Опыты литературной инженерии. Книга 3

А. И. Гофштейн, 2021

Некоторые люди, предложи им горсть земляники – будут есть по одной ягодке, с чувством, в соответствии с мировоззрением. Другие высыплют все в рот и сжуют со вкусом, в соответствии с мироощущением. Я – из вторых.

Рецепт

Внуки врача уже второй год не могут прочитать, на кого написано завещание

Долгое сидение в очереди закончилось. Закончился и прием у врача. Я вышел из кабинета, имея в руках верное средство борьбы с болезнью, которая досаждала мне уже почти неделю, — рецепт.

Выписывая рецепт, врач хмурился, жевал губами. Видимо, он в чем-то сомневался, что-то его не устраивало. На мой робкий вопрос, что же именно, он неохотно ответил, что лекарств нынче развелось много, а толку от них мало. И более того, встречаются (тут он непритворно вздохнул) и поддельные лекарства, которые могут повредить истощенному болезнью организму. Тем более, закончил врач, что все до одного (и поддельные) лекарства от моей болезни страшно дорогие. Окончательно доктор меня запугал, когда сообщил, наклонившись ко мне вполне доверительно, что это лекарство он выписывает в качестве средства «скорой помощи», а после детального обследования мне, возможно, предстоит перейти на другое, более избирательное и целенаправленное средство.

Естественно, я забеспокоился. Получить слабое лекарство совсем не входило в мои планы. И совсем не хотелось мне употреблять внутрь подделки. Про деньги и говорить нечего. Визит к врачу обошелся в кругленькую сумму, а впереди еще несть числа анализов, рентген и УЗИ всего, что есть внутри подточенного болезнью организма.

Как вы думаете, куда я направился с рецептом врача¸ которого мне рекомендовали как редкого специалиста? В аптеку? Вы ошибаетесь. В аптеку я не пошел. Я пошел в другую сторону. А именно домой.

Дома я включил компьютер и запустил интернет. Сейчас, знаете, в интернете можно прочесть всё и вся и про болезни, и про лекарства, и про способы малозатратного погребения. Пока интернет грузился, я пробежал глазами по рецепту, так как по пути к дому название лекарства выскочило у меня из головы. Вроде бы что-то напоминающее «интепрол…» или «интерпол…». Нет, интерпол, совершенно точно помню, это из другой оперы.

Рецепт был заполнен волнистыми линиями, на которых возвышались редкие бугорки и зияли отдельные разрывы. Иногда книзу от линий торчали небольшие палочки. Некоторые из них имели хвостики или закорючки. Начало слова «интер…» я разобрал. Оказывается, память у меня почти не пострадала от болезни. Но продолжение слова «интер…», изображенное латинскими буквами, терялось в неубедительной волнистости и хвостообразности. Что, собственно, прикажете смотреть в интернете?

Итак, первая попытка выйти из тьмы неграмотности в свет просвещения не удалась. Что у нас осталось? Звонок другу.

Звоню другу. В другой город. И, если быть откровенным, теперь в совсем другую демократическую страну. То есть в Украину. Тоже недешевое удовольствие. После седьмого звонка трубку берет не друг, а его жена. Только этого не хватало! Вместо названия лекарства чисто из вежливости начинаю спрашивать, как здоровье Вадика (сына), как дела у «самого» (он все-таки профессор)? Жена друга начинает мне все обстоятельно рассказывать, не забывая поделиться сомнениями насчет глобального изменения климата и необычайно холодной и дождливой конкретной весны. Так, отмечаю про себя: счетчик крутится. Наконец, вклиниваюсь в повествование и спрашиваю, дома ли «сам». И получаю ответ, что «самого» дома нет, а возвратится из командировки в Россию где-то числа пятнадцатого. Выходит, дней через шесть.

Учтиво спрашиваю (а хочется просто зубами скрипеть), не имеет ли она под рукой номера мобильного телефона «самого», чтобы позвонить ему, благо он в той стране, из которой я ей (жене «самого») сейчас звоню. Она отвечает, что не имеет, но сейчас сходит в прихожую, там у нее должна лежать сумочка, а в сумочке записная книжка, а в записной книжке должен, кажется, быть искомый номер мобильного телефона.

Ну и дурак же я! Поддался на женские маневры! Нет, скорее воспитание подвело! Нужно было попрощаться и пообещать перезвонить позже. Или вообще швырнуть трубку! А я вот стою, слушаю, как она там кому-то что-то кричит. Вроде бы:

— Ты не видела мою сумку?

По-моему, кричит своей матери. А та, точно знаю, полуглухая да еще и подслеповатая. Если сумка даже прямо перед ней лежит, она ее распознает только на третьей минуте!

В общем, счетчик щелкает, а я уже стоять устал. Наконец, на том конце провода что-то стукнуло, рассыпалось и покатилось. Я сразу понял, что на пол высыпалось содержимое сумки, которую все-таки удалось найти. Еще минуты три прошло в шелестении. Понимаю — перелистывает страницы. Не дай бог не найдет! Так и есть, не нашла! Говорит мне извиняющимся тоном, прости, мол, я в другой книжечке номер записала, а может быть, и вовсе не в книжечке, а на обложке журнала. А где его сейчас, этот журнал, искать? Тем более, какой журнал, не помню.

Напротив меня зеркало висит. Почти во всю стену. Смотрю на себя и не узнаю! Не хватает только пены на губах, как у бешеного волка! Вежливо, насколько позволяет дикция, прощаюсь и подчеркнуто бережно кладу трубку. Выходит, что и собой вполне владею, и болезнь меня не окончательно разложила!

Надеваю куртку (у нас тоже холодно и мокро) и теперь уже точно иду в аптеку. Отстоял очередь: холодная весна, и страдающих много. Подаю рецепт в окошечко. И — стоп! Пауза. За мной уже десяток шмыгающих носами пристроились. А в окошечке гробовая тишина. Занимаются серьезной работой — дешифровкой рецепта.

Через определенное время высовывается из окошечка (в буквальном смысле) милая женская головка и задает мне вопрос:

— Простите, вы случайно не запомнили название лекарства?

Я отвечаю, что случайно запомнил только первые четыре букв, но теперь даже в этом не уверен.

Головка исчезла, и слышу, как там зовут главного провизора. Очередь кашляет, сморкается и на меня недружелюбно поглядывает. За окошечком бубнят по-латыни и хлопают выдвижными ящиками. Догадываюсь, что ищут что-то похожее. Очередь тем временем начинает сдержанно рычать сквозь простудные сопли. Я держусь у окошечка, не даю себя оттолкнуть чересчур резвой старушке. В окошечке снова появляется милая головка и спрашивает совершенно извиняющимся голоском:

— А номер мобильного телефона своего врача вы случайно не помните?

— Нет, — отвечаю, — не помню.

— Ну, тогда хотя бы фамилию врача?

— Что за бестолочь, — возмущается очередь. — Ни черта он, видите ли, не помнит! А еще в аптеку приперся! Лежал бы себе дома с грелкой на животе!

— Нет, — поправляет, кто-то из очереди, наверное, самый страдающий, — ему нужно грелку на голову!

— Может быть, вы припомните хоть название своей болезни? — спрашивает миленькая головка.

Очередь с интересом притихла.

— А как же врачебная тайна? — спросил я.

— Ой, простите, — смутилась головка. — Я и забыла!

— Что, и болезни своей не упомнишь? — язвительно осведомилась у меня резвая старушка и начала целеустремленно оттирать меня от окошка.

— Помню, — с вызовом отвечаю старушке. А сам крепче ухватываюсь за край окошка. — Почти помню, но вам, именно вам, не скажу!

— Так нечего тут людям мешать, — возмутилась очередь. — Отойди, обмозгуй, чем болен. Потом подойдешь, мы тебя без очереди пропустим! Скажешь в окошко шепотом.

— Мужчина, — позвал меня из-за окошка ответственный женский голос, — мы затрудняемся определить, что именно вам прописал доктор. Очень уж профессионально заполнен рецепт. Мы знаем буквы, но мы их не узнаем. Тут прекрасно читается все — от пенициллина до касторки. Извините, но рекомендую вам снова зайти к своему врачу и уточнить, что именно он имел в виду. Если не лекарство, то хотя бы название болезни. Мы уж тут сами как-нибудь разберемся.

Из-за моей спины к окошечку вдруг протиснулась молодица, которой я до этого момента в очереди не видел.

— А витамин це в дрожжах у вас есть? — с молодецкой непосредственностью поинтересовалась она.

— Вот, — возликовала очередь, — знает человек, чего хочет! А ты неграмотный какой-то…

Я взял свой рецепт и пошел домой. По сырой и неуютной погоде. Права была резвая старушка: в суете я и название своей болезни забыл. Думаю, что это толково так насобачиться выписывать рецепты! На любом судебном разбирательстве всегда можно доказать свою правоту. И вспомнил, кстати, одно мудрое древнее изречение: «Если читать вслух писанину врачей, можно случайно вызвать дьявола». Да еще совсем вовремя вспомнил анекдот про учительницу, которая отдавала тетрадки своих учеников для проверки в аптеку. И на душе стало гораздо легче.

Пришел домой, налил сто граммов «Столичной» завода «Кристалл», добавил туда щепотку соли и щепотку черного молотого перца. Ахнул одним глотком, закусил огрызком шоколада, что валялся на кухонном столе. И пошел смотреть по телевизору передачу «Здоровье», которая от всех болезней — лучшее лекарственное средство!