Глава 4
Роберт сделал глоток коктейля, скользнул взглядом по залу, все зачарованно слушали песню. Девушка в серебристом платье и соболиной меховой накидке присела рядом с ним. Лебединая шея, горделиво вздёрнутый подбородок и потемневший взор голубых глаз. Роберт заметил ожерелье, две тоненькие золотые нити переплетались и держали в своих хрупких объятьях белые жемчужины. Буква «Лъ» была выгравирована на золотом листочке.
— Добрый вечер, — улыбнулся Роберт девушке. — Прекрасное украшение. Позвольте узнать, а где вы его приобрели?
— Это подарок, — многозначительно промолвила девушка, ещё минуту на него безучастно смотрела, а потом её зрачки расширились, значит, узнала. — Это ювелирная мастерская господина Леопольда. Скажите, Роберт, вы уже начали писать новую книгу?
— Да, — соврал Роберт,чуть склонив голову.
Музыка стихла, девушка улыбнулась и явно хотела что-то ещё спросить. Роберт положил деньги на барную стойку и поторопился уйти, сейчас душа просила одиночества и уединения. Он вышел на улицу и вновь оказался в полной власти тумана. Роберт побрёл домой, мимо пронёсся трамвай, звякнув колокольчиками, где-то в темноте громко вскрикнула чайка. «Она была прекрасна», — подумал он и перед мысленным взором появилась ослепительная нимфа.
Квартира Роберта располагалась на втором этаже и была угловой, что его очень радовало. Окна кухни и спальни выходили во внутренний двор, зажатый между тремя домами и заросший остролистными клёнами; из просторной гостиной и небольшой комнаты, служившей ему одновременно библиотекой и гостевой, открывался вид на улицу и проезжую часть, по которой в прошлом году проложили трамвайные рельсы. Две старых липы росли около дверей парадной, отчего ранней весной квартира Роберта наполнялась чудесным сладким ароматом.
Он вошёл в дом, дверь в каморку консьержа была приоткрыта и оттуда доносились хрипловатые голоса, динамики на радио барахлили и искажали звук. Роберт тихо прошёл к лестнице и понял, что находится в парадной не один. Он задрал голову и увидел свою соседку, девушка успела сменить серую шаль на лёгкий плащ нежного лавандового оттенка. Она медленно поднималась по лестнице, а её изящные, тонкие пальцы скользили по деревянной перекладине перил.
— Добрый вечер, — тихо произнёс Роберт, хотя и был погружен в печаль.
— Разве он добрый? — глаза девушки полыхнули изумрудными огоньками.
— Вы правы, — кивнул Роберт и снял шляпу. — Сегодня самый ужасный вечер, какой я мог только себе представить.
— Что же случилось? — поинтересовалась соседка, явно проявляя вежливость.
Роберт начал подниматься по ступенькам и, поравнявшись с девушкой, честно признался:
— Я потерял свою любовь. Я разочарован, я раздавлен…
Он не стал дожидаться ответа, подошёл к своей двери, отомкнул её и скрылся в квартире. Тишина встретила Роберта, он стоял в прихожей и долго не зажигал свет. «Ожерелье! — мелькнула мысль. — В том футляре было ожерелье». Роберт потянулся к выключателю, раздался щелчок, и над его головой вспыхнула лампа. Свет преломился сквозь стекло светло-зелёного абажура и тенями рассыпался по стенам и полу прихожей. Роберт снял плащ, повесил его на вешалку, шляпу положил на тумбочку, затем стянул ботинки и сунул ноги в кожаные тапочки. Он двинулся в гостиную, первым делом задёрнул шторы, а уже потом зажёг торшер, стоявший около письменного стола. Роберт взял чистый лист бумаги и записал: «Футляр из-под ожерелья, явно из ювелирной мастерской господина Леопольда. Подарок»?
— Что же ещё было в её гримёрке, — Роберт принялся массировать виски, вспоминая обстановку комнаты. — Две чашки, буфетчица пришла именно за ними, значит, кто-то приходил навестить Ингрид перед спектаклем. Друг или враг? Может быть, как и я, тайный поклонник?
Роберт закинул руки за голову и повернулся спиной к окну, кожаное кресло скрипнуло под ним. Его взгляд упёрся в диван, обитый благородным медно-коричневым бархатом, с подлокотниками из красного дерева. Две подушки, украшенные вышивкой, плед, сползший одним концом на пол, и забытая книга. Картина с лесным пейзажем висела над диваном, но тусклый свет абажура не давал разглядеть деревья и медвежат, резвящихся на поляне.
— Фотография! — вспомнил Роберт. — Кто же это мог быть? Надо будет завтра обязательно заглянуть к следователю Акулову. Чёрт! У меня же встреча с Авиэттой в кафейне «Лангуст». Интересно, что она мне расскажет?
Роберт выдернул лист бумаги из печатной машинки, скомкал его и бросил в урну под столом. Смерть прекрасной Ингрид была намного важнее его нового романа, который он ещё и не начал писать. Роберт поднялся с кресла и прошёлся по гостиной, грусть ни на мгновение не покидала его. Это чувство было сильным и всепоглощающим. И ночь обещала быть долгой и бессонной. Роберт заглянул на кухню, съел остатки салата и подкрепился тунцом из жестяной банки, привычно сварил кофе и вернулся в гостиную.
Он встал у окна, немного отодвинул плотную штору и взглянул на клубящийся туман. Чёрная тень выскользнула из тумана, одёрнула полы серого плаща и взглянула на окна дома. Тень от шляпы наполовину скрывала лицо, но Роберт сумел разглядеть волевой подбородок и крупные, плотно сжатые губы. Мужчина криво усмехнулся, заметив его в окне, чуть склонил голову и шагнул в темноту, уходя от рассеянного света фонаря. Роберт сделал глоток, провожая незнакомца взглядом. Потревоженный туман заполнил собой образовавшуюся пустоту. Завтра будет новый день, город станет оплакивать нимфу, а Роберт… Роберт отправится на поиски убийцы!
