Трофей для тирана. Том 1. Черный король

Александр Верт, 2019

Кенли было десять лет, когда ее мать убили у нее на глазах. Тогда она поклялась отомстить. Девять лет плена не остудили ее пыл. Она научилась не поднимать головы и произносить слова, которые от нее ждут, но не перестала ждать дня, когда правитель Тиндора решит исполнить свое обещание и превратит ее в свою личную игрушку. Настанет день, и Кенли непременно всадит нож ему в грудь и посмотрит, как он захлебнется собственной кровью, вот только она не догадывается, что ей суждено быть не только трофеем ненавистного тирана, но и спасением для его сына. Исходники обложки с сайта depositphotos.

Глава 1 — Первый танец

Девять лет спустя

Кенли стояла перед зеркалом и любовалась собой, медленно выводя линию собственных губ алой помадой.

Прошло девять лет с тех пор, как она перестала быть принцессой Астора, а сокращенная версия собственного имени из ласкового прозвища превратилась в сущую пошлость.

Она улыбалась, зная, что ее ждет встреча с тем самым «королем воронья». Чем он занимался все эти годы, Канелия не знала.

Как много захватил Тиндор в войне на севере, и сколько это в действительности заняло времени, таким как она, знать было не положено. Что держало короля в северной столице, ей тоже было неведомо. Много лет она просто ждала, когда владыка вновь решит занять свое место в тронном зале южного дворца, надеясь, что он не забудет о своем желании сломить ее.

Он не забыл, и сегодня она должна была стать подарком и в то же время жертвой, отданной ему, как злому богу, жестокость которого должна быть удовлетворена. Никто даже не пытался скрыть от нее эту правду.

Кенли это устраивало, потому она делала все, чтобы понравиться своему господину.

С самого утра ее готовили слуги, и вот теперь она сама добавляла штрихи к соблазнительному образу. Ей нравилось красное платье с кружевами, совсем короткое спереди и длинное как хвост павлина сзади. Ткань складками падала на грудь и грозилась скатиться с плеча. В танце такой наряд мог открыть немало ее прелестей, но Кенли это лишь радовало.

Она накручивала на палец каштановый локон и наблюдала, как тот ловил отблеск огня и переливался янтарным светом как волосы ее матери. Она выросла похожей на нее, только глаза были не такими, в их зелени потерялось что-то от пасмурного неба. Это сделало их не такими яркими, но по-своему очаровательными. Зелень, угасающая в пасмурном небе − такое часто можно увидеть в горных ущельях севера, которые Кенли боялась забыть.

− Пора! — внезапно сообщила ей женщина, вбежавшая в комнату. — Он хочет видеть тебя в малом торжественном зале.

− Хорошо, − беспечно ответила Кенли, словно ничего не понимала.

В действительности у нее не было иллюзий, потому, вставая на ноги, она скользнула пальцем по бедру до самой промежности и осторожно проверила, что кончик пальца легко входит внутрь, скользнув меж гладеньких кожных складочек. Она подготовила себя, как только могла.

Как это будет, она не знала. Что испытает − было ей неведомо, но и ей и всему дворцу было очевидно, что ее честь берегли только ради этого дня. Король Тиндора хотел взять дочь, раз уж мать посмела ему дерзить.

− Как я выгляжу? — спросила Кенли, пряча лицо под черной маской из кружева и перьев.

Не дожидаясь ответа, она сделала шаг босой ножкой так, чтобы тонкие обручи на ее голени звякнули, а потом качнула бедрами, заставляя краешек юбки всколыхнуться и приоткрыть самое тайное для любой принцессы.

− Думаю, господин ни за что не отдаст тебя на потеху страже, − спокойно сообщила женщина, − но этого будет мало, чтобы он оставил тебя своей.

− Я помню, Нина, спасибо, − ласково ответила Кенли и поплыла к двери, петляя бедрами в такт мелодии, играющей где-то вдали.

Эхо узких коридоров доносили звуки флейты и арфы, причудливо переплетающиеся в единую мелодию. Она ловила ее, пытаясь понять, как лучше двигаться в такой музыке, чтобы быть естественной, прекрасной и соблазнительной настолько, насколько только могут быть соблазнительна непорочная дева, готовая подчиниться своему господину.

Ей пришлось немного подождать, но времени она не ощутила, а когда открылась дверь, мгновенно сделала первый шаг. Не поднимая глаз, Кенли медленно выводила ножку вперед по линии, опускала на бархатный пол и резко поворачивала бедра. Обручи на ноге тихо вздрагивали, совпадая с высотой ноты арфы. Юбка чуть покачивалась. Пышная грудь вздрагивала, приподнимаясь от этого первого шага, а она тут же сделала новый в такт музыки. На третий опустилась на одно колено, словно рыцарь, а не раба, только потому, что тогда все ее прелести будут открыты лишь одному человеку, а падающая тень добавит интриги, остальным же достанется шлейф кружевной юбки и складки поверх торчащих сосков. Игрушка правителя должна быть такой, чтобы ему завидовали даже боги, особенно если этот правитель − тщеславный Виндор Ройдо Тиндор.

− Ты принцесса Канелия? — спросил у нее низкий скрипучий бас, такой ненавистный, что даже перемены в нем не могли изменить ее чувств.

Канелия закрыла глаза, чуть приподняла голову, чтобы маска не мешала видеть всё ее смирение, и ответила:

− Я была ею, господин.

− Была? — насмешливо переспросил голос, обладателя которого ей так не хотелось видеть.

− Я ваша раба, повелитель, − тихо ответила Кенли, словно в ней не было сил даже говорить.

− Ты помнишь, что обещала убить меня?

− Да, хозяин, и мне очень стыдно.

− Стыдно? — насмешливо спросил король Тиндора. — И ты даже готова целовать мне ноги? Так легко?

− Все что угодно, господин, − тихо ответила Кенли, − если только это поможет хоть немного загладить мою вину перед вами.

Король рассмеялся. Музыка куда-то исчезла, а к его зловещему громогласному хохоту присоединились тихие смешки. При короле даже его приближенные не смели по-настоящему веселиться, но настроение правителя старались поддерживать.

− Посмотрите на нее, и это наследница воительниц Астора. Я же говорил − шлюхи горные!

У Кенли дрогнули пальцы, так хотелось сжать их в кулак и сказать, что шлюха в этом мире он сам, потому что все пороки человеческие отымели его, как им заблагорассудилось, а он даже не заметил, но такие мысли и речи Кенли стоило оставить при себе.

− Я прощу тебя, − внезапно сказал король таким надменным и холодным тоном, словно это не он только что заливался хохотом, − если ты отработаешь за весь свой народ. Попробуй предложить мне себя так, чтобы я согласился взять!

− Спасибо за честь, повелитель, − робко прошептала Кенли, словно наивная девочка, а потом резко поднялась на ноги с грацией кошки.

Она с самого начала знала, зачем сюда идет, достаточно знала о манерах и предпочтениях этого человека, оставалось надеяться, что они не изменились, и его прежняя любовница Нина не стала невольной обманщицей.

Кенли решила не открывать глаза только чтобы не видеть других лиц, не вспоминать, что это все происходит с ней на виду у чужаков, не умеющих даже добровольно смеяться.

Она улыбнулась, нежно и кротко, развернулась спиной и, резко отбрасывая юбку в сторону, опустилась вперед, буквально складывалась пополам, упираясь руками в бархатный ковер у собственных ног.

Ее обнаженные бедра и ягодицы теперь были прямо перед королем. Складки промежности чуть отступали друг от друга, маняще приоткрывая ее нутро, а она все тем же сладко-невинным голосом попросила:

− Сделайте меня своей шлюхой, господин.

Тишину зала нарушали шаги, так похожие на крик одинокого ворона. Канелия забыла, что надо дышать, потому едва слышно охнула, когда на ее ягодицу легла мужская рука.

− Ты меня радуешь, − сказал король, поглаживая ее зад, а потом с размаху ударил по обнаженной ягодице, оставляя на ней красный след.

Кенли тихо застонала, не от боли, а скорее от отчаянья, но заставила звук муки превратиться в манящий стон, который обычно вырывался из уст других женщин, игравших с вельможами.

Место удара погладили, и Кенли, приподнявшись на носочки, прогнула спину, пытаясь угодить.

− И что, девку правда не попортили? — внезапно спросил король, едва ощутимо шлепнув ее по тому же месту. — Не похоже.

− Как можно, ваше величество, − испуганно ответил смотритель замка.

Кенли его не видела, но по дрожащему голосу знала, что он наверняка кланяется и пытается оправдаться:

− Вы же велели не трогать. Мы учили ее манерам, танцам и игре на флейте. Клянусь, господин, она и мужчин-то не видела толком.

− А это что?

Его палец скользнул в приоткрытую щель, провел по ней вверх, улавливая капли влаги.

Смотритель ничего не сказал, но его пыхтящее дыхание заполнило зал так явственно, что Кенли испугалась. Беды для тех, от кого зависит ее быт в этом месте, она никак не хотела, потому, не меняя положения, тихо прошептала:

− Не гневайтесь на него, господин. Это все я. Я просто хотела вам угодить, вот и подготовилась. Мне очень не хотелось, чтобы моя неопытность причинила вам неудобства.

Король рассмеялся.

− Так ты с самого начала этого хотела? — спросил он, крепко сжимая ее бедро.

− Я надеялась…

Добавить почтенное обращение она не успела, голос внезапно пропал от нового ощущения. Она открыла глаза и тут же с силой их зажмурила.

Одним резким толчком член короля вошел в нее. Острая боль прокатилась по всему телу, и из ее уст вырвался глухой болезненный стон, но на его высоте Кенли заставила голос подчиняться и превратила его в подобие мурлыканья.

Мужская рука схватила ее за тонкий ремень, которым было перетянуто платье, и дернула назад, заставляя вскрикнуть от боли, но она не выдала себя, дополнив его дрожащим шепотом:

− Да, господин!

Он смеялся и насаживал ее на член, затем замирал, хватал за волосы и заставлял приподниматься, от чего устоять стало почти невозможно, но крепкое девичье тело справилось даже с этим.

Маска, слетев, упала куда-то в сторону, а влажные серо-зеленые глаза распахнулись. Она видела мужчин, наблюдавших за происходящим с видом истуканов. На их лицах она находила лишь пелену безразличия, и только единицы зловеще усмехались и едва не облизывали губы.

Только глядя на них Кенли поняла, что стоит, выгнув спину в платье, съехавшем с плеч, демонстрируя всем свою грудь, не смея прикрыться, и тут же спешно закрыла глаза, вспоминая слова Нины:

− Постарайся получить удовольствие, как бы мерзко и больно это не было. Так уж все устроено. Мужчине лучше всего с той женщиной, которой хорошо с ним, а если ты хочешь оказаться с ним наедине, ему должно быть хорошо.

«Так уж все устроено», − повторила сама себе Кенли и постаралась забыться, пытаясь сосредоточиться не на саднящих ощущениях, а на собственных стонах, притворно сладких. Она так старалась обмануть всех, что смогла одурачить даже себя, перестала мысленно содрогаться, чувствуя удары расшитого одеяния по бедрам. Толчки внутри не казались такими мерзкими. Ей даже показалось, что это могло бы принести удовольствие, если бы только он не смеялся, заставляя вспоминать тот день.

Когда все закончилось, она даже не поняла − ее просто оттолкнули, а по ногам потекло что-то тягучее.

Она могла устоять на ногах, но не стала, изящно падая, разворачиваясь и замирая на коленях с опущенной вниз головой.

− Жаль, что Ноктема здесь нет. Для него это было бы хорошим уроком о человеческих нравах, − самодовольно сказал король, что-то требуя властным жестом.

К нему подбежали слуги. Сам он привести себя в порядок, видимо, не мог. Величие не позволяло.

Кенли пыталась унять дрожь. Ей очень хотелось не думать о короле и вернуть маску. Она помогала играть, словно была тем другим лицом, другой Кенли, которая действительно покорялась.

Внутри все странно противно ныло, но это было пустяком, маленькой жертвой на благо победы, ведь только что она начала свой самый важный в жизни бой.

− Посмотри на меня! — приказал король.

Это был страшнейший из приказов. Девять лет из ночи в ночь она находила его лицо во сне и мечтала видеть его мертвым, но никак не довольным. Резко вскинув голову, она посмотрела на него, забыв о кротости, будто бросала вызов, и не отвела глаз.

Он почти не изменился, даже улыбка была все так же насмешлива, только на висках появилась седина. Это не могло не радовать: чем меньше перемен в его лице, тем слаще будет месть, по крайней мере, так считала Кенли.

− Тебе понравилась моя награда? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

В сером омуте ее глаз полыхнула ненависть, но губы ласково прошептали:

− Это была лучшая из наград, владыка.

− Тогда танцуй! От радости танцуй! — приказал король и отступил, чтобы снова сесть в свое высокое кресло, заменяющее трон в этом зале.

− Как вам будет угодно, − глухо отозвалась Кенли.

Снова заиграла музыка, а она скользнула по полу в сторону, чтобы схватить свою маску, а затем, изящно выгибая спину, подняться, закрывая лицо и незаметным движением подтягивая платье к плечу.

Как бы ни было больно, дурно и страшно, если надо танцевать — она будет танцевать! И все это ради того дня, когда король умрет.