Олимпийский спецназ

Александр Тамоников, 2009

Северный Кавказ. Боевики стараются дестабилизировать обстановку в регионе, чтобы сорвать сочинскую Олимпиаду. В их планах уничтожение блокпоста, пленение заложников в больнице, захват самолета. Но на пути банды встает капитан Андрей Лушин – смелый и проницательный офицер, который умеет принимать правильные решения. Чувствуя неладное, он приказывает изменить проходы через минное поле вокруг блокпоста. И оказывается прав – неизвестный предатель, продавшийся боевикам, отдает им карту расположения мин, не подозревая, что в ней уже неверные данные. Андрей знает, что доступ к картам имеет ограниченный круг людей. А значит, теперь нужно противостоять не только внешнему врагу, но и внутреннему…

Глава 2

Станица Саульская, воскресенье, 7 августа

Заместитель командира отдельного мотострелкового батальона по вооружению прибыл в часть в 9.30. В этом не было никакой необходимости, офицеры в большинстве своем отдыхали, личный состав занимался по распорядку выходного дня под контролем дежурного по батальону и ответственного офицера. Но у Козлова вошло в привычку навещать в батальон по воскресеньям. Дома ему делать было нечего, а в части занятие всегда найдется. Он обошел казармы, заглянул в парк боевых машин, проверил столовую. Направился в штаб. На плацу увидел солдата, вальяжно шагавшего в сторону расположения.

Заместитель по вооружению окликнул его:

— Боец! Ко мне!

Солдат, застегиваясь на ходу, подбежал к начальнику:

— Товарищ майор, рядовой Хузаев по вашему приказанию прибыл!

— Хузаев? Из второй роты?

— Так точно!

— Почему, Хузаев, нарушаешь дисциплину?

Солдат изобразил недоумение:

— Так я ничего такого не сделал. Шел в казарму. Земляка в клубе навестил и обратно.

— По пояс расстегнутый?

— Виноват, жарко!

— Ты у меня видишь хоть одну расстегнутую пуговицу на рубашке, кроме верхней?

— Никак нет!

— А мне тоже жарко! Но военнослужащий должен стойко преодолевать все тяготы и лишения воинской службы. Или тебе это неизвестно?

— Известно, товарищ майор!

— А как военнослужащий должен передвигаться по плацу?

Рядовой ответил, опустив голову:

— Строевым шагом или бегом!

— Вот! Ты шел строевым шагом или бежал?

— Никак нет! Но, товарищ майор, в части никто не строевит по плацу.

— И это плохо! Кто у тебя командир взвода?

— Старший лейтенант Агранин.

— Так ты из подразделения, переведенного в состояние боевой готовности «повышенная»?

— Так точно!

— У вас весь взвод разбрелся кто куда?

— Никак нет! Я один отпросился у командира взвода сходить в клуб, остальные находятся в подразделении.

Майор внимательно посмотрел на бедолагу:

— А сейчас мы проверим, что ты за солдат. Ответь, где в 0 часов сегодняшнего дня находился старший лейтенант Агранин?

— В подразделении!

— Врешь! Он ушел из части после отбоя!

— Никак нет! Командир взвода постоянно находился в роте, даже на прием пищи ходит с нами в солдатскую столовую.

— Почему ты не спал ночью?

— Я спал!

— Так откуда тогда тебе известно, что Агранин находился в подразделении? Ты же спал?

— Спал, но где-то в полпервого проснулся. В туалет захотел. Поднялся, а командир взвода спит на соседней койке.

— Ты уверен в этом?

— Конечно!

— Не конечно, а так точно! А чтобы больше не нарушал дисциплины, объявляю тебе занятие. Проходишь плац строевым шагом. Пять раз! Туда и обратно, начиная от трибуны. Все ясно, рядовой Хузаев?

— Так точно!

— Вперед! Я посмотрю, как тебя научили ходить строевым шагом!

— Есть!

Солдат, козырнув, побежал к трибуне. Заместитель командира батальона отошел в тень старых чинар, присел на скамейку, закурил. Солдат принялся маршировать. Он прошел плац два раза, когда сотовый телефон Козлова выдал музыку вызова. Майор достал мобильник, взглянул на дисплей, ни абонент, ни номер не обозначились. Ответил:

— Слушаю, Козлов!

— Здравствуй, зампотех!

Майор узнал голос, и озноб пробил его тело в этот жаркий день.

— Здравствуй, Мохаммед! Признаться, не ожидал твоего звонка. Откуда звонишь?

— Из станицы!

Козлов удивился:

— Из станицы? Но…

Мохаммед Рабулло прервал зампотеха:

— На все твои вопросы я отвечу при личной встрече, если конечно ты будешь не слишком любопытным.

— При личной встрече?

— Да! Я нахожусь в кафе у одноногого. Заказал шашлык. Подъезжай, поговорим!

— Что, прямо сейчас?

— А ты очень занят?

— Да были планы!

— Вот именно, что уже были. Приезжай один и сделай так, чтобы о твоем визите в кафе никто не узнал! Кстати, тебя ждет не только разговор, но и нечто более приятное! До встречи, Козлов!

Отключив телефон, майор выругался:

— Черт бы вас всех побрал! Надо же, объявились. Придется ехать.

Заместитель по вооружению поднялся со скамейки и направился на выход с территории войсковой части.

Солдат, делавший третий круг, остановился:

— Товарищ майор? Мне продолжать маршировать?

Майор бросил:

— Иди в роту. И доложи Агранину, что я объявил тебе два наряда вне очереди!

— Но за что?

— Бегом в подразделение!

Козлов, миновав парк боевых машин, прошел к гаражам, прилепившимся сбоку от домов офицерского состава. Выгнал на улицу «десятку». Закрыв ворота, пошел домой. Жил он в отдельной двухкомнатной квартире. Там переоделся в гражданскую одежду. Вернулся к машине и повел ее на выезд из гарнизона. Внешний контрольно-пропускной пункт открыл шлагбаум, не останавливая «десятку» Козлова. Машину заместителя командира отдельного батальона в военном городке знали.

Ведя автомобиль к станице, Козлов вспомнил, как связался с боевиками и стал предателем. Он не хотел предавать, но и жить на нищенскую зарплату, без особых перспектив на будущее, не желал. Он хотел жить нормальной, обеспеченной жизнью. И когда ему предложили обеспечить безопасность провода небольшой колонны оружия боевикам Радаева, Козлов согласился. Тем более предложение было сделано высокопоставленным чином из штаба округа, прикрывавшим сделку, и зампотех, ничем не рискуя, действуя по приказу, получил за работу свои первые двадцать тысяч долларов. После той сделки его ненадолго оставили в покое, а потом вызвали на встречу, на местный рынок, где он познакомился с Рабулло. Афганца интересовало все, касающееся деятельности батальона, и майор должен был снабжать духа необходимой информацией. За что ежемесячно получал по десять тысяч долларов. Два месяца назад афганец вдруг исчез из станицы, и Козлов подумал было, что бандиты потеряли интерес к его персоне, но звонок развеял надежды майора. Его не забыли. Вопрос, что на этот раз потребует от него Рабулло? Вернее, те люди, которые стоят над афганцем. Майор въехал в станицу и повел машину медленно, осматривая селение. Не хватало, чтобы встретилась группа офицеров, решившая расслабиться в станице, что бывало не так уж редко. Но никого Козлов не встретил. Впрочем, он выбрал маршрут, проходящий в объезд различных питейных заведений и мест скопления населения в выходной день. Кафе, куда он ехал, находилось на окраине станицы, на дороге, ведущей к Саульскому блокпосту и селению Кожра. Кафе посещали в основном местные жители, проживавшие рядом, и люди, приезжавшие в станицу торговать или работать. Офицеры сюда не заглядывали. Далеко, да и развлечений никаких. Поэтому это кафе и было выбрано объявившимся Рабулло местом встречи.

Козлов подъехал к забегаловке в 10.40. Загнал машину за здание кафе, к арыку, так что ее нельзя было увидеть с главной дороги. Выключив двигатель, вышел из салона. Тут же из боковой двери показался смуглый, худощавый мужчина в шароварах, туфлях с загнутыми вверх носами и цветастой рубахе.

Его испещренная морщинами физиономия расплылась в приветливой улыбке:

— Ассолом аллейкум, уважаемый Игорь Михайлович.

— Здравствуй, Мохаммед. Я уже думал, ты вернулся в родной Афганистан!

— Я был там! Сейчас здесь.

— Вижу!

— Пройдем к топчану над арыком! Там прохладно! И там нам никто не помешает.

— Можно и к арыку!

Главарь одной из диверсионных групп Басмача и заместитель командира российского мотострелкового батальона прошли к топчану, установленному над арыком под тенью деревьев. Он был накрыт ковром, на котором лежали подушки. Сняв обувь, Рабулло и Козлов прилегли на топчан. К ним вышла девушка, расстелила скатерть, затем принесла чайник, пиалы, вазочку с сахарными подушечками. Рабулло сказал:

— Освежись настоящим кандагарским чаем, друг. Это хороший чай, от него повышается настроение, и не теряется ясность разума.

Козлов отказался:

— Благодарю, Мохаммед! У меня не так много времени. Давай перейдем к делу. Зачем меня вызвал?

— Не вызвал, Игорь Михайлович, пригласил.

— Ну хорошо, пригласил! Зачем?

— Что ж, раз ты спешишь, перейдем к делу, но учти, без шашлыка я тебя не отпущу.

— Ладно! Говори, Мохаммед!

— Мне надо знать, чем занимается твой батальон.

— Службу несет!

— Конкретней!

— Первая рота ушла в Ингушетию, вторая осуществляет несение службы непосредственно в батальоне, третья повзводно выставлена на блокпостах.

— Значит, в части по сути одна боеспособная рота?

— И взвода обеспечения. Боевого и тылового. Плюс танковая рота и артиллерийская батарея.

— Давно усилили батальон?

— Нет. Примерно месяц назад!

Рабулло взглянул на Козлова:

— С чем это связано?

— Не знаю! Батальон усилен распоряжением штаба округа.

— Что делают танкисты и артиллеристы?

— Ничего! Танки стоят в боксах первой роты. Батарея выдвинута на позиции, у складов. Задача артиллерии — огневая поддержка взводов, выставленных на блокпостах. Это все, что я знаю! И командир танковой роты, и командир артбатареи подчиняются непосредственно командиру батальона.

— Ясно! На блокпосты танки не ставили?

— Нет! В этом нет никакой необходимости. Да и танковая рота прислана к нам на время. По моим данным, отдельный танковый батальон, в состав которого входит эта, подлежит скорому расформированию. На его базе планируется разместить реактивный дивизион. Вот и разбросали танкистов по частям. Освободили место под формирование новой части.

— Насколько точны твои данные?

— Они получены из надежного источника!

— Хорошо! В принципе это не столь важно.

Из кафе вышел сам хозяин. Он нес шесть шампуров на большой тарелке, заполненной зеленью. Подошел к топчану, поставил ношу на ковер. Кивнул Козлову:

— Здравствуй, уважаемый Игорь Михайлович!

Майор ответил:

— Здравствуй, Анвар!

— Вот ваш шашлык! Сам готовил, угощайтесь!

Сопровождавший хозяина мальчик лет двенадцати положил рядом с тарелкой лепешку.

Рабулло махнул рукой:

— Спасибо, Анвар! Иди! И проследи, чтобы здесь твоих посетителей не было!

— Хорошо, Мохаммед! Кушайте, не волнуйтесь. Вам никто не помешает!

Хозяин забегаловки с мальчиком вернулись в кафе.

Рабулло и Козлов расправились с шашлыком быстро. Тот оказался вкусным, в меру прожаренным. Отложив шампуры и протерев полотенцем руки, Рабулло спросил:

— Скажи мне, майор, какова задача батальона, скажем, при нападении на станицу отряда террористов?

Козлов удивлено посмотрел на Рабулло:

— Какого отряда террористов?

— Э! Какая разница? Небольшого отряда.

— Точно не знаю!

— У вас что, в штабе нет инструкций на этот счет?

— Инструкции, наверное, есть, но они хранятся в секретной части! А также, наверное, у дежурного по части! Ведь в случае необходимости поднимать подразделения батальона придется ему!

— Так! Тебе, уважаемый Игорь Михайлович, надо узнать суть инструкций действий батальона на случай нападения на станицу или гарнизон.

Заместитель по вооружению воскликнул:

— Но Мохаммед…

Рабулло оборвал майора:

— Это еще не все! Кроме инструкций, ты должен передать мне схему минного поля, установленного у Саульского блокпоста!

— У блокпоста?

— Да, майор! И не надо переспрашивать! И вопросов ненужных задавать не следует. Тебе определена задача, будь добр реши ее! Завтра в 10.00 здесь же ты должен передать мне всю требуемую информацию! Как ты это сделаешь, твоя проблема!

— Но завтра общебатальонное построение. Затем развод. Начало недели. Я могу не успеть. Тем более, сегодня воскресенье! И доступа к секретке у меня нет! Возможно, завтра в течение дня…

Рабулло сказал:

— В 10.00, уважаемый Игорь Михайлович, в 10.00! И это не мой приказ! Я бы подождал, но тот, кто стоит надо мной, ждать не желает.

— Ты понимаешь, в какое положение ставишь меня?

— Понимаю! Сам служил. Для человека нет ничего невозможного! Если, конечно, он стремится достичь поставленной цели! Постарайся все сделать вовремя. Ну, а теперь перейдем к более приятной части нашей беседы.

Рабулло крикнул:

— Анвар!

Хозяин кафе тут же вышел из здания, словно ожидал вызова:

— Да, уважаемый?

— Принеси мой кейс и приготовь к выходу сюрприз.

— Одну минуту.

Анвар отсутствовал несколько минут. Наконец появился, держа в руке «дипломат»! Передал кейс Рабулло. Тот открыл чемодан, достал из него сверток. Протянул его Козлову:

— Мое руководство решило поощрить тебя. Здесь пятьдесят тысяч долларов.

Заместитель по вооружению удивленно принял сверток:

— Пятьдесят тысяч?

— Да, Игорь Михайлович! Можешь пересчитать деньги. И не волнуйся, они настоящие.

— Но за что такая щедрость?

— Это не мое дело. Пиши расписку и забирай честно отработанные деньги.

— Может, обойдемся без расписки?

— А как я отчитаюсь за такую сумму? Пиши. Не беспокойся, твои расписки попадут в руки российской безопасности только в том случае, если ты решишься на предательство.

Пришлось Козлову написать расписку. Положив ее в кейс, Рабулло трижды хлопнул в ладоши.

Из кафе вышла молоденькая девушка в прозрачном платье, не скрывающем ее прелести.

Глаза Козлова похотливо заблестели:

— А это что за прекрасное создание?

— Это обещанный сюрприз. Девочке четырнадцать лет. И сегодня ночью она твоя. Ты узнаешь, что представляет собой настоящая восточная красавица. Несмотря на свою молодость, Лиля, так ее зовут, умеет все. Предстоящая ночь станет самой лучшей в твоей жизни. Девочка исполнит все твои желания. Ты доволен?

— Да! Но где я смогу уединиться с ней? Не на кровати же военного городка?

— Зачем какой-то городок? Дом одноногого Анвара знаешь? Вот и подъезжай туда вечером.

— Ты тоже будешь у Анвара?

— Нет! Мы встретимся с тобой завтра, здесь же в 10.00! И советую, сделай то, что от тебя требуется!

Молодая проститутка ушла в дом.

Рабулло и Козлов поднялись с топчана.

Афганец сказал:

— Что ж, покушали, поговорили, пора прощаться. Провожать не буду. Будь осторожнее с деньгами и в работе по получению нужной информации. Удачи тебе, майор!

— До свидания, Рабулло!

Козлов, спрятав сверток в карман брюк, прошел к машине. Через 40 минут «десятка» заместителя командира отдельного мотострелкового батальона вернулась в военный городок. Козлов переоделся и направился в часть, ему надо было отрабатывать деньги бандитов.

В штабе Козлову повезло. Он вошел в помещение дежурного, когда тот принимал по телефону шифрограмму. Старший лейтенант сидел за столом, записывая в рабочий журнал цифры, которые ему диктовал оперативный дежурный бригады. Приняв шифрограмму, дежурный выругался:

— Ну не твою мать? Мне спать время, а тут бригада сбросила контрольную хрень. Теперь расшифровывай. Вкладыш «А», вкладыш «В», осточертели эти проверки. Ладно ночью, а то выбрал оперативный время. Наверняка заступила какая-нибудь штабная крыса.

Заместитель комбата спросил от порога:

— Чем ты так недоволен, Игнатьев?

Дежурный, не слышавший, как вошел Козлов, вскочил:

— Извините, товарищ майор! Здравия желаю. Разрешите доложить?

— То, что в батальоне происшествий не случилось, я знаю, а вот почему ты ругаешься, объясни!

— Так как не ругаться? Шифрограмму контрольную из штаба бригады сбросили.

— Ну и что? По-моему, к этому пора привыкнуть.

— Да дело не в шифрограмме, сейчас раскодирую и отвечу, а во времени. Ведь оперативный в бригаде прекрасно знает, что сейчас время отдыха дежурных по батальону. Мог бы и позже проконтролировать службу. Ан нет, получай запрос во время отдыха. И помощнику бумагу не передашь. Не положено. Так что закончился отдых.

— Да, действительно в бригаде на дежурство заступила штабная крыса. В этом ты прав. Давай помогу!

— Не надо! Справлюсь!

Старший лейтенант прошел к сейфу. Распечатал его, открыл, достал комплект документов для дешифровки шифрограммы, бросил на стол. Раскрыл журнал, склонился над цифрами и специальными вкладышами. Зампотех тем временем встал возле открытого сейфа. Видя, что дежурный всецело поглощен работой, достал пакет, на котором значилась надпись: «Вариант-3» и сверху: «секретно». Это был второй экземпляр инструкций действий батальона при террористической атаке станицы и нападении на воинский гарнизон. Аккуратно открыл пакет, не повредив сургучной печати, и быстро ознакомился с содержанием инструкции. Затем привел пакет в первоначальный вид, используя взятый с собой карандаш-клей. Если не присматриваться, ничего не заметишь. Носовым платком стер отпечатки пальцев. Собрался уйти, как увидел сбоку красную папку. Открыл ее и чуть не вскрикнул от радости. Перед ним была схема минного поля южного ущелья Саульского поста! Козлов подумал, если везет, то везет до конца. Он внимательно осмотрел схему, запомнив ориентиры, которыми были отмечены проходы в минном поле. Снять бы копию. Но это слишком рискованно. Однако он сумеет в техчасти воссоздать схему. На память майор Козлов не жаловался. Положив папку на место и стерев с нее отпечатки пальцев, он присел на кушетку дежурного. Старший лейтенант закончил дешифровку. Повернулся к Козлову:

— И вы знаете, что за шифрограмму прислал этот идиот оперативный по бригаде?

— Откуда же мне знать?

— Читаю: «Доложите, чем занимается личный состав». Ну чем он может заниматься в воскресенье? Трахает в клубе баб, завезенных замполитом!

Заместитель по вооружению усмехнулся:

— Так и ответишь оперативному?

— А что? И отвечу!

— Не глупи! Тебе нужны неприятности?

— Дать бы в жало этому штабисту!

Старший лейтенант поднял трубку пульта:

— Веселый? Это дежурный Плетеного. Прими ответ на вопрос шифрограммы: личный состав занимается согласно распорядку дня. Дежурный по батальону старший лейтенант Игнатьев!.. Принял он! Куда ж делся бы! Придурок!

Дежурный бросил трубку на пульт, повернулся к заместителю комбата по вооружению:

— А вы что, замполита заменили ответственным?

— Нет! В техчасти надо с документами поработать. Мой начальник автослужбы, сам знаешь, в очередном запое, вот и приходится за него работу выполнять.

— Да, Шарап в загул ушел. А все жена его. Та любого до ручки доведет!

— Давай не будем обсуждать отношения в чужой семье. А зашел я к тебе потому, что печать свою дома забыл. Возвращаться — плохая примета. Я вскрою техчасть, а ты потом своей печатью опечатаешь, хорошо?

— Да без проблем!

— Ну вот и договорились!

— Долго работать будете?

— Это зависит от того, что мне начальник автослужбы оставил. Надо менять его. Это не дело!

— Да, Шарап-то мужик нормальный, только водка…

— Вот именно, Игнатьев, водка. А она еще никого до добра не доводила.

— На себе испытали, товарищ майор?

Козлов взглянул на взводного второй роты:

— Ты на что намекаешь? На случай в общаге?

— Так об этом весь городок говорит.

— Лушин слухи распустил? Ничего, мы еще с ним разберемся! Это же надо так извратить то, что было?!

— Извините, а это правда, что Титов к вам секундантом Лушина приходил, вызывал на дуэль?

— Правда! Только Титов это вряд ли помнит — пьян был в стельку. Но хватит пустых разговоров. Стану уходить, найду тебя!

— Так я на месте буду. Или в столовой во время обеда!

— До обеда, боюсь, не управлюсь! Ладно. Разберемся!

Заместитель по вооружению покинул помещение дежурного по батальону и ушел в техчасть.

А Игнатьев, положив документацию в сейф, закрыл и опечатал его. Он не заметил, как зампотех внимательно изучал секретные документы.

Козлов закрылся у себя в кабинете. Папку необработанных путевых листов, отложил в сторону. Достал чистый лист бумаги. Начертил схему минного поля. Указал проходы. Сложил листок вчетверо, положил в карман рубашки. Закурил, довольно мурлыча. Сейчас Козлов представлял, как проведет ночь с молоденькой аборигенкой. Уж он заставит ее визжать от боли и стонать от наслаждения. Отымеет шлюшку по полной программе. А в 10.00 передаст Рабулло то, что тому надо. Он выполнит задание. И плевать, для чего нужна бандитам подобная информация. Судя по всему, хозяева Рабулло готовят террористический акт в станице. Ну и пусть готовят. Интерес же к минному полю у Саульского блокпоста можно объяснить лишь одним. Тем, что боевики планируют нападение на пост. Это на руку Козлову. Если духи воспользуются проходами через минное поле, то они нанесут удар оттуда, откуда его Лушин не ожидает. И выбьют взвод к чертовой матери. Вместе с капитаном и его заместителем. Козлов не без удовольствия положит цветы на могилу геройски погибших офицеров. А потом надо увольняться. Через годик. И валить куда-нибудь в Черногорию. Сейчас там многие покупают дома у моря. Свалить, зацепить молодую шлюшку и жить в свое удовольствие. Денег, если жить тихо, не шикуя, хватит. Квартиру в Москве продать, дом под Питером, да тех «бабок», что уже получены и еще поступят от бандитов, хватит. И будет майор Козлов, не заместителем командира какого-то задроченного пехотного батальона, а степенным рантье, в молодой, цивилизованной, европейской стране. Ради этого следует поработать на Рабулло. Он, в отличие от родного государства, деньги платит приличные.

В 15.20 Козлов вышел из техчасти. Увидел дежурного перед штабом. Тот курил возле урны. Окликнул:

— Игнатьев!

Офицер повернулся:

— Я, товарищ майор! Закончили работу?

— На сегодня да! Хватит! Надо и отдохнуть!

— Ваша правда! Опечатать техчасть?

— Да! Я закрыл дверь.

Игнатьев бросил окурок в урну:

— Сейчас сделаем!

Козлов, пожелав старшему лейтенанту спокойно закончить дежурство, направился домой. Пообедал и завалился спать. Ночь ему предстояла бессонная, надо выспаться сейчас, пока есть время. Под мерное шуршание кондиционера майор Козлов уснул спокойным, по-детски крепким сном. И снилось ему море, синее, прозрачное. А в волнах молодая голая проститутка, демонстрирующая в разных позах свои не оформившиеся еще до конца, но тем более привлекательные формы!

Проснулся Козлов ровно в 20.00.

Ужинать не стал, одноногий Анвар покормит. Вышел из дома. Машина стояла у гаражей. Сел за руль. Хотел тронуться, как к нему подбежал прапорщик Петров, начальник склада РАВ — ракетно-артиллерийского вооружения:

— Товарищ майор, вы не в станицу?

Зампотех чертыхнулся про себя, но ответил:

— Да, а что?

— Товарищ майор, сделайте доброе дело! У дочери температура высокая поднялась, а у нас в санчасти медикаментов нужных нет. Надо бы в аптеку съездить.

— А успеем? Она, по-моему, в 20.30 закрывается?

— Если притопить, успеем!

— Садись, что ж делать, раз температура. Начмед-то дочь осматривал?

— Да, он и выписал рецепт. Да мне только туда, до станицы, обратно как-нибудь доберусь.

— Садись, сказал. Отвезу. Туда и обратно.

— Вот спасибо.

Прапорщик сел на место переднего пассажира. Козлов вывел «десятку» с территории гарнизона и направил автомобиль к станице. Ехал быстро. Успели к самому закрытию аптеки. Начальник склада купил необходимые лекарства, и Козлов отвез его обратно в городок. Благодаря непосредственного начальника, прапор спросил:

— А вы никак на свидание собрались, Игорь Михайлович?

— Если да, то что? Или я не мужик?

— Да нет, все нормально. Удачи вам!

— Давай, лечи дочь!

К дому хозяина придорожного кафе, одноногого Анвара, заместитель командира батальона по вооружению подъехал в 21.20. Начало темнеть. Встретил его младший сын Анвара. Открыл ворота, впустив машину во двор. Провел гостя к отцу. Анвар пил чай! Предложил освежиться и майору. Но Козлов отказался:

— Ты бы лучше коньячку хорошего предложил, Анвар. Для разогрева?!

Хозяин кафе кивнул:

— Можно и коньячку, хотя в гостевой комнате, где тебя ждет прекрасная Лиля, есть все! И коньяки, и шампанское, и кальян с отборной индийской анашой.

— Девочка уже ждет?

— Да!

— Скажи мне, Анвар, кто она?

— Какая тебе разница, майор? Наложница Рабулло. Кстати, не пытайся с ней заговорить, она понимает только свой язык — пушту. А может, ты владеешь пушту?

— Нет! Мне это и не надо. А с девочкой я приехал не разговаривать. Лишь бы понимала, что от нее требуется.

Анвар усмехнулся:

— О! Это она хорошо понимает. Тебе надо раздеться, остальное сделает.

Козлов подозрительно посмотрел на хозяина дома:

— Сам, что ли, пробовал?

— Эту нет! Эта для тебя. У меня своих баб хватает. Позавчера из дальнего аула девочку привезли. 11 лет. Ребенок. Сегодня буду делать из нее женщину. Понравится — оставлю при доме, нет — продам. Покупатель найдется. Сейчас не то что раньше. Имеешь деньги — имеешь все!

— Так и раньше так же было. Кто имел деньги, тот владел миром!

— Ты прав! Но все равно, раньше все шло по-другому. Так будешь пить коньяк?

— Да! Сто пятьдесят граммов с лимоном!

— Хоп!

Анвар кивнул:

— Рустам!

В дверях показался мальчик, встречавший зампотеха у ворот.

— Рустам! Принеси сто пятьдесят граммов коньяка в фужере и блюдце с порезанными и засахаренными дольками лимона. Все стоит в холодильнике.

— Понял, отец!

— Иди!

Мальчишка вернулся через пять минут. Поставил перед гостем фужер со светло-коричневой жидкостью и блюдце с ломтиками лимона, обильно посыпанными сахарным песком. Козлов в два глотка опорожнил фужер, закусив лимоном. Поморщившись и закурив, проговорил:

— Хорошо пошла. Вот сейчас другое дело. Сейчас я, как племенной бык, готов оттрахать целое стадо телок! Слушай, Анвар, а если девчонка не выдержит моих ласк, щадить ее я не буду, тогда что?

Хозяин дома пожал плечами:

— Ничего! Вывезем труп в горы, бросим в ущелье. За ночь шакалы один череп да кости обглоданные от нее оставят!

— А у Лили нет родителей?

— Не знаю! Мне это неинтересно. Она не моя рабыня. У Рабулло спроси. Завтра.

— Но искать-то ее в случае чего не будут?

— Об этом не беспокойся!

— Хорошо! Где гостевая комната?

— Идем, я провожу тебя!

Анвар с Козловым прошли по коридору. Остановились у резной двухстворчатой двери:

— Комната наслаждений здесь!

— Кондиционер?

— Там есть все!

— Добро! До утра, Анвар!

— Приятных вам ощущений, уважаемый Игорь Михайлович!

Козлов открыл створку, вошел в комнату, заполненную приятным запахом. Посреди комнаты на огромном ковре — широкий и высокий матрац, подушки, белоснежные простыни. Рядом кальян. В углу девушка, закрывшаяся бордовым одеянием, больше похожим на балахон. Прозрачный балахон, сквозь который виднелись прелести красотки.

Зампотех, смахнув слюну, непроизвольно выступившую на краю рта, присел на матрац. Девушка включила магнитофон, который во мраке Козлов сразу не разглядел. Комнату заполнила восточная музыка. Девушка сбросила балахон, оставшись совершенно голой, только пояс с побрякушками на бедрах, начала танцевать, приближаясь к Козлову. Зампотех не любил танцы. Майор сорвал с себя одежду, подошел к девушке. Схватил ее за голову и резко опустил на колени. Она припала к его члену. Девочка оказалась искусницей в своем деле. От ее ласк майор задрожал и застонал. Так его не ласкала ни одна из женщин. А их у Козлова было достаточно много. Закончилась музыка, погас свет, и зампотех провалился в пропасть неземного наслаждения, забыв обо всем на свете.

Проснулся он от ласк девушки, положившей маленькую голову на его живот. Утренний оргазм оказался сильным. Удовлетворившись, майор оттолкнул Лилю от себя. Девушка села на край матраца, по-восточному поджав под себя ноги. Дрожащей рукой зампотех прикурил сигарету:

— А ты чертовски хороша, шлюха! Когда же успела научиться ублажать мужчин?

Лиля склонила голову набок.

Майор воскликнул досадливо:

— Черт! Ты же ни хрена не понимаешь по-русски.

Он показал рукой на нее, на себя, затем поднял большой палец вверх:

— Ты молодец!

Лиля закивала головой.

— Чертова туртушка. И где тебя такую только откопали местные моджахеды? Не иначе из Афгана притащили?

Девушка вновь закивала головой:

— Афганистан! Кундуз!

— Так ты из Кундуза? Ясно!

Майор посмотрел на часы. 6.20!

— Твою мать! Надо ехать. Утром комбат подъем проводит.

Он встал! Девушка тоже поднялась, набросила на себя бордовый балахон, забилась в угол, сев на корточки, глядя на русского своими огромными, красивыми, черными глазами!

Козлов быстро оделся. Махнул партнерше рукой и вышел в коридор. В главной комнате Анвар уже накрыл для него завтрак. Выпив чашку чая, Козлов спросил:

— Девицу Рабулло заберет к себе?

Анвар улыбнулся:

— Понравилась?

— Да! Никогда не испытывал с женщиной ничего подобного. Она просто прелесть.

— Рабулло сказал, если девочка понравится, то пусть будет тебе подарком.

— Вот как? Отменный подарок. Но куда мне ее девать?

— Лиля может жить у меня. Будешь навещать ее здесь, когда захочешь!

— И сколько я должен буду тебе платить?

— Договоримся! А может, за все Рабулло заплатит.

— Ладно! Поговорим об этом позже. Сейчас мне надо в часть. Черт, все тело трясется. Получается, не я ее, а она оттрахала меня.

— Таковы восточные жрицы любви!

— Да, ничего не скажешь. Мастерицы, каких поискать. Проводишь меня?

— Конечно!

Анвар с Козловым вышли из дома. Майор сел в «десятку», завел двигатель. Хозяин дома наклонился к открытому окошку:

— Пора бы тебе, уважаемый Игорь Михайлович, машину сменить! Купить иномарку!

— Да? А в части как объясню, на какие такие доходы обзавелся иномаркой? Зарплата у нас не позволяет шиковать.

— Ты прав. Да и скромность украшает человека. Позволю себе напомнить. В 10.00 Рабулло будет ждать тебя. Ровно в 10.00. Не опаздывай! Мохаммед очень не любит, когда опаздывают!

— Я постараюсь, но не надо забывать, что меня может задержать командир батальона. Или в часть нагрянуть комбриг. Тогда! Впрочем, в случае необходимости я позвоню Рабулло!

— Дело твое!

— Не прощаюсь!

Сын одноногого Анвара открыл ворота, и Козлов вывел машину на улицу. От станицы до дома он долетел за полчаса и, переодевшись в военную форму, в 7.30 вышел на плац батальона. Спросил проходившего мимо командира взвода второй роты:

— Комбата не видел?

— Был в парке, здесь, пошел в сторону штаба. Возможно, через столовую!

— Понял, спасибо!

— Да не за что!

В столовой он встретил заместителя по материально-техническому снабжению, ожидавшего приказа на увольнение в запас сорокапятилетнего майора Егорьева.

— Здорово, Петрович!

— Привет! Ты-то чего здесь трешься? В парке дел нет?

— Комбата ищу!

— А?! Был! Ушел недавно. На доклад комбригу.

— Меня спрашивал?

— У меня — нет! А чем это от тебя иноземным тащит, Игорек?

— В смысле?

— Да запах от тебя какой-то нерусский!

Козлов солгал:

— А?! Так это, крем после бритья на рынке купил. Наверное, фуфло подсунули, вот и пахнет не пойми чем!

— Да от тебя ото всего, а не только от лица пахнет! И в каком гареме, Игорь, ночь провел? А? Колись, браток!

— Какой к черту гарем? Охренел совсем со своей столовой?

— Эх, блудить дело хорошее, если в меру. А ты последнее время, кажется, чувство меры напрочь утерял. Смотри, как бы гулянки тебе боком не вышли!

— За собой следи!

— Да мне-то чего следить? У меня на это жена есть. Это ты все половину никак не найдешь! Ладно. Нужен комбат, ищи его в штабе!

— Угу! А жена за тобой хреново, Петрович, смотрит.

— Чего это?

— Да пуговицы разными нитками пришиты. На рубашке.

— А?! Это я сам пришивал. Одного цвета нитки не нашел. И хрен с ними. Так сойдет. Кто кроме тебя присматриваться будет?

— Тоже верно. Ушел!

— Счастливо!

Козлов направился к штабу.

Подполковник Кадацкий стоял на широком крыльце здания Управления войсковой части. Зампотех подошел к нему:

— Здравия желаю, Юрий Павлович!

Комбат ответил:

— Здравствуй, Игорь Михайлович! Слышал, начальник автослужбы вновь в запой ушел?

— Так точно, запил!

— С чего вдруг?

— А черт его знает. Подошло, видно, время.

— Хватит терпеть его разгильдяйство. Отойдет, поговорим, поставим условие: не бросит пить — уволим к чертям собачьим. Пусть на «гражданке» развлекается!

— А по-моему, Юрий Павлович, нечего ждать. Надо немедленно готовить документы на увольнение.

Но Кадацкий запретил:

— Нет! Дадим Шарапову еще один шанс!

— Я все понял! Построение, как обычно?

— Да! Потом совещание заместителей!

— Извините, Юрий Павлович, до 9.30 не управимся.

— А что такое?

— Да в станицу мне срочно надо. По личным, так сказать, делам.

— По личным? Хорошо! Можешь ехать. Ответь только, что у нас с бээрдээмкой — боевой разведывательно-дозорной машиной разведвзвода?

— Двигатель сняли, готовим документы на замену.

— И как долго продлится эта бюрократия?

— Не я ее придумал!

— Ты не придумал, но на вопрос не ответил!

— Свяжусь с командиром рембата, попрошу принять машину без сопроводиловки. Мы неплохо знакомы. Думаю, пойдет навстречу!

— А своими силами мы что, двигатель перебросить не сможем? У ремонтников есть мастерские со стрелами и прочими причиндалами.

— У нас двигателя нового нет!

— Ясно! Ты ускорь этот процесс. Мне техника боевая нужна, а не ожидающая ремонта!

— Так точно, товарищ подполковник! Разрешите идти?

— Иди!

После развода, в 9.10 Козлов выехал с территории гарнизона. По пути к забегаловке Анвара заехал на станичный рынок. Побрился в местной парикмахерской и в 9.50 подъехал к придорожному кафе. Припарковал машину, как и прежде, с торца здания. Из боковой двери вышел Анвар:

— Ты приехал даже раньше времени!

— Так получилось. Но кто бы знал, чего мне это стоило.

— Пройди к топчану над арыком!

— Рабулло уже там?

— Он выйдет к тебе! Что пить будешь? Чаю, кофе?

— Минеральной воды!

— Хоп!

Козлов присел на помост, закурил. Тут же из кафе вышел афганец:

— Ассолом аллейкум, Игорь Михайлович!

— Здравствуй, Мохаммед.

Зампотех бросил окурок в арык, и мутные воды понесли его на восток.

Афганец присел рядом! Мальчик принес открытую бутылку минералки. Козлов жадно выпил ее содержимое. Рабулло усмехнулся:

— Жажда с утра мучает? Много пил ночью?

— Не до этого было!

— Анвар сказал, что тебе понравилась Лиля.

— Да!

— Забирай, она твоя!

— Благодарю!

— Ты сделал, о чем я просил?

— Да!

— Слушаю!

Козлов удобнее устроился на топчане:

— По первому вопросу, а именно, что должен делать батальон в случае массовых беспорядков в станице или террористической атаки. Во-первых, обеспечить безопасность семей военнослужащих. Одна рота, при полном составе батальона, остается в городке и занимает позиции обороны гарнизона. В усеченном составе, как сейчас, функции роты выполняет взвод. Вторая рота входит в станицу и действует по согласованию с местными органами власти и милицией. В усеченном составе, вместо роты, взвод. Третья рота или взвод блокирует все подходы к селению, то есть окружает станицу, перекрывая дороги. Батальон начинает активные действия только после получения соответствующего приказа командира бригады, а тот — командующего военным округом.

Рабулло кивнул:

— Ясно! Значит, если что-то произойдет в ближайшие дни, то батальон не сможет выполнить задачу по отражению террористической атаки? Окружить станицу ему не под силу, как и противостоять силам противника в населенном пункте. Единственно, что удастся батальону, так это обеспечить собственную безопасность.

— Ты забываешь о приданных батальону подразделениях и собственных взводах обеспечения. Совместно с личным составом отдельных взводов артиллерийская батарея вполне сможет взять на себя функции охраны военного городка, танковая рота — окружить станицу, а в селение пойдет полноценная мотострелковая рота.

Рабулло задумчиво произнес:

— Ты прав! Как думаешь, сколько времени понадобится для того, чтобы батальон развернулся и начал действовать?

— Не менее часа! Ведь сначала надо получить приказ, согласовать предстоящие действия с органами местной власти и милиции. А это время. Как минимум час! Единственно, что может сделать Кадацкий, не дожидаясь приказа, так это заблокировать станицу силами танковой роты! И он это сделает! Однако резервный взвод, находящийся в состоянии «повышенной» боевой готовности, может начать действовать уже через 15 минут.

— Танки не смогут заблокировать подходы к станице. Слишком сложный рельеф местности. Им нужен оперативный простор, равнина, а здесь сплошные балки, рощи да холмы. Пехота сможет, танки нет. Но ладно! Батарея меня не интересует, как и система обороны военного городка, возможность применения резервного взвода продумаю. Будем считать, по первому вопросу ты дал исчерпывающую информацию!

— Стараюсь! Теперь второй вопрос. Схема минного поля!

Козлов достал из кармана сложенный вчетверо стандартный лист бумаги. Развернул его:

— Вот схема установки минного поля в южном ущелье у Саульского поста. Линиями обозначены проходы в минных полях. Ниже — их размеры, а также перечень зарядов, обычно устанавливаемых в подобных ситуациях.

Рабулло взглянул на лист, затем на Козлова:

— Ты что принес? Мне нужна копия официального формуляра, подписанного саперами и начальником блокпоста!

— Извини, но этот документ скопировать на ксероксе не было никакой возможности. Мне и так случайно удалось на время запомнить формуляр. Но ты не беспокойся, Рабулло. Я скопировал его не хуже любого ксерокса. Все, что было в формуляре, отображено на этой схеме.

— Как к тебе попал формуляр?

Козлов объяснил.

Афганец кивнул:

— Хоп! Тебе действительно повезло. Но ты должен понимать, что если твоя схема окажется фикцией, то спрос будет строгим!

— Я понимаю это!

— Командир подразделения, несущего службу на блокпосту, может самостоятельно перекрыть минное поле?

— Может! На посту есть саперы, но в этом случае он должен представить в штаб новые документы.

— И ты узнаешь об этом?

— Да, Рабулло, и я узнаю об этом! Но до сих пор никто из начальников блокпостов подобной самодеятельностью не занимался. Слишком это хлопотно, да и объяснений потребуется куча. К тому же какой смысл переставлять мины? Чтобы потом случайно на них кто-нибудь из своих подорвался? Одно дело, когда поле накрывал инженерно-саперный взвод или группа с выставлением предупреждающих знаков, и совсем другое, когда взводный или ротный решается сделать это своими силами. Если кто-нибудь подорвется, начальнику блокпоста, проявившему самодеятельность, не сносить головы. Кто захочет рисковать?

Рабулло кивнул:

— Я все понял! Схему забираю! Ты потрудился на славу.

Козлов спросил:

— В станице намечаются какие-то события?

— Вопрос неуместен, уважаемый Игорь Михайлович!

— Да я почему спросил, если что-то грядет, то мне-то как быть? Что делать?

— Делай то, что тебе положено! И держи язык за зубами! Тогда все будет хорошо!

— Но сегодня я смогу встретиться с Лилей?

Рабулло небрежно ответил:

— Девушка — твоя собственность. Ты можешь делать с ней все, что захочешь: встречаться, трахать или содрать с живой шкуру. Кстати, никогда не пробовал?

Козлов брезгливо посмотрел на афганца:

— Что не пробовал?

— Кожу с живого человека не сдирал?

— Скажешь тоже! Конечно, нет!

— Напрасно. Сначала да, противно, потом привыкаешь и уже желаешь кровавой оргии. Кровь, Игорь Михайлович, возбуждает, делает из человека зверя. Впрочем, все мы в какой-то мере звери.

— Я могу ехать?

— Конечно! То, что хотел, я узнал. До связи, майор!

— До связи, Мохаммед!

Козлов пошел к машине. Возле «десятки» остановился, подозвал сына хозяина кафе:

— Мальчик, позови отца!

— Хорошо!

Вскоре вышел Анвар:

— Что-то случилось, майор?

— Я сегодня вновь навещу Лилю!

Физиономия Анвара расплылась в похотливой ухмылке:

— Конечно, дорогой! Когда приедешь?

— Вечером!

— Точнее могу узнать?

— Зачем?

— Чтобы приготовить встречу дорогого гостя!

— В 22.00!

— Понял!

— Мы не решили, сколько я должен платить тебе за услуги?

— Ни цента, уважаемый. Рабулло все оплатил!

— Вот как? Это радует! Тогда до встречи вечером!

— Хоп! Буду ждать!

Козлов отъехал от кафе! Проводив взглядом серебристую «десятку» заместителя командира российского отдельного мотострелкового батальона по вооружению, Рабулло извлек из кейса спутниковый телефон. Набрал номер. Раздались прерывистые, сдвоенные гудки. Наконец властный голос:

— Слушаю!

— Ассолом аллейкум, уважаемый Руслан!

— Ва аллейкум! Рад тебя слышать, Душман! Как дела в Саульской?

— Все идет по плану. Мои люди на месте, к акции готовы!

— Наркоты держать их под контролем хватает?

— Хватает!

— Что с зампотехом?

— Нужную информацию я от него получил. Деньги и шлюшку передал. Теперь оторваться от нее не может.

— Где встречается с ней?

— В доме Анвара!

— Пусть развлекается, но в среду, с утра зампотеха у Анвара быть не должно! Я приеду!

— Понял! Буду ждать! Встречаемся в кафе?

— Нет! Я не привык ходить по забегаловкам. В доме Анвара.

— Извините, когда точно?

— Узнаешь в свое время!

— Понял!

— И поаккуратней в станице. Смотри, людей не засвети. За акцию ты головой отвечаешь!

— Я все понял, саиб!

— До связи, Рабулло!

— До связи, господин Вахидов!