Медовый Спас

Александр Абалихин, 2016

На Земле массово погибают пчёлы, поражённые смертоносным вирусом. Умирающий от неизлечимой болезни городской житель находит спасение в глухой таёжной деревне, где сохранилась пасека. В тех местах происходят странные явления.

Глава 5. Пасечник

— Всё же тебе надо на пасеку сходить. Родион тебе лекарства пчелиного даст — смолку и пыльцу, и мёдом полечит. Заодно мёда принесёшь для своего толстого друга, которого рысь порвала, — когда вертолёт скрылся вдали, сказала Фотиния.

— Хорошо, схожу на пасеку, — согласился Павел.

— Вместе пойдём. Я только с собой бидоны для мёда возьму.

— Лучше я пойду один.

— Так вот ты какой! — усмехнулась Фотиния.

— Какой?

— Трусливый. Боишься, что мой отец станет ругать? Ну, если хочешь, возьми с собой своего друга, — кивнув на Олега, сказала Фотиния.

— Давайте пойдём втроём, — предложил Павел и предложил:

— Олег, давай прогуляемся до пасеки. Фотиния нам Звон-остров покажет.

— Не откажусь. Давно на экскурсиях не был, — обрадовался Олег.

— Что такое экскурсия? — не поняла Фотиния.

— Это когда посещают места, где много достопримечательностей, — пояснил Павел.

— У нас много достопримечательностей. Хотите, увидеть ручного лося? — спросила Фотиния.

— Можно и лося посмотреть, — сказал Павел, и тут же спросил:

— Значит, на нём пашет Игорь, который меня из тайги сюда на лодке привёз? У него сын Пётр?

— Он самый, — кивнула Фотиния.

— Нет. Не надо смотреть на лося, — мотнул головой Павел.

— Почему? — удивилась Фотиния.

— Потому что не хочу с отцом Петра лишний раз встречаться. Да и с самим Петром мне не стоит знаться, — сказал Павел.

— Вот в чём дело! Ну, если Пётр набросится на Павла, то я вступлюсь за своего болезного друга. У меня хорошо поставлен удар, — сказал Олег.

— Прекратите! — возмутилась Фотиния. — Не станет Пётр на гостей бросаться.

Она направилась к своей избе и вскоре вернулась с двумя алюминиевыми бидонами. За время её отсутствия Павел обратил внимание, что за ним с Олегом внимательно наблюдают стоявшие в сторонке две похожие друг на друга, как две капли воды, кареглазые девушки со спадавшими на плечи длинными русыми волосами, одетые в белые платья. Видимо, местные юные жительницы надевали платки только перед походом в церковь.

— Что это за девушки? — поинтересовался Павел.

— Тебе зачем знать? — недовольно спросила Фотиния.

— Они на нас пристально смотрят.

— Это Аглая и Степанида. Они близняшки. Всегда вместе ходят. Кстати, им обеим Пётр нравится. Они за мной постоянно следят. Я уже привыкла. Теперь и вы их заинтересовали, потому что со мной разговариваете, — сказала Фотиния.

— Вроде эти юные создания симпатичные, а имена, как у старых деревенских бабок, — присмотревшись к девушкам, отметил Олег.

— Так мы пойдём на пасеку? — спросила Фотиния.

— Конечно, пойдём, — сказал Павел.

— Ты меня потом с этими близняшками познакомишь? — тихо попросил друга Олег.

— Как же я тебя познакомлю, если сам с ними не знаком?

— Ты уже абориген, можно сказать. Так что, с тобой они скорее заговорят.

Фотиния строго посмотрела на Павла и взяла его под руку. Тут со стороны озера донёсся громкий хлопок.

— Что это? — спросил Олег.

— На поверхности озера лопаются большие пузыри, — пояснил Павел. — Рядом с ними опасно находиться. Рыбаки погибали, если оказывались рядом с таким пузырём.

— Да здесь аномальная зона! — воскликнул Олег.

В это время издалека донёсся звук выстрела.

— А это уже не пузырь лопнул. Звук похож на винтовочный выстрел, — определил Павел.

— Действительно, похоже на выстрел. Может, это охотники промышляют? — предположил Олег.

— Все наши мужики сейчас на острове, — уверенно сказала Фотиния. — Никто в тайгу на охоту не отправлялся. Правда, дядя Игорь рассказывал, что в последние годы лихие люди стали в тайге появляться. Это плохо. Уж лучше, чтобы городские охотники в эти края забрели. Но волноваться не надо. Стреляли далеко отсюда. По острову можно спокойно гулять. Возьмите фляги для мёда, — сказала Фотиния и передала бидоны Павлу и Олегу.

Фотиния направилась по тропе, поднимавшейся в гору. Павел и Олег последовали за ней.

— Подумать только! Ещё вчера у меня была работа, квартира в Москве, а сейчас я оказался в глуши, на диком острове, — сказал Олег.

— Этот остров вовсе не дикий, а обжитой. Местное население — не дикари, а нормальные люди, ушедшие от суеты городов. Нам надо понять, насколько мы готовы к тому, чтобы навсегда остаться на Звон-острове, — сказал Павел.

— Ты ещё думаешь вернуться в город? — расстроилась Фотиния.

— Если когда-нибудь такое и случится, я обязательно возьму тебя с собой, — пообещал Павел.

— Я никуда со Звон-острова не уеду, — нахмурившись, сказала Фотиния.

Проходя мимо храма, они заглянули в приоткрытую калитку. На двери храма висел замок. Отца Савелия и звонаря Серёжи нигде не было видно.

— Красивый здесь храм. Великолепная архитектура — древний византийский стиль, — отметил Олег.

— А какие тут колокола! Знаешь, как они звонят! — восторженно произнёс Павел.

Они преодолели овраг и, перевалив через холм, ступили на мост, переброшенный через узкий залив. Олег остановился и, достав из-за пазухи фотоаппарат, принялся делать снимки.

— Ты для своего журнала делаешь снимки? Неужели ты снова грезишь о надоевшей работе? Ведь ты мечтал уйти из редакции. Эти снимки не надо публиковать. Нельзя привлекать туристов на Звон-остров, — сказал Павел.

— Я машинально. Привычка. Как вижу красивый пейзаж, так рука сама тянется к фотоаппарату. Не переживай, эти снимки я делаю для себя, — уверил друга Олег.

За мостом начинался пологий подъём, преодолев который, путники вышли на равнину. Впереди лежали поля, но которых колосились злаки: пшеница, рожь и овёс.

— Что это за высокий холм, который виднеется за перелеском? — спросил Олег.

— Это Медная гора. Она находится у самого берега озера, — ответила Фотиния.

Они пошли по тропинке, протоптанной среди высокой травы.

— Как много пчёл летает над цветами! — отметил Олег.

— Обрати внимание: местные пчёлы миролюбивые и трудолюбивые, — сказал Павел.

— Вам так нравятся пчёлы? — удивилась Фотиния.

— Да как же они могут не нравиться? Ведь на этом острове здоровые пчёлы, — весело произнёс Олег.

— Это мы с тобой радуемся здоровым пчёлам, которые не нападают на людей. Для местных жителей перелетающие от цветка к цветку пчёлы — в порядке вещей. Фотиния представить не может, что происходит с пчёлами во всём мире, — сказал Павел.

Стало жарко. Одежда на Павле давно высохла, и теперь он изнемогал от жары, усталости и вновь появившейся Боли, которая снова начала его терзать. В такие мгновения Павел становился полностью зависимым от Боли. Он ощущал Боль, словно она была живым безжалостным существом. Павел крепился и старался не показывать спутникам, как он страдает. Олег устал. Он шёл, отдуваясь и вытирая капельки пота, выступившие на его сверкающей на солнце лысине. Только Фотиния, казалось, не чувствовала усталости. Она шла легко и быстро.

— Когда же мы доберёмся до пасеки? — измученный дорогой, зноем и Болью, спросил Павел.

— Скоро. За перелеском будет пасека, — ответила Фотиния.

Тропка привела их в липовую рощу, воздух в которой был насыщен тягучим приторным ароматом. Пчёлы с настойчивым гулом кружились над невзрачными душистыми цветками липы и собирали нектар.

Выйдя из рощи, они увидели пасеку. Ульи стояли в несколько рядов. Пчёлы вились возле летков и с гулом носились по плотному душистому, словно настоянному на мёде, горячему воздуху. Чуть в стороне, на опушке рощи, стояла изба.

— Дядя Родион, вы дома? — подойдя к избушке, спросила Фотиния, и постучала в закрытую дверь.

Дверь со скрипом отворилась, и к гостям вышел пасечник.

— Добрый день, дядя Родион! — поздоровалась Фотиния.

— Здравствуй красавица! Здравствуйте, гости дорогие! — пробасил Родион.

— Привет! — сказал Олег.

— В каком это смысле: «привет»? Тебя вежливо здороваться не учили? — спросил Родион.

— Здравствуйте! Очень приятно, — сказал Олег.

— Недавно двух болезных Игорь привёл на остров, а теперь, значит, ещё один появился. Тоже выжил в катастрофе? — внимательно посмотрев на Олега, поинтересовался Родион.

— Олег прилетел на вертолёте, — сообщила Фотиния.

— Вот как! Значит, Олегом тебя звать, — усмехнулся Родион.

— Олег Иванов, — представился гость.

— Выходит, это ты к нам прибыл на вертолёте. То-то я слышал стрекотание в небе! Плохо дело. В последнее время слишком много приходит людей на Звон-остров, — задумавшись, сказал Родион. — А ещё я выстрел слышал.

— Это в тайге, за озером, стреляли, — пояснила Фотиния.

— Где сейчас вертолёт? — поинтересовался пасечник.

— Улетел, — ответил Павел.

— А ты, Олег, выходит, остался? Зачем? — подозрительно посмотрев на Олега, спросил пасечник.

— Мне понравился Звон-остров. А главное, здесь решил пожить мой друг Павел, — объяснил Олег.

— Олег меня искал. Верил, что после того, как самолёт пропал, я остался в живых, — сказал Павел.

— Вот оно как! Тогда это меняет дело. Дружба — это святое! — сказал Родион и пригласил гостей:

— Заходите в дом!

В жилище пасечника свет проникал через небольшие узкие окна, затянутые марлей. В избе было душно и жарко.

— Прошу за стол, — сказал пасечник.

На столе стояла большая глиняная тарелка с сотами, истекающими золотистым мёдом. Рядом с тарелкой, на расстеленном на столе белом полотенце лежал ржаной хлеб. Хозяин поставил перед гостями глиняные миски, алюминиевые кружки и положил деревянные ложки.

— Угощайтесь! — разрезая соты и раскладывая их по мискам, предложил пасечник.

Затем Родион поднял с глинобитного пола запотевший кувшин, из которого разлил по кружкам прохладную родниковую воду.

— Ко мне гости редко заходят, — сказал пасечник, с удовольствием наблюдая за тем, как гости за обе щеки уплетают тягучий золотистый мёд.

— В августе, на Медовый Спас, к тебе, дядя Родион, много людей за мёдом придут, — утешила хозяина Фотиния.

— На Медовый Спас, конечно, на пасеку многие пожалуют, — согласился хозяин. — Я этот день жду с нетерпением. Надеюсь, наши гости скоро увидят, как мы отмечаем этот праздник.

— У вас очень вкусный мёд. Никогда такого не ел, — похвалил угощение Павел.

— Это тебе так с непривычки кажется, — заметил Родион. — Мне, например, мёд уже надоел.

— А что же ты тогда держишь пасеку, дядя Родион? — поинтересовалась Фотиния.

— А как же пчёлки? Ведь без меня они погибнут, — проговорил пасечник. — А пчела — Божье создание. Её беречь надо. Не могу я без пчёл. Люблю я их.

— Так они ж кусачие! — удивилась Фотиния, слизывая струйку мёда, норовившую соскользнуть на пол из уголка её губ.

— Ну, так и пусть пчёлки кусачие! Вон ветки крыжовника и облепихи тоже колючие, однако, ягоды у этих кустарников вкусные и полезные, — сказал пасечник и, бросив насмешливый взгляд на Павла, сказал:

— А ты, мужик, на девку за столом не пялься. За столом есть надо.

Фотиния смутилась и покраснела, а Павел поперхнулся терпким мёдом.

— Ешь, не торопясь, а то подавишься. Тебе мёд полезен. Болезнь твою только свежий мёд, перга, прополис, маточное молочко да земляника с Медной горы вылечат, — уверенно сказал пасечник.

— А я слышал, что ещё грибы лисички рак лечат, — добавил Павел.

— Снова ты за своё! Не называй ты этим словом свою болячку. Вообще-то, рак — это речное и озёрное животное. Между прочим, раки очень вкусные, — сказал Родион.

— А я много лисичек съел, пока мы с Анатолием по тайге брели, и мне после этого намного легче стало, — поведал Павел.

— Насчёт лисичек ничего сказать не могу, а вот мёда тебе много надо есть, — сказал пасечник.

— А я ведь тоже пчёлами занимался, — сообщил Павел.

— Неужели у тебя пасека была? — заинтересовался Родион.

— У нас был экспериментальный участок с несколькими ульями, на котором я с коллегами изучал поведение пчёл. Но потом у нас произошло чрезвычайное происшествие, — сказал Павел и умолк, вспоминая события, происходившие в далёком городе.

— Серьёзное происшествие? — заинтересовался Родион.

— Серьёзное. Вообще-то, сейчас пчёлы во всём мире болеют. Перед смертью они становятся агрессивными. Людей жалят насмерть.

— Дай Бог, чтобы Звон-остров миновало это бедствие! — воскликнул пасечник и перекрестился.

— Я смотрю, здесь будто оазис. Пчелиный рай, — вступил в разговор Олег.

— Не сглазь! — пробурчал Родион.

— Звон-остров вообще райский уголок. Такой красоты я нигде не видел! — с жаром произнёс Павел.

— Я тоже поражён красотой острова. А, главное, здесь у вас идёт размеренная жизнь, о которой в городе я только мечтал, — признался Олег.

Пасечник встал, спустился в погреб, вытащил оттуда бутыль, наполненную золотистой жидкостью, и поставил её на стол.

Конец ознакомительного фрагмента.