Надежда. Адаптация

Алевтина Афанасьева

После эпидемии прошло больше полугода, мир ещё не успел окончательно рухнуть. Надя избежала заражения, но не смогла эвакуироваться и теперь в одиночестве скрывается в вымершем городе. Мир повернулся к ней уродливой стороной, заставляя выживать и принимать рискованные решения. Судьба подкидывает Наде встречу, которая может привести к непредсказуемым последствиям. Сможет ли она достойно пройти путь, полный призраков прошлого и кошмаров настоящего? Роман «Надежда» о том, что делает нас людьми. Книга содержит нецензурную брань.

5. Нора

Она устроилась в одной из квартир третьего этажа. Оконные стёкла здесь были целы — это защищало от холодного ветра, хотя дома давно промёрзли без отопления. Лёжа на старом матрасе в квартире неизвестных людей, Надя думала, что далеко в области, почти в таком же доме, живут дедушка с бабушкой. Там витает запах ватрушек. На стенах висят пыльные гобелены, на подоконниках в глиняных горшках растут цветы, а в приёмнике звучит «Пульс». Старый подъезд помнил её поступь — Надя всегда радостно бежала вверх, перепрыгивая ступени, и настойчиво жала кнопку звонка… Теперь девушка ощущала сильное одиночество, оно довлело, пеленой застилая внутренний взор. Призрачная вера, что в городе удастся найти кого-то знакомого, таяла.

Боясь давящей тишины, Надя решила бороться с ней по-своему: начала строить укрепления в квартире. Делала старательно, словно собиралась провести там оставшуюся жизнь. Для неё это было психологической необходимостью: ощутить себя «в домике», куда никто чужой не в состоянии проникнуть. Заодно отвлечься от реальности, работая руками.

Днями Надя выходила в город в поисках продуктов и полезных вещей, которые натаскивала в свой «бункер». С каждым днём квартира всё больше заполнялась разного рода вещами и даже откровенным хламом. Надя понимала это, но отказываться от вылазок не хотела. Просто сидеть на месте было невыносимо тоскливо, холодно и пробуждало грустные мысли.

Мертвяки не давали расслабиться, но их популяция вела себя странно. Улицы пустели, а потом вдруг снова наводнялись десятками тварей. Глядя в окно, Надя порой сбивалась со счёта. В такие дни она предпочитала не выходить наружу. Мертвяки двигались через город медленно, за день-два, а потом так же неожиданно покидали его. В этой миграции некоторые ломали свои промёрзшие конечности. Они оставались лежать на дорогах, как жуткие напоминания о нынешнем времени. Наде казалось, что мертвяков куда-то ведёт некий зов. Но проверить эти догадки она не решалась.

Если долго чего-то желать, то оно непременно сбудется, только желать нужно правильно. Магазин, куда Надя наведывалась в последние дни, постепенно опустел. Впереди маячила зима, и девушка использовала любую возможность найти еду. Было несколько мест, в которые она ходила чаще прочих. Неприятных сюрпризов в виде мертвяков внутри не было, потому Надя осмелела.

В тот день на улице шёл дождь, переходящий в снег — погода выписывала странные кульбиты, испытывая здоровье на прочность. Было сыро и довольно холодно. Город казался замерзающим зверем, готовым лечь в спячку до весны. Темнело рано, а сумрачная погода лишь быстрей приближала ночь.

Поскользнувшись на мокрых ступенях, ведущих из торгового зала в подсобку, девушка чертыхнулась и прошла дальше, привычно подхватывая на ходу продуктовую корзину.

Небольшой коридор с парой запертых дверей вёл на склад, где стояли коробки. В некоторых оставалась бытовая химия, стиральные порошки и гели, а кое-где можно было отыскать и консервные банки с едой. Надя иногда брала здесь для дезинфекции моющие жидкости, чтобы обезопасить себя от бактерий.

С бытовой химией были сложные отношения. Лучшим горючим продуктом известным Наде был спирт, но теперь его было очень трудно найти. Алкоголь в магазинах разграбили в числе первых — он стал новой валютой, как и оружие, и другие, редкие теперь, вещи.

Сгнившие овощи в ящиках, выстроенных горкой посреди торгового зала, давно подёрнулись пушистой плесенью. Издали бесформенные груды бывших яблок и огурцов напоминали болотные кочки, готовые обдать вонючей жижей каждого, кто прикоснётся к ним.

В тот день Надя быстро покидала консервы в рюкзак, прихватила стеклянную бутылку с вишнёвым соком и направилась обратно. Тёплые воспоминания о детстве, которым, казалось, нет места в новом мире, осторожно проступили в памяти. Эти хрупкие мгновения теперь становились самым сильным оружием в борьбе с реальностью.

Надя вдруг вспомнила до мельчайших деталей, как покупала лимонад в бутылках. Отблеск солнца на поверхности прохладного, чуть влажного стекла и звук монет в ладони. Ослепительный летний полдень, заставляющий капельки пота выступать на лбу и верхней губе. Выходя из магазина, она каждый раз задерживалась в дверях, делая первый глоток холодного лимонада. Зажмурившись, с удовольствием ощущала, как на языке лопаются тысячи пузырьков, а потом смело шагала вперёд, навстречу огромному солнечному дракону, пропитанному запахом зноя…

Воспоминания отвлекли от чьих-то следов в торговом зале, сдвинутых коробок и открытой входной двери. Девушка шла в задумчивости, не ожидая подвоха.

Перешагнула поваленную стойку, выхватила взглядом отсыревшую стопку газет. Слабый дневной свет из приоткрытой двери квадратом падал на плитку пола, ярче обозначая свежий след с комьями грязи.

Надя внезапно остановилась, увидев его. Первые пару секунд просто смотрела на отпечаток, не веря, что он настоящий. Потом пришло понимание, что в магазине есть кто-то помимо неё.

Рука потянулась в карман, где был припрятан перцовый баллончик. «Нога мужская, большой размер, сорок четвёртый, кажется», — Надя осмотрелась, силясь понять, где притаился гость. Мысли метались. Она не знала, как поступить! Бежать, пока не заметили, или выяснить, кто влез в магазин. В её магазин!

Долгие дни в одиночестве взяли верх над разумом, Надя пригнулась, и начала осторожно двигаться по следу. Стараясь не наступать на раскиданные вещи, чтобы не шуметь, она шаг за шагом уходила всё дальше от выхода.

Когда взгляд выхватил у стеллажа две фигуры, Надя достала нож — показалось, что это произведёт на гостей больший эффект. Она не умела владеть им, но была готова обороняться.

— Не убивайте нас! — послышался громкий женский шёпот. — Не надо!

— Да подожди канючить! Тихо! Дай я… — нервно осадил спутницу мужчина. — Нам нужна еда. Больше ничего. Мы не враги. Совсем немного еды…

— Всем она нужна, — сдержанно отозвалась Надя.

По виду нельзя было сказать, что незнакомцы опасны, но всё же, силы были неравны: двое против одной. Мужчина был долговязым, с лицом, успевшим обрасти редкой щетиной; одет в косуху и спецовку со срезанными нашивками. Рукава куртки сильно коротки, заканчивались выше запястий, показывая грязные манжеты рубашки, укрытые под зелёным свитером. На женщине — запылённый пуховик, кнопки которого не сходились на выпирающем животе. Под ним скрывалось платье и тёплые брюки. Изношенные сапоги и шерстяной платок, повязанный поверх берета, делали незнакомку похожей на продавщицу рынка. Во взглядах людей не было страха, но, как показалось, в них читался вызов. Было понятно, что визитёры изрядно устали и если Надя их припугнёт, они уйдут, не станут связываться.

Беременная цеплялась за рукав спутника и насторожённо молчала. Сердце Нади дрогнуло: в такое безумное время носить ребёнка — вот где истинное испытание силы и духа, заодно и проверка везения. Как можно было отважиться на такой шаг, видя этот ад вокруг?

Длительное молчание Нади было понято незнакомцами по-своему, — мужчина тяжело вздохнул и вытащил из рюкзака консервы:

— Мы взяли только эти две банки. Больше не успели! Мы уйдём, хорошо, только выпустите нас! — он поставил их на стеллаж и поднял руки, давая понять, что безоружен.

Эти двое боялись не меньше самой Нади, ведь им было что терять. «Может ли это быть ловушкой?» — она крепче сжала нож. Показалось странным, что люди не набросились на неё, и что ходят здесь так беспечно и без оружия.

— В округе всё давно разграблено, почти всё. В некоторые места опасно соваться.

Слова прозвучали двусмысленно, и гости замерли, переглянувшись.

— Вы же не тронете нас? — заплакала женщина.

— Нет. Куда вы идёте?

— В Балешево, там у неё родня… — мужчина замолчал от резкого тычка в бок. — Что?

— Зачем рассказываешь?! Я не хочу рисковать! Мне рожать скоро! — женщина повысила голос. — И так одни проблемы!

— Можно мы уйдём?

Надя кивнула. Что-то внутри не давало ей покоя, тревожными уколами вонзаясь в виски и, как не противилась она странному позыву, но всё же произнесла вслух:

— Хотите отдохнуть у меня?

Женщина встрепенулась, бросив быстрый взгляд на мужа. Тот помедлил, всем видом давая понять, что не особенно рад предложению, но после неожиданно кивнул:

— Можно, если ваши не будут против.

Фраза повисла в тишине. На долю секунды Надя снова засомневалась, что поступает верно. Столько дней она желала встретить кого-нибудь адекватного, стоило ли отказываться теперь? Одно то, что мужчина будет в «норе» — уже радовало! Безопаснее станет всё-таки!

— Там только я.

Без лишних расспросов новые знакомые направились за Надеждой. Всю дорогу молчали, поглядывая по сторонам на замусоренные улицы и застывшие тела, усеянные орущими воронами. Девушка думала, что гостей пугает мёртвый город, и потому повела их домой самой безопасной дорогой.

В «норе» познакомились и даже съели в честь этого консервы. Игорь и Мария рассказали, как прятались от обезумевшей семьи, которая хотела отобрать их припасы. Смаковали подробности и радовались, что повезло выжить. Надя решила, что способность смеяться над прошедшими ужасами — это как смех над воображаемыми чудовищами в детстве. От этого легче становилось и теперь, когда реальные монстры были повсюду.

— Очень жаль, что пришлось бросить машину, — с сожалением подытожил Игорь, с видом хозяина сидя на диване напротив Нади, — они пробили бензобак, мы с Машей еле-еле спаслись. Я так долго ремонтировал её, резину хорошую «обул» и всё зря.

— Было так страшно! Они как психи! Орали на нас так, что вспомнить жутко! — округляла глаза женщина. — Вот ты точно не такая! Приличного человека сразу видно!

— Уж стрелять я точно не буду, — улыбнулась Надя.

— Тогда общий язык найдём! — довольно цокнул языком Игорь.

— Выживать втроём проще, тем более, вам скоро помощь понадобится.

— В смысле? — мужчина внимательно посмотрел на Надю.

— Ребёнок родится. Нужно думать, как действовать дальше.

— Ах, это… Само собой! Придётся пошарить по аптекам или перебраться куда-то, где больше места. Всем вместе, — серьёзно сказал Игорь. — Пока нужно обустроиться здесь и особо не вылезать никуда, чтобы не было неприятностей.

— Да в городе, в общем-то, безопасно, — пожала плечами Надя.

— Нужно заколотить окна, чтобы снаружи не был виден свет…

— Зачем? Я ложусь до темноты…

— Безопаснее будет! — уверил Игорь, а Мария кивнула. — Мы так и жили прежде!

— Но ведь та семья, о которой говорили, как-то нашла вас!

— Совпадение!

Надя помолчала, подумала, потом покачала головой:

— Окна не станем забивать. Это лишнее. Стук может привлечь посторонних.

Игорь замолчал, посуровел, обдумывая, но покладисто кивнул:

— Можно щиты сделать, их не обязательно приколачивать, просто подставлять когда нужно. А так — ты тут хозяйка, ты и решай.

— Хорошо, щиты сделаем, а в остальном будем жить как я жила, — твёрдо заявила Надя.

С этим согласились все, и началась работа. Пока Мария обустраивала постель, утепляя углы и стены старой квартиры, её муж успел натащить досок и сколотить щиты для окон. Вместе они довольно быстро преобразили жилище, сделав его ещё более безопасным и тёплым.

Под вечер Надя сидела в ванной на табурете, закинув ноги на край раковины, и читала путеводитель по стране. Ей казалось, однажды это может пригодиться, к тому же, чтение помогало избавиться от навязчивых мыслей. Слабый свет свечи подрагивал от дыхания. Казалось, долгожданное спокойствие обретено, и можно перевести дух.

Когда дверь неожиданно открыл Игорь, оба вздрогнули:

— Ты чего тут торчишь?

— Да я всегда тут читаю. Чтоб свет не было снаружи видно, — пожала плечами Надя.

— Так мы же окна закрыли!

— А, да, точно… Не привыкла ещё.

Игорь скользнул по ней взглядом и увидел рюкзак у ног:

— А там чего? — осклабился. — Всё-таки секретничаешь?

— Тебе-то что за дело? — резко отозвалась Надя. — Ты здесь дня не прожил, а уже лезешь.

— Да ладно, не дёргайся. Просто так спросил…

— Вещи там мои, фотографии разные с родными.

— На память что ли?

Вопрос резанул слух, Надя невольно нахмурилась, но сдержалась, ответила ровно:

— Да, на память, а как без этого?

— У меня ничего не осталось, да и не до того было, чтоб бумажки подбирать. Себя бы спасти да Машку, и то хорошо! Но тебе это тоже, наверное, пригодится, костёр разжечь или… ну ещё чего-нибудь сделать.

— Сама разберусь как-нибудь!

— Да, ты деловая. Давай уже, выходи, нечего тут торчать! — по-хозяйски распорядился Игорь и сообщил. — У соседей куры на балконе лежали, одну отколол, всё промёрзло. Вроде не сильно воняет ещё, может приготовлю?

Надя кивнула, и Игорь ушёл в кухню, громко топая по старому дощатому полу, и принялся рыться по шкафчикам в поисках посуды. Она ещё посидела с блокнотом в руках, раздумывая, сунула его в пришитый карман внутри куртки, взяла рюкзак и привычно запихнула ногой поглубже под ванную. Гости были очень активными. Чуть больше, чем ей того хотелось бы.

Бульон согрел лучше спиртного, но разговоры не шли, Надю клонило в сон. Игорь говорил за всех, Мария иногда поддерживала, но больше молчала, в странной задумчивости листая журналы о моде, найденные на полках. Сожаление и раздражение на её лице сменяли друг друга, и Надя никак не могла понять, что ту беспокоит.

— Я вот думал, ты подослана бандюками какими-то! — басисто продолжал хохмить Игорь. — Хотя, ты, наверно, и сама нас боялась до чертиков! Ха-ха, точно, Маш? Ходит по городу и ничего не боится! Кто ещё сейчас так может? Только бандиты или психи какие-то!

Надя устало улыбалась, радуясь тому, что они встретились. Вера в хороших людей жила в сердце с детства и никакие события до сих пор не выбили её оттуда. Подспудно она понимала, что так будет не всегда, что воспитание и привычки жить цивилизованно однажды окончательно покинут людей. Как и внешние события должны заставить её саму подчиниться новым правилам. Или вылететь из этой игры навсегда.

На вторую ночь Надя едва не поплатилась за беспечность. Соседи за стенкой не спали, говорили, о чём-то немного споря, потом затихли. С завистью, что они есть друг у друга, девушка натянула одеяло до подбородка, закрыла глаза. Когда ворох мыслей улёгся внутри, она провалилась в короткий рваный сон.

Длинные улицы и подъезды переходили один в другой, Надя бежала вперёд, уворачиваясь от людей, которые проступали из стен. Они безмолвно смотрели, не делая попыток удержать, но каждый взгляд был так тяжёл, что шаги давались всё сложнее.

Девушка пыталась понять, кто эти люди и чего хотят, но стоило замедлиться, как коридор позади начинал схлопываться, угрожая раздавить. Впереди маячил выход, Надя бежала к нему изо всех сил. Дыхание сбивалось, она боялась упасть, понимая, что тогда не успеет. Лица людей становились ближе — стены начали сдвигаться. Вибрация была ощутимой, но при этом совсем не было звуков. Плотная пелена тишины отрезала всё, в ушах был только стук сердца.

Надя споткнулась и поползла вперёд, когда сзади кто-то навалился, лишая возможности шевелиться. Дыхание сбилось, и больше не получалось сделать новый глоток воздуха. Она запаниковала, дёрнулась и неожиданно проснулась.

В комнате было сумрачно, Надя стёрла пот со лба и вдруг услышала, как дверь в комнату приоткрывается. По запаху табака и пота поняла, что это вошёл Игорь. Он двигался на удивление легко и не топал, как делал до этого.

Мужчина пригнулся и кинул подушку на лицо Нади, но промахнулся. Девушка вскрикнула. Игорь матернулся, навалился на неё, но получил весомый удар коленом в пах. Это дало девушке небольшое преимущество — она схватила Игоря за уши и вцепилась зубами в нос. Нестерпимая боль заставила его закричать, словно раненое животное. Тут же в дверях возникла Маша, как по волшебству утратившая беременность. Она ухватила Надю за ногу и потащила в сторону, не давая подняться. Девушка цеплялась за всё подряд, стараясь найти предмет, который можно было использовать в качестве оружия.

Ей удалось удачно ударить Марию ногой, та охнула и выпустила Надю. На четвереньках девушка поползла в коридор, получив болезненный и обидный удар под зад от Игоря. Вскрикнув, Надя ускорилась: в темноте виднелась входная дверь, как спасение из безумия. Спустя несколько секунд, она уже судорожно отпирала замки.

— Пусть валит! Не нужна она! Дом наш! — голос Маши оказался спасением. — Эта дура мне ребро, кажется, сломала.

— Сучка она, пусть сваливает! Идиоты долго не живут!

Надя справилась с замками и буквально скатилась вниз по лестнице, боясь обернуться. Вслед неслись оскорбления и смех, но ей было всё равно! Только бы выбраться, спастись!

На улице бежала быстро, как только могла, кашляя отбитыми лёгкими. Потом вдруг остановилась, поняв, что не знает, куда идти. Вытерев лицо снегом, увидела кровь и замерла. Стыд от собственной глупости смешивался с яростью и бессилием. Привести в дом предателей, рассказывать о себе, чтобы после быть убитой! Хотелось отомстить, но как? Убивать людей было страшно, после внутри оставался жуткий осадок, справляться с которым едва ли было возможно. Наде хотелось отмщения, но как поступить она не знала!

После того жуткого случая она начала заглушать внутри чувство, именуемое совестью. Это было непривычно, но иначе Надя уже не знала, как здесь жить. Девушка объясняла себе, что новый мир больше не принимает привычных вещей: добра, понимания, помощи. И пока что-то вокруг не изменится, нужно жить без них.

Через время Надя отважилась проверить свою «нору». Квартира была пуста, собранных ранее запасов совсем не осталось. Внутри всё оказалось переломано так, словно там бушевало нешуточное сражение: на стенах были следы подсохшей крови, щиты сломаны, стёкла выбиты, диваны и кресла разодраны. Выпотрошенные шкафы стояли, покосившись. Казалось, тот, кто ворвался туда (а Надя не сомневалась, что это было именно так), что-то искал.

Девушка забрала часть вещей, уцелевших после налётчиков. Домом это место перестало быть, теперь там витал запах смерти. Оставаться дольше в тех стенах не хотелось, и она решила уйти.

Хотя в городе и оставалось много мест, где можно было набрать разного добра в новый рюкзак, всё складывалось не так. Наде хотелось ходить с вещами из дома, пропитанными родными запахами. Только потерянное нельзя было вернуть. Надя понимала это. Она начала всё сначала, дав себе слово постараться больше не ошибаться в людях.