Корона из земли и огня

Азука Лионера, 2020

Когда правители Ледяного королевства Фриске решают выдать свою единственную дочь замуж за молодого короля Огненных земель, Давине, служанке принцессы, не остается ничего другого, как следовать за своей госпожой в чужие владения. Но на пути в новое будущее на них нападают воины земли. Давина выживает только благодаря помощи храброго бойца, которым является не кто иной, как Леандр, Первый рыцарь Огненного королевства. Им приходится объединиться, чтобы найти пропавшую принцессу, но поиски сближают их сильнее, чем они рассчитывали. Так сильно, что поцелуй пробуждает в Давине древние ледяные силы. Но не Леандр должен был использовать эту магию…

Глава 9

Леандр

Путешествуя один на Элоре, я был бы в Бразании через несколько часов, но мне приходится подстраиваться под шаг сопровождающих меня всадников. У меня нет времени объяснять им, почему мы немедленно должны отправляться, но я испытал бесконечное облегчение оттого, что они не только не стали задавать вопросов, но и пошли за мной.

Я не знаю, что нас ждет, когда мы доберемся до Бразании. Я надеюсь, что все в порядке. Возможно, по пути Фульк был атакован воровской шайкой, решившей поживиться за счет опрятно одетого мальчика.

Но я не могу быть уверен, поэтому готовлюсь к худшему.

Поиграть в героя, если Бразания атакована, только для того, чтобы Давина его похвалила, похоже на Фулька. У мальчишки в голове одни глупости!

Надеюсь, он уже пришел в себя.

Когда мы проезжаем последний перекресток на пути в Бразанию, я вскидываю в воздух кулак, приказывая остальным всадникам остановиться.

Я замечаю следы копыт, пересекающие дорогу, но ведущие не к моей деревне.

— Что случилось? — спрашивает один из моих спутников, поравнявшись с Элорой. Моя кобыла прижимает уши, и мне приходится успокаивающе похлопать ее по шее.

— Слишком много наездников для приграничного района, — задумчиво говорю я. — Не находишь?

Он кивает и свистит приятелю.

— Ты слышал, чтобы король отправлял новые войска на границу?

Тот качает головой.

— Точно не конные. Отправили несколько пеших солдат, но кавалерия все еще находится в сборном пункте.

— А что с фрискийскими солдатами? — интересуюсь я.

— Об этом ничего не знаю, — отвечает он.

Я стискиваю зубы и продолжаю изучать следы. Среди следов копыт попадается несколько следов ног. Слишком много коней для торгового каравана. Тогда должны быть и свежие следы от повозок, но их нет. Большинство следов ведут к границе, но некоторые — в Бразанию. Здесь отряд разделился.

— Вперед! — приказываю я и пускаю Элору рысью.

* * *

Издалека я вижу дым.

Я гоню Элору и уже не забочусь, что остальные остаются позади. Мое сердце бьется в такт со стуком копыт лошади. Я судорожно пытаюсь различить шум боя за дробным перестуком, но из-за шума скачки ничего не слышу.

До жуткого тихо.

Чем ближе я к Бразании, тем больше ощущаю запах гари и сожженного зерна.

«Я опоздал. — Эта мысль застревает во мне как язва. — В этот раз они не смогли защититься».

Поля вокруг деревни охвачены пламенем. Я могу проехать в Бразанию только по узкой дорожке, вьющейся через клубы густого дыма. К счастью, Элора мне полностью доверяет и мчится сквозь дым, не обращая внимания на вспыхивающее по сторонам пламя.

Весь урожай года уничтожен. Но что-то меня настораживает. Зачем земельцам поджигать наши поля? Они всегда грабили припасы. Им невыгодно заморить нас голодом.

Когда я почти добираюсь до границы, всего в нескольких сантиметрах от моей головы со свистом пролетает стрела. Я ощущаю щекой, как она рассекает воздух. Успокаиваю вставшую на дыбы Элору.

— Прекратить огонь! — ревет кто-то из хижины на окраине деревни. — Это Леандр!

Я соскальзываю с седла и поднимаю руки, показывая, что безоружен. Постепенно некоторые жители деревни выходят из хижин и бросаются ко мне.

— Слава богам! — выдыхает мать Вальдура. — Мы увидели издалека вашу синюю куртку и подумали, что вы один из них.

— Них? — переспрашиваю я. — Что здесь произошло?

— На нас напали, — говорит пекарь, отец Фулька. — И кроме огня, их ничто не могло остановить. Но… почему вы здесь? Мой мальчик до вас не добрался? С ним… все в порядке?

Я сдерживаю вопросы, вертящиеся на языке, и кладу руку пекарю на плечо.

— Он добрался до Двора Пламени. Его сильно избили, но все пройдет. Давина о нем позаботится. Он в надежных руках.

Пекарь облегченно выдыхает.

— Хвала богам! Но, минхер, вы не должны здесь быть… Когда они вернутся и проведут еще одну атаку…

— Мы не сможем отбить новую атаку, — рычит кузнец. — К концу последней у нас кончился шлак, поэтому нам пришлось поджечь поля, несмотря на протесты земледельцев. Нам не оставили выбора. И стрел у нас больше нет.

— Пожалуйста, объясните мне по порядку, — прошу я. — Что происходит?

— Пойдем, пока ты еще тут, — зовет мать Вальдура. — Грета и мой сын координировали оборону, а сейчас заботятся о раненых. Они могут рассказать больше. А потом вам придется срочно отсюда уходить.

Я хмурюсь, вздыхая. Моя деревня не лежит в обломках и золе. Она пострадала, и нам есть о ком горевать, но она не уничтожена. Если Грета стала главнокомандующей, то мне не о чем всерьез беспокоиться. И она ответит на мои вопросы.

В особенности, почему я должен убираться как можно скорее…

— Скоро прибудут и другие всадники, — предупреждаю я отца Фулька. — Они подчиняются мне и прибыли сюда, чтобы защитить вас. Не нападайте на них, пожалуйста.

— Конечно, минхер. Извините за выстрел.

Я отмахиваюсь.

— Он меня не задел, так что вам не за что извиняться. А сейчас отведите меня к Грете.

* * *

Старую целительницу я нахожу на деревенской площади. Она как командир проходит вдоль рядов коек, на которых лежат раненые. Никто не кричит и не корчится от боли. Я вижу много перевязок и немного крови, но над лазаретом висит спокойствие, не то что в лазаретах на фронте. Там из-за непрекращающихся криков я часто глаз не мог сомкнуть по ночам.

Грета, похоже, держит все под контролем и сдержанным грубым голосом приказывает Вальдуру, Ане и нескольким молодым женщинам сменить повязки и наложить шины, пока она помешивает в большом котле похлебку.

Первым меня замечает Вальдур.

— Леандр! Черт побери, почему ты здесь? — он хмурится. — Фульк до вас не добрался? Что с парнишкой?

Я кратко сообщаю ему, что мальчик без сознания во Дворе Пламени.

— Меня послала Давина. Я хотел подождать, пока Фульк не придет в себя, но она меня отговорила.

— Надеюсь, с ним все хорошо. Он хотел добраться до тебя в одиночку, считая, что, если придется пробираться через вражеские ряды, так было бы незаметнее.

— Он скоро снова встанет на ноги, — обещаю я. — А сейчас расскажите, что произошло.

Мы подходим к Грете, которая приветствует меня коротким кивком.

— В первый момент мы не поняли, что это, — начинает Вальдур. — На дороге в Бразанию внезапно появились солдаты. Мы думали, что король снова прислал войска, которые мы должны разместить у себя, как и в прошлый раз.

— Поэтому мы их впустили, — ворчит Грета. — И совершили ошибку.

— На них были синие доспехи, и у них были острые уши, как у Давины, — встревает Вальдур. — Тогда нам стало понятно, что это, должно быть, армия из Фриски, которая являлась частью приданого Давины.

Грета согласно кивает.

— И мы ни о чем таком не думали. Я поговорила с их командиром и спросила, как мне разместить всех этих людей. Их было десять или пятнадцать — больше, чем в прошлый раз. Слишком много, чтобы я могла распределить их между жителями.

Вальдур кривит рот.

— Пока Грета говорила с командиром, его солдаты согнали нас сюда, на площадь. Они спрашивали каждого, где ты был.

— Я? — удивленно переспрашиваю я. — Но что они от меня хотели?

— Мы не знаем. Мы им, конечно, не сказали, что ты во Дворе Пламени, — отвечает Грета. — Но они не отстали. Когда они начали угрожать, что будут пытать нас одного за другим, пока мы не расколемся, мы стали защищаться.

— Но подготовленным солдатам с оружием нам было нечего противопоставить, — замечает Вальдур. — Но, тем не менее, мы смогли отбиться. Некоторые были ранены, но никого не убили. К счастью, кузнец среагировал быстро, раскалил шлак, и так мы получили преимущество.

— Они боятся огня, — говорит Грета. — Нам пришлось воспользоваться этим и поджечь поля. После этого они убежали.

— К тому же поняли, что Леандра здесь не найдут, — добавляет Вальдур, скрестив руки на груди. — С чего они вообще взяли, что он здесь? Каждый ведь знает, что он был предводителем кавалерии и, следовательно, должен находиться при дворе, а теперь он стал слугой королевы.

Я киваю, меня пробирает ледяная дрожь. Вопрос «почему?» меня не отпускает. С чего бы войскам из Фриски искать меня здесь? Чего они от меня хотят?

С тех пор, как прибыли фрискийские солдаты, я ни с кем из них не сталкивался при дворе. Они разместились недалеко от города, потому что Эсмонд не знал, что ему делать с ними, когда нападения земельцев прекратились.

— Во всяком случае, — прерывает мои мысли Грета, — мы отправили Фулька сказать тебе, чтобы ты ни в коем случае не приезжал в Бразанию. Чего бы от тебя ни хотели эти синие подстилки, во Дворе Пламени ты был бы в безопасности. Но ты уже здесь.

Вальдур хмурится.

— Один. Ты пришел один. Без Давины, я имею в виду. Кто… сейчас присматривает за ней?

Страх скручивает мои внутренности, но я этого не показываю.

— Она сама. Ты знаешь о ее магии. Последние недели мы потратили на тренировки. Давина может использовать свою силу как оружие. Никто не причинит ей вред.

Я произношу эти слова, чтобы успокоить себя, чтобы не кинуться к Элоре и не помчаться во Двор Пламени. Давина справится. Ее магия защитит ее. И она также позаботится, чтобы с Фульком ничего не произошло.

— Что нам теперь делать? — спрашиваю я. — Подождем, пока они снова не нападут?

Грета и Вальдур переглядываются.

— У нас есть один пленник, — говорит старая целительница. — Но мы ничего не смогли из него извлечь. Если он не запоет до сегодняшнего вечера, мы воспользуемся старыми добрыми средствами.

Я содрогаюсь от одной только мысли. Огненные земли решают свои проблемы огнем — так было всегда. Так мы заставляем пленных — или фальшивых принцесс — говорить. Но с тех пор, как моя семья сгорела в конюшнях, я обхожу этот метод по широкой дуге.

— Я поговорю с ним, — заявляю я. — Может, он мне ответит.

Грета выглядит совсем не убежденной, но зовет:

— Тогда пошли. Он в моей хижине.

* * *

Связанный множеством веревок и с кляпом во рту, плененный фрискиец ждет в хижине Греты своей судьбы. Его глаза темнеют, когда мы втроем, войдя в хижину, останавливаемся перед ним.

— Вынь у него кляп изо рта, — говорю я Грете.

— Если ты так считаешь… — выполняет она мою команду.

Пленник двигает челюстью и кидает на меня полный ненависти взгляд.

— Наш король об этом узнает, будьте уверены!

Грета фыркает.

— Как будто нас это интересует!

Движением руки даю ей понять, что ей стоит замолчать, и наклоняюсь к фрискийцу.

— Ты знаешь, кто я?

Он морщится.

— Нет. А должен?

— Ну, если вы меня искали, то должны знать, как я выгляжу.

Его глаза изумленно расширяются.

— Ты — Леандр.

— Точно. А теперь скажи, зачем вы меня разыскиваете.

Он рассматривает меня с ног до головы, словно хочет убедиться, что я тот, за кого себя выдаю.

— Я должен был сразу узнать тебя по одеждам ритари…

— Зачем вы искали меня и угрожали этой деревне? — повторяю свой вопрос резче.

Он встречает мой взгляд.

— Потому что тебя требует к себе королева.

— Давина? — тихо спрашивает Грета. — Но ты ведь пришел от нее.

Я качаю головой.

— Не Давина. — Указываю подбородком на фрискийца. — Он говорит о своей королеве, матери Давины.

С легким содроганием я вспоминаю о последней — и, к счастью, единственной! — встрече с королевой Фриски. В конце концов, я был близок к тому, чтобы вытянуть меч и заставить ее злобный язык замолчать. Распрощались мы далеко не по-дружески.

Я расправляю плечи.

— Чего твоя королева от меня хочет?

— Откуда я могу знать? Наш приказ гласит: привести Леандра из Бразании. Поэтому мы здесь.

Если к этому приложила руку мать Давины, речь может идти только о том, чтобы навредить дочери. Тех минут, когда мне довелось общаться с этой женщиной, было достаточно, чтобы больше никогда не желать иметь с ней дел.

Но почему сейчас? Что произошло, раз теперь я ей понадобился? И чего она ждет? Во время визитов к фрискийскому двору я был спутником и защитником Давины. Я никогда не упоминал свою деревню или титул.

— Тебе нужно обратно во Двор Пламени, — напоминает Грета. — Я не могу избавиться от чувства, что что-то не так.

— Давина сможет о себе позаботиться, — повторяю я ранее сказанные слова. — Сперва я хочу убедиться, что Бразания и ее жители вне опасности.

— Мои люди вернутся, — говорит фрискиец. — Они будут искать тебя до тех пор, пока не найдут и не приведут к королеве. Даже если нам придется поднять каждый чертов камень.

— Почему она хочет, чтобы я приехал во Фриску? — спрашиваю снова.

Солдат пожимает плечами.

— Может, она хочет держать тебя под наблюдением. То, что ее дочь непокорна, знаем мы все. Но слухи дошли даже до Фриски. Слухи о несчастной паре во Дворе Пламени.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу.

— Как ты уже сказал, это не больше, чем слухи. Я ее ритари. Я защищаю ее и составляю ей компанию. Обычай, неизвестный здесь, в Огненных землях и поэтому вызывающий молву. Твоя королева должна радоваться, что ее дочь не все время одна.

— Моя королева будет рада только тогда, когда ее королевство будет защищено.

— Что ты имеешь в виду? — рычит Грета. — Фриска — королевство, которому меньше всего стоит бояться. Вы, трусливые псины, от всего держитесь подальше.

— От меня вы не узнаете никаких подробностей. Я верен своей королеве и юному принцу.

— А что насчет твоей принцессы? — взрываюсь я. — Ты также обязан быть верен и ей.

Он насмешливо поднимает бровь.

— С тех пор, как она стала королевой Огненных земель, — нет. С нами она больше не связана. Еще хуже: она может представлять опасность.

— Давина? — недоверчиво спрашивает Грета. — Она не всегда может держать свою силу под контролем, но она не опасна.

Фрискиец заливается презрительным смехом.

— Мой рот на замке.

Не думая, я сжимаю правую руку в кулак и впечатываю ему в лицо. Стул опасно наклоняется в сторону, но я хватаю фрискийца за рубашку, удерживая от падения. Из его лопнувшей губы течет кровь.

— Говори! — рычу я. — Что задумала твоя королева?

Он кидает на меня полный ненависти взгляд и сжимает губы плотнее.

Я издаю разочарованный рык, отпуская его и проводя руками по волосам.

— Ты хочешь молчать? Как пожелаешь! Вставь ему кляп обратно. Посмотрим, как верен он будет своей королеве, когда мы покажем ему, как мы в Огненных землях обычно заставляем наших врагов говорить.

— Ты слышал моего минхера! — говорит Грета, вставляя кляп ему в рот.

После того, как мы покидаем ее хижину, она спрашивает:

— Что ты сейчас собираешься делать?

Я обвожу взглядом деревню.

— Не знаю… Они вернутся, чтобы найти меня. Они не поверят, что меня здесь нет, разорят всю деревню и, может быть, в этот раз кого-нибудь убьют. Я не хочу, чтобы смерть кого-то из сельчан была на моей совести. — Я сжимаю руки в кулаки. — Но…

Грета кладет руку на мой кулак.

— Но ты хочешь обратно к Давине.

Я нерешительно киваю и провожу свободной рукой по груди.

— Что-то не так. Я никак не избавлюсь от чувства, что что-то не так.

— Я тебя понимаю, юноша, но не забудь: ты ее слабое место. Кто бы ни тянул за ниточки на заднем плане — фрискийская королева, король земельцев или наш король, — как только ты окажешься в их власти, Давина сделает все, что они от нее потребуют.

— Но что это может быть? — я морщу лоб. — И особенно сейчас. Набеги земельцев почти сошли на нет.

— Этого я тебе не могу сказать. Также я не смогу тебе посоветовать, что стоит сделать. Не хотелось бы мне оказаться на твоем месте.

Я поворачиваю в противоположную сторону и смотрю на лес, за которым пролегает граница с Земным королевством. С того нападения на Бразанию и того вечера, когда Давина пообещала мне остаться, земельцы больше не появлялись. Хотя я нечасто здесь бывал, когда воевал на фронте, но получал регулярные отчеты. Между рейдами никогда не проходило более трех недель — а уже прошли месяцы.

Либо земельцы потеряли свой боевой дух, либо… это затишье перед бурей.