Ясно? И убирайтесь подобру-поздорову с моего участка. — Бочкин не на шутку распалился. — Отправляйтесь на свою автолавку, или куда вы там собирались.

Лицо Алены Александровны побелело от гнева.

— Хорошо, я уйду, — Тишкина цедила слова сквозь крепко стиснутые зубы, и было видно, что она едва сдерживается, — но знайте: у меня есть что рассказать о вас. Скоро вся деревня узнает, и тогда ваша репутация станет такой же грязной, как занавески в вашем доме. Сказав это, Тишкина повернулась и, гордо подняв голову, прошествовала к себе домой.

Бочкин задыхался от бешенства. Но его сейчас больше волновал другой вопрос. «Что эта старая ведьма узнала? — подумал он. — Неужели догадывается? Нет, не может быть, пугает. Да и откуда ей знать?» И, забыв об осторожности, поддавшись внезапно нахлынувшей злобе, довольно громко пробормотал:

— С каким удовольствием я бы свернул её мерзкую цыплячью шею.

Тарасова, слышавшая эти слова, неодобрительно покачала головой. «Что-то он слишком нервничает, — подумала она. — Ведь могут услышать люди. Все всё слышат. Надо будет серьезно поговорить с ним». Анна Дмитриевна повернулась и чуть не подпрыгнула на месте. В двух шагах от нее стояла Мария Николаевна Симагина, надев лучшую улыбку из своего многочисленного арсенала.

— А я к вам за семенами, — преувеличенно бодро сказала она. — Помните, вы мне обещали?

Тарасова взяла себя в руки.

— Да-да, пойдемте, конечно, я помню, — любезно процедила она. А про себя со злостью подумала: «Наверняка всё слышала. И еще эта её отвратительная улыбка. Теперь разнесёт по всей деревне. И все он, не умеет держать себя в руках, тряпка». Вслух же любезно спросила: — Кажется, скоро придет автолавка?