Северный мир. Южные земли. Часть первая

Татьяна Волхова

В Южных землях власть ускользает из рук Горина под давлением купцов, недовольных своим правителем. Они организовывают восстание и выдвигают князю невыполнимые условия. Тем временем в Северных землях Млада беспокоится о своей дочери, не желающей возвращаться из града Яромира. Материнское сердце чует опасность, но не в силах предотвратить беду.

Редактор Александра Семёнова

Дизайнер обложки Анастасия Чистякова

© Татьяна Волхова, 2024

© Анастасия Чистякова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-9968-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0064-9969-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Распри в княжестве Горина

Выздоровление Милослава заняло долгое время. Раны на его лице лишь слегка затянулись и продолжали зиять глубокими шрамами. Будто что-то специально не давало им зажить.

Радамила дни и ночи не отходила от брата. Вместе со знахарями Яромира она готовила навары, обрабатывала повреждения кожи, варила настои, которые должны были почистить кровь и вывести из неё остатки яда и ненависти Калисы, разрушавшие тело моего сына и отравлявшие душу.

Приготовленные Радой отвары относили к лику Велеса, и волхвы проводили ритуалы, прося великого Бога наполнить питьё живительной силой и исцелить его служителя.

Сам Милослав понимал, что его состояние чем-то сродни тому, что было с Вассой после того, как её кровь пропиталась ядом Тимиры. Помня свои собственные рекомендации по очищению и восстановлению, которые он давал жене Боремира, сам старался им следовать.

Так или иначе, а время пребывания в гостях у Яромира затянулось. Моя дочь категорически отказывалась покинуть брата в чужих краях даже под надзором отца, она чувствовала свою вину за страдания Милослава. А Цветана с Доброславом не могли больше отсутствовать в Северных землях. Им пора было возвращаться в своё княжество. Светозар же не хотел ехать с ними и вновь разлучаться с невестой.

Было решено, что Радамила с отцом и братом, а также несколькими воинами и Светозаром останутся в тереме Яромира и вернутся, когда Милославу станет лучше. А князья Севера поедут вместе со своими дружинниками домой.

Славемира тоже уезжала с матерью. Цветана больше никому не доверяла заботу о ней. Девочка быстро поправилась после возвращения в город. Всё-таки Калиса опасалась за здоровье малышки, поскольку должна была доставить своему князю здоровую девочку, и минимально воздействовала на неё. А пары яда, которые успела вдохнуть княжна, были побеждены водой из источника. Та ненависть, которую колдунья вложила в выплеснутое в Милослава зелье, малышку не коснулась.

Но в те первые дни после возвращения из погони Рада металась от брата к княжне, стараясь уделить время обоим. А Цветана не выпускала дочь из рук, стараясь своей любовью и заботой ускорить исцеление девочки. И уже через несколько дней той стало лучше: погорев немного в лихорадке, Славемира пошла на поправку. Ушло беспокойство, малышка перестала вздрагивать от резких звуков, её щёки обрели здоровый румянец, а жар спал. Дав девочке немного окрепнуть, княжеская чета собралась в дорогу.

Светозар еле уговорил их оставить его в тереме Яромира. Цветане не понравилось своеволие взрослых детей, но брат убедил её, что присмотрит за ними. Да и Демиду Доброслав разрешил остаться с сыном. Все ждали дальнейших шагов Горина, и бросать Милослава одного было опасно.

В день отъезда мои родные вышли провожать княжескую чету. Вышеслав с молодой женой, крепко держась за руки, выглядели счастливыми и безмятежными. Для молодого княжича случившееся с северянами было приключением, в котором он и сам хотел бы поучаствовать. И сожалел, что его не взяли с собой, когда поскакали за похитителями.

Яромир смотрел на произошедшее иначе. Он понимал последствия недавних событий. Часть людей Горина, которые были замешаны в исчезновении княжны, продолжали находиться в его темницах. Князь отпустил лишь тех купцов, которые доказали свою непричастность к замыслу южного князя. Они были отправлены домой, остальных же предполагалось казнить. Похищение дочери своей сестры Яромир приравнивал к покушению на его собственную семью и щадить участников не собирался.

Торговцы, отпущенные на родину, забрали свои опустевшие повозы, которые оказались разграблены за время их заточения, и отбыли домой. Они понесли большие потери и убытки и были очень недовольны этим.

Участие в ярмарке, посвящённой свадьбе сопредельного князя, должно было принести им большую прибыль. Они рассчитывали обменять свой товар на драгоценные камни, которые добывались в этих краях. И в следующий раз — вернуться торговать уже обработанными изделиями.

В итоге же они возвращались униженные и ограбленными. А ведь многие купцы были не последними людьми в своём княжестве. В них кипели злость и жажда мести.

Тем более они не верили в рассказы северян, что те защищали свою княжну. Люди Горина были уверены, что их соплеменники пытались вернуть домой дочь именно южных земель. Не верить своему князю они не могли, это подрывало всю основу их жизни.

Прибыв домой, они отправились к князю. Тому уже донесли, что его замысел провалился: Калиса и её люди мертвы, Яромир бросил в темницу большинство его людей. Удалось скрыться лишь единицам, которые и рассказали южному князю о произошедшем.

Останки Калисы и её охранников нашли местные жители, которые, увидев огонь на краю леса, поспешили тушить его, но, подойдя, обнаружили только обгоревшие тела. По украшениям они определили в погибших важных людей и сообщили в город. Прибывшие оттуда приближённые князя опознали Калису по перстню, сохранившемуся в огне.

Услышав дурные вести, Горин пришёл в ярость. Он не только потерял самую сильную прислужницу из обладающих магией, но и не смог отомстить князьям Севера. Позже оказалось, что ещё он лишился своего воеводы и большого количества людей, сидящих ныне в застенках Яромира.

А когда вернувшиеся купцы сообщили, что у них украли все товары и выручку за время, пока они пребывали в темнице, что они были там допрошены с пристрастием, питались лишь водой и сухими лепёшками, и не все выдержали заточение, то настроение Горина испортилось окончательно.

Вернувшиеся торговцы требовали отмщения: их кровь была горяча, как и у их предков-завоевателей, и стерпеть такое обращение с собой они не могли. Правителю это всё тоже не нравилось, но, зная положение дел в своём войске, он понимал, что действия, к которым его подталкивают советники, могут привести к поражению на поле брани. А это ещё унизительнее, чем потерять часть своих людей в темницах сопредельного князя.

Горин оглядел зал, в котором толпились недовольные купцы и ожидающие его слов советники.

— Я буду думать и разговаривать с волхвами, — проговорил он наконец, — надо найти хорошее время и слабое место у наших соседей, чтобы нанести им сокрушительный удар.

Князь озвучил то, что от него ожидали услышать, чтобы выиграть время для принятия окончательного решения.

— Мы готовы выставить своих людей для похода, — сказал один из купцов, потерявший особенно много товара. — Наше унижение должно быть отомщено.

Горин кивнул. А сам после окончания совета приказал дружинникам взять этого торговца под стражу. Люди, активно призывающие к военному походу, были ему не нужны. Князь сомневался в успехе, зная, как разрознены дружины его купцов (а именно они содержали бо́льшую часть воинов) и как малочисленно его собственное войско. Рассчитывать ни на тех, ни на других в случае войны он не мог.

«Проклятые северяне, — думал он, оставшись один, — одни проблемы от них».

Советники Горина были недовольны происходящим. Решения князя давно шли вразрез с их интересами, и сейчас, когда появилась возможность это высказать и заявить правителю о том, что его действия вредят их краю, приближённые с радостью воспользовались этим.

За спиной князя начались более уверенные, чем раньше, разговоры о том, что тот потерял хватку, начал неверно действовать и всё ещё не наказал северян за убийство своего старшего сына и наследника.

Отказ идти на прямое противостояние с противниками оскорблял южан, считавших себя потомками великих воинов, коим покорились все земли, на которые они претендовали. И то, что много солнц назад они не завоевали Северный край до Светлого моря, сейчас объясняли тем, что означенные земли были холодными и неплодородными, поэтому никакой ценности для их предков не представляли.

О том, что завоеватели просто боялись воинов огня, говорить было не принято.

С таким самомнением южане были убеждены, что им не составит труда наказать дальних соседей и покорить их себе. Их уверенность подкреплялась тем, что Северные земли многие солнца были под гнётом завоевателей, а значит — слабы, раз тринадцать солнц платили дань и жили по чужим законам. А то, что они лишь недавно скинули иго, означало, что их войско потрёпано и истощено сражениями. Это было на руку южанам. На это они и рассчитывали в случае похода.

Сынов Перуна в бою никто из них не видел, поэтому не боялся. Старые легенды, в которых говорилось об их способностях, считались у взрослых мужей детскими сказками, недостойными того, чтобы вызвать в их сердцах страх и уважение перед воинами огня.

Южане не думали о том, что их собственные дружины давно разучились сражаться, так как многие солнца на их землях не было войн. Никто из соседей не хотел связываться с кровожадными варварами, коими считали нынешних южан сопредельные князья.

Так против Горина организовалась группа его советников и приближённых, которые хотели отправиться с военным походом в Северные земли, отомстить за гибель своего княжича, за свой собственный арест и пребывание в темницах Яромира. А также завоевать себе земли, где недра были богаты переливающимися камнями, на которые был большой спрос во всех сторонах.

Заговорщики стремились усилить своё влияние и зазывали к себе всех влиятельных людей, у которых были свои дружины — в основном для охраны караванов с товарами. Кое-кто из купцов ходил не только на Север, но и в Южные области, в сторону своих коренных земель. Поэтому не присутствовал на ярмарке Яромира и не имел к нему претензий. Таких привлекали обещаниями получить собственные рудники, где можно будет добыть несметные богатства.

Таким образом, к восставшим против Горина присоединилось множество торговцев.

Князю доносили об этом, и он сначала хотел отрубить всем недовольным головы и забрать их воинов себе. Но придя в дом к первому же богатому купцу, который был одним из зачинщиков заговора, дружинники Горина столкнулись с уверенным сопротивлением.

Воины купца подчинялись только ему лично и не отреагировали на требования воеводы, пришедшего для захвата купеческого двора и приказавшего им сложить клинки и сдаться в плен. Наоборот, они храбро бились за своего хозяина, не слушая повелений, отдающихся именем князя. Много воинов тогда погибло с обеих сторон. Но захватить имение купца дружинники князя не смогли.

Когда Горину сообщили об этом, он пришёл в ярость и отправил к купцу ещё один отряд. Те преуспели чуть больше: положили почти всех защитников купца, но и сами полегли. Воевода вновь вернулся ни с чем, если не считать мелкой добычи. Сам купец оставался жив и здоров под охраной самых опытных воинов и созывал на помощь своих соратников, которые, впрочем, не торопились ему помогать.

Князь отправил к нему ещё один отряд и только на этот раз добился успеха. Купец и его люди были повергнуты, всё имущество торжественно перешло в руки правителя. А голова непокорного торговца стала красоваться на воротах княжеского терема.

И пока правитель почивал на лаврах своей победы, подсчитывал изъятые у купца богатства и решал, что делать с его жёнами и дочерьми (все сыновья были убиты вместе с отцом), его приближённые объединились для его окончательного свержения.

Они были рады, что дружина самого богатого из них уничтожила больше половины воинов Горина, а значит, он стал ещё слабее. Их собственные дружины при объединении были теперь гораздо сильнее, чем войско князя. Тот знал об этом и в душе опасался, что другие купцы объединятся против него. Но другого выхода, как попробовать усмирить их силой, у него не было.

Князь надеялся, что показательное уничтожение одного из приближённых послужит другим уроком, вселит страх и докажет, что он ещё силён. Горин пошёл на этот риск, не видя для себя других вариантов. Однако запугать соратников не получилось.

Давнее решение его прадеда разрешить купцам иметь свои собственные дружины для охраны торговых повозок сейчас обернулось против него. Богатые люди возомнили себя равными князю и перестали признавать его власть. Каждый из них хотел занять главное место, считая, что он ничуть не хуже правителя. А у того теперь даже не было однозначного наследника, так как второй по старшинству сын был не от первой и главной жены. У той после Тихобора долго рождались девочки, и её следующий сын сейчас был ещё совсем юн.

Каждый купец видел себя во главе Южных земель, но для этого надо было убрать Горина. Как они будут делить власть между собой, торговцы пока не решили. Самые богатые из них предлагали посчитать по количеству владений и численности дружин — и так определить самого достойного. Другие предлагали выбрать князем самого успешного и быстро преумножающего свои богатства.

Никому не приходило в голову, что правитель сам должен быть благороден и думать о своём княжестве.

Сейчас их всех объединяла идея отмщения северянам. Большинство из них, посидев в темнице Яромира, были неимоверно злы на своих соседей. Такого унижения они давно не переживали. А зная, что часть их знакомых всё ещё остаётся в подземелье, желали освободить тех, доказав сопредельному князю, что с ними нельзя так поступать.

Похищение маленькой девочки, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, не могло оправдать в глазах южан их пленения и допросов. А уж сожжение огнём прислужницы Горина, беззащитной женщины, которая всего лишь выполняла волю князя, казалось торговцам верхом вероломства и низости духа со стороны северян, мстить которым южный князь почему-то не спешил.

И, собрав свои дружины, приближённые правителя выступили против него.

Тот укрылся в своём тереме, выставил остатки своего войска по периметру высокой ограды, окружавшей его, и приготовился к долгой осаде. Еды и питья в княжеских погребах было достаточно, а возможность победы Горин видел для себя в том, что южане, которые оставались верны ему, нападут на осаждающих снаружи и освободят его. Для этого он тайными тропами отправлял гонцов для связи с верными людьми и ждал их прихода с объединённым войском.