Мумия Ильича. Книга первая

Александр Черенов

«Эх, встал бы ты да посмотрел на то, что творится вокруг!» Так говорим мы, расписываясь в собственной беспомощности и не полагаясь на современников. И вот один из «адресатов» встал. Прозевав воскрешение Ленина, Кремль осознаёт угрозу и пытается исправить «историческую ошибку». Неожиданную поддержку своим планам он находит у лидера коммунистов: у того – свои причины не восторгаться воскрешением вождя. Ну, а Ленин возглавляет «здоровое ядро партии». Ситуация напоминает октябрь семнадцатого…

Глава седьмая

— Итак, дружище, ждём твоего доклада.

МНС сел — и его место «на кафедре» занял сын одного из заслуженных ветеранов партии, сотрудник НИИ Мозга человека Российской Академии медицинских наук, кандидат этих самых наук. Узкому кругу лиц он был известен как Медик.

— Ситуация с мозгом Ленина такова… Немного предыстории, если позволите?

— Валяй! — санкционировал МНС.

— После того, как мозг извлекли из черепа, он был подвергнут изучению. Изучали солидные дяденьки — как свои, так и приглашённые: Россолимо, Саркисов, Абрикосов, Фохт. Исследовалась, в основном, цитоархитектоника.

— Снизойди, пожалуйста! — усмехнулся МНС.

— Есть, сэр! Так вот, цитоархитектоника — это количество мозговых клеток, их величина, послойное расположение.

— И таким способом хотели вычислить гениальность?

СБ удивлённо покрутил головой. Но Медик и не подумал идти в оппозицию.

— Согласен: наивно. И не только для того времени, но и для нынешнего. Ведь мозг — это не только хранилище колоссального объёма информации, но и совершенный аппарат по её переработке. Будучи мёртвым, он уже ничего не может сообщить исследователям о своих функциях. Определить гениальность по весу? Смешно! Хотя бы потому, что мозг Ленина был среднестатистическим, и весил кило триста сорок. Для примера, у Тургенева вес зашкаливал за два килограмма, а у Анатоля Франса не дотягивал и до килограмма. И что: все трое — гении! Невзирая на различие в массе! Да и различие в массе серого вещества не имеет определяющего значения. Значит, что-то другое. А, вот — что?

Медик вздохнул и развёл руками.

— Возможно, поэтому, в расчёте на будущие успехи науки, мозг Ленина рассекли на тонкие срезы, и каждый поместили между двумя стёклами.

В комнате повисло молчание. Нехорошо, так, повисло. Неоптимистично.

— А я думал, его поместили в банку с каким-нибудь раствором.

СБ выглядел совершенно подавленным информацией: много — не всегда хорошо.

— Или в холодильник…

— И сколько всего срезов?

Лицо МНС было немногим оптимистичнее лица СБ.

— Около двух тысяч.

— Фью!

МНС и «восторгался», и падал духом одновременно. Да и что ещё можно было сказать от таких «бодрящих» цифр?

— Но зато все они — в одном месте!

Медик не поскупился на бальзам. Но то ли бальзам был просроченный, то ли душевная рана — такая незаживающая, только лекарство не подействовало. Легче получателям информации почему-то не стало.

Наконец, после тяжёлых непродолжительных вздохов МНС перешёл от мимики к голосу.

— Ты можешь достать мозг? Весь — до последнего среза?

— А то нет? — усмехнулся Медик. — Сегодня им интересуются только совсем уж безнадёжные журналисты. Да и те — по большим праздникам: двадцать второго апреля и седьмого ноября, когда надо очередной раз плюнуть в Ленина и «открыть всему миру ужасную тайну о том, каким закоренелым сифилитиком был вождь революции»… виноват: главарь переворота.

— Неплохо!

МНС благосклонным взглядом оценил литературный изыск Медика.

— Вопросы?

— Один — но я его не задам: сами скажете! В своё время.

— Ну, тогда с Богом — за Лениным!

… — Все?

МНС скользнул удручённым взглядом по пластинкам — и переключился на Медика.

— Все.

— Да, уж — зрелище…

— Согласен: оптимизма мало.

— «Мало»?

Как написали бы в романах, «в глазах у имярек забрезжил свет надежды». Ну, хотя бы — луч. В глазах у МНС тоже что-то забрезжило.

И то же — что-то оптимистическое.

— Значит, полагаешь: не всё потеряно?

— Ну, если ты — не в глобальном аспекте, а всего лишь о пластинках, — усмехнулся Медик, — то не потеряно ничего. Ни одной штуки.

— А…

— А если ты о надежде, то она, как известно, умирает в очередь. Следом за покойником.

— Попробуем оживить? — загорелся глазами СБ.

— Какую из пластинок?

Медик иронически покосился на СБ: здесь он был хозяин. «В гостях» у руководителя службы безопасности он бы и не подумал коситься. Несмотря на принадлежность к одной партии.

— Ну-у… — смутился СБ. Смутился тоже исключительно в силу места. В другом месте смущались уже все другие. И Медик при наличии оснований не составлял бы исключение. — Надо бы собрать до кучи… Ну, хотя бы…

— Склеить?

–…

СБ ответил себе под нос — но Медик благоразумно воздержался от уточнений.

— А если использовать раздражители?

МНС опять попытался воскресить надежду.

— То есть?

— Только ты не смейся!

— Постараюсь.

— Ну… по телевизору я видел, как оживляли… раздражали… ну, я не знаю ваших терминов… словом, мёртвая лягушка дрыгала лапками. А ещё я читал о том, как целое стадо покойников… тьфу, ты… целый отряд… то есть, куча мертвецов — уже разложившихся — проследовала через какую-то африканскую деревушку. Ты не читал?

Медик пренебрежительно махнул рукой — так, словно отмахнулся от назойливой мухи.

— Читал!

— И что скажешь? Только не говори, что это — зомби!

— Не бойся, не скажу. Потому, что это — не зомби, а брехня.

— А я читал другое научное объяснение!

— Какое?

Ирония уже не помещалась на лице Медика.

— Ну, скажи: какое? На тему непроизвольного сокращения мышц вследствие заложенной в них генетической информации и даже кода?

— Ну-у…

МНС был явно впечатлён тем, как красиво товарищ сформулировал его междометия. Но Медик уже «тащил его под душ».

— Чушь!

— Но почему?!

— Да потому, что мертвец — он и есть мертвец! Мертвец во всём!

Довод был увесистым, как револьверная пуля, но Медик всё равно «перезарядил ружьё».

— Ты помнишь научное определение жизни?

— Форма существования белковых тел, — буркнул МНС, пожав плечами.

— Есть и другое: «жизнь — это цепь химических превращений».

— А к чему ты это?

— А к тому, что жизнь заканчивается вместе с цепью! И как только она закончится, мертвец уже не будет дрыгать ногами. Тем более — разложившийся!

— Попробуем?

МНС не стал демонстрировать принципиальность и оппортунизм. Вместо этого он «пошёл другим путём»: де-юре признал довод Медика, де-факто призвал к продолжению работы. И столько просительности было в его взгляде и голосе, что это не могло не тронуть. А, поскольку не могло, то и тронуло. За ним тронулось и всё остальное: в путь.

— На кой чёрт я тащил всё это сюда?! — капитулировал Медик.

— Поехали! — дохнул оптимизмом МНС.

…В институте наличествовал один лишь ночной сторож. Наличествовал в теории и «по штату»: как и положено настоящему сторожу, на боевом посту он отсутствовал. Отсутствовал по причине хрестоматийного соответствия амплуа: спал. Потому что, согласно природе человека и медицинским рекомендациям, ночью должны спать все. Ночные сторожа — не исключение. И этот тоже не захотел поступать вопреки природе и рекомендациям. Как следствие, если что-то и могло помешать ночным визитёрам, то именно что-то, а не кто-то.

— Все — до кучи! — распорядился Медик, совершив головой два кивка: первый — на пластинки, второй — на круг под каким-то громоздким прибором с внушительной трубой, выдвигающейся на манер объектива фотоаппарата.

— Соскребать?

Судя по открытому лицу, СБ уточнял без всякой задней мысли.

— В упаковке!

— В стопку?

А вот этот вопрос был не лишён смысла: две тысячи препаратов — это две тысячи препаратов.

— На ребро и в ряд! Если не суждено, то и плашмя не поможет!

По причине лимита времени и надежды на чудо работали все и споро. Уже через десять минут расфасованный мозг Ильича был готов к неведомой не только ему экзекуции. Медик отправился «колдовать» к прибору, а МНС и СБ остались на месте священнодействия для того, чтобы непроизвольно сокращать мышцы. Проще говоря: дрожать от возбуждения — и даже трястись от страха.

— Я готов.

Медик поднял руку вверх, отчего два других участника эксперимента завибрировали ещё энергичней.

— А, что, не будем подключать электроды?

Отчётливо стуча зубами, СБ удивился «нарушению технологии процесса».

— Это — другая конструкция, — хмыкнул медик. — Энергия равномерно будет распределяться по объектам. Всем достанется.

МНС попытался выглянуть из-за его плеча.

— Если не секрет, что это за энергия? Ну, каков принцип её работы?

— Принцип?

Медик усмехнулся.

— Ну, хотелось бы надеяться, что — тот самый, из сказки.

–???

— «Живой» и «мёртвой» воды.

Ответ был «предельно ясным» — и новых вопросов не потребовалось.

— Ну — с Богом?

Палец Медика замер на клавише, а глаза запросили санкции у МНС.

Смежив веки, тот санкционировал. На круг с препаратами опустился прозрачный колпак — и спустя мгновение его внутренности озарились краткой, в доли секунды, вспышкой. Что-то наподобие молнии. Столб голубоватого огня ударил сразу по всей «рабочей поверхности». И сразу же колпак поехал наверх, на линию старта.

— Всё?

Потерявший дар речи в первое мгновение, во второе МНС был уже способен удивиться «непростительному минимализму».

— А больше и не надо, — не изменил ни себе, ни фирменной усмешке учёный. — Думаю, что он уже основательно «прожарился».

— Несолидно, как-то.

СБ уже пристраивал своё неодобрение к начальственному.

— Сейчас поправим, — хмыкнул медик, и вставил тоненький электрод в вещество одной из пластинок. Эта манипуляция делалась уже под одобрительные взгляды «членов приёмной комиссии». Взгляды не лицемерили — по причине давнего, ещё школьного знакомства с процедурой. Как минимум, стаж вызывал доверие.

Медик клацнул очередной клавишей.

— Датчик, — коротко пояснил он. Дисплей ожил — но, увы, только он один.

— Ну, как? — разом выдохнули МНС и СБ. Хотя, выдыхали они уже одно сплошное разочарование. Для других эмоций им полагалось быть классическими идиотами. И учёный товарищ «оправдал надежды».

— «Мёртвому припарки»!

— Вот тебе и «живее всех живых»…

МНС махнул рукой — и отошёл от стола.

— Может, окропить его, чем?

Верный себе и своему стилю, СБ попытался реанимировать надежду — а вместе с ней и Ильича.

— Ну, разве, что — уксусом, — тоже не изменил себе Медик. — Для закуски.

— Неужели — безнадёга?!

МНС и сам понимал, что задаёт ненужный вопрос. Но его отчасти извиняло то, что надежда — всегда глупее разума. Словно подтверждая эту истину, Медик лаконично отработал головой.

— А что, там, с «мёртвой водой»? — на мгновение «воскрес» МНС. Точнее: продолжил гнуть линию. Ту самую: безнадёжную.

Медик обречённо махнул рукой: то ли снял маску, то ли надел другую.

— Как ты помнишь из сказки, «мёртвая вода» собирала массу «до кучи». Так сказать, отрабатывала за хирурга — в том числе, и пластического. Ну, а «живая вода» уже доводила дело до конца, а тело — до кондиции. Но, к сожалению, не только дело делу — рознь, но и тело телу…

— Ты хочешь сказать, что…

— Да. Во всех сказках труп Ивана-дурака был — как огурчик. Свеженьким, «с пылу, с жару». А у нас — соленья с маринадом… Думаю, что нашего клиента не оживили бы никакие воды. Мозг умер — и этот факт не только зафиксирован, но и законсервирован.

МНС уже собрался махнуть рукой — как её что-то схватило и увлекло за собой. Как оказалось: для более конструктивного занятия. Это «что-то» на пару с рукой отыскали ровную поверхность, извлекли из кармана пиджака блокнот — и занялись уже привычным делом. Точнее, привычным для МНС и СБ: Медику потребовалось некоторое время для того, чтобы вернуть глаза в отведённые им орбиты.

— «С коммунистическим приветом, товарищи! Не утерпел! Прошу доложить обстановку!»

МНС даже не успел обменяться взглядами с товарищами, как его мозг уже отрапортовал за него.

— «Скверно, товарищи! Очень скверно! Но это — лишь один тупиковый путь!»

— А я и не сомневаюсь, что есть другие тупиковые, — невесело хмыкнул МНС. — Ой, извините, Владимир Ильич. Это я — не подумав.

— «Пустое! „Не подумав“ — самый честный ответ. А то ни от кого правды не дождёшься: все думают! А юморок Ваш я оценил: хороший юморок. Свидетельствует не только об упадке духа, но и о потенциале, так сказать, подъёмных работ».

— Вы думаете?!

— «Да. А теперь думайте Вы!»

Рука получила вольную. МНС ещё раз перечитал инструкцию — и действительно задумался. По прошествии минуты он посветлел взглядом.

— А ведь Ильич прав!

— Насчёт чего? — традиционно не стал притворяться Сократом СБ.

— Надо думать! Выход должен быть!

— Почему ты так уверен?

— Хотя бы потому, что тупики всегда существуют в контексте всех остальных дорог! Тех, которые ведут куда-то! Философски мыслить надо, дружище!

Упрёк не смутил «чекиста».

— Я — от земли, дорогой вождь. Поэтому и задам тебе «земной» вопрос: что это нам даёт в практическом отношении? Это я — о твоей философии?

Вопрос не застал МНС врасплох — но и ответа у него не было. За содействием пришлось обратиться к Медику: одними глазами. Тот принял вызов.

— Если мы не смогли оживить мозг в лоб…

— «В лоб»?!

— Ну, в натуральном виде…

— А-а!

–… то имеет смысл попробовать…

СБ, пусть и в стороне от МНС, но одновременно с ним замер в ожидании продолжения.

–… репринт или репликацию.

–???

СБ немедленно обратился за содействием к МНС: сам он был «по другой линии».

— Репринт — это, грубо говоря, воспроизведение в оригинальном виде.

МНС покосился на Медика — и тот благосклонным кивком поощрил его к продолжению.

— Ну, это — как перепечатка дореволюционной книги в том виде, в каком она была издана тогда: с «ятем» и прочими раритетами.

— А репликация?

— А ты фильм «Бегущий по лезвию бритвы» видел?

— С Харрисоном Фордом?

— Да?

— Понял.

СБ в очередной раз доказал, что не понимает он обычно лишь первый вопрос — или даже первую часть его. Ну, а в отношении дальнейшего он — верный ученик Шерлока Холма и несгибаемый приверженец его дедуктивного метода.

— А есть у нас основания для такого оптимизма?

В отличие от оснований для оптимизма, как минимум, основания для такого вопроса у СБ имелись. Особенно — после наглядной демонстрации «последних достижений науки и техники».

МНС немедленно «перепредъявил иск надлежащему ответчику». Медик спокойно отработал плечами.

— Вспомните, что я говорил о мозге?

Теперь уже настала очередь МНС и СБ работать плечами. Но уже не с таким безмятежным выражением на лицах: вопрос был поставлен слишком общо для того, чтобы ответить на него конкретно. Ну, или показался таким.

— Я сказал, что мозг — цитирую по памяти: «это не только хранилище колоссального объёма информации, но и совершенный аппарат по её переработке. Будучи мёртвым, он уже ничего не может сообщить исследователям о своих функциях».

МНС и СБ — теперь уже по инициативе первого — немедленно прокисли взглядами, каковыми тут же и обменялись. Общий минор озвучил МНС.

— Ну, и что в этом оптимистического? Или ты хочешь сказать, что это нам пригодится в работе?

— Да, хочу. Потому, что пригодится. Для начала прошу обратить внимание на первую часть текста: «хранилище колоссального объёма информации».

Медик не слишком долго заряжал МНС своим взглядом: озарение наступило быстро. По причине «наличия плацдарма».

— Так ты думаешь, что информация…

МНС покосился в сторону пластинок.

–… не пропала?!

— Нет: она — там!

— И мы сможем её извлечь?

— Мы сможем попытаться её извлечь…

— А-а…

СБ не успел упасть духом.

–… с большими шансами на успех.

Вся группа заметно оживилась: маршрут был ясен — оставалось лишь следовать по нему. Но МНС не был бы МНС, если бы не пролился на эту «бочку мёда» «освежающей» «ложкой дёгтя».

— Но этого мало.

— Чего «этого»? — за двоих поинтересовался Медик.

— Информации. Это будет всего лишь информация из мозга Ленина — но не мозг Ленина. А что от неё толку, если некому будет перерабатывать её?

— «Верной дорогой идёте, товарищи!»

Медик уважительно покачал головой.

— Слушай, переходи к нам: хорошо думаешь. Правильно. Но на твой хитрый… м…м…м… довод, у меня есть свой… «с винтом».

Он сделал выразительную паузу для того, чтобы слушатели успели «проникнуться». И он преуспел — потому что они успели.

— У нас есть не только информация из мозга Ленина, но и информация о параметрах мозга: общая масса, масса серого вещества, лобная доля, количество и расположение борозд, количество мозговых клеток, их величина и послойное расположение. Мы ещё не можем точно сказать, для чего всё это и как оно работает — но у нас есть вся информация. То есть, у нас есть исходный материал для сканирования.

— Компьютером?

СБ в очередной раз продемонстрировал некоторое знакомство с технологией процесса. Правда — в объёме среднестатистического телезрителя. В силу этого поправка оказалась неизбежной.

— Сканером, — улыбнулся Медик, но тут же «обработал рану». — Разумеется, с последующим анализом и реконструкцией компьютером.

— Так, чего мы теряем время?

У МНС от нетерпения даже зачесались руки, наводя на аллюзии с любителями бодрящих напитков в любое время суток.

— Включай компьютер!

Медик выразительно посмотрел в сторону настенных часов — и энтузиазма МНС, как не бывало: наступало утро. Медик щёлкнул выключателем.

— Служенье муз не терпит суеты! Посему служить будем в другой обстановке. Если не возражаете…

Через десять минут препараты снова отсутствовали на своём месте. НИИ мозга вторично за последние сутки осиротел главным экспонатом…