Мумия Ильича. Книга первая

Александр Черенов

«Эх, встал бы ты да посмотрел на то, что творится вокруг!» Так говорим мы, расписываясь в собственной беспомощности и не полагаясь на современников. И вот один из «адресатов» встал. Прозевав воскрешение Ленина, Кремль осознаёт угрозу и пытается исправить «историческую ошибку». Неожиданную поддержку своим планам он находит у лидера коммунистов: у того – свои причины не восторгаться воскрешением вождя. Ну, а Ленин возглавляет «здоровое ядро партии». Ситуация напоминает октябрь семнадцатого…

Глава десятая

Положение России на мировой арене достигло апогея — и она начала решительно переходить на орбиту перигея. В переводе «на гражданский язык» это означало, что мыльный пузырь имперского величия лопнул. Некоторые — в период апогея — ошибочно принимали этот пузырь за само величие. Но теперь пелена с глаз спала. Остатки пузыря, то есть. Статус великой энергетической державы кончился вместе с разведанными запасами углеводородов, которые в бешеной гонке за титул израсходовали ударными темпами: куда тому Стаханову с его допотопными рекордами! Углеводороды кончились — а ничего другого, энергетического, в обоснования притязаний на статус, Россия предъявить не смогла. О совсем другом, неэнергетическом, и речи не было. Тут и щёк не надували.

Правда, на одной из встреч с руководством дружественной и даже братской НАТО, наконец-то, замкнувшей вокруг России кольцо «дружеских объятий», Президент, дрожа голосом и всеми членами, объявил о том, что «мы не дрогнем в бою за столицу свою». И руководство НАТО с ужасом узнало о том, что одна из ракет вышла, таки, из шахты и куда-то улетела.

До выяснения подлинных обстоятельств инцидента решено было формат «НАТО-Россия» временно не урезать за счёт России. Это позволило высшему руководству страны ликующе заявить о том, что есть ещё порох в пороховницах, а ягоды, соответственно — в ягодицах. Правда, заявление это было сделано исключительно в расчёте на внутреннее потребление: «там, у их», «наше фирменное блюдо» уже не шло «на ура». Как минимум, конкуренции матрёшкам заявления Президента о маневрирующих боеголовках уже составить не могли.

Но правда — сродни шилу в мешке. И на эту истину Президент не мог легкомысленно закрывать глаза. Особенно после контакта шила с мягким местом. Тут и хотел бы закрыть — да не закроешь! А ещё эти футболисты в очередной раз подгадили. Без зазрения совести «похерили» «общенациональную идею»: боление голодранцев за миллионеров в бутсах. Не помогла даже хорошо организованная торжественная встреча «героев чемпионата»: с внушительной массовкой, с триколором и воплями «Россия — чемпион!» А «герои» действительно были «героями»: ноль — в графе побед, ноль — в графе забитых мячей, зато — почётное четвёртое место в группе… из четырёх команд!

Не помог даже творческий подход к переоценке ценностей. Это раньше, при проклятых большевиках, второе место считалось унизительным поражением с непременными оргвыводами. А сейчас ориентиры поменялись: заняли десятое место — «замкнули десятку лучших». Заняли двадцатое — «замкнули двадцатку лучших». Не «обделались», понимаешь — а «замкнули». И не «хвост» — а «двадцатку лучших». Ну, и так далее. В результате «творческого подхода к переходу с одной орбиты на другую» Россия оказалась… «в первой сотне ведущих стран мира». Координаты места благоразумно не уточнялись.

Но как ни работал Президент над имиджем — своим, а попутно и России — «пипл» выражал всё меньше желания «восторгаться и восхищаться за отчётный период». Он почему-то уже не хотел покупаться на стандартный набор для папуасов. И даже извлечённая из запасников песенка «Ты, я, он, она — вместе целая страна!» как-то вдруг перестала быть актуальной и востребованной. Неблагодарный «пипл» начал стремительно «деградировать» в направлении заключительной сцены сказки «Голый король». Роль последнего он всё активнее отводил не только самому Президенту, но России, несмотря на её принадлежность к женскому роду.

Требовались срочные меры по дезориентации… тьфу, ты: по ориентации масс в нужном направлении. Для этого спешно подготовили к излову очередную партию «оборотней в погонах» и вытащили из «бабушкиного сундука» и нафталина вечную палочку-выручалочку: тему перезахоронения Ленина.

Только на этот раз к вопросу подошли творчески. Контекст христианского милосердия, верности обрядам и сочинённому в Администрации «завещанию Ильича» был решительно отставлен в сторону. В Кремле решили: время «пускать либеральные слюни» кончилось. И со всех подконтрольных Кремлю — проще говоря: со всех каналов ТВ — «говорящие головы» дружно возопили о том, что покоящаяся в Мавзолее мумия Ленина — иначе тело уже не «трактовали» — пудовыми гирями висит на ногах у демократической России, мешая её поступательному движению к светлому будущему граждан России… отдельно взятых. Оказалось, что если бы не эта мумия — уже не сам Ленин, а всего лишь его останки — то Россия давно была бы впереди планеты всей не только по части распродажи невозобновляемых источников энергии. Получалось, что мумия перевешивает все самые весомые достижения демократии.

С грехом пополам удалось подключить к обсуждению массы. Правда, они больше предпочитали обсуждать непрекращающийся «рост благосостояния» — в одной из его составляющих: в части цен. Но на какое-то время всё же удалось «забить Мике баки». Как ни хотел «пипл хавать» — а пришлось. Потому, что другого «блюда» не подавали…

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

Президент озвучил вопрос «ещё в дороге»: по причине отсутствия телекамер и наличия мандража он пренебрег условностями и приветствовал Главу Администрации почти у дверей. Правда — со стороны кабинета: надо, всё же, блюсти внешние приличия… пусть даже и внутреннего характера.

Жестом указав Главе на кресло, Президент на время отставил величие: расположился напротив. Сделал он это в прескверном настроении. По причине нарастающего торжества демократии.

Глава взялся за папку — но это было и всё, что он успел сделать.

— Своими словами, пожалуйста! — поморщился «всё больше впадающий в энтузиазм» Президент.

Папка не раскрылась — и руки вернулись к месту постоянной дислокации.

— Хорошо. Что желает выслушать господин Президент?

Глава не первый год «подпирал» «Всенародноизбранного» — и это давало ему некоторые права в смысле «вольностей». Точнее, дал их ему сам Президент. Ну, как дал: пожаловал. Согласно должности: «с царского плеча». Разумеется, при соблюдении трёх непременных условий: время, место и норма. Но Глава не нуждался в наставлениях. И если он и демонстрировал верность принципу «Не учите меня жить!», то не в том смысле, в каком следовала ему одна из героинь отечественной литературы.

— Господин Президент желает выслушать доклад о положении дел.

— Доклад на тему «Всё хорошо, прекрасная маркиза…» или…

— «Или»!

— А как насчёт валидола?

— Что: столько «оптимизма»?

— Ну-у… — ушёл глазами Глава. — Так, как, там, насчёт валидола?

— В наличии! И вообще: слог твой — инфаркт мой!

— Понятно.

Глава по достоинству оценил президентский парафраз на тему канонической установки ««Бензин Ваш — идеи наши».

— За этим дело не встанет.

— Какое дело?

— То, которое — дрянь!

Лицо Президента ещё больше набралось «энтузиазма».

— И какое же дело у нас — дрянь?

— Ну, надо ли так конкретизировать? — Глава ещё дальше ушёл глазами.

— Так много «хорошего»?

— Ну, как сказать: всё!

Президент забарабанил пальцами по роскошной столешнице, которую так любили показывать по телевизору. Величие президентского кабинета отчасти заменяло отсутствующее величие страны, не говоря уже об отсутствующем величии Президента. Глава — знаток «времени, места и меры» — тактично не вмешивался в процесс общения Президента со столешницей. Наконец, Президент набарабанил на мысль.

— Подробности!

— А валидола хватит?

Президент сверкнул давно не сверкающим глазом — и Глава понял сразу: перегиб.

— Слушаюсь. Итак: «Броня крепка и танки наши быстры» — раз. «На земле, в небесах и на море наш ответ и могуч и суров» — два. «Ты прекрасней всех на свете, Родина моя» — три. «Великая сила, бессмертная слава» — четыре. «Россия — чемпион!» — пять. Потом…

— Хватит!

— Так это — только присказка! — обиделся Глава. — А сказки я ещё и не начинал!

— Ну, и, слава Богу! А то бы давно уже прикончил меня… своим «оптимизмом».

Не отрывая глаз от столешницы, в которой они привычно «лежали» во время встречи с любым посетителем кабинета, Президент вздохнул и покачал головой.

— И всё-таки не верится… Неужели так «хорошо»?

— Будем слушать сказку?

Глава не стал обижаться на недоверие — не впервой — и умудрился поднырнуть под взгляд Президента.

— Отвали!

Президент неожиданно показал, что он ещё не совсем перестал быть русским человеком. Но «от мыслей об народе» никуда не уйти — и Президент опять впал в «энтузиазм». Глава уже заскучал — и даже вздремнул в кресле, как вдруг Президент вышел с оригинальным — как всегда — предложением.

— Нужны контрмеры!

— Против кого? — осторожно уточнил Глава.

— Странный вопрос!

–?

— Ещё более странный вопрос: против народа, конечно!

–???

— Ты что, решил перейти на другой формат?! — не выдержал Президент.

Под виноватую мину Глава старательно заморгал глазами.

— Виноват, господин Президент, но — народ… Не слишком ли широко мы замахнулись?

Глава уже понял, что сейчас лучше всего продемонстрировать неразрывное единство с Президентом. Даже — в соучастии и злоумышлении.

— Ну, зачем так буквально! — поморщился «Всенародноизбранный». — Ты ведь отлично понял, что я имел в виду. Народ следует вернуть в загон… то есть, в…

— Стойло, — подсказал Глава.

— В рамки, — уточнил Президент. — Народ должен понять, что всё у нас хорошо…

— «… дела идут и жизнь легка»!

Глава мог бы и промолчать — но… не мог. Ну, вот, такой он был человек. Даже — без «Хартии вольностей». Но Президент мужественно сделал вид, что его лично эти безосновательные намёки — пусть даже и имеющие под собой основания — как говорится, «никаким боком».

— Жду твоих предложений!

Вместо ответа Глава покривил лицом.

— И это — всё?!

— Виноват!

Глава встрепенулся и откашлялся. И правильно: «время разбрасывать камни, и время собирать камни».

— Можно повысить пенсию… Ой, нет-нет!

Едва не подстреленный взглядом Президента, который «без промаха бьющий», Глава вовремя сообразил, что с этим предложением он, как говорится, не из того леса — и не в ту степь.

— Ну, тогда снизить…

–???

–…заморозить цены.

— И это — Глава моей Администрации?!

Президент, не скупясь, отлил сарказму на лицо визави.

— Деквалифицировался?

— Как можно, государь?! «Мне без мыслей об народе и икра не лезет в рот!»

Глава уже взял себя в руки: теперь он понял, чего именно ждёт от него «гарант» и «блюститель».

— Целесообразно ещё раз подтянуть Грузию.

— Во!

Президент «воскрес» — и энергично воздвиг указательный палец перед носом Главы.

— То, что нужно! Что мы можем им предъявить на этот раз?

Глава слегка призадумался.

— Ну, «Боржом» был… «Киндзмареули» — тоже…

— Ну, что они ещё нам экспортируют? — нетерпеливо защёлкал пальцами «гарант».

— Ну, что они могут экспортировать? — пожал плечами Глава. — Самих себя!

— Не годится! — поморщился «Всенародноизбранный». — Столько возни: процесс-то — трудоёмкий.

— И неблагодарный.

— Именно, что неблагодарный: сразу же в Совет Европы затребуют. За «поздравлениями».

— Может, сулугуни?

— О, точно! Мы обнаружим там… обнаружим там…

Ничего «там» не обнаруживалось — и Президент немедленно «запросил» Главу.

— Кишечную палочку!

— Годится! Записываем первым пунктом!

И Президент размашисто прошёлся ручкой по бумаге.

— Дальше!

— Может, Крым?

— Отлично!

Президент ещё раз схватился за «Паркер».

— Только ты сперва озадачь Киев, НАТО и «АнтиНАТО» в Крыму. Тут нужна слаженность действий всех сторон!

— Не извольте беспокоиться, сэр!

Даже сидячее положение не помешало Главе надлежащим образом «прогнуться».

— Так, уже — кое-что!

Президент с нежностью и даже любовью оглядел перечень.

— Но этого мало!

— Может, активизировать отлов «оборотней»?

— Отлов «оборотней»?

Президент скривился — и Глава тут же отказался от своего предложения.

— Очень мудрое решение, господин Президент! А то не с кем будет работать!

— Вот именно! — подобрел «гарант Конституции» и прав личностей. Отдельно взятых. — И, потом: нельзя жить одним днём! Нельзя за сегодняшним днём забывать день завтрашний!

— Резерв?

— Да! «Оборотни» ещё пригодятся — так, что оставим товарищей «на развод»!

Демаскирующих телекамер не было — и, стимулируя мысли, Глава прошёлся ухоженной пятернёй по затылку.

— Ну, тогда… это… о!

–???

— «Вечнозелёная» тема!

–???

— Ленин!

— Как объект для перезахоронения?!

Президент задумался: мысль была не новой, но требующей постоянного осмысления заново. В плане возможных потерь и приобретений. Конъюнктура ведь — дама капризная. Она никогда не стоит на месте. Но сейчас требовалось «взбодрить «пипл» — и лучшим средством могло быть только средство, проверенное временем и жизнью. Поэтому, по истечении целой минуты Президент решительно приговор мысль:

— Пожалуй, это — то, что нужно! Простенько — и со вкусом. И нечего изобретать самокат: забава — что надо!

И президентская рука в очередной раз удостоила чести именной лист.

— Что ещё?

Понимая, что и так «немножко перебирает» по части запросов в условиях личного творческого кризиса, Президент счёл нужным объяснить свою требовательность.

— Конечно, и этого — с лихвой… для начала, но… так сказать… в резерв… для подстраховки, а?

Глава немедленно отработал в режиме плаката «Добро пожаловать!».

— Вы, как всегда, правы — и насчёт «самоката», и насчёт подстраховки. Поэтому все наши предложение должны быть в русле Вашей идеи.

— Моей? — заинтересовался Президент. — Любопытно! А какой именно? То есть, я хотел сказать… хм… хм… какой именно из моих идей?

Глава не мог не оценить ловкости шефа — и не только в части словесной эквилибристики.

— На тему Ильича, Ваше Высокопревосходительство!

–???

— Вы спрашиваете, почему? Да потому, что «Ленин в твоей судьбе, в каждом счастливом дне, Ленин в тебе и во мне!»

— Ха-ха-ха!

Президент по достоинству оценил творческое обоснование подхода. Польщённый высочайшей оценкой — выше только Господь Бог — Глава, в свою очередь, скромно потупился взглядом. Неважно, что на девяносто девять процентов скромность эта была «синтетического» происхождения. Как и всякий ловкий царедворец, он не притязал на чужие лавры — даже, если они были не чужие, а свои, «кровные».

— Поэтому я предлагаю следующие дополнительные мероприятия: переименование городов и посёлков, в которых участвует имя Ульянова или Ленина; переименование улиц, площадей, заводов и колхозов… Ну, и…

Глава на мгновение задумался — и «дал последнюю перемену»:

–… демонтаж памятников!

— Да-а-а…

Президент как-то разом «отсиял» и уже не скрывал своей озадаченности.

— Ну, ты и размахнулся… Вот, уж, действительно: «широко шагает Казахстан», как некогда заметил Леонид Ильич… Нет, уж: давай, ограничимся пока одним Мавзолеем. А не то, как бы нам не пересолить — на свою голову. Перебор нехорош не только в картах.

— Согласен.

«Высочайший» призыв к умеренности не смутил Главу. Семя было высеяно — оставалось ждать всходов. Он не сомневался в том, что Президент ещё вернётся к этой идее — но уже, как к своей.

— Ну, что ж: скликай команду!

Президент вырос над столом и приосанился, выкатив вперёд тщедушную грудь во всём объёме её величественного тщедушия…

— Какие будут мнения?

По традиции уйдя глазами в столешницу, Президент «обвёл взглядом» лица членов Совета Безопасности. Вопрос его не прибавил членам отсутствующего доселе оптимизма, чему в изрядно поспособствовало выступление Главы Администрации на тему «достойной встречи очередной годовщины со дня рождения Владимира Ильича Ленина».

Конец ознакомительного фрагмента.