Проект «Созидатель»

Александр Кожевников

Алекс – лидер отряда для ликвидации излишков энергии. Неудача на миссии отправляет его в иной мир, и теперь он ищет путь обратно с помощью силы нового мира – постижения. Страстно желающий обучиться этому в родном мире, Алекс понимает, что здесь постижение дается намного проще. В своих поисках он развивает новые навыки и ввязывается в местный конфликт. Стоит ли оставлять этот мир и променять исполнившуюся мечту на прежнюю жизнь?

III Дети творца

Проснулся я от того, что маленькие капельки падали мне на лицо, неприятно стекая по щекам. Быстро взбодрившись глубоким вдохом, поднялся, и мне стало не по себе. Поляна нашей ночевки была укрыта снегом. Было прохладно, но для того, чтобы выпали такие осадки, этого мало. Широкая тропинка вела от потухшего костра вдаль по опушке и уходила вправо, скрываясь за низкими зарослями. Я пошел по следу, осмотрелся. Луга и холмы в округе также покрыл белый ковер. Продвигаясь дальше, мне пришлось обогнуть множество расщелин и обрывов. Тропинка шла по самому краю каждой пропасти. Мои спутники что-то искали на этих склонах. Я шел вперед.

Дождь усиливался, и идти становилось труднее. Обувь промокла, а подошвы погрязали в земляном месиве. Далее шел спуск вниз, по которому стекали целые потоки грязи. У меня был один выход — просто съехать вниз. Ну что ж, по-ребячимся. Намокнуть было не самой лучшей идеей, но пойти в обход заняло бы пару часов. Селевые потоки превратили эту балку в ужасное место. Тонны земли неслись к зарослям зеленых деревьев, контрастирующих с белым убранством земли.

Я лег на бок и, опираясь правой рукой, соскользнул вниз. У ближайшего к общему потоку дерева я сделал рывок и ухватился за его ствол, подтянулся и полностью влез на дерево. Теперь мне снова необходимо обнаружить следы. Пришлось влезть на самую макушку и осмотреться. Далее опушка оказалась не тронута. Значит, именно здесь мои спутники углубились в чащу.

Все смыла грязь, снег уже таял. Я поторопился продолжить поиски. Перебравшись на другое дерево, вне мутной реки, я спустился и пошел к месту, куда несло всю эту массу. Следы мне не встретились, и на другом берегу их тоже не было. Так я и дошел до высокого края бездны, с которого вся смесь земли, камней и воды падала вниз. Именно сюда примыкал другой поток такого же месива, и они вместе обрушивались с высоты. Я нашел большой камень на краю, влез на него и изумился. Передо мной лежало целое озеро грязи. В него вливалось несколько потоков, падающих со скал. Этот пейзаж обрамлялся в зеленые деревья и кое-где, еще не размоченный дождем, снег. У подножия грязепадов носился лютый ветер, разбрызгивая тяжелыми волнами падающую землю. Озерная гладь же была непоколебима. И тут я понял почему. Корка льда резким хлопком вскрылась, и из нее стал выбираться голем. Казалось, в нем эта самая грязь бурлит, перемешивается, будто пытается выплеснуться обратно.

Вдруг меня зашатало. Моя опора пошевелилась. Я оглянулся и увидел, что камень подо мною уже подмывает разросшийся поток. Быстро отреагировав, я оттолкнулся от валуна и упал на землю рядом. От толчка огромная глыба не удержала равновесие и сорвалась вниз с треском и скрежетом. Тяжелый гул наполнил округу. Камень со свистом упал, оглушительно впившись в вязкую массу. По льду пошли волны, ломая его не менее шумно. Я же даже не дышал. Когда все стихло, я снова выглянул вниз. Огромный валун лежал в грязи, погруженный только на треть. Также примерно на трети озера вскрылся лед. Глянув на берег, где выбрался голем, я уже знал, что это создание давно ушло.

Куда идти дальше, я не догадывался. След потерян. Придется идти по направлению к Норе. Группа меня найдет. Но как же быть с Истиславом, ведь где знавец — неизвестно? Резонно будет осмотреть берега грязевого озера и понаблюдать за големом.

Я стал идти около края обрыва, который плавно переходил в берег. Окончательно промокшего, меня сотрясала дрожь, будто мои кости были вырублены изо льда. Тем временем начинал идти снег. Поднялся пронизывающий ветер, сковывающий мои движения еще больше. Глубинчик, сидевший до сих пор неподвижно меж моих лопаток, резко перебрался на грудь, выглянул и схватил медальон. Он стал вращать шарик внутри оправы тоненькими коготками. Я удивился, но осознав в чем дело, ухмыльнулся, сосредоточился и раскрутил кулон. Питомец пискнул и разместился около моего сердца, полностью спрятавшись. Постепенно тепло стало разливаться от шеи по голове и телу. Фырк слегка повозился, но, когда меня всего поглотила теплая волна, он успокоился.

По глубокому следу, который оставил голем, текла вода. Его было отчетливо видно в глуби зарослей. След уходил в направлении, параллельном нужному мне. Снова прозвучал хлопок вскрывшегося льда, и я поспешил укрыться за ближайшими камнями, укрытыми ветвистой порослью колючих кустов. Выглянуть из укрытия было бы неразумно, оставалось полностью уйти вниманием к окружающим звукам. Закрыв глаза, я четко почувствовал приближающееся создание. От него в окружение тянулась пустота, которая искала, чем бы заполнить естество своего убежища. Мне захотелось раскрутить сильнее свой кулон, но тут же сознание помутилось, я поежился и открыл глаза.

Сердцебиение враз усилилось, кровь забилась в висках, а дыхание сдавило. Я замер и даже не заметил, как глубинчик выбрался на свет. Фырк сидел на плече голема, нависшего надо мной. Я мысленно представил, как мой питомец разбирает эту верзилу на кусочки. Малыш понимающе моргнул и нырнул в плоть из камня. Пятно заскользило по неподвижной обители пустоты и, приблизившись к проему в груди, пропало. Вдруг глубинчик рванул наружу, но его затянуло обратно, только он высунул голову. Фырк завизжал, и этот крик пробудил меня. Выхватив клинок, я вонзил его рядом с малышом в странную грязевую массу и раскрутил медальон в обратную сторону, переполняемый злобой на этот оживший валун. Животный визг перешел в рычание, и голем выдернул мое оружие, одним резким движением, попятившись к озеру. Я перехватил клинок, приготовившись к бою, но эта грозная глыба стала погружаться в землю. Здесь я уже не знал, что делать.

А что делать? Бей — беги! Я и побежал. Подальше от озера, от глыбы, вперед от нахлынувших мыслей. Потеря звереныша встрепенула мой разум, и думать рассудительно я пока не мог. На бегу дыхание быстро ритмизовалось, чему я слегка обрадовался, мыслить стало легче. Вскоре я стал забирать левее, чтобы выйти на курс к Норе.

Вокруг уже не осталось снега. Грязь, набирающая размах от непрекращающегося дождя, так и норовила поймать меня за ногу и повалить в свои объятья. Я барахтался, но продвигался. Бежать уже было невозможно, да и погоня так и осталась в моем воображении. Неблизкий путь я пытался скрасить, разглядывая с наигранным любопытством лесные пейзажи. Хлесткий ветер так и старался ухватить пучок ледяных брызг и бросить мне в лицо. Это не особо мешало, ведь до сих пор в голове звучал раздирающий душу визг глубинчика. И вспоминая об этом, меня снова охватывала ярость.

Так я шел долго и мучительно. Сумрак опускался на землю. Небеса давно уже почернели и, тяжело вздыхая порывами ветра, плыли восвояси. От однообразной картины, смешавшейся с моими образами, которые всплывали хаотично, множество силуэтов мне мерещились в сумерках чащи. Из-за этого я не заметил, что ко мне кто-то приближался.

Сквозь густые заросли справа вышел навстречу человек. Это был Младуш:

— Здоровия жалую!

— Здравствуй, Младуш!

— Батюшка велит мне довести тебя до твоих братцев. Ходи за мною! — он направился поперек моего пути.

— Где твой батюшка?

— Истиславовы дети требуют его заботы.

— Твои братья?

— Нет, я один его сын, и сестер у меня нет. Папенькины творения, ожидающие часа.

— Эти лесные големы?

— Да, он заполняет их.

— Мне необходимо с ним встретиться.

— Он не велел. Пояснил, что тебе скорее нужен Елизар, а свою лепту он давно заложил. Ты и сам поймешь.

— Наверное, — я вздохнул. — Так и быть!

— Я много сказал. Позволь мне повнимать природе!

— Хорошо. Меня зовут…

— Я знаю, защитник.

Дальше мы шли молча в кромешной тьме ночи, но хоть дождь перестал стегать, и под ногами начала стелиться прочная земля. К рассвету мы вышли на опушку. Из-за холма впереди шел дым. Младуш посмотрел на меня, потом на дым, кивнул и молча побрел обратно. Я смотрел ему вслед до тех пор, пока заросли не скрыли его. Что ж, лес остался позади. И ответы на многие вопросы, интересующие меня, уже ожидают, чтобы их получили.

Я вышел на холм. У его подножья вилась река, на берегу которой горел костер. Вся поисковая и разведывательная группа во главе со своим командиром была там. Они удерживали голема с мутной зеленоватой сердцевиной. Воислав внимательно его осматривал, что-то поясняя ученикам. Я медленно подошел, и Воислав, завидев меня, махнул:

— Иди скорее, такого ты не видывал!

— Что там? — я подошел и встал напротив голема, вглядываясь в зеленую муть.

— Присмотрись! Видишь?

— Нет.

— Там же зверь внутри, — Воислава это забавляло.

Я еще долго вглядывался. Мне мерещились разные нелепые создания, пока я четко не заметил под слоями светящейся вязкой массы небольшого серого зайца. Зверек мирно спал.

— Там внутри заяц? — я удивленно завопил.

— Да! Простой заяц, которого поглотил голем. Так, сейчас мы достанем эту сферу с животным.

Воислав направил руки на сердцевину и сосредоточился. Легкие движения его пальцев словно управляли невидимыми нитями. Появился слабый треск, и в голема впились маленькие молнии. Начали сыпаться обломки камня. Так продолжалось некоторое время. Когда контур сердцевины был уже наполовину выщерблен, начало нарастать напряжение повелителя молний:

— У меня затекла рука. Держите голема крепче! Как только разряды коснуться оболочки шара, голем проснется, — прозвучало это словно рычание.

Воины, державшие живой камень, напряглись и увеличили количество энергии, направленной на обездвиживание его. Пот выступил на лбах, но они еще крепче стиснули зубы.

Я внимательно наблюдал за танцем молний. Они так и стремились ухватиться, лизнуть запретную поверхность. Правая рука Воислава тряслась — сказывалась усталость бессонной ночи, и рывки разрядов становились все отчаяннее.

Тут рука дрогнула. Сразу три дробящих потока перекинулись на зеленый шар, который немыслимо задрожал. Заяц, доселе мирно спавший, резко вздрогнул и стал метаться, барахтаясь в вязком наполнении сердцевины. Голем дернулся вместе с ним и чуть не повалился на Воислава. Глыба нависла над мастером молний так, что его пальцы обхватили сердцевину. Разряды, бьющие из них, оказались у самого последнего крепления сердца. Нескольких мгновений хватило, чтобы эта часть голема оказалась в руках грозного воителя.

Живая глыба враз обмякла. Воислав опустился на землю и положил перед собой сферу с зайцем, потом один из учеников, Тихон, прокричал:

— Бросайте это создание, оно вытягивает нашу энергию!

Остальные сразу расслабились и отошли от упавшего рядом с командиром дитя Истиславова.

Слово за мной:

— Воислав, я встретил сына знавца. Это он вывел меня к вам.

— Прости, мы оставили тебя, однако иначе знавец бы не открылся. Что слышно об Истиславе?

— Он нам не нужен. Его сын передал мне: Елизар — ключевой в этой истории. Мне нужно к нему.

— Сначала мы выйдем к Норе. Разберемся с ней и двинемся в город. Эту штуковину мы тоже отнесем Елизару, — воитель похлопал рукой по сердцевине голема.

— Истислав создал эту сферу. И големы в лесу — его детище. Я видел, как они рождаются в грязевом озере. Один из них поглотил глубинчика, — от этого воспоминания я помрачнел.

— Это прискорбно, но необходимо идти к Норе.

Озлобленный крик одного из учеников прервал наш диалог. Голем ухватил его за ногу и занес вторую руку для удара. Глухой удар о барьер, выставленный собратьями, спружинил и вернулся обратно. Тяжелая тумба руки отскочила в самого голема, и тот повалился на спину, отпустив свою добычу. Воислав мигом соорудил свой молот и уже заносил его над головой нашего противника. От его удара посыпались в разные стороны искры и разряды. Одного раза хватило, чтобы лишить врага его каменной головы. После крушитель склонился над поверженным камнем и произнес, усмехаясь:

— Теперь это просто гора породы.

После сборов, которые заняли немного времени, наша группа двинулась по берегу реки к мосту. Отойдя от леса, мы услышали треск и грохот падающего дерева. На опушке оставалось пусто. Никто этому не придал значения. Каждый хотел поскорее достигнуть цели.

Массивный рубленый мост соединял две невысокие скалы и выводил на просторное плато. Небольшие, но многочисленные группы деревьев заполняли пространство между различными строениями. Зданий также было много, и предназначение некоторых я не мог предугадать. Это скорее походило на промышленный район. Рассматривать было некогда, ведь я следовал за группой, стремящейся к Норе. Вскоре мы подошли к небольшому укреплению со смотровыми башнями. Наблюдатель, завидев приближающуюся группу, отдал нужные команды, и нам навстречу открылись ворота. В проеме стоял Драган: хмурый, но удовлетворенный. Меня тоже заполнила некая умиротворенность.

— Я виделся с Елизаром. Он ждет тебя, Алекс, — начал Драган, когда мы поравнялись. — Нора в Глубинной роще выпала из потока потому, что его теперь там нет.

— Довольно занимательно, но об этом потом, — Воислав уже предвкушал заслуженный отдых.

Наша группа разбрелась по укреплению. Я остался с Драганом.

— Мне довелось вас подождать, но за это время я выяснил причину проблемы с Норой. Поток, который соединял выход со входом, был изогнут. Энергия выплеснулась в Бестропном лесу, что привело к погодной оказии. Выход теперь же на другом берегу. Но тот, кто повернул поток, а его повернули намеренно, может быть опасен для нас, — Драган оживленно делился со мной сведениями. Он действительно радовался нашей встрече и хотел продолжить, но я его перебил:

— Я полностью уверен, что к этому приложил руку Истислав.

— Знавец? — ошарашенный Драган остановился и уставился на меня.

— Да, и его детишки. Он создает големов и натравливает на нас. Его стоит опасаться.

— Об этом тебе стоит упомянуть в разговоре с Елизаром.

Я только кивнул в ответ.

Мы подошли к навесу, где расположился этот повелитель зверей. На лежаке тихо спал его питомец. Тут я снова вспомнил о своем малыше:

— Фырка поглотил один из големов, — с тяжелым выдохом вырвались эти слова.

Я дрогнул. За спиной моего собеседника стал появляться прямо из-под земли голем с застывшими кусками грязи в грудине. В них был отчетливо виден след от вонзенного ранее клинка. Мой рывок, с выхваченным стальным острием, был безрезультатным.

В одно мгновение Драган сделал разворот, став лицом к лицу с противником. Мирно спавший дракончик при появлении каменного воина только повел носом в его сторону и в два движения прыгнул на него. На лету размеры зверя увеличились в несколько раз. Вся туша пернатого дракона, вдвое большего, чем попавший в его когти враг, снесла и повалила поглотителя глубинчика. Змей занес лапу для удара, но остановился и, прижав добычу всем телом к земле, посмотрел на хозяина. Я рванул вперед и занес клинок, чтобы вонзить лезвие в каменную голову…

— Прекрати! — огласился на округу крик.

Я глянул на Драгана, но тот смотрел в сторону. Медленно мой взгляд скользнул в сторону. Там стоял встревоженный мужчина, который явно спешил предотвратить катастрофу.

На крик сбежался весь лагерь. Ратники мигом окружили пару зверских созданий, но подходить не решались. Остановивший меня незнакомец зашагал в мою сторону. Я озабоченно сглотнул и спрятал оружие в ножны. Он прошел мимо меня, резко схватил рукой голову незваного гостя, чуть было не проткнутую, и она пыхнула слабым белым свечением. Драган уже подошел к своему любимцу. Тот спрыгнул с глыбы и по древку, резво уменьшаясь, влез на посох.

— Что ты здесь делаешь? — к нам подошел Воислав, обращаясь к незнакомцу.

— Разве ты не видишь? — приятный грудной голос медленно, с насмешкой, ответил ему, — Все идет как надо.

— Но как же Нефорос?

— Кираиды ушли в Обитель силы, а их собратья готовы напасть.

— Война?

— Теперь уже явная. Нам нужны Норы.

— Ратибор двинул на Ветреную гладь, — вклинился Драган.

— Хорошо. Воислав, Драган! Я отправляюсь в город. Позже приведите голема к Чаше храма! Сердцевину же я заберу сейчас.

— Ты как всегда прав, Елизар, — Воислав одобрительно кивнул, и они втроем удалились.

Я присел от того, что тело начинало трясти, хотя четко осознавал — причин для беспокойства нет. Пускай от моего будущего собеседника и струилась энергия, но ее суть мне казалась мерзостной и противной.

Так в чем же дело? Когда его крик остановил мой клинок, мне захотелось уничтожить источник звука. От него исходила угроза. В частности, угроза мне и моему миру. Эти размышления подстегивали важность вопросов, на которые Елизару предстоит ответить. Спрашивать я буду яро и смело. Но в чем же опасность?

Задумавшись, я сидел, вцепившись взглядом в лежащего на земле каменного противника. Вскоре в мое поле зрения проник Драган. Он медленно подошел ко мне, положил руку на плечо и произнес:

— Тебе пора в город. Иди в храм!

— А где Елизар?

— Уже там. Мы же отправимся за секретами Ветреной глади, — немного помолчав, мой помощник протянул кольцо. — Держи, Ратибор велел вручить его тебе. Оно сильное.

— Спасибо за помощь!

В ответ Драган кивнул:

— Пустое, — и помог мне подняться.

К воротам мы шли молча. Так же, не произнося ни слова, мы попрощались, похлопав друг друга по плечу.

Я шел мимо рядов сараев, разглядывая подарок, а выйдя на дорогу, надел его. Теперь на указательном пальце моей правой руки красовалась гладкая прямоугольная серебряная печатка. Во мне проснулась решимость, и я зашагал к высоким стенам, виднеющимся на горизонте.

А солнце перевалило за полдень и медленно тянулось к закату. Небеса потеряли все до единого лоскута облака. Становилось душно. Слабое марево начало окутывать силуэт городских стен, превращая массив в призрачный мираж страждущего путника, успокаивающий мираж.

Больше людей стало встречаться мне на дороге. Я шел и старался отдалиться от них, но мое внимание так и цеплялось за каждого встречного. Им же это удавалось невероятно просто. У каждого свои дела, заботы и обязанности, а уставший путник их нисколько не интересовал.

Воздух сгущался, и дышать становилось с каждым вдохом сложнее. Глаза начинали слипаться. Огромной массой оковы морфея давили на меня. Снова воля начинала бороться с накатывающими образами, а сознание жаждало расслабиться, отдавшись давящей силе. «И снова этот бред…» — промелькнуло в остатках силящегося удержаться за реальность разума. По телу скользнуло спокойствие, и я расслабился.

Темная стена, освещенная тусклым светом…

Затхлый воздух и сырость…

Мягкое пушистое ложе и невыносимый жар…

Невнятные глухие разговоры и громкий равномерный звон…

Голова словно рассыпалась на осколки, а тело горело и жаждало свежего воздуха. В бреду стал стягивать с себя одежду, превознемагая слабость. Когда мне все-таки это удалось, я скатился с ложа и распластался по холодному влажному полу. Так и уснул.

Разбудил меня звон металла. Моя грудь наполнилась до отказа воздухом, и я громко выдохнул. Зевая, потянулся и открыл глаза. Маленький паренек складывал разбросанные по комнате клинки, топоры и кинжалы, не обращая на меня внимания. Я осмотрел просторную комнату. Большая шкура на полу, разбросанная моя одежда и большая стойка для оружия. В стенах небольшие ниши, в которых горела парочка свечей. Медленно одевшись, я поднялся и выглянул в соседнее помещение. Это был обширный кузнечный зал с жарким горном в центре. Рядом стояли три наковальни, а у левой стены находилась большая бадья с водой, соединенная с просторной емкостью. Пока я разглядывал зал, мальчишка завершил свою возню и прошмыгнул мимо меня, предварительно толкнув. Паренек резво обогнул горн и шустро вскочил по лестнице вверх. Я последовал за ним. Наверху был узкий коридор, ведущий к тяжелым кованым дверям. Никаких входов в другие комнаты здесь не оказалось. Я пошел к двери и толкнул ее — она не поддалась, потянул — тот же эффект. Это меня не удивило, ведь мой медальон лихорадочно колебался.

Я спустился обратно к горну. Обойдя вокруг него, мне на глаза попались небольшие кусочки — остатки от стальных заготовок. Лежали они беспорядочно, только три штуки были сложены вместе. Я присел и осмотрел их. Снова эмблема моего отряда, но тут недоставало нескольких деталей, да и внутренний рисунок несколько отличался от привычного мне. Еще одна загадка.

Я поднялся и пошел к стойке с оружием в соседней комнате. То, что я искал, нашлось сразу. Около дюжины обломленных клинков выстроились один за одним. Потрогав один, стало ясно: они пригодны для сражений. Значит, обломленные концы лезвий послужили лишь для отработки нанесения рисунков на них. Но почему эти начертания являются эмблемой ППО? Я сам начинаю путаться в этой своре ребусов и догадок.

Сидя на своем недавнем ложе, я окончательно решил: «Основная цель — узнать, как моя персона связана со здешними событиями». При чем тут я? Оказался непонятно где непонятно зачем. И пока каждый стремился мне помочь. На сон не очень похоже, поэтому мне нравится эта чудесная мозаика.

Я еще немного поразмыслил и пофантазировал на эту тему, пока не услышал тяжелые шаги наверху. Они размеренно приближались к лазу в этот подвал. Выйдя навстречу хозяину кузни, я оторопел. Могучий грохот грузных сапог принадлежал красивой девушке. И пусть ее мощная одежда и скрывала хрупкость стана, но глаза были полны безмятежности. Только чуть позже, рассмотрев изящные черты лица, я заметил в ее руках огромный молот. Такая игрушка, на вид, даже Воиславу показалась бы неподъемной. Эта же особа, похожая на лисицу, скорее из-за ухмылки, чем из-за огромного пушистого воротника, легко носила его одной рукой. За эти несколько мгновений, пока мои глаза изучали ее, она лишь скользнула по мне взглядом и подошла к ящику, стоящему под железным столом у стены. После некоторых поисков на свет было извлечено кольцо — то, которое мне дал Драган. Я глянул на свою руку. На пальце, который был выбран для подарка, красовался черный опоясывающий след.

— Спасибо, что его сняла, — мною смело было нарушено молчание.

— Это мальчонка хотел стащить, но только он его стянул — ты облегченно выдохнул и успокоился.

Я разинул рот. Меня удивил ее голос. Самый ласковый и нежный девичий голос, и веяло от него добротой. Пришел я в себя только лишь, когда обладательница этого голоса стала махать у меня перед лицом рукой.

— Прекрасный голос! — произнес я, пару раз моргнув.

— Он-то мне и помогает ковать все эти боевые побрякушки.

— Весьма интересная работа, но не надо так на меня смотреть!

— Ты и вправду думаешь, что все это игра? — с укором произнесенные ею слова поставили точку на этом этапе знакомства. Они метко попали в цель, и всю безмятежность смело, а на замену пришла заинтересованность и собранность.

— Что это за символы? — я подошел к обломкам лезвий и поднял один из них. Моя собеседница подошла ближе, протянула мне кольцо и взяла кусочек с частью эмблемы.

— Только не надевай его! — предостерегла она.

— Не буду, — улыбнулся я этой задумавшейся лисичке, цепляя презент на застежку ремня.

— Это приказ владыки. Все местные кузнецы обязаны научиться гравировать эти символы.

— Зачем это нужно?

— Среди нас ходит мнение, что по ним определят лучшего, для работы над… — тут она осеклась. — В общем: ковать для учеников знавцов.

— То есть работать на Елизара?

— Да, — в ее глазах читалась досада, — но с такой техникой гравировки это невозможно.

Обломок, который она держала, тихонько звякнул о пол. Ее глаза вмиг наполнились влагой, но она глубоко вдохнула и медленно выпустила все эмоции с выдохом.

— Сообщи мне как тебя звать! Негоже гостя окликать.

— Только если скажешь ты.

Она кивнула соглашаясь.

— Зови меня Алекс.

— Чужое имя.

— Главное, что меня так зовут. Теперь твой черед.

— Радмила, — сказав, она отвернулась якобы взять молот, хотя ей совсем не удалось скрыть стыд. Неужели эта девушка стыдится своего имени?

— Ты готов, Алекс?

Я еще раз проверил, поправил клинок:

— Да, можем идти.

— Великолепное лезвие, береги свое оружие! — уже сухо говорила Радмила, подходя к лестнице. — Но не вздумай этим клинком пользоваться бездумно, ведь можешь и ты попасться ему!

Я шел за ней, продолжая любоваться.

С обратной стороны гулко открылись засовы на двери, и она медленно распахнулась. Никого не было снаружи. Горел костер посреди маленького дворика, огражденного высокими стенами. Лишь этот огонь разрывал темноту.