Опыты литературной инженерии. Книга 3

А. И. Гофштейн, 2021

Некоторые люди, предложи им горсть земляники – будут есть по одной ягодке, с чувством, в соответствии с мировоззрением. Другие высыплют все в рот и сжуют со вкусом, в соответствии с мироощущением. Я – из вторых.

Рипус, которого никто не видел

У стола, заваленного деловыми бумагами, сидели четверо серьезных мужчин. Они решали серьезную проблему реструктуризации шахты, в которой иссяк уголь. На лицах сидящих за столом не было и тени улыбки: реструктуризация шахты — дело ответственное, требующее знаний и недюжинного опыта.

Открылась дверь, и в кабинет вошел пятый. Он находился в командировке, то есть как бы в гостях. Прибыл в эти края впервые и не уставал всему удивляться: природе, погоде, «оканью» старожилов и въедливости угольной пыли.

Четверо, будучи людьми образованными и вежливыми, расчистили пространство около стола и предложили командированному стул. Старший из четверки отвернул рукав рубашки и посмотрел на часы:

— На сегодня все, товарищи. Расходимся по домам.

Самый рослый из четверки, с рыжей бородой, возразил:

— Михаил Васильевич, нельзя же так! Товарищ из столицы набегался за день, зашел к нам, так сказать, на огонек…

Старший вздохнул и вопросительно посмотрел на гостя:

— Может, по пятьдесят граммов, для восстановления организма?

— Да, пожалуй, — нерешительно ответил гость. — А закусить у вас найдется?

— А как же, — возрадовалась тройка молчавших доселе специалистов, — с обеда принесли рыбку из столовой. Вроде бы треска. А может быть и хек. Серебристый.

Старший полез в тумбу стола, достал оттуда бутылку с этикеткой, на которой красовалась фамилия прославленного изобретателя автомата. Специалист в пиджаке с оторванной пуговицей, как впоследствии выяснилось — главный маркшейдер, расставил прямо на ксерокопиях плана подземных выработок одноразовые пластиковые стаканчики. Стаканчики имели заслуженный вид многократно использованных. Бородач, главный заводила, он же главный геолог, с пониманием значимости момента извлек на свет божий шесть кусков холодной жареной рыбы, с которой на план посыпались оранжевые крошки спекшегося жира и панировки.

— Николай Николаевич, — мягко пожурил его старший, по совместительству главный инженер, — это совмещенный план горных выработок. Девочки два дня склеивали. А вы его своей треской…

— Пардон, — слегка смутился бородатый, — я сейчас же исправлюсь. Хека — на отдельную бумажку! Толик, подай газетку с моего стола!

Толик в шикарном норвежском свитере тут же встрепенулся и протянул бородачу желанную газету.

Рыбу уложили. Стаканчики наполнили. Бутылку, естественно, опустошили.

— За встречу, за знакомство, за завершение работы! — провозгласил комплексный тост главный инженер и опрокинул стаканчик. Остальные участники застолья повторили его движение, давно отточенное практикой. Рыба на органолептическую проверку правда оказалась треской. Но слегка пересоленной. Главный маркшейдер поставил в положение нагревания электрочайник и с глубоким вздохом вынул из кармана висящей на стене куртки пачку печенья. Толик, который оказался главным энергетиком, постучал по столу жестянкой от кофе, чтобы привести хранящийся в ней сахар в сыпучее состояние. Главный маркшейдер еще раз вздохнул, теперь еще глубже, и выложил на газету с оставшимся куском трески пять пакетиков растворимого кофе. Натюрморт украсил главный геолог, присовокупивший почерневшую от заварки чайную ложечку.

Гость, главный специалист министерства, с некоторым напряжением жевал рыбу. Главный геолог, разглядев в его усилиях столичную тоску, вежливо поинтересовался:

— Что, не идет рыбка? Жестковата?

— Да, — неохотно согласился москвич, — пожалуй, слегка недожаренная.

— Зато пересоленная, — хихикнул главный маркшейдер без пуговицы.

— Вы рыбной ловлей случайно не увлекаетесь? — поинтересовался главный инженер.

— Не так чтобы очень, — неопределенно ответил гость.

— В следующий ваш приезд мы организуем культурную программу, — уверил москвича главный инженер. — С настоящей рыбалкой и хорошей выпивкой.

— Ну что вы, спасибо, — смутился гость. — Я по поводу выпивки. Считаю, что я ничем не заслужил таких воинских почестей.

— Что вы! — дуэтом возмутились главные маркшейдер и энергетик. — Без вашей поддержки мы бы этот воз и сдвинуть бы не сумели!

— Не преувеличивайте мои заслуги, пожалуйста. Я простой чиновник. Говоря проще — бюрократ. Мое дело было разобраться в ваших бумагах и наметить правильную стратегическую линию.

— Вот именно — стратегическую! — подхватил главный геолог. — А бюрократ — он и в Африке бюрократ! Первый парень на планете!

— Вы об озере Чебаркуль слышали? — отсек главный инженер изъявление восторга сотрудника.

— Нет, — честно признался бюрократ.

— А о карьере Березовском?

Гость отрицательно помотал головой. Чайник закипел и выключился с громким щелчком. Главный геолог укоризненно посмотрел на буйную машину. Главный энергетик с усилием надорвал упаковку с кофе и приготовился высыпать содержимое в опустевший стаканчик. В стаканчике, однако, осталась толика огненной воды, и рачительный специалист решительно допил драгоценные капли имени конструктора Калашникова. Или его автомата.

— Насчет карьера, — уточнил главный инженер. — В нем водится некая рыбка — рипус. Небось, слыхали?

Московский гость снова отрицательно покрутил головой.

— Как? — в один голос изумились главные маркшейдер и энергетик. — Вы не слышали про рипуса?

Главный специалист министерства почувствовал себя безграмотным и забитым провинциалом. Как он мог ничего не знать о самом рипусе? Или хотя бы не слышать?

— Рипус — гордость нашего края, — назидательно промолвил главный инженер. — Вкуснейшая, скажу вам, штука! Говорю откровенно, как на духу.

Свежеобжаренный на костерке — несказанная прелесть! И под водочку отлично идет. И даже под коньячок. Вы что больше предпочитаете?

Гость уклонился от прямого ответа и спросил в свою очередь:

— А этот самый рипус, он какой?

— Просто замечательный, — встрял главный геолог. — Стройный, как газель, блестит, как ртуть, а уж про вкус и говорить нечего — высший класс!

Сравнение рипуса с газелью не совсем понравилось главному инженеру, и он поспешил сгладить возможно двусмысленную метафору:

— Коллега не совсем точен: рипус, тот больше напоминает сига. Такой же узкий и мускулистый. Почти лосось, только поменьше. Ловится на простого червя. Берет резко, как щука. Силен, сволочь! Кого хочешь умотает!

Главный маркшейдер прокашлялся и поднял руку, прося добавки. Главный геолог ему одобрительно кивнул.

— Живет тот рипус, — заунывно, как сказ, начал главный маркшейдер, — на глубине тридцать восемь метров. Именно такова средняя глубина Березовского карьера. Представляете, какая нужна леска? А как вытаскивать хищника? Руку отмотаешь!

— Утром особенно хорошо клюет. Часиков так с шести до восьми тридцати, — дополнил главный энергетик. — Если поедете с нами на рыбалку — получите истинное удовольствие.

— Даже если до этого никогда на спиннинг не ловили, — припечатал главный геолог, — будете всю оставшуюся жизнь ловить нашего рипуса и благодарить бога за то, что сейчас про него узнали.

Главный маркшейдер задумчиво посмотрел в окно, за которым сгущались лиловые сумерки, и добавил к определению рипуса весомое слово, до того уже употребленное главным инженером:

— Силен!

— Вы его живьем видели? — надеясь услышать утвердительный ответ, задал наивный вопрос в лоб главному инженеру главный специалист министерства. К его удивлению, главный инженер слегка замялся, не желая что-нибудь напутать на глазах у сведущих коллег:

— Ну, так вот как вас… Нет, вот так не видел. Ел, да! Вкусно. Но, так сказать, в сыром виде не видел. Как-то не пришлось.

Московский бюрократ, больше всего ценивший точность, со столичной бестактностью повернулся к главному заводиле-геологу:

— А вы?

— А что я? — изумился главный бородач. — Зачем мне его видеть? У нас его в ресторанах подают. Идет по цене семги. Жена как-то заказывала…

Главный специалист-профессионал-бюрократ изобразил недоумение:

— Что, никто не видел этого рипуса?

— Ну, зачем вы вот так, сразу? — начал выправлять положение главный маркшейдер. — Вот кофейку попейте, пожалуйста. Толик, подай сахарку гостю.

Толик в шикарном норвежском свитере встрепенулся и уважительно передвинул кофейную жестянку ближе к гостю.

— Так как же так? — не унимался московский специалист. — Я что-то плохо понимаю: есть вообще на свете этот ваш рипус или его нет?

— Есть, есть! — в разноголосицу подтвердили старожилы. — Все у нас есть. Это на Березовском карьере. На тридцати восьми метрах. Живучий, гад, как кошка. Ловится на червя-выползка. Исключительно по утрам.

Точку поставил главный геолог:

— Как газель!

И сделал такое движение руками, будто бы вертел баранку грузовой «Газели».