О любви совершенной и странной. Записки естествоиспытателя

Александр Краснокутский

Мой друг Евгений Поляков умер на обратной стороне Луны 5 января 2011 года. Большинство из нас выбирает Солнце, но Евгений предпочёл Луну. Странный выбор. Из всех известных мне «людей Слова» Луну выбрал только он.Сразу замечу, что время и конечная точка перехода – не самая популярная среди нас тема. Это личный выбор; дело вкуса или цели. Кроме того, особые обстоятельства и деликатный характер такого решения понуждают к лаконичности в объяснениях. Но Луна! Пожалуй, самый неожиданный вариант из возможных.Мне захотелось вспомнить всё по порядку или как придётся; нельзя загадывать, если речь пойдёт о великих тайнах.

1994, АПРЕЛЬ

Пока вопрос о выживании не стоит ребром, человек может опасаться подхватить насморк, думать о покупке нового костюма, тихо ненавидеть надоедливого соседа, мечтать об отпуске — мало ли чем бывает забита наша голова. Но как только, по прихоти судьбы, мы обнаруживаем себя у края бездны, то нелюбимый цвет рубашки или прыщик на носу исчезают из актуальной повестки.

Как только я понял, что африканская болезнь снова прижалась ко мне своим поджарым и гибким телом, вопросы о дожде и моём внешнем виде отпали сами собой. Впрочем, они отпали и в буквальном смысле: выйдя на мокрый трап, я обнаружил, что дождь закончился. Облака над головой прорезала ярко-синяя трещина. Хотя по взлётной полосе ещё бежала вода, впору было сказать: «Жизнь налаживается». Так оно и было бы, если бы не тошнота, дрожь и ватность в ногах.

Машина уже ждала в десяти метрах от самолёта, прямо за быстро мелеющим потоком. Из неё вышел мужчина в тёмно-синем костюме с табличкой. Поскольку мои внимание и воля были сосредоточены на подавлении внутреннего мятежа, я пошёл прямо через ручей, не обращая внимания на воду. Встречающий был так ошеломлён, что сделал невольный шаг мне навстречу; отойдя от потрясения, представился: «Владимир». Было видно, что, произнося слова приветствия, он одновременно размышляет, тот ли я человек, за которого себя выдаю. Однако к моменту, когда водитель открыл заднюю дверь, Владимир уже определил своё отношение к внештатной ситуации. Как я убедился позднее, умения быстро думать и не игнорировать интуицию позволили ему много лет свободно держаться на поверхности политической пены.

Весело окунаясь в громадные лужи, лимузин помчался к выезду с лётного поля. Мой гид сидел рядом с водителем, выказав этим великолепную подготовку зрелого аппаратчика: не важно, как выглядит и как форсирует водные преграды гость мэра; важно, как его велено встретить. Впрочем, и на старуху бывает проруха. Круги под глазами, синие сухие губы и серость кожи были истолкованы Владимиром в рутинном ключе: он обратил моё внимание на широкий выбор напитков в баре автомобиля. Где-то я уже видел нечто подобное.