Убийца для оборотня

Кира Купер, 2021

Он должен был стать моей жертвой, но я оказалась в плену его порочности, жестокости и темного притяжения. Когда герцог смотрит на меня горящим взглядом янтарных глаз, я не знаю, что меня ждет – секс или смерть. В лапах этого зверя я стала игрушкой, а в руках короля, нанявшего меня для убийства, – пешкой, которой он с легкостью пожертвует. Но я обязательно выживу. И я непременно отомщу!

1.Монета на неудачу

У меня много имен, но настоящего не знает никто. Я привыкла менять внешность, прятаться на виду. Я в любой момент могу оказаться рядом. Случайная прохожая на улице или усердная горничная, обходительная гувернантка ваших детей или замкнутая одинокая соседка, добрая подруга или страстная любовница. Но если мы так близко, то, возможно, охота уже началась.

В таком случае я — ваша смерть.

В дверь стучали долго и нетерпеливо, но я не торопилась. Мне от незваных гостей не нужно ничего, а они — пусть ждут. Поставила бокал на столик, неспешно встала с постели, накинула на голое тело черный шелковый халат, поправила перед зеркалом прическу, и только тогда открыла.

На пороге стоял юноша лет двадцати. Худой и неказистый, до черноты загорелый, в ветхой почти до прозрачности рубахе и с заплатами на широких не штанах. И как такого уличного заморыша пустили в гостиницу? Хотя посыльные тайного советника Мирта всегда умеют проникать туда, куда им нужно.

Ничего не говоря, юноша протянул руку, раскрыл грязную ладошку и продемонстрировал монету. Я пригляделась: золотая, с профилем короля. Удивительно… До этого условным знаком, сообщением о новых заданиях от советника было серебро с отчеканенным на нем ликом покойной королевы. И даже это уже означало, что дело предстоит крайне важное. А теперь… Что ж, отдохнуть в ближайшее время не удастся, если на этот раз сам правитель заинтересовался моими услугами.

Не люблю работать на политиков, но такова цена спокойствия. Я изредка помогаю им, когда у секретной службы руки коротки, а они в ответ на услугу не трогают меня и закрывают глаза на трупы, которые оставляю за собой. И хотя доказать мою вину, скорее всего, не сможет ни один судья, становиться бельмом на глазу у властей и постоянно скрываться не хочу: при сильном желании они кого угодно прижмут к ногтю.

— Что еще передали? — спросила у посланника. Нужно теперь узнать время и место встречи.

Парнишка смотрел на меня распахнутыми глазами и молчал.

— Ну? — поторопила его. — Мое время дорого стоит.

— Мне сказали слова… — прошептал юнец.

Поразительно! Слова — и сказали!

— Какие?

— Ох… — он засопел. Понятно, забыл. И кого Мирт вербует к себе? — Что-то про епископа и озеро… И лебедей.

Парень сглотнул, продолжая пялиться на меня, почти не моргая. Откуда этот ужас в его глазах? Неужели мальчишке-посыльному сказали, что я — наемница? Если так, придется с ним расправиться. Очень жаль. Жаль тратить на него время, но что поделать? Лишним людям о моих делах знать нельзя, и за длинный язык кого-то из тайной службы придется заплатить этому парню.

— Тебе, должно быть, известно, кто я? — улыбнулась ему настолько очаровательно, насколько могла.

— К-кажется, — заикаясь, отозвался мой гость. — Ну… То есть я сам догадался.

Так, изводить на этого яды не стану. Пожалуй, удобнее всего будет его задушить, а ночью Дара, если смогу ее найти, конечно, поможет избавиться от тела.

— Я… я… — юноша смотрел все теми же немигающими глазами. — Я хотел спросить. Сколько вы берете за свои… услуги?

Что-то интересное. С любопытством глянула на лупоглазого собеседника. Кого же хочет уничтожить это тщедушное создание и неужели думает, что у него достаточно средств, чтоб заплатить за чью-то смерть?

— Тебе никогда не хватит денег, — хмыкнула я, оценив парня.

— Н-ну… Накоплю! — выпалил оборванец. — Сколько? В-вы такая… очень красивая. К-как… — он задумался, подбирая слова. — к-королева… У меня в-всякие девки были, а таких не было. Я сколько надо накоплю, у меня теперь хорошая работа…

Я захохотала. Значит, глупыш решил, что перед ним шлюха, которой он принес от советника послание о том, что пора раздвинуть ноги перед кем-то из высоких чинов. А ведь я едва его не убила. Забавно бы получилось. Но Мирту, конечно, в любом случае пришлось простить эту шалость.

Дурачок так и продолжал что-то лепетать о том, что он готов на все, чтобы купить мое тело. Нет, определенно хорошо, что не успела порешить мальчишку. Столько возни потом с трупом.

Стало очень весело. Быть может, это воодушевление от того, что не придется проводить ночь, пряча тело…

— Что ж, малыш, тебе сегодня повезло.

Я, медленно покачивая бедрами, прошла по комнате, взяла бокал и сделала большой глоток вина. Запрокинула голову, вытащила из прически заколку, кудри рассыпались по плечам. Спиной чувствовала, как взгляд посыльного прожигает ткань, жаждет увидеть, что скрывают черные складки шелка.

— Можешь посмотреть на то, что никогда не купишь.

Вернулась к застывшему в дверях мальчишке. Приближаясь к нему, чувствовала себя змеей перед оцепеневшим от ужаса кроликом.

— Что…

Повела плечами, прохладный шелк халата соскользнул на пол, я осталась обнаженной, если не считать, конечно, туфель. Глаза юнца расширились еще сильнее, он замолк на полуслове, а рот и так остался открытым.

— О-о-о, — протянул он, прерывисто дыша.

И искушенные взрослые мужчины обычно реагировали точно так же, увидев меня без одежды. Все они одинаковы, от герцога до последнего бродяги.

— Боги… — пролепетал мальчишка.

И для чего мне эти глупые самолюбования? Сама не понимаю, но чертовски приятно видеть, как они все теряют рассудок. Посыльный глазел так, словно старался запечатлеть в памяти всю меня, чтобы потом в минуты уединения заняться рукоблудием.

— Да, ты запомнишь это навсегда, — ухмыльнулась я и потрепала его по заросшей редкой и мягкой порослью щеке. — Если бы ты был богачом… Ох, сколько всего бы мы с тобой сделали!

Я наклонилась к нему и горячо зашептала на ухо о том, как и в каких позах он мог бы трахнуть королевскую шлюху, и как она могла бы его ублажить.

— Да, милый, и это еще не все… — я отстранилась, глядя на него похотливым взглядом, едва сдерживая смех.

Юноша скривил лицо и застонал. Что ж, эякуляция — лучший комплимент.

— Тебе пора идти, — толкнула его в грудь, мальчишка пошатнулся и сделал неловкий шаг назад, в пустой коридор. — И не забудь постирать штаны, — добавила я, захлопывая дверь.

2. Последнее задание

А мне пора собираться. Из слов этого идиотика про епископа и лебедей я поняла, что меня ждут в башне в десять вечера. Очень глупая шифровка, которую разгадает и ребенок, живущий в Троане, столице Алатии, но советник никогда не отличался изобретательностью. Вероятно, должность свою он получил не за острый ум, а за какие-то иные заслуги, суть которых, зная Мирта, даже вообразить не могла.

Когда уложила строгими волнами волосы, надела изумрудно-зеленое открытое платье и зашнуровала корсет, часы пробили десять раз. Нет, спешить не буду. Пусть Мирт дожидается. Хотя они думают, что я в их руках, строго следовать правилам не собираюсь: мне платят за смерть, а не за хорошее поведение.

Ночная столица в центральном округе кипела. Там, где живут толстосумы, развлечения зовут и днем, и ночью: рестораны, театры, кабаре. Улица тонет в топоте копыт и грохоте пролетающих повозок, леди и джентльмены скользят туда-сюда — холеные, разодетые, богатые, жаждущие сорить деньгами и громко смеяться. Эта оживленность всегда завораживала, ночь — мое время. Решила пойти пешком, стать частью толпы избалованных распутников. Где-то среди них мои будущие клиенты и жертвы.

Лишь к полуночи достигла башни, в народе носящей имя Епископской. Откуда такое название? Все очень печально: с нее в стародавние времена упал епископ. А, может быть, священнослужителю и помог какой-то мой коллега, история этого уже никогда не расскажет. Но теперь тут располагался закрытый клуб праздных аристократов, обсуждающих за стаканом бренди свои поездки к морю, свадьбы детей и то, как бы повыгоднее заключить сделку и распорядиться несметными сокровищами.

В клубе меня помнили под именем иностранной графини Розы Лапер. Стражи у входа узнали, хотя я давно тут не появлялась, спешно поклонились, швейцар распахнул двери.

Мирт, что удивительно, ждал меня в холле. Обычно он делал вид, что вовсе не заметил опоздания и просто наслаждался временем, проведенным в клубе. А сейчас сразу подскочил, взял под руку и увлек в одну из скрытых от посторонних ушей и глаз комнат, не дав даже поискать за столиками знакомые лица.

Мы не встречались с Шоном Миртом больше года. С тех пор советник, и так довольно грузный, набрал еще не меньше двадцати фунтов, а на голове появилось первое серебро седины, белые нити заметила и в черных еще недавно бороде и бакенбардах.

— Роза, — он тоже называл меня так. — Уже боялся, что вы не придете. Рад видеть! Цветете! Каждый раз все краше! — из уст мужчины лился мед. Я не люблю мед. — Как ваши дела? Слыхал, лорд Поллак из Лорси скоропостижно покинул нас. Такая нелепая кончина, просто трагедия! Скажите, вы приложили к этому свою чудесную ручку?

Я опустилась в кресло и разгладила подол платья. Отвечать не спешила. Неужели Мирт из-за этого старикана позвал меня на встречу? Может быть, безмозглый фабричник Поллак для чего-то нужен был королю и зря я взялась за него? Нет, вряд ли.

— Не понимаю, о чем ты.

— Как же, как же… — протянул он. — Комар носа не подточит. Сама смерть не устроила бы эту беду изящней. И почерк такой знакомый…

— Мирт, я о своей работе с тобой разговаривать не собираюсь. Чем меньше знаешь, тем целее будешь.

— Ах, я лишь хотел удовлетворить свое любопытство, простите этот маленький грешок. Вы же знаете, я давнишний поклонник вашего творчества. А гибель лорда так невероятно прекрасна…

— Что же прекрасного в смерти?

Особенно если труп сожрали кабаны?..

— А вам она не нравится?! — удивленно воскликнул советник.

— Работа — лишь работа, она не обязана приносить удовольствие.

— Да, Роза, вы правы, вы правы… Тяжелые дела в суровые времена — это более утомительно, чем увлекательно.

Он стал набивать табаком трубку, искоса поглядывая в мою сторону, и вещал о какой-то абсолютной ерунде: про хорошую погоду, свою молодую скудоумную жену, которая после рождения детей переехала в другую спальню, и, конечно, смерть постылого Поллака…

— Зачем ты позвал меня? — решила перевести разговор в нужное русло. Мирт может долго ходить вокруг да около, и чем старше он становился, тем больше пустозвонства приходилось выслушивать на этих встречах: то рассыпается в комплиментах, то делает пошлые намеки, то просто порет чушь.

— Королю нужна помощь, и он готов вознаградить помощника так, что до конца жизни он одним из богатейших и влиятельнейших людей, — замолчал многозначительно. — Но дело трудоемкое, Роза.

— Ты знаешь мои правила. Я готова почти на все, но не убиваю детей. Впрочем, ваша тайная служба сама отлично с этим справляется.

Советник красноречиво хмыкнул, спорить с этим известным фактом не стал. Сколько незаконнорожденных детей великих мира сего не дожили до совершеннолетия благодаря секретной службе, не смог бы подсчитать и сам Шон Мирт.

— В чем же суть работы? — поинтересовалась я, весьма заинтригованная.

— Вам нужно будет до конца года соблазнить одного мужчину, выйти за него замуж, прожить вместе какое-то время — очень недолгое! — счастливым браком, а потом стать безутешной вдовушкой, — поведал Мирт. — Все его деньги и замки достанутся вам, а вместе с материальным наследством — титул и кресло в совете короля. Конечно же, вам придется в благодарность за такой широкий жест всегда поддерживать нашего великого правителя… Но это же мелочи?

— В политике нет мелочей, — пробормотала тихо.

Мужчина даже не обратил на реплику никакого внимания, продолжая свой монолог о великих перспективах.

— Задумывались ли вы, Роза, о том, чтоб завязать с работой, которая не приносит удовольствия, и стать советницей по иностранным делам? Покатаетесь по миру, если захотите. Найдете себе красивого любовника и будете жить спокойной счастливой жизнью, просыпаюсь в его объятиях.

— Как правило, я не сплю с теми, кого не собираюсь убивать, — тут я, конечно, лукавила, но от истины была недалека.

— Но я же до сих пор жив, — расплылся в елейной улыбке тайный советник. — А ваша упругая влажная дырочка, Роза, до сих пор не дает мне покоя. Так и хочется снова впустить в нее свои чресла.

Какая мерзость!

Да, однажды мы с ним переспали. Это случилось, когда я была юна и, как следствие, не очень умна, а Мирт весил меньше двухсот фунтов и казался весьма симпатичным. Впрочем, желание повторить отбили его слабые неуклюжие фрикции, которые завершились даже быстрее, чем я поняла, что сделала глупость, ложась в кровать к своему «куратору». Удивительно, что он, явно не обделенный дамским вниманием благодаря деньгам и положению, это помнит. И сейчас смотрит так похотливо на декольте, словно думает, как приспособить между грудей свой отросток.

— Охладите пыл, господин советник, — порекомендовала я. — Мы, — ухмыльнулась, — с моей, как ты выражаешься, дырочкой пришли сюда исключительно по работе.

— Какая же вы жестокая женщина!

— Тебе ли говорить о жестокости, Мирт? То, что ты только раздаешь приказы о ликвидации лишних людей, вовсе не делает тебе чести.

— Вы многим хуже! — картинно запротестовал мужчина. — Вы беспощадны ко мне! Неужели вам не хочется снова? Приподнимите юбочку, раздвиньте ножки, я уверен, что вы и сейчас истекаете соком. Вы же такая… развратница. Давайте начнем с пальчика, а там — как пойдет… Не будьте же так жестоки.

Он подался вперед и заглянул мне в глаза, но встретил лишь холодную насмешку.

— О, если бы я была к вам жестока, то сказала бы, что вы — никудышный любовник, и коитус с вами — худший из всех возможных вариантов потратить время. Но я женщина вежливая и великодушная, поэтому так говорить не стану, — меня утомляли заигрывания этого обрюзгшего моржа.

Советник побагровел, его передернуло, но то ли он побаивался наемной убийцы, то ли опасался не найти другую кандидатуру для выполнения задания, и скандалить не стал. А жаль. Очень бы хотелось поглядеть, как он надрывается в крике.

— Тогда вернемся к нашим баранам, — глухим голосом произнес он. — Точнее к барану на заклание, — явно придумал эту фразу заранее, а то и позаимствовал у кого-то. — Если вы готовы взяться за работу.

— Конечно, согласна, уже жду не дождусь первой брачной ночи. Я вся — сплошное внимание, Мирт, — сказала миролюбиво, а он покраснел еще сильнее. — Кто цель?

— Это герцог. Ланс Грир. Он мешает королю, — многословность советника куда-то испарилась, на лбу пульсировала жилка.

— И чем же мешает?

— Не в моей компетенции об этом рассказывать.

— Хорошо, узнаю у муженька, — ухмыльнулась я. — А зачем вообще замужество? Разумеется, стать герцогиней — идея заманчивая, но я могу ликвидировать цель быстро и без всякой мишуры. Цена будет обычная.

— Его наследники — племянники. Они тоже поддерживают вероломные идеи.

Понятно, значит, наши власти боятся привлечь внимание, уничтожая весь клан. Смерть советника по иностранным делам и его семьи может породить международный скандал или что похуже. Им нужен свой человек в доме Гриров, который после трагической гибели герцога займет в совете его место. В какой-то степени даже приятно, что выбор пал на меня.

— Что еще?

— Это долгая и сложная работа, Роза. Если вы ее провалите, то сгниете в темнице. Если получится — будете на вершине мира. Никаких других убийств, никаких интрижек, — злобно произнес Мирт. — Будете для него идеальной сучкой, будете ноги ему лизать. В ваших интересах, чтобы герцог ничего не заподозрил и не раскусил вашу мерзкую натуру.

Как же оскорбился советничек, яд так из него и сочится. Любо-дорого слушать.

— Что мы знаем о Лансе?

— Ничего.

Уверена, что у тайного советника есть досье, а он решил не делиться со мной из-за ущемленной гордости. Но это ничего, все равно тайная служба своими унылыми заметками часто только в заблуждение вводит. Всегда проще делать все самой. Или не только самой? Пожалуй, тут может помочь Дара. Надеюсь, она сейчас не работает…

— Не завидую Гриру, — вдруг ехидно добавил Мирт. — Перед тем, как сдохнуть, ему придется еще пожить с фригидной злобной сукой.

— Не волнуйтесь, господин тайный советник, — расплылась в улыбке, — ради мужа я готова каждый день симулировать оргазм.

3. Друзья познаются в убийствах

Из башни вышла через тайный ход. В своем маленьком схроне, который находился в старинных полных крыс катакомбах, переодела платье, стерла с лица краску и нанесла новый макияж, спрятала рыжие волосы под запутанный черный парик. Из тоннеля у реки в ночь вышла уже не изысканная Роза, а простушка Магда. Туда, где можно найти Дару, таким, как леди Лапер, появляться нельзя.

Дара была моей подругой, если можно так назвать человека, с которым вы иногда вместе убиваете и частенько вдвоем пьете. Я знала многих наемников Алатии, но только дерзкая девчонка, мастерски метающая ножи, оказалась хоть как-то мне близка. Наверняка дело было еще и в том, что среди профессиональных убийц мы были единственными женщинами, которые не бросили грязную работу в первые же пару лет ради мужика побогаче или покрасивее.

Мы были разными, и это мне нравилось. Подруга действовала напрямую, совсем не стараясь изобразить несчастный случай. Ей важнее быстрота. «Дара. Дарю смерть. Утром заказ — вечером труп. По понедельникам — скидки», — так наемница отрекомендовалась, когда мы с ней познакомились во время большой зачистки перед приходом Айзека VI на престол. Впрочем, иногда и она проявляла редкую изобретательность. Пару лет назад девушка прикончила генерала, мастерски притворившись адъютантом. До сих пор плакаты с несуществующим усатым юношей и надписью «Внимание, розыск! Награда за голову бандита» висят по всем городам Алатии.

Я направилась в один из самых опасных районов Троана, где жила Дара. Несмотря на то, что, я уверена, она не бедствовала, покидать трущобы наемница не хотела. Ей навевали скуку места, где нужно есть ножом и вилкой, носить корсет и большинство вопросов решать не кулаками, а словами. Маленькая дикарка.

Таверна «Падающий свет» шумела на всю улицу, пьяные вопли разносились далеко за пределы квартала. Слегка покачиваясь — трезвый тут вызовет подозрения, а я сейчас не хотела лишнего внимания — вошла внутрь.

— Эй, девка, не хочешь отведать сочного хера?! — кто-то из толпы шлепнул меня по заду. Ничего здесь не меняется.

Локтями пробила сквозь хмельную толпу путь к барной стойке, где ожидала увидеть Дару. Ее там не было. Не повезло. Заказала у Эрика — бармена, а по совместительству и владельца этого бедлама, двойной виски.

Здешний продавец пойла был старым знакомым. Мою Магду с ним связывали приятельские отношения и три жарких ночи. Может, послать все к чертям и намекнуть ему на то, что стоит повторить? Тепло прилило к низу живота, когда вспомнила, как этот вечно пахнущий табаком седовласый мужчина несет меня на руках на второй этаж таверны, а потом своим чутким языком доводит до исступления.

Нет, пожалуй, не сегодня. Сейчас выпью и пойду искать подругу.

Не успела сделать и пары глотков, как чьи-то цепкие руки схватили меня за талию, я обернулась, готовая привычно отвесить пощечину, но вместо красной рожи перебравшего работяги, которую ожидала увидеть, обнаружила худое смеющееся личико Дары.

— Магда, любовь моя! — завопила она, целуя в щеку. — Я так скучала!

Пьяна в хлам. Но ничего, я знаю, что как только речь зайдет о деле, Дара мгновенно протрезвеет. Если кому-то из нас нужна помощь, другая не откажет, чем бы ни занималась. Я показала глазами на выход, девушка тяжело вздохнула, недовольная внезапным завершением вечера, но кивнула. Залпом допила мой стакан и уверенно направилась наружу.

Мы вышли на воздух. Тут трое мужиков постарше колотили двух безусых юнцов. В «Падающем свете» и правда ничего не меняется — вопли и драки как основа мироздания.

— Нужно поговорить, — сообщила я, когда жертвы насилия перестали громко орать. — Дело важное. Пошли к тебе.

— Это советник? — спросила Дара. Язык ее немного заплетался. — Один пацан мне напел, что ходил сегодня к самой красивой шлюхе на свете. Я сразу поняла, что это о тебе.

Как это мило!

— Давай не будем здесь, — шепотом проговорила я.

— Тут никому до нас нет дела. Здесь — свобода! — девушка остановилась, глядя в звездное небо. — Сво-бо-да! — проорала она, раскинув руки. И всем действительно было плевать на излишне крикливую нетрезвую особу.

Я взяла Дару под локоть и потащила, несмотря на слабое сопротивление, в то место, которое она зовет домом. Пыльная комната в паре кварталов отсюда совсем не подходила для неплохо зарабатывающих наемников, но среди босяков и нищих работяг подруге было комфортнее. Даже не знаю, куда она тратит заработанные деньги, раз ютится тут. О заработках с коллегами у нас говорить не принято.

На старом кресле примостилась бездомная черная кошка, забредавшая сюда через разбитое окно. Дара бесцеремонно ее прогнала и плюхнулась на видавшие виды подушки. Я села на табурет, ножки которого предательски зашатались.

— Мне понадобится твое содействие, — сообщила я. — Работа непростая, но я тебе отплачу, если все выгорит.

Дара смотрела ясным взглядом: никаких глупостей, когда речь идет о работе. Быстро рассказала подруге все, что поведал Мирт — девушке доверять можно, особенно если дело сулит большую прибыль.

— От меня что требуется? — спросила она, едва я закончила говорить.

— Проникнуть к нему в дом. Узнать о нем все. Чем занимается, где бывает, каков по характеру. О его женщинах: кто ему нужен — блондинка или брюнетка, блудница или пуританка, богачка или скромная сирота из именитого, но обнищавшего рода, — объяснила я. — У нас, возможно, не будет второго шанса. Нужно сразу и во всем угадать. Чтобы он не смог пройти мимо меня.

— Мимо тебя и так невозможно пройти, — улыбнулась наемница.

— Ты у меня тоже красавица, — сказала я ласково.

Дара была весьма привлекательной, хотя тщательно это скрывала. По-мальчишески стройная, с вьющимися рыжими волосами и хитрыми зелеными глазами, она могла бы запросто охомутать какого-нибудь барона и жить припеваючи. Но предпочла спокойной жизни независимость и авантюры. Как и я, впрочем.

Если сможем дожить до старости, предложу ей купить дом на море, где будем потягивать вино из собственных виноградников и поименно вспоминать своих жертв. Достойная пенсия для наемников.

— Мне что, горничной к нему идти? — хмуро спросила Дара. Ей такие задачи были не по душе, ведь арбалетный болт бьет быстро и наверняка, а полы в доме моей жертвы намывать придется долго.

— Да, лучше всего поступить именно так. Прислуга любит посплетничать о хозяине. Нам точность важнее спешки.

— Ладно, — безрадостно согласилась наемница. — Как его зовут?

— Ланс Грир. Известно тебе что-то о нем? — я, хотя и вращалась иногда в высшем свете, политикой не интересовалась и запоминала лишь тех, кто меня нанимает, и тех, кого я убиваю.

— Кажется, видела на похоронах у генерала. Высокий такой, хмурый. Хотя, — она хихикнула, — там веселых и не было.

Дара всегда ходила на прощание с теми, кого прикончила. Единственная из наемных убийц, кто поступал так. Всегда думала, что делает она это, чтобы убедиться, что все сделано чисто, но подруга призналась как-то, что так отдает им дань памяти. Что ж, у каждого из наемников своя извращенная мораль.

— Хорошо, начинаем завтра с утра, — сказала девушка, закрывая тему работы. — А сегодня выпьем за успех.

Из-под кресла она достала початую пыльную бутылку виски.

4. Зелье правды

Очаровательная Дара с легкостью устроилась на работу в дом Грира, показав прекрасные рекомендации, которые я ей написала. Она умела быть милой и трудолюбивой, если того требовало дело. Я же пока выжидала. Свою жертву видела лишь однажды, и то издалека, когда он выходил из своего огромного замка, построенного явно еще до всех королей Айзеков. Смуглый, темноволосый, небритый, хмурый и совсем не изящный, похожий больше на какого-нибудь кузнеца с южных окраин Алатии, чем на аристократа. Мне, ценительнице мужской красоты, грубый Ланс с его размашистой походкой не понравился.

До нашей встречи оставалось все меньше времени, а я пока не знала, как именно она произойдет. Подруга выведала у прислуги о герцоге все, что смогла, но те рассказали крайне мало, и сведения это были довольно бестолковые. Например, что он любит ростбиф и верховую езду, а еще — много читает и спит с открытым окном даже зимой. Чудесно! Едва Дара задавала вопрос о чем-то, касающемся Грира, ей отвечали: «Наш хозяин весьма справедливый человек, который ничем не опорочил свою честь». Ни единой сплетни не удалось услышать в герцогском доме — хорошо вымуштровал прислугу, нечего сказать.

К счастью, полностью бесполезным пребывание наемницы в замке не было. Ей удалось среди знакомых Ланса обнаружить того, кто мог кое-что рассказать. Корабельный хозяин Тодд Тейлор, трое конкурентов которого при невыясненных для окружающих, но известных для меня обстоятельствах отправились кормить рыб, учился с нашим герцогом в одном колледже. Об этом рассказала Дара, помогавшая мне и тогда: со старым клиентом она столкнулась в коридоре дома нашей жертвы. Тодд девушку, конечно, не узнал, зато она сразу вспомнила, где видела это надменное лицо.

Что ж, это тоже шанс. Пора стать Розой, с которой Тейлор уже знаком, и пообщаться. Сегодня в расписании — опять Епископский клуб, где мужчины щедры и ухожены, где отдыхают женщины в красивых одеждах и где такое вкусное дорогое вино.

— Добрый вечер, как дела? — спросила у магната, подсаживаясь за его столик. Глаза мужчины расширились. — Нет-нет, милый, я не по вашу душу, — успокоила его, ласково прикасаясь к руке.

Неужели он думает, что если кто-то попросит его убрать, то я стану работать так топорно? Наивный мальчик.

— Здравствуйте, Роза, — проговорил сдержано. — Как вас сюда занесло?

— Пришла развеяться в приятной компании.

Для Тейлора моя компания, вероятно, не приятна, но это уже его проблема.

Вообще к клиентам я никогда так запросто не приходила, но сейчас решила рискнуть. Не то чтобы очень надеялась на удачный исход этого мероприятия, скорее устала сидеть без дела.

Чувствовалось, что Тодд напрягся, заерзал, начал кусать губы. Боится? Но это легко исправить всего одной щепоткой чудо-порошка, которая легким движением моей руки уже оказалась в его бокале. Сейчас сделает пару глотков и будет разговорчивее. Я заказала вина и стала ждать, когда зелье подействует.

— Чудесная погода, не правда ли? — спросила его нежным голосом.

— Верно, — кивнул он, все такой же смурной. — Знаете, Роза, очень приятно вас видеть, но мне пора идти. Дела зовут.

Ох, ну и трусишка. Хочет спрятаться от жуткой убийцы.

— Жаль, — улыбнулась я. — А меня снедает одиночество. Так славно увидеть знакомое лицо, а вы уже убегаете.

— Когда-нибудь в следующий раз проведем время вместе. Простите, — Тейлор сказал эту ложь довольно искренне и встал из-за стола.

Ну уж нет, дорогой, тебе от меня так просто не ускользнуть. Я уже собиралась отправиться вслед за ним, но Тодд пошатнулся, схватился за голову и опустился обратно на стул.

— Кажется, я переборщил с вином, — сдавленным голосом пробормотал он.

Нет, кажется, это я по неопытности переборщила со снадобьем. Когда речь идет о смертельных ядах, на передозировку жаловаться уже некому, а если экспериментируешь со всякой дрянью на живых… все иначе.

— Тогда побудьте тут еще немного, — вкрадчиво посоветовала я. — Протрезвеете. А дела… Они никуда не убегут.

Он потянулся к своему недопитому бокалу. Черт! Если глотнет еще этой бурды, то беседы точно не состоится. Я перехватила его ладонь. Тодд поднял на меня помутневший взгляд.

— Вы такая красивая, Роза… Вы мне всегда очень нравились…

Не врет. Этот ценный, а потому чрезвычайно дорогой порошок не только вызывает повышенную болтливость, но и заставляет говорить исключительно правду. Но вот мне сейчас нужно вовсе не признание моей привлекательности, а подробности о Грире.

Собеседник внезапно побледнел.

— Тейлор?

— А?

— Как вы?

Он застонал и уронил голову на стол.

Вот дьявол! Да, о таких последствиях передозировки алхимик не предупреждал. Кажется, пора уходить. Огляделась. Прямо сейчас на нас смотрели две пожилых дамы в буклях, о чем-то шептались и обмахивались веерами — наверно, обсуждали, что уж в их-то времена джентльмены так на наклюкивались.

Встала из-за стола и невозмутимо направилась к выходу. Наплевать на старух-свидетельниц, худшее, что может случиться — он умрет, а мне придется попрощаться с образом Розы. Жалко, но не велика потеря, все равно скоро я стану совсем другим человеком.

— Роза, — раздался голос. — Побудьте со мной… Пожалуйста…

Зачем? Вздохнула и развернулась. Затуманенные, ставшие как будто еще более голубыми, глаза Тодда смотрели на меня.

— И чего вам от меня нужно? — спросила я, неохотно возвращаясь на место.

— А вам от меня? — что-то он все же соображает, несмотря на передозировку зельем правды.

— Поговорить, мистер Тейлор. О вашем старом друге.

— Вы его убьете?

— Нет, что вы, — и зачем я соврала? Он забудет весь этот разговор, едва дьявольская пыль выветрится из сознания.

— А я бы хотел поговорить о вас, — Тодд слабо улыбнулся. — Вы… сногсшибательная.

Знал бы ты, сколько сотен раз это слышала. Хотя мое истинное лицо довольно бледное и невыразительное: один раз увидишь — через пять минут не вспомнишь. Лишь перевоплощаясь в своих героинь, облачаясь в красивые платья, делая прически или надевая парики, нанося макияж, который скорее можно назвать гримом, я становилась «сногсшибательной». Примеряя новый образ, я менялась вся: походка, манеры, акцент…Вечная актриса без закулисной жизни.

— Хочу сказать честно, — бормотал Тейлор. — Я Дикса, а потом и Бронкса заказал только для того, чтобы еще несколько раз вас увидеть. Они мне почти не мешали…

О, это уже и правда лестно. А главное — прибыльно. Жаль, что у него не так много конкурентов. Впрочем, сейчас о новых делах придется забыть надолго. Подвести короля — все равно, что прийти самой на плаху, сложить там голову и своими же руками исхитриться отрубить ее топором.

— Зачем же вы сегодня хотели от меня убежать, раз я вам нравлюсь? — усмехнулась, смерив его взглядом.

— Вы меня немного пугаете, — по-детски стеснительно улыбнулся мужчина, — Точнее ваша работа.

Бедняжка, что еще сказать.

Он взял меня за руку и глянул с неподдельным восхищением. Я улыбнулась. Какой красавчик: черные волосы ниспадают на лоб, небесного цвета глаза глядят так прямо. Картина, а не человек. Жаль, что не так выглядит его однокашник, с которым вскоре придется спать. Не то чтобы я была придирчива…

— Роза?..

— Да?

— А если бы я попросил вас бросить эту… работу, прекратить убивать и стать моей женой, вы бы согласились?

— У меня уже есть жених, — усмехнулась я. — Только он об этом не знает.

Тодд сник и замолк, я тоже не нарушала тишину. Ладно, раз уж не ушла, то подожду: пусть немного оклемается, а потом поговорим про Грира. Мне принесли, наконец, заказанный бокал, официант покосился на распластавшегося на столе мистера Тейлора.

— Он просто устал, — успокоила гарсона. — Сейчас мы отдохнем и пойдем домой.

— Ко мне домой? — пьяным голосом переспросил Тодд.

— Можно и к вам домой… — задумчивым эхом отозвалась я.

А почему бы и нет? Никогда до этого с клиентами не спала, но сейчас нас не связывает контракт, и вскоре я вообще выйду из игры… А влюбленный богач — хороший выбор для скучающей от безделья и одинокой пока леди. Не факт, что он хоть что-то полезное расскажет о своем однокашнике, а так… вечер хотя бы обещает быть томным. Если только он в состоянии будет что-то делать после отравления.

— Тогда поедемте, мне уже немного лучше, — он воодушевленно поднялся, но двинулся к выходу, шатаясь. — Запишите все на мой счет, — бросил проходившему мимо официанту. Тот поклонился и проводил Тейлора обеспокоенным взглядом.

Залпом осушила свой бокал и пошла вслед за любовью сегодняшнего вечера. Только бы он из-за зелья не уснул, не умер и исторг из себя сегодняшний ужин, это окончательно испортит мой день.

Мы сели в повозку, личный кучер Тодда помог ему забраться внутрь.

— Перебрали-с, — вздохнул возница. — Опять-с.

— О, так мистер Тейлор выпивоха? Хорошо, что решила не идти за него замуж, — ответила, устраиваясь рядом с мужчиной.

Возчик внимательно посмотрел на меня, но ничего не стал говорить и пошел заниматься своим делом — везти нас в дом Тодда. Пока ехали, Тейлор стал приходить в себя. И теперь, окончательно поняв, что женщина из его грез рядом, стал проявлять активную настойчивость. От ратуши и до дома мы страстно целовались, уложенные локоны растрепались, помада наверняка размазалась. Поцелуи его были довольно приятными, пожалуй, он может оказаться неплохим любовником.

Я предвкушала продолжение.

5. Последняя ночь Розы

Карета, к нашему общему разочарованию, остановилась, когда мы только разгорячились. Прибыли. Обитал Тейлор, как и ожидалось, в большом до неприличия доме. И откуда у состоятельных господ эта гигантомания? Когда уйду на пенсию, ни за что не стану жить в безразмерном замке, который останется от покойного Грира.

Когда, преодолев уютный парк, мы вошли в дом, я ожидала феерического и моментального продолжения страсти, но Тодд сбавил обороты. Жаль. В карете так все многообещающе начиналось, а теперь проводил по своим владениям, чопорно взяв под руку.

Мы сели в гостиной, миленькая златокудрая служанка в голубеньком переднике принесла нам чай. Готова поклясться, она стала смотреть на меня с ненавистью, когда заметила нескрываемое восхищение на лице Тейлора. Просто влюбленная дурочка или дурочка, которая спит со своим хозяином и на что-то надеется? Впрочем, неважно. Я-то ни на что не претендую, Роза сегодня же ночью исчезнет из жизни господина Тейлора, и горничная может делать с ним все, что угодно.

— Может быть, перейдем на «ты»? — неожиданно предложил Тодд.

Какая разница, мы же не разговаривать сюда пришли.

— Я не против.

— Роза, прошу простить, если по дороге сюда позволил себе лишнего. У меня до сих пор голова идет кругом. Я не считаю вас… тебя какой-то…

— Тс-с-с… — я перегнулась через маленький столик, на котором стояли чашки, и приложила палец к губам Тодда. — Хватит болтовни, все разговоры потом.

Он затих, а я решила возобновить то, на чем остановились в карете. Сначала Тейлор отвечал на поцелуй неуверенно, как будто опасаясь, что вдруг передумаю и решу сбежать, но потом вошел во вкус. Снова начала млеть от его ласковых губ. Мужчина привлек меня к себе, села к нему на колени, бедром почувствовала, как затвердел член. Руки Тодда мяли мою грудь, сжимали сквозь плотную ткань платья соски, но ниже пояса он свои ласки не направлял. Что же ты такой робкий? Как стал хозяином половины кораблей столицы, если даже женщины боишься? Тебе нужны намеки? Медленно стала поднимать подол, и когда обнажились колени, он понял, к чему я веду. Запустил руку под бархатные складки ткани, стал гладить бедра, не забывал одаривать ласками шею и бюст.

— Роза… — прошептал он и провел ладонью по моей голове.

— Да, Тодд? Ты чего-то хотел? — повернула к нему лицо.

— Тебя, — он приник к моим губам.

Взяла его руку и положила ее туда, где все уже давно было очень влажным.

— Не смущайся, милый, я жду.

Горячее сбивчивое дыхание мужчины обжигало шею, когда чуткие пальцы проникли внутрь. Да, наконец-то! Тихо застонала, давая понять, что он все делает правильно, стала подаваться вперед, навстречу его руке. Какой Тодд нежный, я не разочаровалась, что приехала сюда, это однозначно. Только вот платье придется отдавать в стирку…

— Роза?..

— Что, Тейлор? — спросила с придыханием.

— Я вам нравлюсь?

— Да… Только не прекращай…

Детородный орган под моим бедром был каменным, но истинный джентльмен Тодд думал в первую очередь о даме. Все же он и правда очень мил. Корабельный хозяин уступил мне кресло, встал на колени и настойчивыми мягкими губами и умелым языком стал дарить удовольствие. Из-под полуопущенных ресниц наблюдала за его стараниями, тая от нежных прикосновений.

После долгих ласк я решила пожалеть Тейлора, попросила его подняться — он при этом выглядел таким растерянным, расстегнула пуговицы на брюках и добралась до члена. Но теперь намекать было уже не нужно. Он стал меня раздевать: неспешно, с присущими ему тактичностью и аккуратностью. Когда я стояла перед ним почти голая — в чулках и туфлях, классика пошлости — он с восхищением и вожделением глядел на мое тело.

— Совершенство…

Мне не слова нужны, а дела, милый. Покачивая бедрами, пошла к софе, Тодд двинулся следом. Ну же, где мой лучший комплимент?

Мистер Тейлор взял меня сзади еще до того, как я добралась до дивана. Сначала ласково обнял, провел ладонью по грудям с твердыми сосками, потом слегка нагнул и медленно вошел. С силой сжала его естество своими мышцами, он шумно втянул ноздрями воздух, словно еле себя сдерживал и… забыл наконец-то о своем джентльменстве… Руки Тодда тем временем продолжали блуждать по моему телу, останавливаясь то на груди, то проникая между сжатыми бедрами.

Кончил он с громким стоном — почти криком.

— Роза…

Тяжело дыша, развернул меня и поцеловал.

— Ты, конечно, молодец, Тодд, — я отстранилась: не до сантиментов. — Видно, что старался. Но, насколько помнишь, я пришла поговорить.

Повезло, порошок алхимика еще действует — это видно по расширившимся почти до размеров радужки зрачкам. Так что пора вернуться к работе.

Тейлор замер, вперил в меня удивленный взгляд. Не помнит, почему мы вообще сегодня с ним встретились, или думает, что я забыла после всего, что между нами было?

— Ты должен рассказать кое-что о своем друге.

— О ком?

— Грир. Ланс. Вы вместе учились.

— Не понимаю…

— Тебе и не нужно, — я опустилась на диван. — Говори все, что о нем известно.

— Зачем?

— Повторю: тебе это знать не надо.

— Роза…

— Просто говори, Тейлор! — я это сказала очень зло, и удивленный мужчина захлопал глазами.

— Даже не знаю, что про него рассказывать, — Тодд сел рядом со мной. Оба мы были голыми, но в дальнейшей беседе не было ничего сексуального. Порошок давал о себе знать, разум мистера Тейлора сдался и раскрыл мне свои чертоги. — Ланс герцог. Это значит — именитая семья, древний род. Он хорошо учился, много времени проводил в конюшне. У него был вороной жеребец. Гром, кажется. А еще Грир играл на каком-то музыкальном инструменте. Помнится, мы выступали на втором курсе с колледжем перед Айзеком V или уже перед Айзеком VI? Не могу вспомнить.

— Его женщины, что скажешь о них?

— Я не был ни с кем близко знаком.

— Их было много?

— Не то чтобы… Помню двух.

— Какие они?

— Молодые, красивые… Ничего особенного.

— Имена?

— Не смогу назвать ни одного. Ланс никогда не давал своим женщинам сближаться с приятелями. Я ни с кем из них и парой слов не перекинулся.

Ясно, ревнивец. Ничего хорошего, но придется потерпеть.

— Что еще? — продолжила допрос. — Вкусы, пристрастия, интересы? Странности, наконец.

— Мы почти не общались со времен колледжа. Виделись на раутах, в ресторанах, на скачках, у общих знакомых… Кивали друг другу и шли дальше. Ничего больше.

— Зачем же ты тогда приходил к нему вчера?

— Наш общий однокурсник умер. Погиб на дуэли. Я принес эту весть и сообщил о похоронах.

О, а это интересно… Похороны — как повод для знакомства. Конечно, я не думала, что наша встреча так быстро произойдет, но к чему тянуть время? От того, то Дара сверх прочего бесполезного узнает, какой у него размер обуви и где он покупает галстуки, герцог не станет для меня понятнее. А здесь все выходит очень кстати. Горе объединяет людей, верно?

— Соболезную. Когда прощание?

— Завтра.

— Грир, конечно, тоже придет? — я на это очень надеюсь.

— Да. Проводить друга в последний путь придут все одноклассники.

— Замечательно! — Тодд недоумевающе на меня посмотрел. — То есть, конечно, я хотела сказать, что ужасная утрата… Где? Во сколько?

— Кладбище святого Персиваля, в полдень.

— И как звали покойного? — глупо будет завтра не знать, по ком роняю горькие слезы на плече Ланса.

— Витер Целл.

— Что о нем известно?

Тодд сбивчиво рассказал то, что знал. Ничего примечательного, но информации достаточно. Есть, с чем работать.

— Обязательно приду проститься с бедным Витером, — заверила я мужчину, похлопав по плечу. — А теперь, пожалуй, мне пора домой. До завтра.

Встала, вытерла салфеткой заляпанные спермой ягодицы — хотя большая ее часть осталась на обивке дивана — и стала одеваться. Бедный мистер Тейлор смотрел на меня все таким же непонимающим взглядом.

— Почему ты так быстро уходишь? Мы еще увидимся, Роза?..

— Роза сегодня умрет, милый. А ты ложись спать, уже за полночь.

И утром ты уже ни о чем не вспомнишь.

6. Каменный герцог

В три часа ночи выехала из гостиницы, где прожила больше месяца. Местные уже меня запомнили, и портье сонно хлопал глазами, удивляясь, отчего давняя постоялица так спешно покидает уютное гнездышко, а швейцар, закидывая чемоданы в повозку, с надеждой спросил:

— Вы еще вернетесь?

— Увы, нет. Прощайте, — ответила, мысленно ставя точку на одном из отрезков жизни.

В снятой на имя Магды квартирке в рабочем квартале занялась документами, справила себе паспорт сама — времени, чтобы обратиться к мастеру, не оставалось. Уже светало, когда стояла у зеркала и меняла себя, лепила новый облик. Выкрасила волосы в темный цвет, чтобы на похоронах хрупкий образ тоскующей подруги покойного в узком черном платье с открытой спиной и в небольшой шляпке с вуалью обрел большую трагичность. На бледном лице нарисовала новое: привычную уже страстность Розы с яркими губам и темными ресницами заменила сдержанная и холодная строгость.

Наверно, никто больше не так готовился к погребению несчастного Витера Целла, как я. Это были в какой-то степени и мои похороны тоже. Уходили в небытие родные и драгоценные образы — роковая Роза, простушка Магда и многие другие вроде добрячки Лизы, светской львицы Кристины и милашки Люси. Но появлялась на свет Эстер Саттон. Какой она будет? Впервые не знаю. Эта роль станет чистой импровизацией, а пока она без характера и четкой биографии — лишь одни наметки. Сосуд, который наполнится тем, чем захочет Грир.

— Здравствуй, Эстер, — поприветствовала свое отражение. — Тебя ждет приключение.

Зеркало нагло ухмылялось в ответ.

С новыми документами утром въехала в блистающую роскошью гостиницу, где обычно останавливалась аристократия. Голубых кровей во мне не было, но, черт возьми, я отлично вписываюсь в эти декорации!

Когда закончила с приготовлениями, близился уже полдень. Я сидела в карете, везущей меня на кладбище, и повторяла все, что знаю о несчастном убиенном. Витер Целл, адвокат. Один из лучших в столице. И кто же теперь будет отмазывать от сурового закона зажравшихся властных боровов, решивших хапнуть больше положенного? Целл любил собак и женщин. В разном смысле, конечно. С первыми ходил на охоту, со вторыми спал. Три года назад женился и уже успел сделать троих детей. Именно честь жены он отстаивал, когда решился на дуэль. Благородный малый, видимо. Когда Витеру было 13 лет, вместе с родителями он приехал сюда из Тилаты. Именно там, решила я, он и познакомился с Эстер Саттон. Старая подруга детства, из другой страны, которую могут не вспомнить близкие, про которую однокашникам дорогой Витер мог не рассказывать.

Вроде бы, все гладко. Но я нервничала. В нашем деле всегда что угодно может пойти не так.

Расплатилась с кучером, оставила ему на чай больше положенного — на удачу себе. Есть у меня такая примета, когда иду на дело. Мужичок поблагодарил и пособолезновал.

— У меня жена недавно померла от чахотки, — грустно сообщил он, растроганный щедростью.

— Все они в лучшем мире, — ответила я с грустной улыбкой, хотя в это верила с трудом.

Стоя у ворот, мазнула за ушами духами из лавки алхимика. Этот афродизиак уже несколько раз помогал ловить на крючок рыбок разных размеров, но всех их постигла одинаковая судьба… А я пошла навстречу своей.

На кладбище святого Персиваля было людно, с лучшим адвокатом и благородным мужем пришли проститься сотни людей. Черная толпа стояла в той части погоста, где хоронили богатых и знаменитых. Монотонный голос святого отца разносился над аккуратным кладбищенским газоном, над ухоженными деревьями и кустами, над искусными памятниками и скульптурами, над древними серыми глыбами склепов.

В плотной людской массе Грира я не видела. С его ростом герцог должен был почти на голову возвышаться над остальными. Неужели не пришел, и я зря сюда приехала? Заметила лишь Тодда, он скользнул по мне заинтересованным взглядом, когда я приблизилась к траурной толпе, но ни тени узнавания в его красивых голубых глазах. Удивительно, до чего просто обманывать людей. Они видят, то, что ожидают увидеть.

Решила подойти ближе к гробу, стала пробивать себе путь в траурной черной толпе. Сначала взору открылся сам покойный: приятный мужчина, со смуглым лицом и волевым подбородком. Жаль его. Интересно, какой была смерть: куда попала пуля, как долго он боролся за жизнь? Я вдруг подумала, что довольно давно не видела мертвых, которых таковыми сделала не я. Издержки профессии.

Лишь подойдя совсем близко к разрытой могиле, заметила среди шести стоящих вокруг гроба на коленях человек ссутулившуюся фигуру Ланса Грира. Он молился. Точно, это же из тилатских традиций: во время прощания вокруг покойного должны встать люди, знавшие его в разные периоды жизни, и оплакивающие разные стороны его души.

Да, это отличный шанс.

Я приблизилась к герцогу и встала на колени рядом с ним. Слегка задела плечом, чтобы, увлеченный повторением псалмов, он не пропустил моего появления. Краем глаза заметила, что Грир повернул голову в мою сторону, но я, сделав одухотворенное лицо, уже читала молитву за упокой своего дражайшего друга детства и пустила одинокую слезу. Все оставшееся время следила за Лансом боковым зрением, но тот больше не смотрел на меня.

Священник закончил говорить — последнее «Аминь» застыло в воздухе, и он разрешил нам встать.

Если Ланса не покорила священная любовь к другу, то в ход пойдет очаровательная неловкость. Поднимаясь, я наступила на подол платья, и чтобы не упасть, схватилась за руку Грира. Он, наконец, посмотрел на меня внимательно, по-настоящему, а я впервые разглядела его лицо. Угрюмый и суровый — он выглядел старше одноклассника Тодда, и даже покойный Витер выглядел более… живым. Глаза были желтыми и пронзительными. Никогда раньше не видела желтых глаз. Почему ни Дара, ни Тодд, рассказывая о герцоге, не упоминали об этом?

— Прошу прощения, — пролепетала я, не выпуская из цепких пальцев предплечье мужчины.

Янтарный взгляд изучал, но понять, что таится в мыслях, я не могла.

— Ничего страшного, — равнодушно ответил Грир, выглядывая кого-то в толпе. Кажется, он уже собирается уходить. Нет уж. Пришло время поговорить о покойном.

— Вы с Витером, полагаю, были друзьями? — спросила тихо.

— Учились когда-то вместе, — голос все такой же безучастный.

— Каким он был тогда? — спросила, отчетливо чувствуя, что мои чары здесь не действуют. — Не видела друга детства так давно… Недавно приехала, думала встретиться, но повидались мы лишь на его похоронах, — тяжело вздохнула.

Герцог пожал плечами. И по-прежнему ни одной эмоции.

— Бросьте цветок на его могилу и попросите о прощении, — сухо сказал он.

Что же ты как стена каменная? Как тебя разговорить?

— Леди, кажется, раньше мы не встречались, но я уже покорен, — к нам подошел мужчина средних лет. — Вы так горячо молились за упокой души моего дорогого коллеги, что сердце остановилось от этого зрелища. Должно быть, вы хорошо знали господина Целла.

— Мы дружили в детстве, — шансы заинтересовать Грира и так улетучивались с каждым мгновением, появление третьего лишнего снизило их почти до нуля.

— Ланс, не представите нам свою знакомую? — еще один джентльмен, на этот раз возраста герцога, решил нарушить наш и без того не вязавшийся диалог.

— Миледи — подруга детства Витера, — ответил подошедший первым.

— И как же зовут миледи? — это уже мой вчерашний любовник Тодд решил примкнуть к нам.

— Она не представилась!

— Так пусть же представится!

— Эстер Саттон, — ответила я, обреченно отпуская руку Грира.

— Очень приятно, мисс Саттон. Или миссис?

Дьявол! Отправить бы вас всех куда подальше… Нет, надо было искать другое место для первой встречи. Где герцог бывает один? Да разве что дома. Весь его жизненный цикл, как установила Дара, состоял из ранних визитов в дворцовый парламент и поздних возвращений домой. Вечером Ланс закрывался в библиотеке и порой не выходил всю ночь. Никаких клубов и прогулок, из гостей за все время наблюдений — лишь Тодд, который принес скорбную весть. Одиночка, который и не пытается это исправить.

Тяжело вздохнула. Столпившиеся вокруг мужчины — к нам присоединились еще двое, а Грир безмолвно удалился — приняли это за всхлип скорби и наперебой начали соболезновать потере товарища, а потом — говорить, говорить, говорить, перебивая друг друга. Пытаться заинтересовать меня, завлечь.

Чертовы духи! Чтоб я еще хоть раз воспользовалась чем-то из алхимической лавки!..

— Вы из Тилаты? Я бывал там дважды. Чудесная страна!

— Леди, как вас зовут?

— Если вы не против, я бы пригласил вас на ужин.

— Наверное, грустно потерять друга. Готов разделить с вами горе.

— Вы не устали? Меня ожидает дилижанс, мы можем прямо сейчас уехать вместе.

— Как же одухотворенно было ваше лицо во время молитвы! Не зря говорят, что женщина есть олицетворение святости!

Голова сразу начала раскалываться, я уже не понимала, сколько стервятников собралось вокруг. И Грира опять нигде не было видно. Неужели окончательно упустила?

— А у меня в Тилате дом на берегу моря. Будете на родине — заезжайте в любой из летних дней в гости, буду ждать.

— Приходите лучше в гости ко мне.

Они все, кажется, вообще позабыли о покойном. Из-за аромата, который источали духи, сегодня не Витер, а я была главным героем. Обидно, наверное, когда на собственных похоронах какая-то дамочка в откровенном для такого мероприятия платье отвлекает собравшихся от скорби.

— Послушайте, — не выдержала наконец, — быть может, вы выбрали не то место, чтобы знакомиться с женщинами?

— Витер был бы счастлив, если бы мы с вами подружились! — выкрикнул полный светловолосый мужчина, и остальные издали одобрительный гомон.

Где же герцог? Я ходила по кладбищу, выглядывая его высокую фигуру, однако нигде не видела. Мои поклонники тоже петляли среди надгробий и скульптур, продолжая вещать наперебой. Не затыкаются ни на секунду, слух выхватывал лишь некоторые из многочисленных фраз, льющихся в уши бесконечным потоком.

— Вы недавно в столице, верно? Я продемонстрирую вам город, лучшие места!

— А у меня в центре есть ресторан на верхнем этаже, оттуда такой вид… Никакие экскурсии не нужны.

— Хотите прокатиться на моем корабле?

— Вы уже бывали в родовом замке Апон? Местная достопримечательность. Я там живу, готов показать и рассказать все.

— Я кузен короля, кстати. Хотите познакомиться с Айзеком? Да-да, для меня он просто Айзек, а если мы общаемся без посторонних, то Айк, по-семейному.

Издалека увидела, что гроб опустили в землю, пришло время бросить в яму цветы. Я пошла обратно, по пятам следовали мои многословные почитатели, черт бы их побрал.

— Оставьте меня одну ради всех богов, — прошипела злобно, — это момент моей скорби.

Наконец-то они замерли и замолчали.

— Спасибо, — холодно бросила им, скользнув взглядом по озадаченным лицам, и направилась к могиле Витера по короткой дороге — мимо большого склепа, вокруг которого разрослась бузина.

Не успела отойти и на сто пятьдесят футов, услышала тяжелые шаги за спиной, а затем чья-то рука остановила меня — сначала схватила за плечо, а потом скользнула по талии. Один из заинтересованных в моем обществе мужчин — тот, что с рестораном — подошел вплотную и горячо начал шептать на ухо:

— Мисс Саттон, хорошо, что вы их прогнали. Давайте удалимся прямо сейчас.

— Вы пьяны?

— Только вашей красотой. И похоронами. Меня будоражит смерть.

— Я, увы, еще жива, поэтому не в вашей сфере интересов. Отпустите, — хотела сделать шаг вперед и оставить мужчину, но тот впился пальцами в мой бок.

— Я отблагодарю за благосклонность. Это дело чести — чтобы мы уехали вместе, понимаете? — и, подумав, добавил. — Вы пожалеете, если не пойдете со мной.

Огляделась: никто на нас не смотрит — тем, что скорбят, мы не интересны, а от группы моих поклонников отделяет живая изгородь, значит, можно стать собой на минуту.

— А вы пожалеете, если не уберете руки, — бросила я, схватив его за ладонь. — Выбирайте: или вы сейчас отходите, или подпись за вас будет еще долго ставить секретарь.

— Что? — его ошарашила резкая смена моего голоса, но ненадолго.

— Считаю до трех, — сказала угрожающе. — Уходите!

Он вместо этого сцапал меня еще крепче и прижал к себе.

— Тогда не буду считать, — усмехнулась и, взяв его пальцы, резко дернула ладонь в сторону.

Кости хрустнули, любвеобильный ресторатор пронзительно закричал прямо в ухо — в голове зазвенело. Зато сразу отпустил.

Я слушала проклятья в свой адрес и, не оглядываясь, быстро шла к траурной процессии и к заметно поредевшей кипе цветов. Остановилась рядом с ней на минуту, давая себе отдышаться, отпустить еще клокочущую волну гнева и вернуть скорбную маску на лицо.

Потянулась к розе, и столкнулась ладонью с чьей-то жилистой рукой: мы хотели взять один цветок — жемчужно-белый, неизвестно как затесавшийся среди красного однообразия. Подняла глаза на своего конкурента и нервно засмеялась.

Это был герцог Ланс Грир собственной персоной. Какая неожиданность!

— Уступаю, — сказал он низким бархатным голосом.

— Благодарю, — ответила я, изобразив милую улыбку.

К могиле мы пошли вместе и бросили наши цветы одновременно, красная и белая розы упали крест-накрест.

— Кажется, у вас день не задался, — иронично заметил герцог, когда мы отошли от могилы под тень дерева. — За что вы так с несчастным Руди?

Дьявол! Неужели он видел? Но как? Рядом же никого не было! Если только он не находился все это время, что я гуляла по кладбищу, в склепе. Вот черт! Едва ли кто-то в здравом уме воспылает романтическими чувствами к дамам, которые ломают пальцы джентльменам.

— Он ужасен. Они все ужасны! — только и смогла сказать в ответ, ругая себя за неосмотрительность.

— Они просто скудоумны, — он прислонился спиной к стволу. — Как и большинство тех, кто зарабатывает больше 10 миллионов фунтов в год.

— Многие из них достойны только смерти, — это была лишь мысль, мелькнувшая в голове, которую я пробормотала одними губами.

Но Грир расслышал. В желтых глазах мелькнула искра.

— Какая жестокость! А вы, кажется, довольно занимательное существо, Эстер, — герцог глянул на меня, наклонив голову.

— А вы, кажется, не умеете делать комплименты, — парировала я. — Увы, не знаю, как к вам обращаться.

— Ланс Грир к вашим услугам, — не стал говорить о титуле и должности.

Непривычно и весьма интересно. Никто из высшего света на моей памяти не представлялся так вот просто: если у человека имелся хоть какой-то клочок земли и капелька власти, он обязательно об этом сообщал при знакомстве. Каждый клиент перед тем, как дать задание, сначала рассказывал о том, как он всемогущ. Почему же герцог умолчал о своих регалиях?

Мы пожали друг другу руки. Ладонь крепкая, сильная. И все это так по-деловому.

— Что говорят в Тилате по поводу конфликта с Ланк-Рудом? — задал он очень неожиданный вопрос.

— Это бессмысленная агрессия, мне жаль свою родную страну, — пространно ответила я. Не так уж много об этом конфликте слышала, но почти наверняка с такой формулировкой попала в точку.

— Тоже полагаю, что претензии Ланк-Руда на месторождения угля и железа ничем не обоснованы. Однако вы не из Тилаты, — внезапно сказал безразличным голосом Грир, сердце мое замерло. Раскусил? Так быстро? — Акцент не тот.

Неправда, у меня отлично выходит тилатский акцент, даже жители этой страны видят во мне свою. А его слух обмануть не получилось. Как так вышло?

— Вполне возможно, за последние годы где только не побывала. Я жила там лишь до 15 лет, а потом мы с родителями часто переезжали. Мой отец военный, — ответила очень спокойно. Хорошо получилось. — Или вы думаете, что я все сочинила? Придумала свое происхождение, соврала, будто Витер был моим другом. Для чего же, интересно?

— Вы мне скажите, — произнес герцог, пронзая янтарным взглядом.

— О! — сделала большие глаза. — На самом деле я наемная убийца, которой заказали вас.

Правда часто звучит как шутка. Впервые на хмуром усталом лице я увидела подобие улыбки. Да-да, это просто отличная острота, дорогой. Веселись, пока можешь.

— А если по правде, — продолжила ровным голосом, — то хочу открыть здесь женский журнал. Отец всегда был против того, чтобы дочери работали. Но когда его не стало, у меня больше не связаны руки. Я трудилась в редакции в Вельде, а сейчас решила, что пора что-то менять.

Кажется, Ланс, насколько успела понять за те недолгие минуты общения, ценит знание политики и острую мысль. Пожалуй, журналистка может его заинтересовать.

— Обращайтесь, когда вам нужны будут статьи на тему внешней или внутренней политики. Если женские журналы такое печатают.

Неужели это намек на некое продолжение наших отношений?

— Мой — будет, — заявила уверенно. — Где я смогу вас найти?

— В парламенте.

— О! Вы там работаете? Кем же?

— Советник по иностранным делам.

Я изобразила восхищение. Но эта лесть ему оказалась совершенно не интересна. Был Ланс Грир так же каменнолик и равнодушен.

— Эстер, что же вы спрятались? — это тот, что кичился родством с королем, настиг меня. Если это лицо еще раз окажется передо мной, в завтрашних сводках ищите новость о трагической гибели кузена правителя…

— Дилан, что вам нужно? — холодно поинтересовался Грир.

— Пообщаться с мисс… Саттон, Ланс.

— О чем же?

— Не ваше дело.

— Если это касается мисс Саттон, то это мое дело, — заявил герцог прямо.

Ого, как прозвучало, не удивлюсь, если от этого холодного тона сейчас пойдет снег! Нет, зря я боялась, что вовсе не интересна Гриру, только вот странно, что он обратил на меня внимание после того, как я изувечила одного из богатейших жителей страны…

Молчаливое противостояние двух взглядов — желтого и карего — длилось больше минуты. Грир смотрел на Дилана сверху вниз, его лицо было совершенно спокойным. Кузен короля кипел, это чувствовалось, несмотря на то, что он и рта не раскрыл. Кулаки нервно сжимались, брови хмурились, губы дрожали. И все же он в бессловесной битве проиграл. Как затравленный щенок внезапно развернулся и пошел в сторону.

— Спасибо, — я дотронулась пальцами до рукава герцога. — Как я могу отблагодарить?

— Мне не нужна благодарность, — сказал Грир сухо. — Уверен, вы бы справились и без меня.

Да-да, и этому могла бы что-нибудь сломать — например, шею. Но…

— Но почему же тогда вы вступились? — спросила осторожно.

— Мне показалось милым, что вы любите животных, — в его тоне было что-то издевательское.

— Что?

— От вас пахнет мускусной крысой. Это очень трогательно, что вы завели себе такого нетипичного любимца, — нет, он правда глумился, хотя казался все таким же серьезным. Но я не нашла слов, чтобы ответить, а Грир, как ни в чем не бывало, оставил меня кипеть от негодования.

Тем временем нечастного Витера Целла закопали, и народ двинулся к воротам кладбища. Надеяться, что Ланс предложит поехать с ним, бессмысленно. Напрашиваться — слишком нагло. Он заговорил о поставках риса с пожилым джентльменом в высочайшем из виденных мною цилиндров и побрел рядом с ним, забыв о моем существовании.

А остальные мои почитатели весьма недвусмысленно столпились вокруг.

— Эстер, вас подвезти? — это тот с экипажем решил снова выказать свое расположение.

— Идите к черту! — процедила я устало, наблюдая, как высокая фигура погружается в карету, и внутренне бушевала.

Мы еще не поженились, а я уже его ненавижу.

7. Интервью со зверем

— Так и заявил, что от тебя крысой воняет? — Дара смеялась, когда я ей рассказала о своих скромных успехах в деле по соблазнению герцога.

— Ты и сама не особенно мне помогла, работая у него дома, — зря огрызаюсь, конечно, но что поделать, если все идет не совсем так, как я планировала.

— Да он просто ходячая загадка, — сказала подруга, не обращая внимания на камень в свой огород, и залпом осушила стакан. — Ступай к нему в парламент, что еще остается?

— Да, так и планирую.

— Обнажись перед ним! — наемницу осенила пьяная и безумная идея. — Он же все-таки мужчина, и тогда, возможно, увидит в тебе женщину.

— И как ты себе это представляешь? Голой прийти на заседание?

Дара залилась смехом и раскраснелась.

— Понимаешь, — продолжила я, — все должно быть… невзначай. Если с моей стороны герцог увидит излишний напор, то может заподозрить что-то. Он и так замечает больше, чем нужно.

— И что страшного? Тогда на место Эстер придет другая.

— Это тебе кажется, что все так просто. Но этот точно узнает меня в любом образе. Ему удалось понять, что я не тилатка, представляешь? Чувствую, что в нем что-то не так.

— И что же?

— Чутье говорит… Но пока не знаю.

— Так разберись! — подруга подняла новый стакан. — За успех нашего предприятия!

Мы уже достаточно пили за успех, однако что-то его все нет. Но я присоединилась к тосту Дары и сделала большой глоток. Меня ждет парламент и чертов Грир. Поморщилась одновременно от жгучего виски и мысли о предстоящей встрече.

***

Красное платье и того же цвета помада, легкие волны на волосах и заколка в виде дельфина — неофициального символа Тилаты. Еще надела туфли на каблуке. В руках — папка с бумагами, в сумке — перо и нож. Никогда не знаешь, что из этого может пригодиться.

С момента нашей с Гриром встречи прошло больше недели. Слишком ранний визит мог бы навеять на него справедливую мысль, что я уж очень в нем заинтересована. Теперь — самое время: еще не забыл, но не должен счесть посещение за навязчивость.

— Здравствуйте, — улыбнулся страж на входе в парламент. — Не могу вас впустить просто так. Нужно заполнить бумаги. Как вас записать?

— Эстер Саттон, корреспондент.

— К кому наносите визит?

— Ланс Грир, советник.

Стражник поднял удивленные глаза.

— Герцог Грир? Но он не жалует представителей прессы.

Ого! Отличный знак. Если он сделал для меня исключение, то в нашем случае это уже большое дело!

— Он сам меня пригласил. Неужели вы думаете, что я вру? — наивно захлопала намалеванными ресницами.

— Нет-нет, что вы, — замотал головой охранник. — Вы такая красавица, что я ничуть не удивлен, что именно вам советник решил дать интервью. Вот, возьмите бумагу.

По прохладным пустым коридорам, залитым светом, проследовала к личным кабинетам советников. Когда-то здесь уже приходилось навещать Мирта, поэтому в здании ориентировалась неплохо. Дубовая дверь с блестящей золотом табличкой «Сов. по ин. делам г-г Л. Грир» была приоткрыта. Еще до того, как вошла, увидела сутуло склонившегося над бумагами мужчину. Он сосредоточенно что-то писал.

Постучалась. Беглый взгляд желтых глаз скользнул по мне.

— Добрый день, Эстер.

— Приветствую, Грир, — прошла внутрь и села перед герцогом. — Если приглашение еще в силе, то вот она я, готова писать статью. Женщин нашего города очень волнует политическая ситуация на ближнем востоке.

Он смотрел с изрядной долей скепсиса. Неужели не верит? Журналисты еще и не о такой ерунде пишут.

Достала свои бумаги, разложила, подалась чуть вперед, чтобы ему хорошо видно было грудь — в открытом платье мои формы выглядели просто великолепно. Но он не смотрел, вновь уставился в бумаги на своем столе. Неужели действительно придется беседовать о политике? На что только не приходилось идти на моей непростой работе, но вот интервью — это что-то из ряда вон…

— «Тилат и Ланк-Руд: перспективы» — так будет называться материал, — начала я бодро. — Дайте, пожалуйста, прогноз развитию их отношений. Будет ли конфликт обостряться или сойдет на нет? Как повлияет нынешняя ситуация на мировую экономику? И самое главное — чего ждать нашей стране?

— Ни за что не поверю, что вас это волнует, — заметил Грир, ставя перо в чернильницу перо.

— Важно, что это волнует женщин нашего города, герцог.

— И в это тоже не верю.

Ненавижу тебя, Ланс. В который раз он ловит на лжи. Никто так не делал. Обычно всем достаточно улыбки и глупого щебетания.

— Но ведь мы договорились, — мило улыбнулась я, пряча истинные мысли и эмоции как можно дальше. — В моем журнале будет колонка политических новостей. Если вы полагаете, что женщинам интересны только наряды, то глубоко ошибаетесь!

— Не юлите, Эстер. Скажите же прямо, что вам нужно.

— Интервью, Грир.

— Что угодно, но не это.

Честное слово, с ума с ним сойду! Если я герцога убью прямо в парламенте ножом, Мирт сильно разозлится? А король сильно меня казнит? Сильно отрубит голову?

Запустила руку в сумку. Успокоилась, почувствовав прохладу и тяжесть ножа в ладони. Нет, нельзя отступать и нельзя в порыве горячности пустить все под откос. Нужно продолжать.

— Я правда хочу написать статью. Но в первую очередь мне интересны вы.

Это отчасти правда. Хочется понять, что с ним не так.

— Почему же?

Какие ты любопытные вопросы задаешь, герцог.

— Вы не похожи на остальных.

Снова не вру. Чем же ты отличаешься, Ланс? Это ощущается так неуловимо, но при этом так ясно. Я на самом деле хочу получить ответы.

— Вы считаете, что это хорошо?

О, на самом деле это ужасно, Грир, это катастрофа, что ты видишь больше, чем позволено.

— А разве нет? — сказала вслух и наивно раскрыла глаза.

— Моя непохожесть испугает вас, — эти слова он словно выплюнул мне в лицо.

Сколько пафоса, герцог! Какая звенящая пошлость! На это хорошо ведутся восемнадцатилетние девицы, верно?

— Зря вы так думаете.

Наши взгляды встретились, мужчина смотрел прямо, пронзал насквозь, что-то нечеловеческое читалось в сузившихся зрачках. Теперь поняла, отчего на кладбище кузен короля решил уйти, мне тоже стало неуютно — душу как будто завязали морским узлом, захотелось просто сбежать. Но я не отвела глаз: что бы Ланс не ждал там увидеть, страха он не найдет.

— Буду откровенен, — низким голосом произнес он, когда я прошла испытание — эти странные гляделки. — Вы мне тоже интересны.

Да, именно так все люди выказывают симпатию: каменным лицом и пугающим взглядом. Но я подавила желание высказать это вслух и изобразила смятение.

— Вы тоже отличны от других женщин, — продолжил герцог. — Ломаете пальцы незнакомым мужчинам, — в голосе прозвучала смесь усмешки и восхищения. — Другая бы убежала или позвала на помощь, а вы решили проблему по-своему. Хоть и весьма кардинально.

— Но вас, кажется, именно это и заинтересовало? — пробормотала тихо. — Моя… — не смогла подобрать слова.

–…смелость, — закончил он. — Верно.

— Вам нравятся сильные женщины?

— Мне нравитесь вы. Я много раз совершал одну и ту же ошибку — пытался быть с простыми женщинами и казаться обычным человеком, но когда они видели мою настоящую суть, нам… приходилось расстаться.

Уж я-то с тобой так не поступлю, не беспокойся, буду рядом до гробовой доски, милый. Никуда не денусь, пока не стану счастливой вдовой, даже если ты редкостная сволочь — так будет проще в решающий момент прекратить твое существование.

— Если вы не готовы к чему-то… — он сделал многозначительную паузу, — ненормальному, уходите.

— Вы угрожаете? Меня трудно напугать.

— Это не попытка вызвать страх, Эстер, — сказал Грир, обволакивая своим голосом. — Я лишь хочу быть честен.

— Что ж, я тоже буду честна. Я хочу вас.

В таких случаях у меня остается лишь один козырь.

Глядя советнику в глаза, медленно облизнула губы и стала расстегивать пуговицы на платье. Хорошо, что не стала надевать новое из лилового шелка, его так просто не снять. Герцог внимательно смотрел, как я обнажила грудь и плечи и начала гладить себя, ущипнула за соски, которые тут же затвердели.

Пусть герцог думает, что безумная Эстер Саттон всегда мечтала о таком мужчине. Дара пускай порадуется, что ее идея пришлась кстати. А я… а я удовлетворю свое любопытство.

8. О, да, советник!

— Что вы делаете, Эстер?

— Хочу, чтобы вы видели, что я вас не боюсь. Каким бы вы ни были. Кем бы ни были, — ответила с придыханием.

Как все это сумасбродно. Но если герцог хочет необычную женщину, то он ее получит.

— Прямо сейчас? — в голосе появились новые низкие нотки.

— Да.

— Не нужно этого делать здесь. Это рискованно.

Чем же, интересно?

— Неужели вы не хотите меня? — проговорила с придыханием.

В глазах сверкнула искра. Ох, как я рада, что эта моя магия действует на тебя, герцог. Твое напускное безразличие просто убивало.

— Хотите узнать, что у меня под платьем? — вкрадчиво спросила я. Подошла к Гриру и присела на край столешницы перед ним. Склонившись, увидела, что на безучастном лице выступила испарина. Все тяжелее сдержаться, да герцог?

— Вы меня провоцируете, Эстер, — произнес Ланс, раздевая взглядом.

О, да, советник!

— О, нет, советник, — произнесла вслух. — Я просто не вижу смысла в том, чтобы откладывать неизбежное.

Он шумно втянул носом воздух, словно пытался прийти в себя, успокоиться. На секунду прикрыл веки, и когда вновь раскрыл глаза, передо мной сидел не тот человек, которого я только что видела. Метаморфоза была такой быстрой, что я просто замерла, уставившись на Грира.

Как перевоплощалась я, перебирая образы, так изменился и герцог, но ему для этого не пришлось ни вертеться перед зеркалом, ни менять наряд. Черты лица как будто еще сильнее заострились, горящие зрачки на янтарной радужке пожирали меня, губы вытянулись в хищный оскал, обнажая белый ряд зубов.

— Вы добились своего, — от холодного голоса по спине побежали мурашки.

Руки мужчины устремились под подол. Он двигался грубо, не ласкал — лапал. Жесткие ладони нахально обследовали бедра и ягодицы — так резко и решительно, что наверняка останутся синяки.

Задрал платье, стянул шелковое исподнее до колен, скользнул рукой по внутренней стороне бедра — там, где он проводил ладонью пробегали мурашки. И… с бесцеремонной резкостью вогнал внутрь меня сразу три пальца. Я вскрикнула от неожиданного и болезненного вторжения. Он в ответ на это как будто специально повторил движение. Хотя, кого обманываю: именно специально… Я судорожно выдохнула и схватила его за запястье.

Испытующий янтарный взгляд не отпускал ни на секунду, а пальцы под юбкой не останавливались: то кружили у самого входа, то погружались вглубь. Он наверняка делал все это не для моего удовольствия, а лишь для того, чтобы самому разгорячиться сильнее. А я, видимо, вовсе не привередлива, раз чувствую сильнейшее возбуждение. Несмотря на его грубость, на то, что Грир был мне неприятен, кровь приливала к низу живота, желание растекалось горячей волной по телу

И тут герцог повернул руку, слегка нажал на внутреннюю стенку лона. И это было так, словно он задел обнаженный нерв, отвечающий за мое удовольствие. Я дернулась, отрывисто охнула, подаваясь к нему навстречу. Мужчина, не прекращая смотреть прямо в глаза, продолжил терзать меня.

Я только тихо стонала, то замирая, то двигаясь в такт с его пальцами — больше ни на что не оставалось сил. И он решил, что пора перейти к дальнейшим действиям…

— Это лишнее, — сказал Грир, поднимаясь со стула. Не успела ничего понять, как услышала звук рвущейся ткани. Плотная тафта платья расползалась в его руках как заношенный ситец. Черт, и силен же он.

В чем я теперь пойду домой? Эта мысль оборвалась, так и не получив развития. Ланс, разорвав платье, стоящее как хорошая карета, опрокинул меня спиной на стол. Горячечное дыхание сбилось, превратившись в тихий хрип. Герцог навис надо мной.

Грир был по-прежнему одет — он лишь расстегнул брюки, — когда властно раздвинул мои влажные бедра и вошел резким рывком. На секунду показалось, что тысячи иголочек наслаждения пронзили тело, до того желанным было это проникновение. Члена не видела, но, судя по ощущениям, он соответствовал немалому росту советника, пылающая возбужденная плоть заполняла меня полностью. Пара медленных движений, затем фрикции стали частыми — он скользил во мне, заставляя тело плавиться от вожделения, даря такие невероятные ощущения, каких испытывать еще не доводилось. Никогда. Что такого было в этом мужчине, почему именно он?

Рука герцога сжала шею, и хватка становилась все крепче с каждым рывком, с которым он вколачивался в меня. Сознание ускользало, я задыхалась не только от недостатка воздуха, но и от застилающей разум горячей страсти, все вокруг плыло и тонуло в темном тумане герцогской похоти. Только желтые блестящие глаза никуда не исчезли: советник продолжал смотреть на меня, заглядывать в душу.

С губ сорвался то ли стон, то ли крик. Мужчина слегка ослабил хватку — я сразу сделала глубокий судорожный вдох — и поцеловал. В этом его действии не было ничего романтического, он просто впился в мой рот, проник в него языком, жесткие пальцы с новой силой стиснули горло, опять не хватало воздуха. Мне было страшно, но еще больше я хотела продолжения — таять от грубых поцелуев, извиваться от умелых и бесстыдных прикосновений.

Грир был как будто в трансе. Лишь мое сдавленное мычание вернуло его на землю. Он закончил долгий жесткий поцелуй, отпустил шею. Когда появилась возможность дышать и шевелиться, потянулась руками к нему, слепо расстегивала пуговицы рубахи, скользила руками по мускулистой и влажной от пота груди. А его запах — это был настоящий аромат страсти, вот он — афродизиак для меня…

Грир продолжал долбить с неистовой силой. И как стол такое выдерживает? Боги, как я это выдерживаю?! У меня были разные любовники, и некоторым нравилось пожестче, но сейчас казалось, что этот просто разорвет мою промежность, руки растерзают плоть, а после он меня сожрет.

— Вы гребаное животное, — пробормотала я. Но мне этот факт чертовски нравился, тело не хотело слушать разум, который твердил, что я оказалась в руках похотливого безумца, от которого надо бежать. — Продолжайте!

Он провел рукой по моему лицу, большая ладонь легла на пересохшие горячие губы, а потом пальцы скользнули в рот. Сама того не замечая, стала облизывать их, желая прикоснуться и к горячей плоти, вбивающейся в меня, еще и губами и языком.

Грир навалился всем своим весом, твердый как скала — бугрящиеся мускулы были напряжены, он не останавливался ни на секунду. Тяжелое горячее дыхание щекотало шею. Каждое движение герцога отзывалось блаженной истомой. Я двигалась к нему навстречу, влекомая вожделением. Мысли разбегались, воздуха снова не хватало, хотя герцог не пытался больше меня задушить.

Внутри нарастало приятнейшее из ощущений — приближение финала. Тело жаждало разрядки. Еще пара секунд… Вот он почти полностью вышел из меня, вот — с силой вошел внутрь, и мышцы скрутило судорогой удовольствия. Извиваясь от наслаждения, я застонала, забыв обо всем на свете. Это было неожиданно, это было великолепно…

Губы потянулись к герцогу, но поцеловала я лишь пустоту. Ланс отпрянул. Его била дрожь, расфокусированный янтарный взгляд казался сумасшедшим.

— Уходите! — прорычал мужчина.

— Что за…? — со страхом смотрела на него.

— Вон отсюда! — он в бешеном порыве толкнул меня и спихнул со стола.

Кубарем упала на пол, устланный раскиданными бумагами, и больно ударилась коленом. Черт!

— Эстер, уходите! — он ринулся в мою сторону, и вдруг я ощутила настоящий ужас: отлично знаю, как выглядят убийцы, и сейчас передо мной тот, кто может и хочет лишить жизни. Чистая ярость пламенем бушевала в глазах.

Не чувствуя боли в поврежденной ноге, тут же поднялась и, не оборачиваясь, выскочила в коридор. Дверь за моей спиной хлопнула. Я услышала, как щелкнул замок, а потом — сдавленный стон, переходящий в… — неужели не кажется?! — протяжный вой.

9. Что за ***?

Дьявол! Что это только что было?

Я абсолютно голая в здании парламента, а совсем рядом, за дубовой дверью, находится… оборотень? Страшная сказка, история из прошлого. В полнолуние — звери, истребляющие скот и охотящиеся на людей, в обычное время — жестокие твари, убивающие направо и налево. Да не может этого быть, черт возьми!

Вервольфов уничтожили много лет назад. Такова официальная позиция в королевстве. Неужели на самом деле остались еще среди людей эти жуткие твари? Неужели моя жертва и любовник — один из них?

Но сейчас, в тишине, слышна была поступь лап — похоже, он ходил из одного конца кабинета в другой — и клацанье зубов. Эти звуки точно не мог издавать человек. От страшилки, ставшей реальностью, меня отделяет лишь пара дюймов дерева. Проклятье!

Нет, к такому жизнь не готовила. Чистое безумие… Я ожидала от Грира чего угодно, но точно не этого.

Черт-черт-черт!

Закричать, позвать на помощь, сказать, что там, в комнате, оборотень? Отдать его для суровой расправы? Нет-нет. Наверняка его прикончат. А мне никак нельзя этого допустить, Грир — моя цель, мой билет в парламент и счастливую жизнь. Нужно сохранить тайну… Иначе ни денег, ни дворца, ни роскошной жизни.

Ничего не остается, кроме как смириться, радуясь, что на волчий вой не сбежались все советники и их помощники, и решать проблему того, что из одежды, если это вообще можно назвать одеждой, на мне лишь заколка.

Надеюсь, Мирт сейчас у себя…

Неприметная коричневая дверь без таблички в конце коридора легко поддалась. Тайный советник с маленькой кофейной чашечкой стоял у широкого окна и смотрел на двор.

— И где же эта собака? — пробормотал задумчиво. Видимо, подумал, что странные звуки раздавались снаружи. Значит, и правда никто из здешних не знает, что Грир оборотень. — Вы тоже слышали, как совсем рядом выл пес? Куда смотрит охрана? — похоже, решил, что к нему зашел кто-то из местных сотрудников.

Повернулся. И когда заметил меня, глаза его округлились. Да, не каждый день на работу приходят голые девицы.

— Добрый день, — я довольно уверенно вошла в кабинет. — Мне нужна помощь, господин советник.

— Что? Кто вы? — Мирт подавился своим напитком и закашлялся.

Ох, черт, совсем забыла, что для него всегда была Розой, и он меня не узнал.

— Смерть по вызову, — бросила я, усаживаясь на стул, и стрельнула глазами в сторону Шона.

— Миледи Лапер? — догадался быстро. И, кажется, факт того, что я — это я удивил мужчину еще сильнее, чем то, что перед ним неожиданно возникла обнаженная женщина. — Но… Нет, ни за что бы не узнал. Как?.. — лепетал с недоумением.

— Люди видят только то, что хотят, советник. А я им помогаю замечать только то, что нужно.

— Ну и дела… — он выдохнул и плюхнулся на подоконник. — Что, черт возьми, произошло? Почему вы голая и… здесь?

Мирт был еще слишком шокирован, чтобы делать свои пошлые намеки, и это радовало.

— Заходила на чай к Лансу Гриру, но чаепитие пошло не по плану. Найди мне одежду, и я не буду докучать своим присутствием.

— Ничего не понимаю.

— Не понимать — в твоих интересах, — я изобразила подобие улыбки.

— Он вас выгнал?

— Мне пришлось уйти.

— Вы провалили дело? — только сейчас до советника дошло, что за моим появлением здесь стоит что-то большее, чем забавная история. К нему возвращались самообладание и начальственный тон.

— Вовсе нет. Посвящать в подробности не собираюсь. Однако если ты, господин, откажешь в помощи, то всему и правда конец.

— Вы делаете меня крайним, Роза? — глаза мужчины зло сверкнули.

— Я утяну тебя на дно, если сама там окажусь, — пролепетала ласково. — Мне нужна всего лишь малость — одежда. Причем такая, какую можно добыть в здании парламента, чтобы наш дорогой герцог не догадался, что мы с вами дружим. Я хочу к нему вернуться, когда он… — я нервно усмехнулась, вспоминая о том, в каком виде оставила Ланса, — будет не так занят.

Во-первых, нужно удостовериться, что Грир, несмотря на обращение, по-прежнему заинтересован в Эстер, во-вторых, забрать сумку, в которой остался нож, способный навести на подозрения. Хотя копаться в вещах дамы не по-джентльменски, но уважаемым господам не свойственны и другие поступки, которые позволял себе сегодня герцог. Воспоминания породили смесь страха и желания.

— Даже не знаю, что сказать или предложить, — все же я застала Мирта врасплох, и он, несмотря на попытки взять себя в руки, по-прежнему был крайне смущен.

— Здесь есть служанки. Они же переодеваются в форму. Где она хранится?

— Понятия не имею, — нахмурился тайный советник. — Я, по-вашему, занимаюсь хозяйством? Но, — он скользко улыбнулся, додумавшись до забавной, по его мнению, игре слов, — могу узнать, если вы займетесь моим хозяйством.

И вот он опять об этом… Быстро же перешел от дела к телу.

— Не в твоих интересах сейчас от меня что-то требовать.

— А мне кажется, что именно теперь — самое время. Услуга за услугу, так сказать.

Его левая рука — правая все еще держала чашку — потянулась к паху. Неужели так сразу вывалит все содержимое? Но нет, он лишь поправил разбушевавшееся в штанах достоинство.

— Ты же знаешь, что я могу тебя убить? — осведомилась вкрадчиво.

— О, да, милейшая, и это чертовски заводит. А еще мне нравится ваш новый образ. У вас даже голос изменился! Чудесный тилатский акцент! Удивительно!

— Даже не пытайся. Я не хочу с тобой спать.

— Ну… спать, — он мерзко хихикнул, — мы не будем, а ваши желания меня особенно не волнуют. Как будто перед Гриром ты ноги раздвигаешь по своей воле.

— Работа — это другое, Мирт. Неужели ты так же раздаешь приказы об устранении людей в обычной жизни? Если в бакалее тебе подсунут дешевый кофе вместо дорогого, ты наймешь убийцу?

— Возможно.

— Тогда ты ужасный человек, — со скукой в голосе отозвалась я.

— Истинно так! Но по отношению к вам у меня только благие намерения.

— Черт с тобой, найди мне одежду, и делай, что хочешь, — махнула рукой, решив, что препираться мы с ним можем до вечера. — И угости кофе, раз уж на то пошло.

Нет, близости с ним я по-прежнему не хотела. Пусть он найдет мне одежду, а потом уже решу, как быть дальше. Уйти отсюда в чем мать родила не могла. Невероятная удача, что меня никто не встретил в коридорах в таком виде. Мне, конечно, не жалко — пусть хоть весь парламент наслаждается прекрасным зрелищем, но Эстер Саттон, метящей в жены к герцогу, такой скандал и пятно на репутации не нужны.

— Хорошо, — выдавил Мирт. — Но если обманете — пожалеете.

Себя пожалей, дурак. Но в ответ лишь расплылась в многообещающей улыбке.

10. Два советника

Успела выпить лишь половину чашки кофе, а тайный советник вернулся со свертком, в котором серело платье служанки. Наверняка из грубой неприятной телу ткани. За последние годы я отвыкла от дешевых вещей. К хорошему приспосабливаешься быстро… Хотя когда-то донашивала в Троанском городском интернате одежду за незнакомыми благотворителями, и там никаких шелков, конечно, не было.

— Вот, — мужчина бросил пакет передо мной на стол. — Я свою часть договора выполнил, Роззи. Теперь дело за вашими умелыми ручками и губками: верхними или нижними — выбирайте сами.

Он буравил меня взглядом, ожидая, видимо, что сама наброшусь на него со страстными объятиями. Нет, Мирт, я не хочу тебя. Совсем.

— Ну?

Пока он лапал меня только глазами, но сейчас в ход пойдут руки. И тогда придется советнику узнать, что наемные убийцы умеют драться лучше, чем растолстевшие чиновники. А потом?.. Да ничего он мне не сделает. Кто же тогда займется Гриром?

— Можешь порукоблудствовать, советник, пока я допиваю кофе, так уж и быть, — высказала ему не самое заманчивое предложение. — А потом, когда мы закончим, уйду по делам.

Его я не боялась, у него была значительная власть, но именно сейчас и надо мной — нет.

— С-сука, — процедил Мирт и ринулся на меня. — Дешевая подстилка!

— Возможно, подстилка, — усмехнулась ему в лицо. — Но не дешевая. И не твоя, отмечу.

В этот момент раздался душераздирающий вой герцога. Он неожиданности вздрогнула.

— Опять эта шавка… — пробурчал советник, продолжая наступать.

— Неужели тебе больше нечем заняться? — с тоской спросила я, когда мужчина приблизился и схватил меня за грудь. Пальцы толстые и красные, ладони мягкие и пухлые, как у женщины. Такие руки были у моей тетушки Лидии, земля ей пухом.

— Я отложу дела, — он ухмыльнулся.

— Ты сейчас в очень невыгодном положении, Мирт.

— Как и вы… Я предлагаю вам взаимно его улучшить, — он засопел.

Я допила остатки кофе и со стуком поставила чашку на стол. Советник замер.

— Последнее предложение Мирт: ты не пытаешься меня насиловать, я не пытаюсь тебя убивать.

— Не посмеете, — прошипел он. — Вы задолжали мне с нашей прошлой встречи.

— Пожалуй, задолжала, — хмыкнула в ответ. — Вот это, например.

Я выпрямила ногу и со всей силы ударила советника по тому, что он хотел в меня засунуть. Мужчина взвыл не хуже Ланса в образе волка, схватился за пах и сложился пополам.

— А-а-а, мра-а-а-зь, — со слезами на глазах выдавил он.

Не давая опомниться, отклонилась немного назад и ударила кулаком в глаз. Он отшатнулся, задел столик и уронил чашку, которая звонко разбросала осколки.

— Жалкая шлюха, — прошипел Мирт, хватая черное пресс-папье в виде обнаженной девы, оседлавшей льва. Даже украшения его кабинета веют пошлостью.

— Жалок тут только ты, — хладнокровно отозвалась я.

Он швырнул в меня тяжелой фигуркой, но даже уворачиваться не пришлось — чугунная канцелярская принадлежность пролетела мимо и сковырнула висящий на стене канделябр.

— Вот, я же говорю, — во мне просыпался азарт. Видя раскрасневшееся лицо с трясущимися от негодования щеками, представила, какое удовольствие могу испытать, если прикончу это ничтожество… Жаль, что это только фантазия.

Мирт подскочил ко мне, решив, что со второй попытки может что-то получиться, а заодно и отомстить за разбитые яйца, одной рукой схватил за шею, а другой прикрывал пах.

— Шваль! — выкрикнул советник это очень громко, как будто хотел, чтобы слово обрело вес и вместо неловко брошенного пресс-папье попало мне в голову.

— Кто? — низкий голос Грира породил в кабинете звенящую тишину. И как давно он тут появился?

— Никто, — Мирт мгновенно стал из красного зеленым и выпучил глаза еще сильнее. За секунду он сдулся и как будто сразу стал на двадцать фунтов худее и на десять дюймов ниже. Рука, только что сжимавшая мое горло, мгновенно оказалась за спиной.

Ответ был неверный. Герцог в два широких шага достиг дрожащего тайного советника, схватил его за грудки и приподнял над полом.

— Что вы делаете, Ланс?! — взвизгнул толстяк, тряся ногами. Пищал он тоже как баба.

— А что делали вы? — желтые глаза горели диким огнем.

— Я… это все… — слов трус не находил. А Грир с каждым мгновением распалялся все сильнее. Еще чуть-чуть — и в парламенте будет на одного советника меньше.

— Мы друг друга неправильно поняли, — вступилась я за своего старого знакомца, хотя с удовольствием посмотрела бы, как этой мрази откусывает голову волк. — Мистер решил, что кто-то из друзей пригласил к нему блудницу… Спасибо, что вступились, но это просто недоразумение.

— Д-да, — заикаясь, закивал Мирт, все еще висящий в воздухе. — Она не ш-шлюха, я уже п-понял. Отпустите.

— После нашей с вами глупой ссоры, Грир, — да, я одновременно покрывала обоих советников… — забежала в первую же открытую дверь. Голые женщины, видимо, редко его навещают по не эротическим причинам… И… вот как забавно получилось.

Да уж, забавнее не бывает…

Грир, все еще гневающийся, отшвырнул Мирта как ненужную ветошь, тот повалился на ковер и застонал, ощупывая ребра и конечности.

— Ваша должность велит быть немного умнее, Шон, — сказал герцог. — А вы, Эстер, наденьте, — он кинул мне синий камзол, — и пойдемте в мой кабинет.

— Я, пожалуй, выберу платье, — ответила, расправляя серую хламиду служанки.

— Главное — прикройтесь. Мне… тяжело на вас смотреть.

Он подождал, пока я оденусь — Шон все это время сидел в углу, тихо кряхтя, — и мы вернулись в кабинет советника по иностранным делам.

Раскиданные бумаги были истерзаны в клочья, на ножке стола, ставшего местом нашей с герцогом странной и неистовой близости, виднелись следы зубов. Лицо Ланса, стоявшего передо мной, снова не выражало никаких эмоций, у него, кажется, получилось обуздать своего зверя.

— Я позволил себе сделать глупость, Эстер.

Ничего удивительного. Мужчины чаще думают членом, чем головой, глупенький герцог.

— Благодарю за то, что не раскрыли мой секрет. Настоятельно прошу и впредь сохранять эту тайну, — он говорил тем же тоном, которым вел беседы о политике. — Как вы наверняка поняли, я оборотень. Едва я перестаю себя контролировать, волк становится сильнее. Когда дело касается злости, радости, секса, — клянусь, в этот момент взгляд вновь стал диким, но огонь тут же погас, — я становлюсь собой, а не тем, кем должен казаться. Впрочем, обычно удается держать себя в рамках… Лишь сегодня все пошло к чертям.

— У каждого свои недостатки, — изобразила робкую улыбку. — Пожалуй, это… только делает вас интересней.

— Неужели? Так я вам все еще нравлюсь?

— Да, — губы с трудом выговорили короткое слово.

Все равно, что сказать, будто мне крайне симпатичны гильотина, виселица или четвертование. Но что поделать, если я охочусь на тебя, волк?

— Однако я понимаю, что моя страсть губительна для вас. В качестве благодарности за ваше благоразумие, за то, что не стали привлекать внимание к моей тайне, даю шанс уйти. Больше не возвращайтесь и постарайтесь не попадаться мне на глаза. Иначе я никогда вас не отпущу, после того, что было, я…. Вы… Это, как вы понимаете, в ваших интересах.

Ты даже не представляешь, что в моих интересах, Грир.

— Не хочу уходить, — наивно распахнула глаза, уставившись в золото волчьих очей. — Неужели я что-то сделала не так?

Он внимательно посмотрел мне в глаза, губы болезненно искривились.

— Надеюсь, я вас больше не увижу, — сказал Грир сквозь зубы.

И не надейся.

Мужчина впился сильными пальцами в мое плечо и просто выставил за дверь. Я настолько удивилась, что даже не успела ничего возразить. И что это только что было?

11. Новый план

Дара сидела в своем продавленном, бывшем когда-то зеленом, а ныне сером кресле и хмурилась.

Сегодня, наплевав на предосторожности, я пришла к ней сразу после того, что случилось в парламенте, даже серое платье служанки ни на что не сменила. Конечно же, не застала подругу — она по-прежнему убирала пыль с каминных полок герцога и намывала в замке полы: я уговорила наемницу остаться в доме Грира вплоть до самого конца. Поэтому так и ждала, сидя на крыльце, пока рабочий день горничной не закончится и на горизонте городских трущоб не появится девушка в миленьком синем платье — до чего же она хороша была в такой одежде, а не в бродяжьем хламье, который привыкла носить.

Дара, заметив меня, сразу поняла: что-то случилось. А когда я все ей выложила, стала глядеть исподлобья.

— Сбеги, — после долгого сумрачного молчания посоветовала она. — К дьяволу и оборотня, и Мирта, и короля, — тяжело вздохнула. — Хочешь выпить?

— Нет.

— Ты о побеге или о вине?

— Обо всем.

— А я вот выпью, — Дара поднялась, подошла к покрытому пылью шкафу с незакрывающейся дверцей и достала темную бутылку. — Хочешь знать, что я обо всем этом думаю?

— Ты думаешь, что мы заднице, — уныло усмехнулась я.

— В глубокой, — кивнула подруга, откупоривая виски. — Оборотень… Надо же… Как его вообще убивать?

— Серебром, полагаю.

— А как же твоя любовь к изображению несчастных случаев? Во время завтрака, поедая омлет, бедняга-супруг случайно упадет на фамильную вилку глазом тринадцать раз?

Я повела плечами. Так далеко вообще не заглядывала.

— Это если он вообще не сожрет тебя раньше. Расскажи обо всем Мирту, и пусть они делают с ним, что хотят. Сожгут или в тюрьму посадят.

— Но тогда я не получу того, чего хочу: деньги, титул… — стала загибать пальцы.

— Зато будешь с целым горлом. А хозяин, — Дара так называла Ланса по служанческой привычке, — что, всегда такой: хер встал — и он уже не человек, а шерстяной волчара? — подруга хихикнула и сделала глоток прямо из бутыли.

— Не думаю. Мне показалось, что это и для герцога стало неожиданностью. Полагаю, я ему все же интересна больше, чем сперва показалось, раз его один мой стон превратил в животное. Поэтому он не захотел, чтобы это повторилось, и прогнал меня.

— Какая романтика, — поморщилась подруга, то ли от моих слов, то ли он своего крепкого пойла. — Ставлю на то, что герцог просто знает, как несподручно в большом городе прятать труп.

— Думаешь, он убивает? — я и сама так считала, откровенно говоря. Подобных глаз не может быть у человека, чьи руки не замараны кровью.

— Конечно, это же оборотень. Интересно, он один такой остался или их еще много? Если так, то хорошо скрываются. Ведь уже лет сто назад сказали, что все вервольфы пошли на шубы монархов.

— Мне все равно, — ответила честно. — Интересует нас только этот.

— Тебя интересует, — поправила Дара, плюхаясь обратно в кресло, которое отозвалось жалобным скрипом и кряхтением. — Зачем ты пришла ко мне, если советов слушать не хочешь? Я говорю: уходи, пока есть ноги.

— Мне правда интересно, что ты думаешь, но вообще хочу тебя кое о чем попросить, — девушка глядела на меня теперь совсем уж угрюмо, заранее отвергая мой план. — Впусти меня в его дом и незаметно проведи в спальню. Я там его встречу и постараюсь… наладить отношения.

— Ты ненормальная? — скривилась Дара. — Точно хочешь, чтобы тебя задушили, — взгляд ее устремился на мою шею, сохранившую, видимо, отметины герцогской садистской страсти, — или сожрали во время траха? Если так не терпится отправиться на тот свет, давай я тебя убью прямо сейчас.

Она приподняла подол платья, и я увидела, что там, где кончался серый чулок, на стройной ножке в коричневом изношенном кожаном чехле блестели металлом рукояти ножей для метания. Подруга достала один и, не глядя, бросила в мою сторону. Лезвие просвистело в дюйме от виска и воткнулось в стену. Наемница промахнулась специально: если бы хотела, я бы уже перешла в категорию мертвых.

— Этим ты только показала, что с тобой не менее опасно, чем с Гриром, — усмехнулась я, выдергивая из потрескавшейся штукатурки, покрытой выцветшей розовой краской, нож и возвращая его Даре.

— Да ну, — недовольно отозвалась девушка, сделав сразу несколько больших глотков из своей бутылки. — Просто признайся, что тебя возбуждает опасность.

— Меня возбуждает мысль о том, какой состоятельной вдовой я стану.

Дара захохотала и, сказав тост — опять за удачу, заставила меня выпить обжигающего виски.

— Все же тебе нравится ходить по лезвию, — медленно произнесла наемница, вертя в тонких длинных пальцах нож.

— А тебе разве нет?

— Ничуть. Я работаю наверняка.

— Но ты сделаешь то, о чем я прошу? Проведешь меня в замок?

— Конечно. Хотя считаю, что ты поступаешь очень глупо.

Она права. И где же мои интуиция и хитрость, благодаря которым я до сих пор жива и достаточно богата? Все разбивается о стену герцогской незаурядности.

— Чертов оборотень! — выругалась вслух.

— Ага… — отозвалась Дара. — Знай, что если что-то с ним пойдет не так, и он узнает, что тебя привела я, в столице ты меня не увидишь. Врагов хватает и без вервольфов.

— Понимаю и принимаю, — кивнула в ответ. — Когда мы сможем осуществить задуманное?

— Дай подумать… — сказала девушка, в очередной раз прикладываясь к бутылке. Я выжидательно на нее смотрела. — Экономка уезжает к матери на выходные. В замке не будет почти никого в ночь на субботу. Но можем отложить, подождать другого подходящего момента, — предложила подруга.

— Не стоит.

Лезвие, по которому я, по словам Дары, любила ходить, манило своим опасным блеском. Хочу снова прикоснуться к стали.

12. В ожидании встречи

Обитель Гриров находилась в старейшей части города около Нетского канала. Древняя фамилия и такое же пропитанное историей поколений родовое гнездо. Толстые серые стены из камня увиты плющом, на окнах — витражи с библейскими сценами, узкие башенки стремятся в сумеречный небосвод. В огромном дворе, на котором можно проводить состязания по конному поло и крикету одновременно, да так, что к всадникам никогда не прилетит чужой мяч, а спортсмены с клюшками не услышат лошадиного ржания, трудился над обрезанием кустарника старый садовник. Он, увлеченный щелканьем ножниц, не заметил, как двое — служанка и незнакомая женщина в белом платье — прошли совсем рядом.

Под ногами шелестела влажная трава, Дара не хотела идти по усыпанным гравием дорожкам, и мне пришлось следовать за ней, приподняв подол платья, чтобы не замарать сатин.

— Может, не стоит? — в который раз спросила подруга, когда мы огибали обветшавший флигель.

Это было очень трогательно — то, как она пытается меня отговорить. Сама наемница, я уверена, окажись на моем месте, тоже бы не отступила. Да и на своем, узнав об истинной сути господина, не стала сбегать. Удивительно, что мы не только с ней сошлись, но и, не зная настоящих имен друг друга и истинных судеб, так сблизились. Если не считать родителей, лица которых из памяти постепенно стирало забвение, она была единственным человеком, которого я любила. И за которого боялась.

— Нет, милая, я должна.

Мы вошли через вход для прислуги — неприметную дверь около конюшни. По дороге никого не встретили.

— Дворецкий взял отпуск, экономка укатила к мамаше, поэтому все ушли на танцы, кроме кухарки и садовника, — пояснила подруга, когда в темном узком коридоре я попросила ее не шуметь, чтобы не привлечь ненужного внимания.

Всего в доме было три дюжины слуг и всяческого персонала. И все — для одного нелюдимого герцога, который не устраивает званых ужинов и ест либо в библиотеке, либо в маленькой комнате отдыха. Бессмысленная роскошь. От услуг камердинера, правда, Ланс отказался давно.

По деревянной винтовой лестнице, по которой господа не ходят, мы, подгоняемые сквозняком, — извечным обитателем старинных замков поднялись на третий этаж, где находилась спальня Грира. Дара щелкнула замком, вслед за ней я проскользнула внутрь.

— Вот, — она развела руками, демонстрируя крайне скромное для герцога жилище.

Ничто не говорило о том, что хозяин комнаты аристократ, хотя в коридорах замка все было как полагается: древние гобелены, огромные портреты с суровыми лицами почивших предков, вазы в половину человеческого роста, рыцарские латы и прочие излишества, призванные показать значимость и древность рода.

— Я разочарована, — усмехнулась, оглядывая слишком обыкновенное убранство — как в гостинице. — Крайне безлико.

— Как и сам господин, — ответила Дара, ставя канделябр на комод из черного дерева. — Если он не придет до десяти вечера сюда, то, скорее всего, решил остаться в библиотеке. Это тоже на третьем этаже, но в другом крыле. Могу показать.

Отрицательно помотала головой. На этом миссия подруги закончилась, дальше моя работа, которую, что вовсе не свойственно, опять собираюсь делать наобум.

— Я останусь в комнате прислуги на ночь, имей в виду. Мы проходили сегодня мимо. А ты постарайся не быть съеденной, — сказала наемница, давая мне связку ключей — на всякий случай.

— Постараюсь, — ответила, чувствуя мандраж от предстоящей встречи с опасностью. Обычно хищник — я, но не сейчас. Как бы не ненавидела Грира за то, что он не играет по моим правилам, проклятое любопытство, желание неизведанного перекрывали все. Куда делись опаска и мудрость?

— Удачи!

Дара неловко поцеловала меня в щеку, и я почуяла, что от нее опять разит алкоголем. Что ж, каждый из наемников по-своему снимает стресс. Я знала одного, ныне уже покойного, который ходил в церковь после каждого нового трупа, а часть гонорара жертвовал приютам. А я копила, регулярно пополняла множество банковских счетов, заведенных на разные имена. На безбедную старость денег бы уже хватило, но уйти на покой раньше даже не хотела, слишком уж привыкла к вечному спектаклю с множеством трагических сцен. От мысли о том, что Грир, возможно, последний, кого убью, стало тоскливо. Если это и правда так, все нужно сделать очень красиво. И успеть насладиться процессом.

Подруга тихо затворила дверь, уже из коридора громко высказала свои опасения по поводу предстоящей ночи, но я не стала ей отвечать и выглянула в окно — отсюда была видна дорожка, ведущая к главному входу. По ней и пройдет оборотень, когда будет возвращаться домой.

Звонкий цокот копыт услышала раньше, чем в сгущающихся сумерках увидела герцога. Он соскочил с черного коня, которого из-за отсутствия кучера, решившего гульнуть вместе с остальными, принял садовник, и широким шагом устремился в дом.

Я напряженно ожидала появления мужчины, не зная, что предстоит пережить сегодня. Видела несколько вариантов: он меня прогонит, он меня трахнет, он попытается меня убить. Возможно, все сразу.

— Скучно точно не будет, — пробормотала в темноту.

Звук тяжелых шагов в коридоре резонировал с быстрыми ударами нетерпеливого сердца. Советник по иностранным делам герцог Ланс Грир шел в спальню.

13. Ланс Грир и тайная комната

Темный силуэт в дверном проеме замер. Я не пряталась, сидела на краю кровати и смотрела прямо.

— Зачем вы здесь, Эстер? — сухое спокойствие звучало в этом голосе.

— Кажется, в прошлую нашу встречу мы не договорили.

— Нет, мы сказали достаточно, — отозвался Ланс. — Как вы сюда попали?

— Деньги — универсальный ключ, открывающий любые замки в замках.

Он тихо усмехнулся над малоумным каламбуром.

— Что ж… Этим вопросом займусь позже. Сначала — вы, мисс Саттон.

— Что я?

— Зря вы пришли.

— Опять хотите выставить вон, герцог?

— Напротив. Теперь вам от меня никуда не деться.

— Вы так переменчивы, советник, — я встала с кровати и медленно пошла к нему.

— Я хотел вас себе, но потом решил дать уйти — в качестве благодарности, однако вам не хватило разумности воспользоваться шансом. Теперь мне не хватит сил отпустить.

— Скажите честно, чем же я так зацепила?

— Вы… другая.

— Точно как и вы.

Сейчас я не пыталась быть Эстер, которая должна понравиться герцогу, угадав, чего он хочет услышать. Я была собой и говорила то, что хотела. Приятное чувство, надо сказать.

— И все же зачем вы здесь?

А вот здесь правду, увы, не скажешь. Всю правду. Однако часть ее можно озвучить, умолчав о том, что Ланс мне сам по себе глубоко несимпатичен, и я не в таком далеком будущем планирую его уничтожить.

— Во-первых, я безумно любопытна, во-вторых, приятно встретить кого-то более ненормального, чем я, а в-третьих… — подошла к нему и прижалась грудью, конец предложения проговорила уже шепотом, — …в-третьих, дорогой герцог, меня еще ни один мужчина не доводил до оргазма лишь своим членом.

Твердая рука легла мне на талию.

— Если вы не против, я сначала разденусь. Это платье мне слишком нравится, не стоит его рвать, — проговорила вкрадчиво.

— Не здесь. Пойдемте в библиотеку.

И правда, почему бы нам сейчас не почитать?

Но все оказалось намного интересней.

Я проследовала за Гриром по коридору, наши шаги разбивали вечернюю тишину. Он распахнул передо мной двери в просторную холодную залу, где проводил часы. Среди десятков стеллажей можно сыграть в прятки, но герцогу были интересны более изысканные игры. И здесь для них тоже кое-что нашлось. Грир подошел к одному из шкафов и нажал на корешок толстой синей книги с нарисованным на ней темным мотыльком. «Мертвая голова» — успела я прочитать название. Стеллаж беззвучно отодвинулся, и перед нами возник темный тоннель.

— Вперед! — приказал герцог.

Я сняла со стены подсвечник и шагнула в проход. Сердце бешено колотилось, когда ноги в дрожащем свете нащупывали разрушающиеся ступени винтовой лестницы, а за спиной слышалась тяжелая поступь Грира. Здесь чувствовался слабо уловимый запах зверя: именно тут, поняла я, в ночи полнолуния коротает часы одержимый волком герцог. Но для чего он меня ведет сюда — интересный вопрос, ответ на который я узнала совсем скоро.

Лестница закончилась, Ланс забрал у меня канделябр и зажег свечи, стоящие по периметру комнаты. Когда-то здесь была темница. Гриры много сотен лет назад имели право не только заседать в парламенте, но и править, вершить правосудие на своих землях. Теперь бывшая тюрьма стала вторым секретом загадочного герцога-оборотня.

Цепи, много цепей, они свисали со стен и с потолка, взгляд выхватил брошенный на пол хлыст. Будет жестко, да, волк? Кажется, меня ждет очень интересный опыт.

Грир подошел. В желтых зрачках играл огонь десятков свечей и пламя похоти. Зверь рядом, смотрит на меня через поволоку слабеющего контроля герцога. Грубо схватил за подбородок, заглянул в глаза — я поежилась от той дикости, которая сконцентрировалась в янтарных очах — и поцеловал, языком раздвинул мои губы, рука его скользнула по атласу платья, сжала грудь, потом двинулась ниже. Когда, исследуя трепещущее под тонкой тканью тело уверенными руками, обнаружил, что в этот раз исподнего нет, напор животной страсти в его поцелуях и прикосновениях увеличился в сто крат.

Я застонала, чувствуя, как волна возбуждения прокатилась по телу.

— Может быть, мне снять одежду?.. — пробормотала, когда он прервал поцелуй.

— Я не разрешал вам говорить.

— А что если я не хочу молчать? — прошептала горячо.

Хотела снова поймать его губы, но он отстранился, маска спокойствия трескалась на глазах. Брови нахмурились, пасть скривилась в жестокой ухмылке.

— Тогда мне придется заставить вас это сделать.

Герцог насильно усадил меня на каменное ложе, на котором когда-то бессердечные мужчины в масках палачей терзали пленников замка. Дыхание сбилось, когда представила, сколько боли испытано здесь, сколько крови омыло камень.

Советник наклонился, задрал платье и раздвинул мои ноги — я была словно кукла, игрушка в его руках. Завороженно наблюдала за каждым уверенным и скупым действием, полностью отдав власть над своим телом. Встал передо мной на колени, заглянул в глаза.

— Вы будете делать то, что я вам скажу, — проговорил он. — Иначе придется пожалеть.

Кивнула, чувствуя, как мурашки ползут по телу от его низкого вкрадчивого голоса, которому так хотелось покориться. Сама точно не могла понять, что

сейчас со мной происходит. Грир несколько секунд внимательно глядел на меня, словно пытаясь понять, не стану ли перечить.

— Если вы будете меня слушаться, Эстер, все будет хорошо.

Снова кивнула, но он этого уже не видел. Резко дернув, стянул бретели свободного платья на плечи и обнажил мою грудь. Дышал тяжело, глядя на то, что предстало его взору. Схватил, сжал так, что стало больно, затем медленно лизнул впадинку между грудями — в этом даже было что-то романтическое. Неожиданная сторона безумного герцога. Потом переключился на соски, ласкал — если это слово может быть к нему применимо — их тонкими жесткими губами, и весьма чувствительно прикусывал. Желание, зародившееся еще в тот момент, когда он вошел в спальню — такой большой, несгибаемый — росло с каждым его прикосновением.

— Грир, — пробормотала тихо. — Может быть, наконец, трахните меня?

Молния желтого взгляда.

— Кажется, вы не поняли, — медленно ответил он. — Здесь я говорю, что делать.

Навис надо мной, схватил за волосы и притянул к себе так близко, что наши лбы соприкоснулись. Я дышала сбивчиво, но смотрела на него прямо, хотя хотелось опустить веки и не видеть взгляда буйно-помешанного советника. Еще секунда — и превратится в волка и перегрызет мне горло. Или даже, не оборачиваясь в зверя, перегрызет… И какого дьявола я с таким усердием лезу на его хер? Ах да, работа… А еще — что-то такое, что описать словами трудно.

Конец ознакомительного фрагмента.