Олимпийский спецназ

Александр Тамоников, 2009

Северный Кавказ. Боевики стараются дестабилизировать обстановку в регионе, чтобы сорвать сочинскую Олимпиаду. В их планах уничтожение блокпоста, пленение заложников в больнице, захват самолета. Но на пути банды встает капитан Андрей Лушин – смелый и проницательный офицер, который умеет принимать правильные решения. Чувствуя неладное, он приказывает изменить проходы через минное поле вокруг блокпоста. И оказывается прав – неизвестный предатель, продавшийся боевикам, отдает им карту расположения мин, не подозревая, что в ней уже неверные данные. Андрей знает, что доступ к картам имеет ограниченный круг людей. А значит, теперь нужно противостоять не только внешнему врагу, но и внутреннему…

Все, изложенное в книге, является плодом авторского воображения. Всякие совпадения непреднамеренны и случайны.

Глава 1

Северный Кавказ. Саульский блокпост российской военной группировки поддержания мира на Кавказе. Вторник, 9 августа

Командир усиленного взвода на блокпосту, перекрывающем горную дорогу между станицей Саульской и крупным аулом Кожра, капитан Андрей Лушин находился в штабном отсеке блиндажа. Разболелась голова, и офицер решил прилечь на кровать связиста. Ненадолго.

В 19.10 радиостанция выдала сигнал вызова. Связист, рядовой Сергей Потапов, ответил:

— Аркан на связи!.. Так точно!.. Есть, передаю!

Рядовой окликнул начальника:

— Товарищ капитан! Вас вызывает командир батальона!

Пришлось Лушину подняться. Он прошел к столу связиста:

— Я — Аркан! Слушаю вас, Луч!

Комбат, подполковник Кадацкий спросил:

— Как у тебя обстановка, Аркан?

— Нормальная обстановка, обычная! Дорога опустела, вокруг все спокойно.

— Это хорошо, что спокойно. За близлежащими холмами наблюдение ведется?

— Так точно!

— Ничего подозрительного твои солдаты не наблюдают?

— По их докладам, нет. Разрешите узнать, почему вы задаете подобные вопросы? Имею в виду холмы?

— Разрешаю! И тут же отвечаю. В штаб батальона поступила информация о том, что прорвавший границу со стороны Грузии отряд наемников Басмача движется к твоему посту и имеет задачу его уничтожения.

Лушин спросил:

— Басмач для того и прорывался через границу, чтобы пройдя около пятидесяти километров горными тропами, напасть на какой-то второстепенный блокпост? Не вижу никакого смысла в его действиях, если, конечно, в замысел главаря банды входит исключительно уничтожение Саульского поста. Информация поступила из надежного источника?

— Вот что, Аркан! Вышлю-ка я к тебе начальника штаба батальона. С ним и поговоришь. Не будем забивать эфир!

— Понял! Встречу гостя! Когда он выйдет из батальона?

— Через десять минут. Сопровождение обычное!

— Принял!

— Надолго заместителя не задерживай, до наступления темноты он должен вернуться в часть.

— Каким образом я могу задержать старшего начальника?

— Вопросами разными. Ты подготовься к разговору, чтобы потом из пустого в порожное не переливать. Ясно?

— Так точно!

— Ну, давай, до связи!

— До связи! Привет зампотеху!

— А вот без этого не мог обойтись?

— Мог! Но не хочу!

— Я ваш конфликт погашу! Вернешься в часть, устрою обоим промывку мозгов. Тоже мне гусары, дуэлянты, мать вашу! Все, отбой!

Комбат отключился. Лушин бросил трубку связисту:

— Старшего лейтенанта Титова ко мне!

— Есть!

Рядовой вызвал заместителя Лушина по станции малого радиуса действия.

Капитан тем временем присел на кровать. Подумал — значит, после смены Кадацкий решил разборки устроить. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. А заместитель по вооружению, сука. Растрепал на весь батальон о стычке. Андрей усмехнулся. Не ожидал Козлов вызова на дуэль. И то, что санинструктор Валентина откажет ему. Зампотех давно подбивал клинья к молодой женщине. А та держала всех офицеров на расстоянии. Уж чем это объяснялось, неизвестно, возможно, набивала себе цену или действительно не желала походно-полевых романов. Поговаривали, что у нее в России жених остался. Лейтенант из парашютно-десантного полка. В общем, как бы то ни было, но Валентина не подпускала к себе никого. Зампотех же не привык, чтобы ему отказывали. И две недели назад, перед выходом подразделения Лушина на Саульский блокпост, как следует нажравшись, проводив очередную комиссию, пошел к санинструктору домой. Точнее, в офицерское общежитие, где в коротком крыле первого этажа проживала женщина. Лушин видел, как в общагу зашел зампотех, так как в это время смотрел в фойе телевизор. Козлов не обратил внимания на капитана. Направился в правое крыло. А чуть позже оттуда донесся грохот и возмущенные крики Валентины. Дежурная вышла в коридор. Позвала Лушина, сказала, что похоже, майор Козлов пытается изнасиловать санинструктора. Андрей пошел в номер. Открыв двери, увидел, как зампотех рвет на женщине халат, завалив ее на кровать. От алкоголя и разыгравшейся страсти он буквально потерял голову. Лушин сбросил майора на пол. Зампотех поднялся, схватил за горлышко, наверное, принесенную с собой бутылку сухого вина, двинулся на капитана. Пришлось успокаивать разбушевавшегося майора. Для этого хватило одного удара в челюсть. Опрокинув кресло, зампотех отлетел к радиатору отопления. Удара не сильного, от которого сознания не теряют и не падают люди тренированные. Козлова вырубила водка. Лушин под благодарные взгляды Валентины вытащил тело заместителя командира батальона по вооружению в фойе, где уложил отсыпаться на пустующий диван. Сам же отправился к себе в номер. Ничто не предвещало скандала. В принципе, ситуация-то житейская. Вполне объяснимая для гарнизона, где до ближайшего населенного пункта десять километров. И где хронический дефицит свободных незамужних женщин и переизбыток холостых мужиков. Козлов, кстати, тоже холостяковал уже год. Жена от него уехала в столицу, там подала на развод. Козлов горевал недолго, завязав роман сначала с официанткой из столовой, затем с учительницей из станицы. Нырял и к замужним дамам, которые от тоски беспросветной жизни в гарнизоне при почти постоянных командировках мужей не прочь были пригреть в постели холостяка. Или замужнего офицера. Какая, в принципе, разница? А зампотех положил глаз на санинструктора. Однако то, что раньше доставалось легко, на сей раз оказалось недоступным. И все бы закончилось тихо. Ну полез зампотех к холостячке, ну переусердствовал в стремлении завладеть ею, поднял шум, получил по тыкве и был выдворен из комнаты. Встал бы поутру, да и свалил бы в часть, сношать мозги солдатам-срочникам. Но не таков был Козлов. Сам он вряд ли что помнил из вчерашнего, но дежурная по общежитию любезно рассказала подробности вчерашнего инцидента. И с утра зампотех, как по старинке называли замов по вооружению, встретил Лушина у контрольно-технического пункта парка боевых машин. Понес всякую чушь, мол, Лушин оскорбил старшего по званию офицера, воспользовавшись состоянием, ударил его, опозорил перед офицерами, и дальше в том же духе. Андрей не стал слушать не протрезвевшего еще зампотеха и послал того на хрен. Развод, как ни странно, прошел спокойно, а вечером, вернувшись в общежитие, Лушин узнал, что его подчиненный и друг, старший лейтенант Титов, попробовав полученный на складе спирт на предмет его усвоения организмом, явился к зампотеху в кабинет и объявил, что капитан Лушин вызывает майора Козлова на дуэль. Пошутил Валера. Да неудачно. Козлов воспринял шутку всерьез и побежал к комбату, подполковнику Кадацкому. В кабинете командира части в присутствии особиста состряпал рапорт, обвинив Лушина в оскорблении личного достоинства старшего офицера. Комбат попытался замять дело, но Козлов дошел до командира бригады. Тот вздрючил всех и приказал прекратить заниматься ерундой, а Кадацкому навести порядок в подчиненном ему батальоне. Конфликт, казалось, угас, но Козлов оказался мстительным. Стал придираться к Лушину по любому поводу и без такового. Собирал докладные своих стукачей, отмечал чуть ли не по минутам службу капитана. Лушин не воспринимал это как угрозу. Да и что мог накопить зампотех? Ничего особенного. То, что можно собрать на любого, даже самого образцового офицера. Тогда лучше не собирать компромат, дабы он не сыграл против самого зампотеха. В конце концов, подобная хрень должна была надоесть Козлову. И перед командировкой зампотех вроде бы успокоился. Оказывается, нет, не успокоился еще! И надо было задевать Козлова во время разговора с комбатом? Не сдержался. Ну и черт с ним. Долго в батальоне Козлов не задержится. По части уже ходили слухи о том, что его собираются отправить на повышение. Так что обещанные Кадацким разборки — пустая формальность. И все какое-то разнообразие в службе при части.

В отсек вошел старший лейтенант Титов. Камуфляж расстегнут, берет за поясом, на плече автомат.

— Вызывал, Андрей?

— Вызывал! Но офицера, а не чучело огородное.

— В смысле?

— Посмотри на себя в зеркало, клоун!

На стене отсека висело треснутое зеркало.

Старший лейтенант оценил свое отображение:

— И чего? Нормальный вид!

— Приведи себя в порядок! Немедленно!

— Ты чего, не с той ноги сегодня встал?

— Приказ не ясен?

— Ясен!

— Выполняй!

Титов, вздохнув, застегнул пуговицы куртки, надел головной убор, заправился:

— Так пойдет?

— Вот так пойдет! И прекрати расслаблять личный состав!

— Да никто…

Капитан прервал старшего лейтенанта:

— Все! Закройся! И слушай! Около 20.00 к нам должен прибыть начальник штаба. Без пятнадцати восемь берешь «УАЗ», пару бойцов и выезжаешь к утесу. Встретишь, проведешь колонну.

Титов спросил:

— А чего Селезнев так срочно спешит к нам? Вводную везет?

— Да! Кадацкий сообщил, что по предварительным данным, к нашему посту движется банда Басмача, которая недавно прорвала границу. Якобы Басмач имеет целью уничтожить наш блокпост.

— Ерунда какая-то! На хрена тащиться через горы, чтобы атаковать блокпост?

— Вот и я думаю, зачем? Селезнев должен прояснить обстановку!

— Понял! А что, он сам не доехал бы до нас? Чего его встречать? Невелика шишка!

— Ты плохо понял меня, Валера?

Старший лейтенант принял положение «смирно»:

— Никак нет, товарищ капитан, приказ ясен, вопросов не имею, разрешите идти?

— Выполняй!

— Есть!

Титов вышел из блиндажа.

Связист повернулся к командиру усиленного взвода:

— Товарищ капитан, разрешите вопрос?

Лушин прилег на кровать, ответил:

— Давай, Потапов, свой вопрос!

— У меня их два. Можно?

— Можно, Серега, Машку под забором отыметь, а остальное требует разрешения. Давай два вопроса! Смогу — отвечу!

— Извините, я слышал, вы говорили с комбатом о банде Басмача. Она большая?

Лушин равнодушно пожал плечами:

— А черт его, Серега, знает! Говорят, штыков пятьдесят. Но это было весной. Сколько духов у Басмача сейчас, никто не ведает. Впрочем, разведка, или сам Вахидов, Басмач то есть, наверняка знают. Если они действительно идут на пост, то узнаем и мы. Давай второй свой вопрос.

Рядовой, немного замешкавшись, спросил:

— Меня дома ждет невеста. Она беременна. Если мы благополучно вернемся в батальон, как думаете, меня отпустят в отпуск? Оформить отношения с Ольгой.

— Ольга твоя невеста? Что же ты так неаккуратно прощался с ней, что оставил беременной?

— Так получилось.

— Дорвался, короче, на проводах, так?

— Так точно!

— Известная история! Отпустят тебя в отпуск, не беспокойся, надо только чтобы твоя Оля прислала справку о своей беременности. Потом сочинишь рапорт, я подпишу ходатайство, отнесу комбату, и, получив отпускной, рванешь, Серега, домой на десять суток без дороги, к своей возлюбленной!

— Извините, а если комбат не подпишет?

— Подпишет!

— Ну а если нет?

— До чего ты дотошный. В крайнем случае я отпущу тебя. Под честное слово.

— Так вас же накажут!

— Если залетишь, накажут! И не только меня. Но, думаю, ты не идиот попадаться патрулям. Кстати, ты у нас из Липецка?

— Так точно!

— Не был! Проезжал мимо, когда в Ростов ехал.

— Красивый город.

После непродолжительной паузы солдат вновь спросил:

— Товарищ капитан, а вы были женаты или до сих пор холостякуете?

— Это уже третий вопрос.

— Все равно делать нечего!

— Я, Потапов, женат не был! Невеста была, а вот до свадьбы дело не дошло.

— Почему?

— Потому что невеста выбрала другого. Моего друга. И давай завязывать разговоры. Лучше приберись в отсеке. Совещание начальник штаба будет проводить здесь. Скорей всего!

— Есть, товарищ капитан!

Лушин, забросив ноги на дужку кровати, прикурил сигарету. Он лежал и курил, сбрасывая пепел в пустую консервную банку. Подумал, сейчас бы душ принять. Но душевая временно не работала. Во время недавнего снайперского обстрела поста духи в трех местах насквозь пробили емкость, куда нагнеталась вода. Ее обещали заменить, но не торопятся. А освежиться сейчас не мешало бы. Да и простирнуть вещи тоже. Надо приказать своим, чтобы чем-нибудь заделали отверстия. От командования ни хрена, кроме вводных и п…й не дождешься!

Ровно в 20.00 возле блиндажа остановился батальонный «УАЗ», сзади бронетранспортер с отделением сопровождения. Командирская машина начальника блокпоста встала в капонир. Лушин, услышав гул машин приближающейся колонны, вышел встречать начальника штаба.

Майор Селезнев вышел из «УАЗа», потянулся:

— Здорово, Лушин!

Андрей пожал руку начальнику:

— Здравия желаю, товарищ майор!

— Ну как тут у тебя?

— Как видите, все спокойно!

— Что-то я не наблюдаю, чтобы на посту была объявлена повышенная боевая готовность.

Лушин ответил:

— Так взвод и без этого несет службу в режиме боевой готовности «военная опасность».

— Не заметно! Почему техника не выведена на боевые позиции?

— Одна БМП в капонире у шлагбаума. Две другие за блиндажом. Выводить все боевые машины на позиции обороны не вижу причин.

— А приближение к посту банды Басмача не причина?

— Пока нет! Вы знаете, что пост окружен позициями дозоров. Так вот, по докладам дозорных, каких-либо вооруженных формирований в зоне ответственности подразделения не замечено.

— Позавчера, когда тебя обстреляли снайперы, дозоры тоже ничего не заметили!

— Снайперы здесь работаю часто. Бьют с дальних высот, вне зоны ответственности. Дозоры могут их определить лишь во время обстрела, и то лишь если повезет. Впрочем, толку от этого везения никакого. А вот «зачистить» аул Кожра давно пора. Наверняка снайперы выходят на высоты оттуда.

— Считаешь, по посту бьют местные?

— Если бы работали профессионалы, то после каждого обстрела мы бы несли потери. А так палят из «СВД» по площади. Одного зацепило, и то в прошлую командировку.

— Зачем же они стреляют?

— А вот это вы у них спросите. «Чистить» аул надо. Иначе снайперы так и будут держать бойцов в напряжении.

— Ладно, обсудим этот вопрос с командованием бригады, своими силами и по собственной инициативе мы «зачистку» проводить не имеем права. Сколько машин прошло за сегодняшний день? Начиная с девяти часов утра?

— Немного. Штук двадцать-тридцать. В журнале надо посмотреть. Там каждый автомобиль регистрируется.

— Ничего подозрительного во время досмотра выявлено не было?

— Нет! Катаются местные из Кожры в Саульскую и обратно. Больше на рынки. Торгуют.

— Твои бойцы тщательно проверяют машины?

— Как предписано инструкцией!

— Ладно, где обсудим главную тему?

— В штабном отсеке блиндажа!

Начальник штаба взглянул на капитана:

— Бойцы там слышать нас не смогут?

— Если орать не будем!

— Тогда так! Вызови своего заместителя, совещание проведем втроем!

— Чего его вызывать? Вон он стоит перед входом в блиндаж. Прошу в штабные апартаменты.

Лушин повернулся к заместителю:

— Титов! В отсек!

— Понял!

Рядовой Потапов при виде начальника штаба встал, принял положение «смирно», представился:

— Связист блокпоста рядовой Потапов!

Начальник штаба утвердительно кивнул.

Лушин указал бойцу на фанерную дверь:

— Выйди-ка, Потапов, да проследи, чтобы в блиндаже никого не было.

— Так сейчас все на ужин пойдут!

— Тем лучше! Поужинаешь позже. На время совещания находиться в отсеке отдыха личного состава.

— Есть, товарищ капитан!

— Иди!

Отпустив связиста, офицеры расположились за рабочим столом начальника блокпоста. Майор Селезнев на стуле связиста, Лушин с Титовым — на самодельной скамье.

Начальник штаба развернул карту-схему расположения поста с прилегающей к нему территорией, а также населенных пунктов Кожрая и Саульска. Рядом со схемой Селезнев разложил и карту всего региона, от границы с Грузией до крупных по местных меркам российских городов и поселков. Начальник штаба взглянул на часы, затем обвел взглядом офицеров:

— В общем, как вам уже известно, в штаб батальона поступила информация о том, что банда Басмача, насчитывающая на сегодняшний день порядка 60 штыков, успешно прорвав границу и умелым маневрированием в горах уйдя от организованного преследования, выдвигается к Саульскому блокпосту, то есть сюда, с целью уничтожения поста. Информация получена из штаба бригады, ее сбросили спецы ГРУ — Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил.

Лушин произнес:

— Неясно!

Начальник штаба взглянул на капитана:

— Что тебе непонятно, Андрей Михайлович?

— На хрена Басмачу прорывать границу, уходить от преследования и все для того, чтобы уничтожить Саульский блокпост? Гораздо проще налететь на Кожру и устроить в ауле кровавую бойню! Проще и безопасней! Налетели, постреляли людей, лояльных новой власти, и свалили обратно в горы. Зачем лезть на блокпост? Вахидов не дилетант, в прошлом боевой офицер, прошедший Афганистан, командовавший разведывательно-штурмовой ротой. Он прекрасно понимает, что значит вести бой с подразделением регулярной армии, занявшим оборону в полевом укрепленном сооружении. Как прекрасно знает и то, какие силы находятся на посту. У него шестьдесят штыков. Пусть хорошо обученных и вооруженных наемников. Но и у нас тоже на позициях не дизайнеры сидят, и вооружены мы не рогатками. Кроме того, у нас укрытия, минное поле на потенциально опасном южном направлении, и техника, в конце концов. Три «БМП-2» — сила немалая. А если прибавить к этому, что у станицы Саульской дислоцируется полноценный мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой и гаубичной батареей, да в Черногорске размещена вертолетная эскадрилья, то шансов у Басмача на успех в штурме блокпоста практически нет! И понимая это, имея без сомнения полную информацию о размещении в регионе наших войсковых частей и подразделений, не считая сил местной милиции, Вахидов все же принимает решение о нападении на пост! Ерунда какая-то.

Титов добавил:

— Причем готовит нападение так, что о нем без труда узнает ГРУ.

Лушин кивнул:

— Вот именно! Нет, как хотите, товарищ майор, но я считаю, либо Басмач сбросил разведке дезинформацию и имеет совершенно иные планы, нежели те, которые обозначает в «дезе», либо те, кому подчинен Вахидов, используют отряд Басмача для проведения отвлекающего маневра, готовя где-то рядом основную операцию с привлечением сил, о которых не знает наша разведка.

Начальник штаба сказал:

— Либо он и добивается того, чтобы вы думали так, как сейчас, чтобы просто уничтожить блокпост. Не исключено — с дальнейшей акцией в ауле и отходом обратно в горы. Добивается того, чтобы мы ломали голову над его вероятными замыслами, а он спокойно ведет отряд на блокпост. Не стоит забывать, что отряд Басмача состоит из наемников. В основном это афганцы, пакистанцы, выходцы из арабских стран. Они работают за деньги. Уничтожение блокпоста Российской армии, когда наше руководство заявило, что мы полностью контролируем обстановку на Северном Кавказе, стоит немало. Плюс прорывы границ и отсечение преследования, как наземного, так и воздушного. Чем не полноценный боевой рейд, показывающий западу слабость позиций России в регионе? Поэтому-то Басмач и не атаковал горные посты, находящиеся у границы. Ему нужен рейд по тылам противника. Вот он его пока благополучно и совершает.

Лушин пожал плечами:

— Может, вы и правы! Гадать бессмысленно. Когда следует ожидать нападения на пост?

Начальник штаба поднялся, прошелся по отсеку:

— Учитывая сложность рельефа местности, затрудняющую передвижение бандформирования, на данный момент Басмач со своими наемниками может находиться где-то на полпути от границы к блокпосту. Значит, приблизительно километрах в двадцати — двадцати пяти. Наверняка Вахидов разбил отряд на группы, и идут они автономными маршрутами, что еще более замедляет передвижение. Ну и то, что наемники несут на себе оружие, боеприпасы, запасы продовольствия, снаряжение, а возможно и взрывчатку, тоже не придаст им скорости. Следовательно, к району дислокации поста банда может выйти не ранее завтрашнего полудня. Это если Басмач будет подгонять подчиненных, в чем нет никакой необходимости. Но станем считать, что в полдень завтра, среды 10 августа, боевики подойдут к зоне ответственности блокпоста. С ходу атаковать его они не смогут. Скорей всего до наступления темноты Басмач даст своим людям отдохнуть, сведя их в единое подразделение. Ночью же проведет рекогносцировку местности и разведку с целью выявления позиций передовых дозоров и определения направления главного удара. Днем духи рассредоточатся и понаблюдают за работой поста. Ну и где-то во время завтрака на посту в пятницу, 12 числа, примерно в 8.00, в 8.30 атакует его. Понятно, что это расчет штаба батальона, не претендующий на истину в последней инстанции. Боевики могут действовать и по иному, собственному сценарию.

Лушин взглянул на карту-схему:

— Подойдут духи с севера, но перед горным перевалом вынуждены будут податься на запад, так как путь на восток перекрыт восточным перевалом, каньоном и глубоким ущельем. Выберется Басмач на плато и оттуда пойдет на запад. Остановится скорей всего где-то в двух километрах от спуска северного перевала, в километре от блокпоста и в трех километрах от Кожры, в какой-нибудь балке, которых отходит от дороги достаточно много. Балки глубокие, заросшие растительностью. Там банда сможет укрыться от разведки с воздуха. Так что искать Басмача вертолетами бесполезно. К тому же у него наверняка есть на вооружении переносные зенитно-ракетные комплексы. Разведку на северный перевал ему не поднять, даже используя альпинистское снаряжение. Северный склон представляет собой сплошную скалу, обрывающуюся в глубокую пропасть. К южному перевалу выслать людей может. Но те наткнутся на минное поле, которым перекрыто южное ущелье. Ловушки установлены и на самом южном перевале. Следовательно, убедившись, что обойти блокпост для ударов с тыла и флангов невозможно, Басмач вынужден будет готовить атаку в лоб! Если не откажется от затеи сбить нас с поста.

Селезнев отрицательно покачал головой:

— Он не откажется от своих планов!

Лушин прикурил сигарету:

— Ну, тогда положит весь отряд! Для того, чтобы провести прямую атаку бандой численностью в шестьдесят рыл, ей надо еще выйти на рубеж штурма. А значит, пройти как минимум восемьдесят метров по открытой, простреливаемой дороге. Кюветы укрытия ненадежные. Они не скроют подход банды. Вот и получаем очередной мутняк! Ни один идиот не бросит в атаку на блокпост весь свой отряд с открытого направления. А Басмач далеко не идиот.

Начальник штаба спросил:

— А если боевики задымят местность и под завесой подойдут на рубеж штурма?

— А мы будем ждать, пока они подойдут? Да как только дорогу начнет затягивать дымом, мы откроем по ней огонь из всех имеющихся стволов. Если только…

Селезнев взглянул на капитана:

— Что если только?

— Если только духи не ударят по посту из гранатометов или безоткатных орудий с удаления в километр. От нисходящего склона северного перевала.

— Вот! Значит, Басмач может провести атаку?

— Для этого его головорезы должны нести на себе «АГС-17» «Пламя» или «АГС-30», вес которых составляет от шестнадцати до сорока пяти килограммов плюс ленты с питанием. Но АГСы — противопехотные автоматические гранатометы, а боевикам в первую очередь надо вывести из строя наши БМП. Следовательно, применять противотанковые гранатометы. Но у тех прицельная дальность небольшая, «РПГ-7» бьет на пятьсот метров. Хотя, если у Басмача есть переносной противотанковый ракетный комплекс «Фагот», то со скорострельностью три выстрела в минуту он реально может сжечь боевые машины пехоты. Да и масса пусковой установки позволяет двум стрелкам тащить на себе «Фагот» с двумя-тремя снарядами.

Селезнев воскликнул:

— Ну вот видишь? Не таким уж бредовым выглядит план Басмача уничтожить блокпост!

— Да, теоретически и игрушечный пистолет может выстрелить. Ладно, я все понял. Задача — готовиться к отражению нападения на блокпост банды Руслана Вахидова, известного еще как Басмач.

— Вот и хорошо, что ты все понял. Я уезжаю в штаб. Поступят дополнительные разведданные, тут же доведу их до тебя. И еще, с пятницы на повышенную готовность переведен взвод старшего лейтенанта Агранина. В случае необходимости, он поддержит блокпост. Двадцать минут от силы — и у тебя будет подмога. Предупредим вертолетчиков.

Лушин усмехнулся:

— Может, еще ракетный дивизион задействовать? Чтобы нацелили одну «Луну-М» на район дислокации блокпоста?

— Шутишь? Это хорошо! Ладно, поехал я, комбат приказал засветло в часть вернуться.

— Я в курсе! А заместителя по вооружению ко мне на усиление прислать не желаете?

Селезнев укоризненно взглянул на Лушина:

— Не провожай, сам дорогу найду!

— До свидания, товарищ майор!

— До свидания, капитан!

Колонна начальника штаба ушла к станице Саульской.

Оставшись в штабном отсеке блиндажа с заместителем, Лушин спросил у Титова:

— Что скажешь по поводу полученной задачи?

— А чего говорить? Начальству виднее, что делать. Наше дело исполнять приказы. Будем готовиться к отражению нападения на блокпост.

— Не нравится мне все это, Валера!

— Мне тоже! А толку? Проигнорировать приказ мы не можем, значит, будем выполнять.

— Ты вот что, как стемнеет, возьми с собой пару контрактников и обойди позиции дозоров. Сам оцени обстановку. Посмотри, откуда еще, кроме дороги, Басмач потенциально может провести атаку!

— Может, поставишь задачу саперам снять часть мин из ущелья и выставить их у склона перевала да по обочинам дороги? На всякий пожарный случай!

— А завтра в обочину съедет какой-нибудь «Жигуль» с семьей из Саульской и Кожры. И где мы с тобой потом окажемся? В тюрьме, Валера. И за дело.

— Так применим противопехотные мины?!

— И кто-то из «Жигулей» прямо на них поссать выйдет.

— Ладно! Понял все! Через полчаса отправлюсь на позиции дозоров.

— Начальника караула предупредить на забудь. А то срежут из пулемета свои!

— Не забуду! Доклад о результатах обхода утром?

— Не, сразу по возвращении.

— Но я могу вернуться поздно!

— Ничего. Дождусь!

— Понял!

— И связь держи со мной, по необходимости!

— Само собой!

Старший лейтенант Титов вышел из блиндажа. Взяв с собой двух сержантов из отделения усиления взвода, предупредив начальника караула о проверке передовых дозоров, он вывел группу за границу блокпоста.

На свое место вернулся связист.

Лушин же склонился над картой-схемой.

Титов вошел в штабной отсек в 23.52.

Начальник поста продолжал сидеть за столом и курить. Банка заполнилась окурками.

Титов доложил:

— Проверил дозоры. Осмотрел местность, прилегающую к позициям, попробовал подняться на хребет восточнее каньона.

— Ну и каковы результаты?

— Бойцы несут службу как надо. Понимают, что не резиденцию олигарха на Багамах охраняют. Обстановка у позиций спокойная. Шакалы стаями носятся по холмам и горам, а это значит людей поблизости нет! Эти твари хоть и противные, но не глупые. Почуют опасность — сразу в норы, хрен найдешь. На хребет подняться не удалось. Прошел метров пять по звериной тропе, и пришлось давать задний ход. Иначе реально загремел бы в пропасть.

Лушин кивнул:

— Северное направление прикрыто скалами. Там банде Басмача при всем желании не пройти. Что на юге?

— На юге тоже все как обычно. Те же шакалы, но до чего же смышленые твари. Летают по склонам как угорелые, а на минное поле не заходят! Словно знают, там смерть!

— Звериный инстинкт предупреждает об опасности! Значит, везде все спокойно!

— Но так и должно быть, Андрей! Если по расчетам штаба батальона, духи Басмача должны подойти к зоне ответственности поста только в полдень. Вот завтра ночью посмотреть горы будет интересно.

— Если успеем дожить до полудня этого завтра…

Старший лейтенант удивленно посмотрел на капитана:

— Что ты хочешь сказать, Андрей?

— То, что слышал. Не верю я, что банда Басмача будет атаковать блокпост в лоб! Даже имея на вооружении все необходимое для уничтожения бронетехники и личного состава. Если Басмач и объявится здесь с целью нашего уничтожения, то будет действовать по-другому!

— Как?

— Более изощренно!

— Но у него нет возможности для маневра. Обойти пост он не сможет. У Басмача просто нет другого выхода, как атаковать пост с фронта.

— Не уверен, что так считает и Вахидов. Что-то эта кровавая сука задумала такое, что нам не просчитать. По крайней мере сейчас просчет не удастся. Все упирается в один-единственный вариант — атаку духов с фронта. Но не пойдет на это Басмач, руку даю на отсечение. Как он прорвал границу? Применив сразу три отвлекающих маневра. А главное, имитировав нападение на пограничную заставу. И пройдя через кордон, уходить в глубь нашей территории не стал, а повел отряд вдоль границы. Затем вернулся на исходный рубеж, тем самым запутав силы преследования. Его искали везде, в каких-то ста метрах от заставы. А тут он, как баран, пойдет в лоб, на хорошо укрепленный блокпост? Хрена с два.

Титов почесал затылок:

— Да-да, мутняк полнейший! Но откуда он, этот чертов Басмач, может еще атаковать пост, если не с фронта? Все остальные направления закрыты!

— Это мы так считаем, Валера! Ты вот что, на отдых не спеши, предстоит еще кое-что сделать.

— Ночью?

— Да, Валера, именно ночью! Поднимешь отделение сержанта Шарко и вычистишь восточный капонир, а то превратили его в свалку.

— Ты решил одну БМП выставить на резервную позицию?

— Да!

— Позволь узнать, почему?

— Потому что я так решил. Вопросы?

Титов вздохнул:

— Да какие могут быть вопросы? Машину загонять на позицию сразу после подготовки капонира?

— Нет! В капонире оставишь три-четыре коробки из-под тушенки, на въезде, так, чтобы со стороны он смотрелся захламленным.

— Еще не лучше! Ни хрена не врубаюсь в то, что ты задумал.

— Придет время, Валера, врубишься. Работать на посту тихо, внутреннее освещение отключив. Мусор перенести за блиндаж.

— Понял! Разрешите идти?

— Давай! И разбуди нашего сапера. Пусть придет ко мне!

— Я как-то раньше не замечал, чтобы у тебя ночью работоспособность повышалась.

— Зато у тебя она повышается чрезмерно, особенно на базе, а точнее, при визите в станицу к официантке местного кабака! Так повышается, что утром еле на ногах в строю стоишь!

— Ладно, один-ноль в твою пользу. Но интимные дела это мои личные дела. Внутренние, так сказать, в которые вмешиваться не следует!

— Ты же вмешался в мой конфликт с Козловым. Это надо же придумать, прийти к нему в роли секунданта и вызвать на дуэль?!

— Пьян был. Соображал плохо!

— Иди! Работай, секундант!

— А что, Андрюш? Раньше офицеры стрелялись? Конечно! Почему сейчас не возродить традицию. От многих уродов армию очистили бы!

— Уроды стреляться не станут. Но хватит болтать. Работай!

— Уже ушел!

Титов вновь покинул отсек, а в 0.40 в него вошел заспанный сапер. Представился как положено:

— Товарищ капитан, сержант Иванюк по вашему приказанию прибыл.

Надо признать, Лушин умел поддерживать в подразделении дисциплину на достаточно высоком уровне.

Он предложил саперу присесть рядом с собой. Достал из планшета схему минных полей, прикрывающих подход к блокпосту с юга.

— У меня тут одно сплошное минное поле. Но ведь ты оставил в нем проходы?

— Так точно!

— Где? Укажи на схеме!

Сержант, тряхнув головой, провел три линии с севера на юг, от шоссе до вершины перевала.

— Вот здесь у нас проходы. Ширина каждого два метра, протяженность — девяносто метров.

— В штабе батальона такие же схемы?

— Так точно. Как мои ребята накрыли поле, так я сразу же передал формуляр в штаб. Вы же его подписывали?!

Капитан кивнул:

— Подписывал. А где наши экземпляры?

— У меня!

— Почему не у меня?

— Виноват, но вы сами сказали, чтобы я держал их при себе.

— Да? Ладно! Скажи мне, Гена, мы можем до рассвета убрать эти проходы и сделать другой, от поста, скажем, на юго-восток с выходом к пологим склонам южного перевала?

— Ну, раз надо, сделаем!

— Только вот что, работать в маскировочных халатах и предупредив начальника караула.

— За постом следят?

— Не знаю! Возможно!

— Откуда-то проявилась угроза?

— Без комментариев, сержант!

— Понял! Разрешите идти?

— Иди! По окончании работ доклад мне!

— Есть!

Сапер вышел из отсека. Послышался глухой шум поднимаемых солдат. Вскоре саперная группа ушла в южное ущелье.

Капитан, не раздеваясь, прилег на кровать. Неожиданно пулеметной очередью в ночи прогремел сигнал вызова его сотового телефона. Лушин удивился, кто бы мог ему звонить в это время и сюда на пост? Достал мобильник, посмотрел на дисплей. На экране светилось слово «мама». Предчувствие беды сжало сердце боевого офицера. Он ответил:

— Да, мам? Что случилось?

— Здравствуй, Андрюша!

— Извини, здравствуй! Что заставило тебя позвонить мне ночью?

— Во-первых, днем, сколько ни пыталась, дозвониться не могла. Ты находишься вне части?

— Да нет, на базе! А почему не работал телефон, не знаю. Но у меня и пропущенных вызовов нет!

— Такая, значит, связь! У тебя все в порядке, сынок?

— Да! Все в полном порядке!

— Почему же в это время ты ответил немедленно? Значит, не спал!

— Нет! Проверка на носу, надо с документами поработать.

— Эх, сынок, а я вот чувствую, опасность около тебя вьется. Что-то страшное совсем близко.

Лушин попытался успокоить мать:

— Ну что ты, родная? Нет никакой опасности. Служба мирная, война закончилась. Люди села и города отстраивают!

— Конечно, а по телевизору каждый день террористов показывают. То они мэра какого-то убили, то милиционеров, то подорвали себя во время штурма. И все это происходит там, где служишь ты.

— Мам! Бандитов и у нас в городе хватает. Тоже каждый день то убийство, то изнасилование, то грабеж. Везде сейчас неспокойно. Так что будь осторожна.

— Когда ты приедешь? Сил нет, хочу увидеть тебя!

— Отпуск вообще-то зимой! Сразу после Нового года. Время летит быстро, скоро встретимся.

— Об этом и молю бога!

В трубке послышались посторонние звуки. Дома у Лушиных сейчас, кроме матери, никого быть не могло.

Андрей спросил:

— А кто это рядом с тобой разговаривает, мам?

— Эх, не хотела тебе говорить, да придется, сам услышал. Это медсестра, Андрюш!

— Медсестра? Ты вызвала «Скорую помощь»? Что с тобой?

— Я в больнице, сынок. Сердце прихватило. Вышла вечером погулять, а сама все о тебе думаю. И вдруг провалилась куда-то. Очнулась в больнице. Сейчас лучше стало, упросила медсестру Оленьку разрешить позвонить тебе. Она добрая, разрешила.

— Ну а сердце-то как? Что с ним?

— Просто приступ! Ты не волнуйся. Отлежусь в больнице, поправлю здоровье и домой вернусь.

— Кто же за тобой будет ухаживать?

— Много ли мне, Андрюша, надо? Того, что здесь дают, достаточно!

— Послушай, мам, передай, пожалуйста, трубку медсестре!

— Хорошо!

Лушин услышал в динамике молодой, приятный голос:

— Да? Здравствуйте!

— Здравствуйте, Оля! Скажите, мама поправится?

— Конечно! В это надо всегда верить!

— Понимаете, ее даже навестить в городе некому. Не то чтобы принести фрукты, лекарства, одежду какую. Вы не смогли бы сделать это?

— Извините, я не так много получаю, но что смогу, сделаю.

— Деньги завтра же вышлю вам. Назовите адрес, куда и какую сумму переслать?

Медсестра назвала адрес:

— А денег пришлите, сколько сможете. Все, что останется, верну.

— Спасибо вам, Оля!

— Да не за что!

Она передала трубку матери.

— Ну вот, мам, Оля присмотрит за тобой. Принесет, что надо. Деньги завтра вышлю!

— Ты о себе, сынок, думай! Я-то жизнь худо-бедно, но прожила, а вот тебе… надо жить. Слышишь?

— Да, конечно! Все будет нормально, мам.

— Ну, до свидания, сынок! Береги себя!

— Это ты береги себя! До свидания!

Лушин отключил телефон, бросил его на кровать:

— Черт! Этого еще не хватало. Придется после командировки выбивать отпуск. С зампотехом разберемся позже. Таких придурков много, а вот мать одна. А не отпустят, сам уеду. Пошло оно все на хер! Но комбат отпустит! Кадацкий мужик строгий, но с понятием! Эх, служба, служба, и до матери добралась. Ведь она попала в больницу из-за того, что постоянно переживает за сына. Хотя сыну уже 29 лет. Но сердцу матери не прикажешь. Вот и дало сердечко сбой. Хорошо, что еще обошлось. Надолго ли? Да, надо ехать домой. После этой командировки.

В 3.10 в отсек зашел Титов, козырнул:

— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено. Позиция для установки БМП контроля восточного направления подходов к блокпосту подготовлена и замаскирована. Можно прямо сейчас загонять боевую машину в капонир!

— У тебя все?

— Пожрать бы, командир, что-то я проголодался. Да и граммов сто спиртику пропустить не мешало бы.

— Тушенку и хлеб возьми в тумбочке, а насчет спиртного чтобы я больше от тебя ни посту ни слова не слышал. Как понял меня, Валера?

— Понял, капитан! Очень даже хорошо понял!

Перекусив, Титов спросил:

— Что делать дальше?

— Иди, отдыхай! Подъем, как обычно, в 6.00!

— В шесть так в шесть! Спокойной ночи!

— Давай!

Через два часа, в 5.15 вернулась саперная группа. Сержант Иванюк доложил о выполнении приказа, передал на подпись новый формуляр. Лушин подписал документ, сказав:

— Бумагу в штаб не передавать!

— Так ведь положено, товарищ капитан! А если кто из наших налетит на мины, используя старую схему?

— Наши по ущелью, нашпигованному минами, шарахаться не станут.

— Так с меня все равно спросят, если узнают!

— Спросят, скажешь, формуляр забрал я, для передачи в штаб! Вопросы?

— Никак нет!

— Когда минировали проходы, ничего подозрительного в ущелье не заметили?

— Нет! Да и не до этого было.

— Ясно! Все, группе отдых до завтрака! Свободен!

— Есть!

Отпустив сержанта, капитан сбросил с себя камуфляж. Теперь можно и ему отдохнуть.

С утра следующего дня в 9.00 перед строем поста капитан попросил связиста соединить его со штабом батальона. Ответил дежурный по части:

— Капитан Борисов, слушаю!

— Это Лушин! Привет, Толик!

— Здорово. Как дела на объекте?

— Нормально! Ты вот что, скажи, начфин у себя?

— Да видел недавно в коридоре!

— Толь, пошли бойца, пригласить его к станции. Разговор у меня к банкиру.

— Без вопросов!

Вскоре Лушин услышал хрипловатый, но молодой голос начальника финансовой службы батальона старшего лейтенанта Воронова:

— На связи! Привет, дуэлянт!

— И ты туда же? Привет!

— Какие проблемы, Андрей?

— У меня, Илюша, мать в больницу попала. Надо денег в Переслав переслать. Сделаешь?

— Сделаю! Называй сумму и адрес!

Лушин назвал.

Начфин ответил:

— Сегодня же экспресс-переводом отправлю.

— Не забудь!

— Когда я что забывал? Даже в дугу трезвый?

— Это точно! Спасибо, Илюх!

— Не за что! Как на посту? Спокойно?

— Спокойно!

— Ну и хорошо. А у нас взвод Агранина на повышенную боеготовность перевели! Не знаешь, почему?

— Откуда же мне знать, Илья? Где я, а где батальон?

— Понял! Ну давай, а то мне бумаги на подпись Кадацкому нести надо. А насчет перевода не волнуйся. Сегодня же деньги будут в Переславе.

— Еще раз спасибо!

— Дежурного дать?

— Не надо! Отбой!

Начфин отключил станцию. Лушин вышел из блиндажа, осмотрел территорию. Шлагбаумы были еще закрыты, с обеих сторон шоссе стояло по три легковых машины.

Капитан махнул рукой:

— Открывай пост! Работа в обычном режиме.

Первой на площадку досмотра подошла старая «Волга ГАЗ-24». Стекло заднего пассажира открылось, и на Лушина внимательно посмотрел мужчина с бородкой. Капитан не обратил на него внимания, двинулся к блиндажу, доложить об открытии поста. Не знал Лушин, что его уже держал на прицеле вражеский снайпер.