Неучтенный вариант

Алекс Орлов, 2023

Джон Паркер – бывший солдат, попавший на войну из-за неразделенной любви. Вернувшись домой он пытается устроиться в жизни, занимаясь ремеслом, которому научился в госпитале, где лежал после ранения. Дела понемногу налаживаются, но у Джона появились проблемы с бандитами – по стечению обстоятельств он задолжал им немалую сумму. Для списания долга ему предлагают найти девушку босса, которая пропала и ее не берутся искать, даже лучшие детективные агентства. Джон раздумывает как быть, но череда неожиданных покушений на него, заставляет срочно принять предложение, чтобы поскорее уехать из города.

4

До кафе «Ванда» от мастерской следовало пройти всего пару кварталов.

Паркеру нравился этот район, хотя основная часть здешних зданий были когда-то промышленными объектами.

Когда город начал разрастаться, производство переехало на новые окраины, а оставшаяся инфраструктура была, по возможности, переделана под жилье, офисы и рестораны.

Имелся даже один музей. Правда частный, посвященный колониальными войнам. Но Паркеру тема войн категорически не нравилась и он старался даже не смотреть в сторону музея, когда случалось проходить мимо.

В остальном район был хороший. Много натуральной зелени, неторопливые прохожие, не то что в центре среди офисов Сити и юридических контор.

Недавно заменили шумный трам на слайдер — транспорт на магнитной подвеске. Вложили немало средств на перекладку магистралей и теперь ее направляющие не торчали из дорожного покрытия, а лишь обозначались яркими пластиковыми накладками и над ними неслышно скользил состав из нескольких новеньких вагонов.

Сам Паркер на этом транспорте еще не катался, но как оказалось — прежний трам нравился ему больше.

Почему? Во-первых, просто привычка, а во-вторых, если под слайдер попадался сорвавшийся с дерева сухой лист, следовал громкий хлопок и вспышка, отчего пугались все прохожие, а в полицейских участках срабатывали ложные сообщения о стрельбе на улице.

Со старыми трамами ничего подобного не случалось, хотя они бывало проходили над целыми кучами слежавшейся листвы — не всегда службы города действовали безупречно.

Нетрезвая дама задела Паркера плечом, когда он проходил мимо.

— Извините! — сказал он и поспешил прочь, хотя она намеревалась продолжить знакомство.

На перекрестке завис полицейский регулятор и собравшиеся на переходах пешеходы начали возмущаться.

Автомобили тоже начали гудеть, поскольку разрешительная голограмма тотчас сменялась запретительной. Все вокруг нервничали, кроме наверное одного Паркера, который знал, что через несколько секунд система перезагрузится и заработает как надо.

— Безобразие! Куда идут наши налоги? — возмущался какой-то мужчина в костюме клерка.

— С этим пора что-то делать, — вторила ему девушка со злым лицом. Паркер отметил, что у нее красивая фигура, однако с таким лицом от этой фигуры не было никакого проку.

Когда-то давно он знал одну такую девушку. И даже был в нее влюблен. Это были события давно минувших лет, правда они оставили в жизни Паркера глубокий след.

Регулятор перегрузился и все наладилось.

Автомобили, наконец, поехали по своим делам, а затем и пешеходы заспешили по мигающей дорожке. И хотя инцидент был исчерпан, многие все еще не могли успокоиться, продолжая возмущаться и бубнить что-то себе под нос.

Прошагав еще метров пятьдесят, Паркер остановился возле колонки для пополнения тарифного счета, поскольку кафе, которое он собирался посетить принадлежало территории тарифной зоны четвертого уровня и за появление в этой зоне требовалось платить.

Деньги выходили небольшие, если только кому-то не приходилось ходить туда ежедневно, но для работающих в тарифных зонах предусматривались скидки. Кроме центральных районов, например Сити, где за разовое посещение списывали стоимость обеда в хорошем кафе.

Взглянув на здание муниципального управления, Паркер улыбнулся, трансляция ролика на большом рекламном щите остановилась, оставив мужчину из рекламы мультиовощей в паузе с распахнутым ртом.

Что за нелады сегодня были с электроникой? То дорожный регулятор, теперь рекламный щит.

На другой стороне улицы под прозрачным пластиковым навесом жужжала ремонтная площадка. Перед зимними холодами срочно зачищались очаги «дорожной ржавчины». Если их оставляли на зиму, то бактерии-психрофилы начинали с утроенной энергией пожирать бетон и асфальто-пластиковые плиты, что весной влетало в дорогостоящий ремонт.

Вот и кафе. У входа Паркер остановился пропуская выходившего мужчину с дамой лет тридцати с хвостиком. Она обожгла Паркера пылающим взглядом и он какое-то время оставался под этим впечатлением, даже оказавшись внутри кафе.

— Привет, Джон! — радостно поприветствовал его заказчик.

— Здравствуйте, — ответил тот передавая пакет с блоком и садясь на соседнее кресло.

— Тэкс-тэкс… Сейчас… — произнес заказчик, прилаживая к гнезду на блоке разъем минитестора. — Оп… Просто мистика какая-то, просто сказка!..

— Порядок?

— Порядок, дружище. Держи свой чип.

Паркер взял карточку и сунул в карман.

— Что будешь пить?

— Вообще-то я в завязке, — соврал Паркер. Ему не хотелось здесь задерживаться, поскольку тарифная зона кушала его деньги, к тому же у него еще были заказы, которыми он собирался заняться вечером.

— Тогда закажи из безалкогольного списка. Я угощаю.

— У меня еще дела сегодня.

— Так уже вечер, какие могут быть дела? — не унимался счастливый заказчик. — Я сейчас перезвоню парочке своих знакомым — они хотели знать, что выйдет из моего обращения к тебе. Никто ведь не верит, что эти блоки можно восстанавливать.

— А ну, это другое дело, — сразу поменял настроение Паркер. Реклама ему сейчас была очень кстати.

— Тогда заказывай, — снова предложил клиент положив ладонь на голубой квадрат в середине стола, тем самым беря на себя оплату заказа.

— Один «имбирь-стерео», шиминаци и целлюлозные пластинки, — сказал Паркер.

— А модификатор?

— Стандарт.

— Хорошо. А мне горячий ланч-футуро и две больших порции «моренго».

Квадрат полыхнул розовым, что означало — заказы приняты.

— Пока нам готовят, я сделаю те пару звонков, о которых говорил тебе.

Паркер кивнул и стал рассматривать интерьер зала, хотя бывал в этом кафе неоднократно.

Невольно вспомнил ту женщину, что посмотрела на него в упор, когда он пропускал пару у выхода. Может они знакомы? Вряд ли, такую бы он запомнил. Яркая.

— Але, Ривас, я получил свой блок и он в полном порядке. Так что теперь я рекомендую этого парня… Да… Ну, конечно…

Паркер прислушивался к тому, что говорил клиент, но ему мешал шум доносившийся из производственного помещения, дверь в которое была плохо прикрыта.

— Какие еще блоки ты можешь восстанавливать? — обратился клиент к Паркеру.

— Ну, всю линейку «оранж» и еще «бе-четыре».

— Бе-четыре, ты не шутишь?

— Не шучу. У меня и оборудование специальное имеется.

— Але, Ривас, ты говорил, что у тебя приммер стоит из-за поломки блока? Так вот этот парень утверждает, что может восстановить твой блок… Да… Да… Я сам офигеваю!

Подъехала тележка с заказом и Паркер перегрузил на стол все блюда и выпивку. Тем временем, его клиент связался со вторым своим знакомым и в той же манере изобразил ему Паркера, как волшебника и избавителя от жадных монополистов.

— Ну вот, сделал тебе еще парочку клиентов! — радостно сообщил мистер Дженкинс, убирая диспикер и впиваясь глазами в два баллона покрытых каплями конденсата.

— Спасибо.

— Завтра они тебе отзвонятся, а может уже сегодня. Ну, мои хорошие, идите к папочке!

Дженкинс пододвинул к себе обе порции, переводя взгляд с одного баллона на другой и оттягивая начало процесса.

Наконец, он сделал выбор и выдвинув трубчатый мундштук, сделал первый глоток, после чего чуть запрокинул голову и прикрыв глаза пожевал губами, чтобы лучше почувствовать вкус.

Паркер вздохнул. Ему следовало поскорее съесть свой заказ и убраться, потому что у тех, кто так смаковал столь жесткое пойло, да еще заказывал его такими дозами, вечер заканчивался шумными выступлениями и срабатыванием парализаторов, которые тут в зале стояли в каждом углу.

Эти штуки имели плохой прицел и однажды Паркер был свидетелем того, как парализатор сработал против хулигана, пристававшего к девушке, но гарпун угодил в парня, который пытался эту девушку защитить.

Воспользовавшись суматохой, хулиган убежал, а парализованного парня забрали в полицию и выпустили только наутро, когда в его пользу свидетельствовала девушка.

Но штраф ему, все же, пришлось заплатить, поскольку полицейские системы не ошибаются. Такие дела.

«Имбирь» был хорош и от него щекотало ноздри. А вот целлюлоза оказалась чуть пересушена, поэтому пришлось щедро залить ее соусом и ждать пока начнется реакция.

За столик у окна села небольшая компания — трое мужчин и женщина. Судя по одежде служащие из офисного комплекса. Они сразу стали делать заказы, видимо спешили и тележки-раздатчики засуетились вокруг них, подвозя блюда.

— Ты видел ту красотку?

— Что? — спросил Паркер, разрывая упаковку с модификатором. Его следовало принять не позже трех минут после употребления целлюлозы.

— Ну ту, у выхода. Ты пропустил ее и Генриха.

Паркер взглянул на баллон с «моренго», датчик которого показывал уже меньше половины. Однако Дженкинс был в порядке и язык его не заплетался.

— Я видел женщину и мужчину. Но я их не знаю, — осторожно ответил он.

— Стерва.

— Почему?

— Ее мужик бандит. Вполне преуспевающий с виду бизнесмен, но время от времени применяет свои бандитские штучки. Ну там, избить кого-то куском арматуры или вывезти на заброшенный завод.

— А вы откуда знаете?

— К сожалению имел неосторожность узнать. К счастью, разошлись краями — пришлось заплатить. Но через посредника, поэтому он меня в лицо не видел.

Паркер пожал плечами, не желая развивать тему. Он уже поел и искал повода уйти так, чтобы не обидеть Дженкинса.

— Джон, ты зря пытаешься обойти эту тему, ведь та тварь — она тебя пометила, — сказал новый знакомый Паркера и как-то нехорошо усмехнулся. Потом присосался к мундштуку и покончил с одной «моренго» полностью.

Паркера слегка передернуло. Он пробовал такую выпивку всего пару раз, но более чем на попробовать, его не хватило.

— Не думаю, что они меня заметили, я быстро проскочил в зал и всё.

— Ты просто спроси меня и я тебе расскажу.

— Что именно? — уточнил Паркер. У окна засмеялись и он невольно посмотрел в ту сторону, встретившись взглядом с одним из мужчин.

— А-а! Испугался! — пьяно покачал головой Дженкинс и погрозил пальцем. Его наконец-то взяло.

— Мне нужно домой, кое какие дела доделать…

— Брось, я по глазам твоим вижу, что тебе интересно. И стремно одновременно. Ладно, расскажу. Этот Генрих очень ревнивый и это не удивительно, ведь эта его Эрна, постоянно ввязывается в какие-то приключения со всякими там спортсменами, актерами, звездными блоггерами. И не всем им Генрих может переломать конечности, чтобы потом самому не получить ответку. Слишком крутоватая публика, врубаешься?

— Пока не очень.

— Просто тебе нужно выпить. Хочешь мои полбаллона?

— Я такое не пью.

— А какое?

— «Брен», — ответил Паркер, чтобы только этот Дженкинс отвязался.

Двести монет за порцию — надежный аргумент, но оказалось, что не в этот раз.

— Ну что же, угощать, так угощать. Эй, вы там… Как вас там?! Обслуга! У вас «брен» имеется?

На мгновение все разговоры в кафе стихли и даже тележки-официанты замедлили свой бег. Но затем квадрат заказов на столе осветился розовым — значит заказ был принят.

— Знаешь, за хорошо поговорить, я согласен и раскошелиться, — пояснил Дженкинс и ослабил узел галстука.

Паркер покосился на приставку парализатора, торчащую рядом с камерой наблюдения. И вспомнил, как стал свидетелем неисправности, сначала дорожного регулировщика на перекрестке, а потом рекламного щита. Кто знает, что на уме у этих железок?

Появилась тележка с заветным «бреном» и Дженкинс твердой рукой поставил прозрачный баллон перед Паркером.

Тот поднял удивленные глаза на своего клиента, который в свою очередь, расплылся в довольной улыбке. В баллоне была двойная доза «брена» на четыре сотни лейнов.

— Да-да, парень, теперь ты просто обязан все это выпить.

Паркер кивнул и вытянул мундштук. Жидкость в баллоне качнулась и заиграла тысячами бриллиантовых искр.

— Давай, накатывай! — донеслось со стороны столика у окна. В таких местах заказ «брена» был редкостью и теперь все посетители «Ванды» смотрели на Паркера, ожидая увидеть, как он будет пить дорогущий напиток и какова будет его реакция.

Паркер коснулся губами штуцера и почувствовал, как те слегка онемели — так срабатывал специальный изолятор, предохраняющий лицевые мышцы от спазмов.

«Давай, Джонни, на тебя смотрят,»-подбодрил он себя и осторожно потянул напиток.

Напор оказалась неожиданно большим и пришлось судорожно сделать пару глотков. Паркер даже не понял, почувствовал ли он какой-то вкус или просветление сознания. Как будто теплой воды выпил. Только и всего. Но с некоторым опозданием до него дошло, что вокруг раздаются какие-то крики и аплодисменты. А потом и смех Дженкинса.

Паркер огляделся и понял, что все это относилось к нему, однако теперь его это не смущало. Он поднялся и раскланялся, словно артист в театре и это вызвало еще большее оживление.

— Ты чувствуешь праздник? — спросил Дженкинс.

— Да, спасибо, — ответил Паркер и пригубил еще. — Только вот никак не пойму, что за вкус…

— И не поймешь, нет там никакого вкуса.

— А почему?

— Так задумано. Ну теперь-то поговорим?

— Поговорим, — кивнул Паркер и отодвинул баллон в сторону.

— Короче, та баба, которая стерва, когда не в духе и злится на Генриха, делает вид, что запала на какого-то мужика. Прямо в реальном времени. А он потом того мужика вычисляет и дальше начинаются варианты.

— А чем ей эти мужики не угодили?

— Да ничем. Она взглянула страстно и пошла своей дорогой, а что с ним будет дальше ей не важно. Но нам всем ты теперь нужен и важен. Так что будь внимателен.

— Буду внимателен, раз важен, — серьезно произнес Паркер, потом пододвинул баллон и сделав большой глоток, только теперь почувствовала вкус.

Такой малиновый странноватый, а потом, как будто жареное что-то.

— А тебе-то она понравилась?

— Что? Не помню, — соврал Паркер, потому что прямо в этот момент снова увидел ее лицо и эти большие яркие глаза, пламя которых, как будто опалило его.

И да, он легко представил ее голой, во всех подробностях.

Эта картина показалась ему настолько реалистичной, что он резко откинулся на спинку кресла и сказал:

— Ну ни хрена себе!

— Да, дружок, это «брент.» Он так работает.

— А что этот Генрих здесь делал, если такой крутой?

— Это из-за Эрны. У ее папаши раньше квартира была большая на соседней улице.

— Это там, где деревья?

— Да, точно, бордосские тополя. Эх, как они цветут! Одним словом, у нее что-то типа ностальгии. Приезжает сюда и Генрих за ней тащится — боится опять налево пойдет.

— А ее он не трогает?

— Не трогает, из-за ее отца. Он в региональном совете служит, имеет большой вес. И, кстати, держит один из основных пакетов акций «Ай-Ти энерджи».

Домой Паркер попал около трех ночи. Автоматическому такси пришлось включить вибрацию пассажирского кресла, чтобы разбудить его. Но проснувшись, он сразу выбрался из салона и твердой походкой направился к подъезду.

Уже оказавшись в мастерской, прошелся по всем помещениям, в том числе заглянул в ванную с туалетом и везде зажег свет. Зачем? Ответов у него не было. Просто почувствовал, что так надо.

Потом лег на пол и стал смотреть в потолок, видя там бескрайние космические дали и пролетающие спутники. Большие и малые.

Так он и уснул, ощущая себя под огромным и бескрайним ночным небом, а утром был разбужен от непонятного ощущения, вызванного бившимся в нагрудном кармане диспикером.

Непонятно каким образом тот был поставлен на аварийный вызов.

— Але, кто это?! — слегка испуганно спросил Паркер садясь на полу и щурясь от падавших из окна солнечных лучей.

— Мистер Паркер?

— Да, это я.

— Я по поводу ремонта блоков. Мне рекомендовал вас Тэдди.

— Тэдди?

— Дженкинс.

— А, ну да. Что у вас за блоки? — уточнил Паркер и хотел подняться, но ноги, как будто отказали ему и пришлось ползти до старого кресла, чтобы опершись на него рукой, бросить на сиденье измученное тело.

— Блоки у меня разные. Давно хотел сдать их на переработку, да все как-то руки не доходили, а тут, оказалось, есть специалист, который может их восстановить. Это так?

— Да, я могу это сделать. Так какие блок?

— Линейка «оранж» несколько штук, «панорама» две штуки и один «бе-четыре».

— Хорошо, я понял.

— Хотелось бы начать с «оранж».

— Я понимаю, мистер…

— Раймонд Честер.

— Да, я понимаю вас. Что ж, я сброшу вам адрес и вы…

— Не нужно, Тэдди дал мне ваш адрес. Мало того, я уже десять минут как стою перед вашим подъездом.

— О, извините меня, просто я… Я вчера был с Дженкинсом и мы…

— Я в курсе он звонил мне из офиса.

— Да? И давно?

— Часа два назад.

— Ладно заходите, мистер Честер, я иду открывать дверь.

Через полминуты, новый клиент уже стоял в мастерской Паркера и с интересом осматривался, все еще прижимая к себе коробку с принесенными блоками.

— Выкладывайте на стол, — напомнил Паркер, который не очень хорошо себя чувствовал и поэтому хотел поскорее закончить весь предварительный этап.

— Да, конечно, — спохватился клиент и один за другим, выложил на стапель четыре блока — три «оранж» и одну «панораму».

— М-м… Эти три по двести, а за «панораму» — пятьсот. Аванс пятьдесят процентов, — проговорил Паркер и почувствовал тошноту от слишком большого количества произнесенных звуков.

— Хорошо, вот вам шестьсот.

— И договоры…

— Я в курсе. Услуги по очистки корпусов блоков. Тэдди мне предоставил ваши бланки, так что я пришлю вам их через полчаса.

— Спасибо, — выдохнул Паркер.

Клиент улыбнулся.

— Повеселились с Дженкинсом?

— О, да… Он вкачал в себя две больших «моренги» и, как я понял, с утра уже был на работе? А я вот…

— Это вам наука, не пейте с Тэдди. У него к этому талант и за ним не угнаться. До свидания, мистер Паркер.

Клиент ушел, а Джон еще какое-то время стоял возле стапеля и никак не мог включится — в его голове не было совсем никаких мыслей.

Наконец, какой-то звук с улицы привел его в чувство и он погладил рукой корпуса блоков.

Ничего нового — обычные шершавые. О том, чтобы сегодня поработать не могло быть и речи, но можно было к вечеру их, хотя бы протестировать.

Чтобы посмотреть, не дрожат ли руки, Паркер растопырил перед глазами ладонь, но не увидел половины пальцев.

— Эй!.. Эй!.. — закричал он и замотал головой. Потом взглянул еще раз и теперь все пальцы оказались на месте.

— Нет, сегодня никакой работы. Только спать. Только спать.