Глава 9
Леандр
Путешествуя один на Элоре, я был бы в Бразании через несколько часов, но мне приходится подстраиваться под шаг сопровождающих меня всадников. У меня нет времени объяснять им, почему мы немедленно должны отправляться, но я испытал бесконечное облегчение оттого, что они не только не стали задавать вопросов, но и пошли за мной.
Я не знаю, что нас ждет, когда мы доберемся до Бразании. Я надеюсь, что все в порядке. Возможно, по пути Фульк был атакован воровской шайкой, решившей поживиться за счет опрятно одетого мальчика.
Но я не могу быть уверен, поэтому готовлюсь к худшему.
Поиграть в героя, если Бразания атакована, только для того, чтобы Давина его похвалила, похоже на Фулька. У мальчишки в голове одни глупости!
Надеюсь, он уже пришел в себя.
Когда мы проезжаем последний перекресток на пути в Бразанию, я вскидываю в воздух кулак, приказывая остальным всадникам остановиться.
Я замечаю следы копыт, пересекающие дорогу, но ведущие не к моей деревне.
— Что случилось? — спрашивает один из моих спутников, поравнявшись с Элорой. Моя кобыла прижимает уши, и мне приходится успокаивающе похлопать ее по шее.
— Слишком много наездников для приграничного района, — задумчиво говорю я. — Не находишь?
Он кивает и свистит приятелю.
— Ты слышал, чтобы король отправлял новые войска на границу?
Тот качает головой.
— Точно не конные. Отправили несколько пеших солдат, но кавалерия все еще находится в сборном пункте.
— А что с фрискийскими солдатами? — интересуюсь я.
— Об этом ничего не знаю, — отвечает он.
Я стискиваю зубы и продолжаю изучать следы. Среди следов копыт попадается несколько следов ног. Слишком много коней для торгового каравана. Тогда должны быть и свежие следы от повозок, но их нет. Большинство следов ведут к границе, но некоторые — в Бразанию. Здесь отряд разделился.
— Вперед! — приказываю я и пускаю Элору рысью.
* * *
Издалека я вижу дым.
Я гоню Элору и уже не забочусь, что остальные остаются позади. Мое сердце бьется в такт со стуком копыт лошади. Я судорожно пытаюсь различить шум боя за дробным перестуком, но из-за шума скачки ничего не слышу.
До жуткого тихо.
Чем ближе я к Бразании, тем больше ощущаю запах гари и сожженного зерна.
«Я опоздал. — Эта мысль застревает во мне как язва. — В этот раз они не смогли защититься».
Поля вокруг деревни охвачены пламенем. Я могу проехать в Бразанию только по узкой дорожке, вьющейся через клубы густого дыма. К счастью, Элора мне полностью доверяет и мчится сквозь дым, не обращая внимания на вспыхивающее по сторонам пламя.
Весь урожай года уничтожен. Но что-то меня настораживает. Зачем земельцам поджигать наши поля? Они всегда грабили припасы. Им невыгодно заморить нас голодом.
Когда я почти добираюсь до границы, всего в нескольких сантиметрах от моей головы со свистом пролетает стрела. Я ощущаю щекой, как она рассекает воздух. Успокаиваю вставшую на дыбы Элору.
— Прекратить огонь! — ревет кто-то из хижины на окраине деревни. — Это Леандр!
Я соскальзываю с седла и поднимаю руки, показывая, что безоружен. Постепенно некоторые жители деревни выходят из хижин и бросаются ко мне.
— Слава богам! — выдыхает мать Вальдура. — Мы увидели издалека вашу синюю куртку и подумали, что вы один из них.
— Них? — переспрашиваю я. — Что здесь произошло?
— На нас напали, — говорит пекарь, отец Фулька. — И кроме огня, их ничто не могло остановить. Но… почему вы здесь? Мой мальчик до вас не добрался? С ним… все в порядке?
Я сдерживаю вопросы, вертящиеся на языке, и кладу руку пекарю на плечо.
— Он добрался до Двора Пламени. Его сильно избили, но все пройдет. Давина о нем позаботится. Он в надежных руках.
Пекарь облегченно выдыхает.
— Хвала богам! Но, минхер, вы не должны здесь быть… Когда они вернутся и проведут еще одну атаку…
— Мы не сможем отбить новую атаку, — рычит кузнец. — К концу последней у нас кончился шлак, поэтому нам пришлось поджечь поля, несмотря на протесты земледельцев. Нам не оставили выбора. И стрел у нас больше нет.
— Пожалуйста, объясните мне по порядку, — прошу я. — Что происходит?
— Пойдем, пока ты еще тут, — зовет мать Вальдура. — Грета и мой сын координировали оборону, а сейчас заботятся о раненых. Они могут рассказать больше. А потом вам придется срочно отсюда уходить.
Я хмурюсь, вздыхая. Моя деревня не лежит в обломках и золе. Она пострадала, и нам есть о ком горевать, но она не уничтожена. Если Грета стала главнокомандующей, то мне не о чем всерьез беспокоиться. И она ответит на мои вопросы.
В особенности, почему я должен убираться как можно скорее…
— Скоро прибудут и другие всадники, — предупреждаю я отца Фулька. — Они подчиняются мне и прибыли сюда, чтобы защитить вас. Не нападайте на них, пожалуйста.
— Конечно, минхер. Извините за выстрел.
Я отмахиваюсь.
— Он меня не задел, так что вам не за что извиняться. А сейчас отведите меня к Грете.
* * *
Старую целительницу я нахожу на деревенской площади. Она как командир проходит вдоль рядов коек, на которых лежат раненые. Никто не кричит и не корчится от боли. Я вижу много перевязок и немного крови, но над лазаретом висит спокойствие, не то что в лазаретах на фронте. Там из-за непрекращающихся криков я часто глаз не мог сомкнуть по ночам.
Грета, похоже, держит все под контролем и сдержанным грубым голосом приказывает Вальдуру, Ане и нескольким молодым женщинам сменить повязки и наложить шины, пока она помешивает в большом котле похлебку.
Первым меня замечает Вальдур.
— Леандр! Черт побери, почему ты здесь? — он хмурится. — Фульк до вас не добрался? Что с парнишкой?
Я кратко сообщаю ему, что мальчик без сознания во Дворе Пламени.
— Меня послала Давина. Я хотел подождать, пока Фульк не придет в себя, но она меня отговорила.
— Надеюсь, с ним все хорошо. Он хотел добраться до тебя в одиночку, считая, что, если придется пробираться через вражеские ряды, так было бы незаметнее.
— Он скоро снова встанет на ноги, — обещаю я. — А сейчас расскажите, что произошло.
Мы подходим к Грете, которая приветствует меня коротким кивком.
— В первый момент мы не поняли, что это, — начинает Вальдур. — На дороге в Бразанию внезапно появились солдаты. Мы думали, что король снова прислал войска, которые мы должны разместить у себя, как и в прошлый раз.
— Поэтому мы их впустили, — ворчит Грета. — И совершили ошибку.
— На них были синие доспехи, и у них были острые уши, как у Давины, — встревает Вальдур. — Тогда нам стало понятно, что это, должно быть, армия из Фриски, которая являлась частью приданого Давины.
Грета согласно кивает.
— И мы ни о чем таком не думали. Я поговорила с их командиром и спросила, как мне разместить всех этих людей. Их было десять или пятнадцать — больше, чем в прошлый раз. Слишком много, чтобы я могла распределить их между жителями.
Вальдур кривит рот.
— Пока Грета говорила с командиром, его солдаты согнали нас сюда, на площадь. Они спрашивали каждого, где ты был.
— Я? — удивленно переспрашиваю я. — Но что они от меня хотели?
— Мы не знаем. Мы им, конечно, не сказали, что ты во Дворе Пламени, — отвечает Грета. — Но они не отстали. Когда они начали угрожать, что будут пытать нас одного за другим, пока мы не расколемся, мы стали защищаться.
— Но подготовленным солдатам с оружием нам было нечего противопоставить, — замечает Вальдур. — Но, тем не менее, мы смогли отбиться. Некоторые были ранены, но никого не убили. К счастью, кузнец среагировал быстро, раскалил шлак, и так мы получили преимущество.
— Они боятся огня, — говорит Грета. — Нам пришлось воспользоваться этим и поджечь поля. После этого они убежали.
— К тому же поняли, что Леандра здесь не найдут, — добавляет Вальдур, скрестив руки на груди. — С чего они вообще взяли, что он здесь? Каждый ведь знает, что он был предводителем кавалерии и, следовательно, должен находиться при дворе, а теперь он стал слугой королевы.
Я киваю, меня пробирает ледяная дрожь. Вопрос «почему?» меня не отпускает. С чего бы войскам из Фриски искать меня здесь? Чего они от меня хотят?
С тех пор, как прибыли фрискийские солдаты, я ни с кем из них не сталкивался при дворе. Они разместились недалеко от города, потому что Эсмонд не знал, что ему делать с ними, когда нападения земельцев прекратились.
— Во всяком случае, — прерывает мои мысли Грета, — мы отправили Фулька сказать тебе, чтобы ты ни в коем случае не приезжал в Бразанию. Чего бы от тебя ни хотели эти синие подстилки, во Дворе Пламени ты был бы в безопасности. Но ты уже здесь.
Вальдур хмурится.
— Один. Ты пришел один. Без Давины, я имею в виду. Кто… сейчас присматривает за ней?
Страх скручивает мои внутренности, но я этого не показываю.
— Она сама. Ты знаешь о ее магии. Последние недели мы потратили на тренировки. Давина может использовать свою силу как оружие. Никто не причинит ей вред.
Я произношу эти слова, чтобы успокоить себя, чтобы не кинуться к Элоре и не помчаться во Двор Пламени. Давина справится. Ее магия защитит ее. И она также позаботится, чтобы с Фульком ничего не произошло.
— Что нам теперь делать? — спрашиваю я. — Подождем, пока они снова не нападут?
Грета и Вальдур переглядываются.
— У нас есть один пленник, — говорит старая целительница. — Но мы ничего не смогли из него извлечь. Если он не запоет до сегодняшнего вечера, мы воспользуемся старыми добрыми средствами.
Я содрогаюсь от одной только мысли. Огненные земли решают свои проблемы огнем — так было всегда. Так мы заставляем пленных — или фальшивых принцесс — говорить. Но с тех пор, как моя семья сгорела в конюшнях, я обхожу этот метод по широкой дуге.
— Я поговорю с ним, — заявляю я. — Может, он мне ответит.
Грета выглядит совсем не убежденной, но зовет:
— Тогда пошли. Он в моей хижине.
* * *
Связанный множеством веревок и с кляпом во рту, плененный фрискиец ждет в хижине Греты своей судьбы. Его глаза темнеют, когда мы втроем, войдя в хижину, останавливаемся перед ним.
— Вынь у него кляп изо рта, — говорю я Грете.
— Если ты так считаешь… — выполняет она мою команду.
Пленник двигает челюстью и кидает на меня полный ненависти взгляд.
— Наш король об этом узнает, будьте уверены!
Грета фыркает.
— Как будто нас это интересует!
Движением руки даю ей понять, что ей стоит замолчать, и наклоняюсь к фрискийцу.
— Ты знаешь, кто я?
Он морщится.
— Нет. А должен?
— Ну, если вы меня искали, то должны знать, как я выгляжу.
Его глаза изумленно расширяются.
— Ты — Леандр.
— Точно. А теперь скажи, зачем вы меня разыскиваете.
Он рассматривает меня с ног до головы, словно хочет убедиться, что я тот, за кого себя выдаю.
— Я должен был сразу узнать тебя по одеждам ритари…
— Зачем вы искали меня и угрожали этой деревне? — повторяю свой вопрос резче.
Он встречает мой взгляд.
— Потому что тебя требует к себе королева.
— Давина? — тихо спрашивает Грета. — Но ты ведь пришел от нее.
Я качаю головой.
— Не Давина. — Указываю подбородком на фрискийца. — Он говорит о своей королеве, матери Давины.
С легким содроганием я вспоминаю о последней — и, к счастью, единственной! — встрече с королевой Фриски. В конце концов, я был близок к тому, чтобы вытянуть меч и заставить ее злобный язык замолчать. Распрощались мы далеко не по-дружески.
Я расправляю плечи.
— Чего твоя королева от меня хочет?
— Откуда я могу знать? Наш приказ гласит: привести Леандра из Бразании. Поэтому мы здесь.
Если к этому приложила руку мать Давины, речь может идти только о том, чтобы навредить дочери. Тех минут, когда мне довелось общаться с этой женщиной, было достаточно, чтобы больше никогда не желать иметь с ней дел.
Но почему сейчас? Что произошло, раз теперь я ей понадобился? И чего она ждет? Во время визитов к фрискийскому двору я был спутником и защитником Давины. Я никогда не упоминал свою деревню или титул.
— Тебе нужно обратно во Двор Пламени, — напоминает Грета. — Я не могу избавиться от чувства, что что-то не так.
— Давина сможет о себе позаботиться, — повторяю я ранее сказанные слова. — Сперва я хочу убедиться, что Бразания и ее жители вне опасности.
— Мои люди вернутся, — говорит фрискиец. — Они будут искать тебя до тех пор, пока не найдут и не приведут к королеве. Даже если нам придется поднять каждый чертов камень.
— Почему она хочет, чтобы я приехал во Фриску? — спрашиваю снова.
Солдат пожимает плечами.
— Может, она хочет держать тебя под наблюдением. То, что ее дочь непокорна, знаем мы все. Но слухи дошли даже до Фриски. Слухи о несчастной паре во Дворе Пламени.
Я чувствую, как кровь приливает к лицу.
— Как ты уже сказал, это не больше, чем слухи. Я ее ритари. Я защищаю ее и составляю ей компанию. Обычай, неизвестный здесь, в Огненных землях и поэтому вызывающий молву. Твоя королева должна радоваться, что ее дочь не все время одна.
— Моя королева будет рада только тогда, когда ее королевство будет защищено.
— Что ты имеешь в виду? — рычит Грета. — Фриска — королевство, которому меньше всего стоит бояться. Вы, трусливые псины, от всего держитесь подальше.
— От меня вы не узнаете никаких подробностей. Я верен своей королеве и юному принцу.
— А что насчет твоей принцессы? — взрываюсь я. — Ты также обязан быть верен и ей.
Он насмешливо поднимает бровь.
— С тех пор, как она стала королевой Огненных земель, — нет. С нами она больше не связана. Еще хуже: она может представлять опасность.
— Давина? — недоверчиво спрашивает Грета. — Она не всегда может держать свою силу под контролем, но она не опасна.
Фрискиец заливается презрительным смехом.
— Мой рот на замке.
Не думая, я сжимаю правую руку в кулак и впечатываю ему в лицо. Стул опасно наклоняется в сторону, но я хватаю фрискийца за рубашку, удерживая от падения. Из его лопнувшей губы течет кровь.
— Говори! — рычу я. — Что задумала твоя королева?
Он кидает на меня полный ненависти взгляд и сжимает губы плотнее.
Я издаю разочарованный рык, отпуская его и проводя руками по волосам.
— Ты хочешь молчать? Как пожелаешь! Вставь ему кляп обратно. Посмотрим, как верен он будет своей королеве, когда мы покажем ему, как мы в Огненных землях обычно заставляем наших врагов говорить.
— Ты слышал моего минхера! — говорит Грета, вставляя кляп ему в рот.
После того, как мы покидаем ее хижину, она спрашивает:
— Что ты сейчас собираешься делать?
Я обвожу взглядом деревню.
— Не знаю… Они вернутся, чтобы найти меня. Они не поверят, что меня здесь нет, разорят всю деревню и, может быть, в этот раз кого-нибудь убьют. Я не хочу, чтобы смерть кого-то из сельчан была на моей совести. — Я сжимаю руки в кулаки. — Но…
Грета кладет руку на мой кулак.
— Но ты хочешь обратно к Давине.
Я нерешительно киваю и провожу свободной рукой по груди.
— Что-то не так. Я никак не избавлюсь от чувства, что что-то не так.
— Я тебя понимаю, юноша, но не забудь: ты ее слабое место. Кто бы ни тянул за ниточки на заднем плане — фрискийская королева, король земельцев или наш король, — как только ты окажешься в их власти, Давина сделает все, что они от нее потребуют.
— Но что это может быть? — я морщу лоб. — И особенно сейчас. Набеги земельцев почти сошли на нет.
— Этого я тебе не могу сказать. Также я не смогу тебе посоветовать, что стоит сделать. Не хотелось бы мне оказаться на твоем месте.
Я поворачиваю в противоположную сторону и смотрю на лес, за которым пролегает граница с Земным королевством. С того нападения на Бразанию и того вечера, когда Давина пообещала мне остаться, земельцы больше не появлялись. Хотя я нечасто здесь бывал, когда воевал на фронте, но получал регулярные отчеты. Между рейдами никогда не проходило более трех недель — а уже прошли месяцы.
Либо земельцы потеряли свой боевой дух, либо… это затишье перед бурей.
