База 24

Алекс Орлов, 2004

Иногда попытки найти работу и устроиться во взрослой жизни приводят к самым неожиданным последствиям. Вчерашние школьники Джим Симмонс и Тони Тайлер узнают это на собственной шкуре – вся полиция города преследует их по ложным обвинениям в изнасиловании итерроризме. Друзья решают пересидеть опасность в армейской учебке – и после ее окончания попадают на самую настоящую войну в джунглях другой планеты, кишащих смертоносными тварями. Не об этом они мечтали, но что делать – пришло время становиться мужчинами!

12

Когда машина остановилась возле здания аэропорта, таксист еще не закончил рассказ о том, как в четырнадцать лет потерял невинность с разносчицей свиных ног. Джим и Тони расплатились с ним и с чувством облегчения покинули злополучное такси. Войдя в зал ожидания, они припали к окнам, чтобы понаблюдать за тем, как поведет себя таксист. Однако ничего особенного не происходило. Такси подъехало к стоянке, взяло пассажира и уехало.

— Кажется, обошлось, — сказал Джим, но, повернувшись, увидел посреди немноголюдного зала полицейского. Он внимательно посмотрел на двоих молодых людей, а затем направился прямо к ним.

— Что будем делать? — прошептал Тони.

— Стой и улыбайся, — краешком губ проговорил Джим.

И они стали напряженно улыбаться, глядя на приближавшегося полицейского.

— Молодые люди? — произнес тот с вопросительной интонацией.

— Да, офицер, — ответил Джим, с трудом удерживая улыбку.

— У вас все в порядке?

— Да, все в порядке.

— Вы как будто волнуетесь.

— Это потому, что мы полетим первый раз в жизни. Немного страшно.

— Ах вон что. — Полицейский кивнул. — В таком случае счастливого полета.

— Спасибо, офицер.

Лишь когда полицейский ушел, Джим и Тони решились отправиться к кассам. Там, возле справочного табло, они узнали, что в сутки рейсов на Сан-Лоис с промежуточной посадкой в Галлиополисе, было три. Ближайший из них — в девятнадцать часов — должен был выполнить аэробус компании «Аэргасс». Друзья разыскали кассовое окошко с эмблемой «Аэргасса», и Джим первым подошел к миловидной девушке.

— Мне, пожалуйста, два билета до Сан-Лоиса на девятнадцать часов, — сказал он.

— Первый класс? Экономический? — уточнила девушка с безупречной профессиональной улыбкой.

— Экономический, пожалуйста.

— Назовите ваше имя.

— Мое имя? Зачем вам мое имя? — насторожился Джим. Ему казалось, что стоит только произнести вслух «Джим Симмонс», как тут же из всех углов набегут краснолицые капралы баттлеры и утащат их с Тони в тюрьму.

Заметив колебания клиента, девушка объяснила:

— Вы можете не сообщать вашего имени, и тогда в соответствующей графе мы просто напишем: имя не указал. В этом нет ничего страшного. Очень многие люди не желают, чтобы кто-то знал об их перемещениях.

— Да нет, я не делаю из этого какой-то тайны… — в поисках поддержки Джим оглянулся на Тони, но тот лишь пожал плечами. — Я не боюсь, что кто-то узнает о моих перемещениях. Я скажу свое имя… Меня зовут… — Джим напряг мозги, чтобы придумать себе новое имя. — Меня зовут Бокун Кукуманайзер… Да, Бокун Кукуманайзер, именно так.

— Бокун… Ку… куманай… зер, — с трудом повторила девушка. — Так?

— Да, так, — подтвердил Джим, наблюдая, как, шевеля губами, кассирша старательно вписывает данные в бланк. Наконец ей это удалось, и она снова обратила свой взгляд на Джима.

— Кому будете брать второй билет?

— Моему другу. Его зовут… Как тебя зовут?

Слышавший весь этот бред Тони на мгновение растерялся.

— Меня зовут… Варух Мардум… Шар…

— Мардум Шар? — уточнила девушка.

— Да-да, — вмешался Джим. — Мардум-Шар, через черточку. Через черточку — Варух Мардум-Шар.

Кассирша пожала плечами и занесла это имя в следующий бланк.

— С вас семьсот девяносто шесть реалов, — объявила она, подсчитав стоимость билетов. — Будете платить карточкой?

— Нет, у нас наличные, — ответил Джим и, достав из кармана деньги, стал отсчитывать засаленные десятки и пятерки. У Тони были ассигнации такого же достоинства. Отсчитав всю сумму, приятели подвинули этот ворох к кассовому окошку.

Девушка улыбнулась и начала быстро пересчитывать деньги.

— Все в порядке. Вот ваши билеты. Надеюсь, вам понравится летать с нашей компанией.

После того как билеты были куплены, возникла другая проблема — как провести оставшееся до посадки время. Джим, напуганный преследованиями полиции, предложил спрятаться на улице и пересидеть там, однако Тони сказал, что это неправильно.

— Если заметят, что мы прячемся по кустам, это непременно вызовет подозрение. Полицейский нас уже видел, и, уж конечно, он ходит где-нибудь неподалеку и при случае на нас посматривает.

— Думаешь?

Джим тут же огляделся, но полицейского нигде не увидел.

— И еще эта твоя дурацкая затея — выдумал себе какое-то непроизносимое имя. Если у нас спросят имена, как мы сможем повторить их, если у нас под рукой не будет билета?

— А ты запоминай, — посоветовал ему Джим. — И потом, никто не мешал тебе придумать для себя имя получше. Кстати, нам еще нужно сдать багаж.

— Это не багаж, это ручная кладь.

— Ты-то откуда знаешь?

— Я однажды родственников провожал.

— Ладно. Давай поищем, где можно чего-нибудь съесть, а то я с самого утра ничего не ел. Не было времени.

— Можно подумать, у меня было время. Ты же позвонил чуть свет. Я-то думал, действительно работу найдем, а оказались в полиции.

— Ну и что. Зато уже сегодня вечером мы окажемся в Сан-Лоисе, а через год, если все будет хорошо, станем лейтенантами.

— Всю жизнь об этом мечтал, — криво усмехнулся Тони.

— Ну ладно. Нечего нам тут стоять возле касс — внимание привлекать. Пойдем на второй этаж, там есть неплохое кафе, где мы поедим и сможем пока укрыться.

— Ты откуда знаешь, что там кафе? — удивился Тони.

— Да тоже как-то родственников провожал.

Стараясь не слишком обращать на себя внимание, друзья пересекли немноголюдный зал ожидания, поднялись по лестнице и, войдя в кафе, заняли места в самом дальнем углу. Заказав недорогое блюдо из картошки, они стали коротать время. Когда наелись, заказали колы и потягивали ее, банку за банкой, не желая покидать кафе.

Однако и здесь друзья ухитрились обратить на себя внимание — своей простой одеждой и тем количеством колы, которое они выпили. Количество банок на их столе росло, и официанты поглядывали на посетителей с подозрением, отчего Джим и Тони еще более нервно тянули через соломинки опостылевший напиток.

— Слушай, Джим, я больше не могу, — спустя час признался Тони. — Мне нужно в туалет, а потом эту проблему придется решать в аэробусе…

— Там наверняка есть туалеты.

— Ну и что. Ты представь, как мы все два часа полета будем бегать в туалет.

До посадки на их рейс оставался ровно час, и, согласно правилам, по залам аэропорта объявили, что пассажирам рейса до Сент-Лоиса на девятнадцать часов необходимо пройти к четвертому терминалу для регистрации и проверки багажа.

— Проверки багажа? — спросил Джим. — Что это означает? У меня вещи в чемодане мятые, я их второпях комом бросал…

— Это твои вещи, и ты можешь укладывать их как угодно.

— Хорошо, если они тоже так подумают, — вздохнул Джим и покосился на официанта. — А если они будут рассуждать так: собирался в спешке, значит, от кого-то убегал…

— Да прекрати, Джим. Это же паранойя.

— Станешь тут параноиком, когда приходится убегать через чужую квартиру. Ты знаешь, что я с полицейскими разминулся всего на несколько секунд? Едва я заскочил к мистеру Поджерсу, они появились у моей двери и стали ее высаживать. До сих пор не знаю, как там с ними объяснялась мать… Ладно, делать нечего — пошли отсюда.

Друзья собрали свои вещи и, сопровождаемые настороженными взглядами официантов, стали спускаться на первый этаж. Там они первым делом отыскали туалет и, зайдя в него, подивились царившей там чистоте.

— У нас в школе не так было, — сказал Джим.

— Да, в школе не так было, — оглядывая стены из сверкающего белого кафеля, согласился Тони. — Даже на бирже, на что уж заведение должно быть приличное, и то все стены загажены.

— На бирже понятное дело, на бирже люди огорченные ходят — без работы. Вот и не следят за своим поведением.