Опыты литературной инженерии. Книга 3

А. И. Гофштейн, 2021

Некоторые люди, предложи им горсть земляники – будут есть по одной ягодке, с чувством, в соответствии с мировоззрением. Другие высыплют все в рот и сжуют со вкусом, в соответствии с мироощущением. Я – из вторых.

Праздник Помидора

Главный день года в Минусинске — Праздник Помидора. Кто не знает, что Минусинск — помидорная столица России, тот обобрал себя не только в географическом, но и в идеологическом смысле. Так как Его Величество Помидор признан Мировой Ассоциацией Едоков самым полезным, самым необходимым для здоровья, самым почитаемым и самым доступным овощем на всей планете!

Минусинск поголовно занят процессом взращивания, возлелеивания, полива и сбора крутобокого Чуда Света, и в этом искусстве он достиг немыслимых высот. То, что демонстрируют на Празднике Помидора, превосходит воображение по весовым, габаритным, цветовым и, конечно же, вкусовым характеристикам.

Так как Минусинск находится в центре так называемой Минусинской котловины, то в этом году на Праздник Помидора, по закону всемирного тяготения, туда съехались (можно сказать, слились или скатились) близ и далече расквартированные представители разных казачьих войск, лично заинтересованные в принятии Помидорной Хартии Всех Времен и Народов и сопутствующей дегустации. В Помидорную Столицу прибыли представители Самых Высоких Чинов, представляющих казачьи войска и округа (без обид, в алфавитном порядке):

— Амурское казачье войско (Амурская область);

— Астраханское казачье войско (Астраханская область);

— Всекубанское казачье войско (Краснодарский край, Адыгея, Карачаево-Черкесия);

— Донское казачье войско (Ростовская область, Волгоградская область, Луганская область Украины);

— Енисейское казачье войско (Красноярский край);

— Забайкальское казачье войско (Читинская область, Бурятия);

— Иркутское казачье войско (Иркутская область);

— Казачье войско Калмыкии (Калмыкия);

— Оренбургское казачье войско (Оренбургская область, Свердловская область, Челябинская область, Курганская область, Башкортостан);

— Семиреченское казачье войско (Алмаатинская, Чуйская — Казахстан);

— Сибирское казачье войско (Кемеровская область, Томская область, Алтайский край, Новосибирская область);

— Терское казачье войско (Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Чечня, Дагестан);

— Уральское казачье войско (Уральская, Гурьевская — Казахстан) — фактически исчезло в 1918–1920 гг., но на Празднике представлено;

— Уссурийское казачье войско (Приморский край);

— Хабаровское казачье войско (Хабаровский край);

— Волжское казачье войско (Самарская область, Саратовская область, Ульяновская область, Татарстан);

— Центральное казачье войско (области Центральной России);

— Черноморское казачье войско (Крым и Южная Украина); а также:

— Ставропольский союз казаков (Ставропольский край);

— Союз казаков Восточно-казахстанской области (Северо-Восточный Казахстан);

— Камчатский отдельный казачий округ (Камчатка);

— Сахалинский отдельный казачий округ (Сахалин);

— Северо-Западный отдельный казачий округ (Ленинградская область и соседние);

— Курский казачий округ (Курская область);

— Прикамский отдельный казачий округ (Пермский край, Удмуртия);

— Северо-Донской казачий округ (Воронежская область);

— Якутский казачий полк (Якутия).

Такое богатое присутствие на Празднике сделало его еще более живописным, красочным и живым. И это не считая представителей официальных кругов из Красноярска, Абакана и самого Минусинска. Выставочные стенды ломились не только от помидоров, но и от изотопных Даров Природы: тыкв, моркови, кабачков, редиски, репы, огурцов, болгарского, горького перцев и всевозможной снеди, приготовленной из перечисленных ингредиентов. Помидоры в этот славный день поедались в немыслимом количестве, сопровождая щедрые возлияния во славу Его Величества Помидора, творцов помидорных диковин и вообще за мир и благоволение в небесах!

Делегаты пестрели лампасами, сверкали погонами, щелкали нагайками и бренчали экзотическими наградами. В круговерть из местных жителей, ликующих детей и некоторого количества ручных домашних животных прибывшие казаки, несомненно, добавили колорита и служили откровенным многочисленным украшением. Вне конкурса, конечно, были разряженные во все прелести национальных нарядов красивые девушки. Постепенно толпа распалась на живописные группы, которые братались, спорили, стихийно организовывали групповые возлияния и даже пели.

Около ларька с вывеской «Глория» громоздились велосипеды странников, прибывших самокатом из большого приволжского города за качественными семенами. Сами странники в марсианских шлемах и разноцветных футболках перемещались в толпе плотной группой, имея в руках заготовленные мешочки для семян.

У стендов с чудесами футуристической овощной аранжировки что-то делал батюшка в праздничном одеянии в сопровождении женщин в платочках и с постными лицами.

Из официальные динамиков, развешенных по всему периметру площади, неслась разудалая попса, которую тщетно пытались заглушить многочисленные народные инструменты. Около музыкантов плясали. С особой удалью пляски проходили у стенда, представленного Минусинским Домом-интернатом для престарелых и инвалидов, где засидевшиеся за год бабуси давали сто очков форы молодым посетителям.

К середине дня, к апогею Праздника ответственные лица начали протискиваться к импровизированной трибуне для открытия Церемонии Награждения.

В центре площади, на которой происходило событие, Высокий казачий Чин, с необъятным животом и в хромовых сапогах, сложенных в немыслимую гармошку, высмотрел в толпе представительного мужчину с великолепной бородой и явно молодецкой выправкой. Великорослый муж не был обряжен в казачий мундир. Его статные ноги не украшали алые лампасы. Не имел он также в наличии сапог, медалей и смоляного (или седого) чуба из-под лихо напяленной несуществующей фуражки с красным околышем. Вид мужчина имел вполне минусинский, так как легко ориентировался в среде земляков, часто здоровался и заразительно смеялся. Он сверкал почтенной лысиной и был облачен в благородный черный суконный жилет поверх белоснежной рубашки. Это был директор местного хлебозавода, хорошо известный горожанам и лицам из всех администраций в округе, так как на своем акционированном предприятии пек такое, пек такое… Одним словом, за его хлебом и булочками не ленились приезжать гурманы даже из Красноярска. А это, шутка сказать, четыреста двадцать три километра (через Троицкое и Абакан)!

Директор хлебозавода в свободное время пел в церковном хоре, хотя прямого отношения к православию не имел. Прибыл он в Минусинск всего-то лет пять-шесть назад из главного города Еврейской автономной области — Биробиджана. В девяностые годы успел пожить в Израиле, где освоил тонкости хлебопечения и основы бизнеса. Человеком он слыл веселым, приветливым, и друзей у него, понятно, было много. Это друзья-казаки затащили его на Праздник Помидора, справедливо считая, что без присутствия Главного Хлебопека Минусинска помидорная закуска будет восприниматься неполноценно.

Высокий казачий Чин протиснулся к директору, фамилия которого, кстати, была Кац, фамильярно ухватил его за полу жилета и, предварительно икнув, задал вопрос:

— Из каких будешь? Имею в виду, из какого Войска? Чей казак?

Тертого калача-директора врасплох застать было практически невозможно, поэтому он отреагировал сообразно ситуации.

— Казак иерусалимский! — бодро отрапортовал директор ОАО «Минусинский хлебозавод», не моргнув глазом.

— О-о, — с уважением крутанул головой Высокий Чин и уже в другой, уважительной тональности продолжил: — И в каком чине будете?

На что получил такой же четкий ответ бывалого легионера:

— Кибуцный атаман.

После такого рапорта глаза Высокого Чина вовсе полезли на лоб от почтения, и он после продолжительной паузы предложил, уже откровенно заискивая:

— Может, выпьете со мной рюмочку, так сказать, за дружественные отношения?

На что получил по-военному твердый ответ-вопрос:

— А почему бы не выпить?

Судя по всему, казачий Чин был настолько высокого звания, что тут же из-за его спины появились заботливые руки, предлагающие рюмки, налитые с выпуклым мениском. Высокие братающиеся стороны приподняли посуду в знак уважения друг к другу.

— Михаил Борисович, — представился Чин.

— Лев Борисович, — представился хлебопек.

Рюмки были ловко опрокинуты так, что ни одна капля первача не пролилась на землю. Тут же дружеские руки протянули из-за спины Михаила Борисовича профессионально натертые чесноком горбушки хлеба и сочные дольки минусинского помидора.

Лев Борисович критически пожевал фрагмент горбушки и удовлетворенно произнес:

— Моя, совсем кстати, продукция.

Михаил Борисович пробурчал в ответ что-то невразумительное, но с одобрительной интонацией, пытаясь затолкать горбушку в рот целиком.

В это время местное казачество вручную выкатило на площадь военный грузовик-монстр, который отказывался ехать самостоятельно. На открытом кузове грузовика было смонтировано звуковоспроизводящее устройство, внешне напоминающее ракетную установку залпового огня «Град». Некоторое время «Град» молчал, пока молодые люди не совсем адекватного вида скручивали разноцветные провода, потом завелся, распугав окружающих синим дымом. Наверное, генератор «Града» приводился во вращение от автомобильного мотора, потому что через двадцать секунд «Град» взревел стоголосым казачьим хором и мгновенно заглушил и жалкую попсу, и душераздирающий шансон, и даже еще что-то, лязгающее вовсе без мелодии. Под басы казаков на главном стенде сам собой запрыгал декоративный челн или струг, сооруженный из гигантского кабачка, в котором до того смирно сидели гребцы-огурцы-ушкуйники, а теперь они бодро зашевелили веслами из стеблей укропа.

Приезжие неизвестных кровей и мастей поволокли ближе к трибуне щит с многозначительной надписью: «От солнечного юга — суровому северу!». За щитом двигалось цветочное панно, состоящее сплошь из махровых бархатцев и ранних астр. В попутном направлении, раздвигая толпу, катилась телега неимоверной длины, на которой раскачивались образцы огородных пугал в обрамлении лозы хмеля, виноградных кистей и румяных яблок. По пути следования телега наткнулась на выдающееся произведение искусства, выставленное вне общего ряда. Это была аллегорическая скульптура, изваянная работниками минусинской центральной районной больницы. Материалом для скульптуры послужили кабачки экзотической формы и патиссоны, из которых больничные умельцы соорудили трехголового Змея Горыныча. Все три головы Змея украшали щегольские белые чепчики с красными крестиками. А сам Змей, видимо, символизировал Практическую медицину, Фармацию и непризнанное Народное Целительство. В области интимного места неприлично толстый живот Змея стыдливо прикрывал белый же фартучек с красным же крестиком. Сзади у Змея свешивался крокодилий хвост, а из-под фартука торчали трехпалые когтистые лапы динозавра.

По чьей-то команде «Град» вдруг осекся и замолк. В неожиданном звуковом вакууме вразнобой, с заиканием захрипели казенные динамики:

–… рищи!… ошу для на… ждения памятными медалями…четных…остей…шего праздни… пройти к…буне!

В массе лампас и медалей возникло целенаправленное движение. Михаил Борисович сориентировал свой фасад в нужную сторону и двинулся вперед, рассекая животом толпу, как ледокол арктические льдины.

— Лев Борисо… — руководящим голосом возопили динамики.

И жестяное эхо бросилось скакать среди непримечательных домов, окружающих площадь.

— Лев Борисович,… рогой! Пожал… пройдите на триб……ля награждения!

Под рукоплескание празднующих директор ОАО «Минусинский хлебозавод», он же иерусалимский казак и кибуцный атаман, по проторенной тропе двинулся вслед за тезкой по батюшке в направлении к трибуне.

За ларьком с вывеской «Глория» заезжие странники из большого приволжского города приспосабливали к велосипедам переметные сумы, под завязку набитые минусинскими помидорами, купленными не на семена, а исключительно для употребления внутрь и с несомненной пользой.