О любви совершенной и странной. Записки естествоиспытателя

Александр Краснокутский

Мой друг Евгений Поляков умер на обратной стороне Луны 5 января 2011 года. Большинство из нас выбирает Солнце, но Евгений предпочёл Луну. Странный выбор. Из всех известных мне «людей Слова» Луну выбрал только он.Сразу замечу, что время и конечная точка перехода – не самая популярная среди нас тема. Это личный выбор; дело вкуса или цели. Кроме того, особые обстоятельства и деликатный характер такого решения понуждают к лаконичности в объяснениях. Но Луна! Пожалуй, самый неожиданный вариант из возможных.Мне захотелось вспомнить всё по порядку или как придётся; нельзя загадывать, если речь пойдёт о великих тайнах.

2002, ДЕКАБРЬ

Иногда жизнь возвращает нас к событиям важным, но своевременно не осмысленным, непонятым нами не из лени и косности, а потерянным в ежедневной суете или не принятым к анализу из-за недостатка информации.

Через шесть лет после моего внезапного бегства от блестящих питерских перспектив я прилетел в Санкт-Петербург уже как представитель наиболее успешной нефтяной компании страны. Приехал для переговоров о покупке крупнейшей сети городских заправок. Помощники, готовившие для меня информационные материалы, особое внимание обращали на юридическую спорность предлагаемых к покупке активов и весьма сомнительную с точки зрения закона репутацию бизнесмена, с которым придётся сесть за стол переговоров. Зачитывая выдержки из биографии этого впоследствии признанного опасным преступником человека, юрист почему-то понижал голос и менялся в лице. Пришлось ответить, что таких, как я, вошедших в бизнес в конце восьмидесятых годов, более напрягает стерильная чистота бизнес-предложений, нежели умеренная грязь. Обеспечение абсолютной чистоты требует выжигания всего живого; это относится и к стерильности операционных боксов, и к бизнесу, и к политике.

Командировка не принесла практического результата. Не потому, что ценовые ожидания сторон разошлись, — это была формальная канва события. Просидев за столом друг напротив друга около пяти часов, мы уже через десять минут после начала разговора знали: то, что хотела купить дерзкая и успешная московская команда, не продаётся. В чём же был интерес пригласившего меня на встречу ночного хозяина Санкт-Петербурга? Возможно, уже тогда питерский мозговой центр присматривался к крупным игрокам нефтяного рынка и не спеша изучал их повадки.

В финале встречи мой, легендарный теперь, собеседник поправил пустой рукав пиджака и спросил: «Ты помнишь своё выступление в мэрии?» Услышав утвердительный ответ, он встал, поправил очки и, как бы нависнув над разделявшим нас столом, сказал: «Идея была правильная, но тогда несвоевременная. Она мешала нашим планам. Правильно сделал, что уехал, — тебя бы убили в тот же вечер».