Ретроспектива

Verelea Mor, 2023

Мира – молодая девушка, наслаждающаяся лучшими годами своей жизни. Как и многие в её возрасте она энергична, сексуально любопытна и охоча до всего неизведанного. Обнаружив в себе интерес к теме БДСМ, девушка решает познакомиться с культурой и находит себе доминанта. Теодор – привлекательный, но пугающе закрытый человек с необычными взглядами и воспитанием. Тем не менее Мира хочет погрузиться в новый для неё опыт сексуальной практики и особенно – в личность своего недавнего знакомого. Ни она, ни Теодор ещё не знают, чем обернётся их встреча и какой путь им придётся пройти, чтобы стать друг другу близкими по-настоящему.

Глава 14

Мира: «Привет, Грейс. Я еду к тебе прямо сейчас. Перезвони мне как можно скорее».

Отправив голосовое сообщение, Мира не убрала телефон в сумку. То и дело она нажимала на кнопку разблокировки, хотя и так бы не пропустила звонок.

Давай, Грейс! Где тебя носит, когда ты так нужна?!

Телефон раздражающе и гнетуще молчал.

У Миры никак не получалось вспомнить местонахождение клуба. Такси петляло по узким улочкам, следуя маршруту, что она объяснила буквально на пальцах.

Мира вышла во дворе, показавшимся ей знакомым. Насколько она помнила, ко входу в клуб вели ступеньки. Если пройти немного правее, а там, через каменную арку, вперёд…

Да, есть! Вот сюда.

Мира возликовала, наконец-то заприметив знакомую подвальную дверь жилой многоэтажки. Но вставала новая проблема: как попасть внутрь. Расчёт был на то, что к моменту прибытия к клубу, Грейс выйдет на связь.

Делать нечего. Мира спустилась к двери, которую, в отличие от первого раза, никто не охранял. Она уже обрадовалась, что проскользнёт внутрь без фейсконтроля, когда в проёме нарисовался амбал. Его широченную жилистую шею перетягивал несуразный узкий галстук, как удавка.

— Куда? — гаркнул он, невежливо загородив собой дверь. Мужчина был таким огромным, что раздавил бы одним хлопком.

Главное — вести себя уверенно и показать грубияну, где его место.

— Меня пригласили. Я с Грейс Валенти.

— И что?

Мира оторопела.

— Она внутри и ждёт меня.

Амбал сказал что-то на арабском человеку за спиной и снова повернулся.

— Нельзя.

— Но Грейс…

— Херейс! — рявкнул он так, что изо рта полетели капельки слюны. — Я знаю, кто такая твоя овца Грейс?

Мира сжала кулаки.

— Так посмотри в своём списке. Грейс Валенти плюс один.

Амбал достал из кармана вымазанную каким-то дерьмом салфетку и сделал вид, что это и есть список.

— Нет таких. Вот жалость.

Спокойно. Ругань не поможет попасть внутрь. Мира решила хитрить.

— Ты новенький. И не в курсе, как всё устроено. Я тут всех знаю. Если не пустишь меня, то тебя ждут серьёзные проблемы.

Лицо амбала перекосило.

— Дурочку не валяй. Вас таких умников каждый второй. Придумайте уже что-нибудь новенькое.

Ладно. А если так. Мира достала из сумочки пятидесятидолларовую купюру. Амбал усмехнулся, скосившись на протянутые деньги. Затем посмотрел на Миру с жалостливым снисхождением.

— Заканчивай эти штучки, красавица. Внутри полно отбитых, кому сперма в уши давит. Шла бы ты отсюда по-хорошему, целее будешь. Растерзают, как овечку.

— За языком следи!

— А то что?

— А то эта юная овечка продырявит тебе рожками задницу, — раздалось позади.

Мира обернулась. Парень на ступеньках показался ей смутно знакомым.

— К чему эта грубость, дружище? Люди приходят сюда отдыхать и веселиться, а ты с порога обрываешь им крылья.

Амбал изобразил каменное равнодушие, хотя и прислушался.

— Поручаюсь за неё, — сказал незнакомец уже твёрдо.

Амбал подкатил глаза, но открыл дверь и отошёл в сторону. Юркнув внутрь, Мира едва поспевала за незнакомцем.

— Вау! Спасибо тебе. Не знаю, сколько бы я там ещё проторчала.

— Сочтёмся, — он остановился. Мира едва не врезалась в него. — А я помню тебя.

— Я тоже, — она смутилась, ведь сказала не совсем правду.

— Мы познакомились тут.

Конечно же! Перепутать сложно, Мира была в клубе лишь однажды. Мистер кожаные штаны!

— Эндрю! — всплыло в голове имя.

— Точно! А ты…

— Мира.

В шутливом возмущении Эндрю покачал головой.

— Я помнил, просто ты не дала мне договорить.

Клуб не был переполнен: слишком ранний час. Занята лишь третья часть столиков. Мира направилась к вовсе пустеющей барной стойке.

— Ты здесь одна? — Эндрю сел рядом.

— С подругой. Я не врала этому человеку на входе. Она скоро придёт. А ты один?

— С тобой.

Эндрю сканировал её взглядом. Мира была знакома с подобным сальным вниманием к себе, с этим прицелом, точно на потенциальную жертву. Как и при первой встрече Эндрю не стеснялся в выражении намерений. Мира неловко повертела в руках свой телефон.

— Мне надо попытаться дозвониться Грейс.

— Успеешь. Никуда не денется твоя Грейс, — ладонь Эндрю накрыла руки Миры, заставив её вздрогнуть. Липкие тёплые пальцы дарят не самые приятные ощущения. — Выпьем за встречу? За продолжение знакомства. За победу над фейсконтролем. За преодоление всех препятствий и за то, что мы здесь.

Отказываться — очень неловко. Всё же, его заслуга, что Мира не торчит снаружи.

— Кхм. Ладно.

— Что мне для тебя заказать?

— Наверное, воду.

— Воду. Любопытно, — Эндрю облизнул губы и склонился ниже. Пахло от него колючим парфюмом и мятной жвачкой. — Как насчёт коктейля? Авторского, специально для тебя. Сделаешь, старик?

Бармен, поняв, что обращаются к нему, кивнул. Не Тэйлор. Тоже незнакомец. Всё сегодня было неуютно новым.

— Сладко? Кисло? Терпко?

— Не понимаю тебя, — призналась Мира.

— Какой вкус напитка предпочитаешь?

— Ах. Ну да. Пусть будет сладко.

Эндрю растёкся в противной улыбочке, словно Мира сказала не безобидную вещь, а залезла ему в штаны.

— Изумительно. Старик, — снова обратился он к бармену, — сделай что-нибудь такое же сладкое, как это создание. А мне как обычно.

Эндрю сделал вид, что его непроизвольно качнуло вперёд. Мире пришлось развести колени, чтобы они не соприкасались ногами. Её замешательство не осталось без внимания.

— Чувствуешь себя не в своей тарелке?

— Нет. Всё нормально.

— Ты здесь нечастый гость. Что тут ищешь?

— В данный момент — свою подругу.

Шутку не оценили. Эндрю выжидающе смотрел. Несколько раз глубоко вдохнув, Мира попыталась избавиться от неприятного ощущения в желудке.

— Наверное, то же, что и другие ищут.

— Отнюдь.

Ах да, его привычка галантно парировать — фальшиво и деревянно — это Мира тоже запомнила по прошлому разу.

— Все ищут разное, — продолжил Эндрю. — Вот, например, что ищешь ты?

Какая жирная настойчивость. Мира упёрлась в спинку стула, пытаясь отодвинуться: бедро Эндрю уже почти пробралось между её коленями.

— Ты ищешь острых ощущений? — подсказал Эндрю.

— Да. Наверное.

Бармен поставил на стол бутылку воды, пустой стакан, бокал с коктейлем и шот с прозрачной жидкостью.

— Ваш заказ.

Мира налила себе воды. Несогласный с таким выбором, Эндрю подвинул ближе к ней конусный фужер с причудливо искривлённой ножкой.

— Попробуй.

Мира выдавила вежливую улыбку.

— Вот дела. Посмотри только на него.

Она резко обернулась. Ей очень хотелось хоть на минуту отвлечь от себя пристальное липкое внимание.

— Тот парень работает в службе спасения, — раздался шёпот Эндрю у её уха. Волосы Миры зашевелились. — Вот уж кому хватает острых ощущений в жизни. Но он всё равно торчит здесь.

Парень из службы спасения был разодет в кожаный костюм, состоящий из шорт и куцего жилета. Он выделялся на фоне остальных присутствующих. Сегодня никто кроме него не надел экстравагантный образ.

Миру привлекло прикосновение. Эндрю гладил одной рукой её талию, второй держал свой шот.

— За тебя.

— Ах да. За тебя.

Мира отсалютовала своим коктейлем и, не притронувшись, поставила его на стол. Но Эндрю настойчиво всучил фужер обратно в её руки.

— Попробуй. Уверен, это весьма вкусно.

Мира слегка пригубила из своего бокала. Действительно неплохо. Сладость на языке обжигающе перетекала в горло. Не зная, куда себя деть, Мира соскользнула со стула. Эндрю сразу же поймал её за локоть.

— Куда ты?

— Припудрить носик. Скоро вернусь.

Он с сомнением сощурился, но отпустил.

В туалете она попыталась дозвониться Грейс. Длинные гудки и ответ голосовой почты. Мира раздражённо затолкала телефон обратно в сумочку и высунула нос в зал клуба.

Чёрт, как бы улизнуть от этого прилипалы?

К несчастью, Эндрю сразу же заметил, как Мира вышла из туалета. Он взял её под руку и усадил обратно за бар.

Ладно, побуду немного.

Мира глотнула коктейль, запив его большой порцией воды. Она не хотела, чтобы её алкоголь быстро закончился. Тогда пришлось бы заказать ещё, а Мира не планировала надираться в компании незнакомца.

— Знаешь, тут обитает всякий контингент, — рассудил вслух он. — Я вижу столько голодных глаз. Уставших лиц, дряблых тел, из которых ежедневная рутина высасывает всю энергию. Этих личностей я понимаю. Там, в реальном мире, они обычные. Здесь они короли. Но мне всегда интересно, что ищут здесь молодые девушки. Такие как ты.

Он впился в Миру пронизывающим взглядом со смесью любопытства и похоти.

— Я наблюдал в этом месте за множеством женщин, но ты… Ты относишься к особой категории, цели которой я никак не могу разгадать.

А что не так со мной?

— Чего ты хочешь, птичка? Какие у тебя фантазии? Что такого есть здесь, чего тебе не дают мужчины в реальном мире?

Мире показалось, её настойчиво раздевали, а у неё нет сил сопротивляться. Даже голова закружилась.

— Я… Просто веселюсь.

— О, все так говорят, славная. Но что вы вкладываете в это понятие?

Теперь вокруг царствовал какой-то странный морок. Барные лампы освещали крупные пальцы Эндрю, сжимающие шот с недопитой прозрачной жидкостью. Всё остальное терялось в полумраке и густом дыму. Откуда здесь вдруг дым? Наверное, слишком напряжённой вышла неделя, раз мерещатся всякое.

Мира надавила пальцами на потяжелевшие веки. Она точно знала, что не хочет говорить с незнакомцем на эту тему. Всё сказанное ею будет использовано против неё. Всё, что она произнесёт, он вывернет в свою пользу. Свет поменялся в помещении, он давил на глазные яблоки, пульсировал. Мира потёрла руками лицо.

— Знаешь, мне пора всё-таки найти Грейс.

Достаточно отдавать дань вежливости. Встав на ноги, Мира зашаталась и тяжело упала обратно на стул. Тепло, растекающееся в желудке, превращалось в неприятный пугающий жар.

Эндрю поддержал её за талию и зашептал в распущенные волосы.

— Не так быстро, красавица.

Мира снова попыталась встать. Пол под ногами вибрировал, почти ходил ходуном, хотя в зале не громыхала музыка. Мира промычала, ощутив, как туман начал давить на черепную коробку.

— Сейчас. Посижу немного и пойду.

Голова стала чугунной. Мира быстро осушила стакан с водой. Это было лишним. Всё вокруг завращалось. Теперь опьянение превратилось в купол вокруг черепа. Оно в чистом виде расползалась по венам.

Открывающийся вид на барную стойку казался тусклым, словно его отделяло мутное стекло. Подвесные лампы будто опускались всё ниже и ниже. К Мире снова прикасались, но она даже не понимала, где именно её трогают. Она проваливалась в какие-то капканы, зыбучие пески, но ничего не могла сделать.

— Что-то мне нехорошо… — пробормотала она, опустив подбородок. Сложенные на коленях ладони лежали как безвольные нечто.

— Пойдём со мной, — всё тот же склизкий шёпот у кромки волос, — тебе нужно присесть.

— Я и так сижу.

— Там тебе будет удобнее.

Там — это где? Мира хотела освободиться от навязчивых объятий. В состоянии опьянения она всегда гораздо сильнее и упрямее себя трезвой. Но это было какое-то другое, незнакомое ей опьянение. Силы напрочь отказали. Мире стало всё равно, куда её тянут, лишь бы подальше отсюда. Само место у бара пропитано ядовитой атмосферой и головокружением.

Её больно приподняли, прищемив волосы. Неприятно тёплые руки на талии вызывали настоящий зуд. Но вдруг они резко пропали. Пошатнувшись, Мира налетела на стул, но её подхватили под мышки. Это было иное прикосновение. Мира знала: по запаху, энергии, по импульсам — её трогал уже кто-то другой.

— Приятель, отстань, — сказал кому-то Эндрю, — я к ней первый подошёл. И сегодня я не в настроении делиться.

— Ещё одно слово, и я подправлю тебе физиономию, — раздался голос Теодора.

Мира попыталась развернуться на источник звука, но её шатнуло в пьяном синкопе.

— Твоя, что ли? — вновь Эндрю. — Тогда чего лезешь не в своё дело, красавчик?

Наконец-то, Мира сумела поднять голову. Взглядом, что Теодор смотрел на Эндрю, можно было резать стекло. Такой ярости Мира ещё не встречала.

— Что в её напитке? Она бы не выключилась от пары глотков алкоголя.

— Тебе какое дело? Ладно, пёс с тобой, её хватит на двоих, можешь присоединиться.

Глухой звук, а затем стон. Из-за заторможенности Мира пропустила момент, когда Теодор ударил Эндрю. Она увидела лишь, как тот схватился за нос. Сквозь его пальцы засочилась кровь. У Миры перехватило дыхание, когда Эндрю замахнулся в ответ. Сдавленный звук нового удара. Теперь кровь струилась по губам Теодора.

Люди с ближайших столиков слетелась на возгорающуюся у барной стойки драку.

— Охрана!

Мира зажмурилась. Казалось, ей крикнули это в самое ухо. Она сжала спинку стула, чтобы хоть немного заземлиться.

Теодор схватил за волосы Эндрю, высоко поднимая ему лицо. Другой рукой сжал его горло. Кто мог знать, что в этих изящных узких ладонях столько силы.

— Я тебе скажу, какое мне дело: я презираю таких, как ты, — прошипел он и отпихнул от себя Эндрю в тот самый момент, когда подоспели трое охранников.

— На выход, петухи! Живо!

Последнее, что слышала Мира, как освобождённый Эндрю кашлял, жадно хватая ртом воздух. От напряжения в ногах она уже дрожала. Но ей снова не дали рухнуть на пол.

— Детка, я так перепугалась! Столько звонков. Что стряслось?

Сдавшись, Мира навалилась всем весом на тело Грейс.

— Чёрт, ты на ногах еле стоишь. Идём скорее отсюда.

Мира с трудом переставляла непослушные стофунтовые стопы. Дорога на улицу занимала вечность.

— Прошу, ещё немного, ещё несколько шагов, — молила Грейс. — Ты чего вообще тут забыла? Тебе нельзя находиться одной в подробных местах.

Наконец, лица коснулась холодная стена свежего воздуха. Мира вдохнула полной грудью и спровоцировала новый приступ головокружения. Закачавшись, она поняла, что снова падает. Но у самой земли её подхватили крепкие руки.

Мира очнулась спустя миг. Теодор придерживал её голову и поясницу. Бережно, точно она ребёнок. Мира дёрнулась, упёрлась руками ему в грудь, толкая её.

— Отпусти меня. Отпусти.

— Эй, ты слышишь?! Отпусти её, — возмутилась Грейс, помогая ей встать.

Мира тут же почувствовала под ногами землю. Но Теодор продолжал держать её за плечи.

— Ты как? — Грейс убрала с её лба прилипшие волосы.

— Нормально. Просто свежий воздух с ног сбил.

— Порядок? Устоишь?

Мира устало тряхнула головой.

— Я же сказала.

— Как ты там оказалась?

— К тебе пришла.

— Что произошло?

— Этот тип ей что-то подсыпал в напиток, — вмешался Теодор.

— С которым ты подрался? Идиот Эндрю такими выходками давно славится.

— Почему это никто не пресёк до сих пор?

— Дружит он, с кем надо. Мира, ты стоишь?

Свежий воздух, который поначалу чуть не вышиб из неё дух, теперь понемногу приводил в чувства.

— Кстати, у тебя губа вся в крови, — сказала Грейс.

— Пустяки, — Теодор даже не попытался вытереть лицо. — Главное, что этому уроду досталось больше. Что будем делать?

— Детка, ты много выпила?

— Нет. Совсем нет.

— Эта хрень уже подействовала. Можно попробовать взбодриться. А можно просто поспать.

— А ещё можно поехать в больницу! — съязвил Теодор. — Что, если этот недоумок переборщил?

— Мы бы заметили. Я знаю, о чём говорю.

Теодор явно был не согласен, но не чувствовал себя вправе настаивать.

— Схожу в машину за водой, — бросил он и двинулся в сторону стоянки.

Мира обняла себя. Порывы ветра после жара клуба пронизывали до костей.

— Это он? — Грейс поняла быстрее, чем задала вопрос. — Тот самый, у кого ты пропадаешь?

— Да.

Вернувшись, Теодор протянул Мире бутылку. Вода оказалась точно живым эликсиром, не такой отравляющей как в стенах клуба. Мира вернула бутылку, только когда опустошила её почти полностью. Поёжившись, она потёрла свои плечи.

— Замёрзла?

— Не нужно, — остановила Мира, не дав Теодору снять с себя пальто. — Моя куртка осталась внутри.

— Забери, — обратился Теодор к Грейс. — Мне туда теперь дорога навсегда закрыта. Я побуду с ней.

— И сумку, — крикнула вслед Грейс Мира.

— И сумку, — повторил Теодор.

Они остались вдвоём. Тусклый фонарь окрашивал территорию в оранжевый цвет. Теодор стоял в тени, его силуэт едва различается. Ладони в карманах, воротник поднят. Мира вздрогнула от очередного порыва ветра, сложила руки на груди. Волосы были сырыми. На висках остывал пот.

«Не хочу, чтобы ты сейчас что-то говорил», — пронеслось у Миры в голове. Но Теодор и не говорил. Он всё же снял с себя пальто и накинул Мире на плечи. Знакомый запах надавил на неё настойчивой, но мягкой стеной. Что-то очень бархатное, знакомое. Не классическое, но и не вульгарное. Теодор немного подержал Миру в кольце рук. Она отвернулась, и он всё понял и отступил.

— Как ты меня нашёл?

— Я поехал за тобой. Подоспел бы раньше, но потерял тебя в этом районе. Потом сообразил, где ты можешь находиться. А затем меня долго не пропускали.

— Почему ты поехал за мной?

— Не хотел оставлять тебя одну.

Его лицо резко изменилось.

— Ты была на взводе и могла попасть в неприятности. И я не ошибся, ты их нашла. Какой чёрт понёс тебя туда одну? Почему ты не дождалась подругу? Тебе объяснить, для чего нужны телефоны?

— Выключи командный тон. Кто ты, чтобы указывать, что мне делать?

Теодор растерянно сделал шаг назад.

— Я не командую, — сказал он неуверенно.

Мира не успела ответить, потому что вернулась Грейс с её вещами.

— Что решили?

— Я хочу домой.

— Ты же на тачке? — спросила Грейс Теодора. — Едем?

Теодор не отводил от Миры глаз. Для него больше ничего не было вокруг. Она не смотрела в ответ, только чувствовала, как в ней почти прожигали взглядом дыру.

— Отвезём Миру? — спросила Грейс снова.

— Конечно, — Теодор вышел из своего транса. — Идёмте.

Миру усадили на переднее сиденье. Замкнутое пространство вновь подействовало на неё усыпляюще.

Автомобиль выехал на шоссе. Какое-то время стояла тишина, разбавленная лишь рокотом мотора.

— И всё же я волнуюсь. Мы не знаем, сколько и что именно он ей подсыпал.

— Это может показаться смешным, но Эндрю — дипломированный химик. Вот и пользуется этим в своих целях.

— Отвратительно, — тон Теодора перекосило ненавистью. — Напомни, где она живёт?

— Я всё ещё здесь, — вмешалась Мира. — Не говорите обо мне так, словно меня тут нет.

— Прости. Где ты живёшь?

Мира пробормотала адрес. Движение всё сильнее укачивало. Она засыпала с щекочущим ощущением внизу живота.

— Дошло! — воскликнула Грейс. — Ты же Теодор. Я-то думаю, лицо знакомое. Нас однажды представляли друг другу, год назад где-то.

— Я узнал тебя.

Остальной разговор Мира воспринимала урывками: всё вокруг потонуло в беспамятстве.

***

Яркое, до рези в глазах, утро застало Миру в родной кровати. Заглядывающее в окно солнце подсвечивало белоснежную постель, делая комнату и без того ослепляющей.

Мира пошевелилась и замерла. Рядом с ней кто-то был. Черноволосая голова утопала в подушке, кудри рассыпались по её чистой поверхности. Из вороха одеяла выглядывало обтянутое тёмной рубашкой плечо. Чёрное резко контрастировало на белом. Полностью одетый Теодор и спал на самом краю кровати. Мира подвинулась ближе к нему. Коснулась подушечкой пальца запёкшейся крови на нижней губе. Ссадина выглядела нестрашно, но очень непривычно на красивом лице. Как красная клякса, испортившая идеальное полотно. Его ресницы в тот же момент встрепенулись. Теодор открыл глаза и встретился взглядом с Мирой. Они молчали, оба боясь спугнуть шаткую тишину.

— Что значит, я презираю таких, как ты? — заговорила Мира тихо. — Каких таких?

Теодор неохотно разлепил сухие губы.

— Тех, кто думает, что вправе брать всё, что захочется. Не добровольно, так силой.

Вчерашний вечер понемногу восстанавливался в памяти.

— Спасибо, что заступился. Я не собиралась с ним связываться. Он сам пристал.

— На твоём месте я бы заявил в полицию.

Мира завозилась в кровати. Испытав прилив смущения и замешательства, она заглянула под одеяло. На ней были трусы и вчерашняя футболка.

— Ты меня раздел?

— Грейс.

Да уж, доставила она им вчера хлопот.

— А почему ты не ушёл?

Теодору заметно не хотелось отвечать.

— Худшее чувство — проснуться в одиночестве, когда засыпаешь не один.

— Ну, я бы поняла. Ты к чужим чувствам очень радикален.

На лице Теодора появилось раздражение.

— Ты так говоришь, будто я еле переношу тебя, и провести с тобой лишнюю минуту — целое испытание.

— А это не так?

— Нет!

«Не ты ли вышвырнул меня на прошлой неделе, потому что опасался остаться с влюблённой в тебя девушкой наедине?»

Мира понимала, это тут ни при чём, но обида ещё не забылась.

Теодор сел. Провёл по волосам пальцами. Волнистые локоны упали на его лоб в совершенном беспорядке. Само воплощение искусства.

— Позволишь воспользоваться ванной комнатой? — прозвучало привычно галантно и деликатно.

— Под раковиной, третий ящик снизу.

— Что?

— Зубная щётка и полотенце.

Он встал.

— Обойдусь.

***

Теодор уступил ванную спустя пару минут. Мира долго стояла под душем, смывая с себя вчерашний вечер. Ждала, пока исчезнет ощущение сжимающего виски обруча. Она задерживалась нарочно, давая Теодору время набраться смелости и уйти. Затем долго сушила волосы полотенцем.

Теодор нашёлся на кухне. Полностью упакованный — обувь, пальто. Его осанку очерчивало солнечным светом из окна. Он смотрел на маленькую картину, занимающую северную стену. Два удаляющихся за горизонт кораблика, намеренно сдающиеся во власть морской пучины. Плывя на верную смерть (или в бесконечность), они жались друг к другу, как отчаянные влюблённые.

Поняв, что уже не один в комнате, Теодор обернулся. Скользнул взглядом по фигуре Миры, затянутую в вафельный халат. Недоверчиво, внимательно.

— Выглядит дорого, — прокомментировал он, запоздало указав на картину.

— Купила именно поэтому. Это местный художник, — Мира заглянула в холодильник. — Завтрак?

— Нет, спасибо.

— Хотя бы кофе.

— Не нужно, — Ответы угрюмы. Не слишком вдохновляющее начало. Ну, не очень-то и хотелось. Мира вообще рассчитывала, что непрошенный гость улизнёт, пока она принимала душ. Хотя, если он не ушёл вчера, странно с его стороны сбегать сейчас. Видимо, у него есть мотивы остаться. У него всегда на всё находятся объяснения. Такие чётко сформулированные, правильные.

Мира опёрлась на столешницу. Теодор, до этого рассматривающий стену многоэтажки за окном, тоже обернулся.

— Тебе не нужно ждать подходящего момента. Хочешь уйти — уходи. Не парься, насколько это не по-джентльменски. Спасибо, что побыл со мной вчера.

— Если это то, чего ты хочешь, я уйду.

В воздухе застыла намечающаяся взаимная издёвка. Теодор выражал собой привычное спокойствие. Даже здесь, в доме Миры, он оставался хозяином.

— Нет, это не то, чего я хочу. Но не надо делать мне одолжение. Не нужно нянчиться со мной.

Теодор опёрся на стену, спрятал руки за спиной, полностью повторяя позу Миры. Это выглядело смешно. Двое — независимые и своенравные — разговаривали, стоя по разные стороны немаленькой комнаты. Словно расстояние давало безопасность. Дистанция удерживала и спасала от чего-то недопустимого.

— Мира, ты ждёшь какого-то исчерпывающего объяснения, а его нет. Я просто пытался поступить правильно. Ты хочешь большего. Но сейчас неподходящее для этого время.

Какая набившая оскомину банальность, но сказанная так обречённо и честно, что даже про себя не посмеёшься.

— У тебя кто-то есть?

— Нет, — ноздри Теодора напряжённо дёрнулись.

— Ты в бегах? Тебе угрожают?

— Прекрати. Ты умаляешь мои чувства, ставя их в противовес с более глобальными проблемами, которые может иметь человек.

— Извини. Это было неуместно.

Мира искренне не хотела прозвучать издевательски. Но в голос всё же просочилось слишком много сарказма.

— У тебя, видимо, что-то случилось в прошлом, — её плечи расслабленно опустились. Она посмотрела на свои босые ступни.

— Да. И ты не обязана появляться в моей жизни и разгребать это дерьмо.

Мира подняла взгляд, полный оскорбительного сочувствия.

— Ты грёбаное клише, ты знаешь это? Выцепил эти фразы из мелодрамы для старшеклассниц? Давай, ещё скажи, что я обязательно найду себе хорошего парня.

Теодор грустно улыбнулся.

— Уверен, проблем с поиском хороших отношений у тебя не возникнет. А у меня слишком много скелетов в шкафу.

— А у кого их нет? — Мира раздражённо фыркнула. Абсурд. Апофеоз абсурда.

Она думала, Теодор продолжит спорить. Но он не стал. Лишь, выражая слабость, опустил голову.

Они никогда не поймут друг друга. Мира из тех, кто падает в кроличью норку, раскинув руки, не боясь отбить бока. Теодора же такие путешествия пугают, он проваливается в них с ужасом, вытянувшись, как струнка.

Нет, перестань искать ему оправдания. Предрассудки, а не причины. Древние страхи, прямиком из детства, выросшие до необъятных размеров.

— Я подскажу, что говорить в таких ситуациях, — Мира зло улыбнулась. — Четыре слова, и всё. И не нужно больше ничего выдумывать. Четыре слова. «Ты мне не нравишься».

— Но это неправда.

— Ты сказал.

— Нет. Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься. И я никогда не говорил, что ничего не испытываю к тебе.

— Ты заявил, что всё это время был просто вежлив со мной.

— Не я это сказал. А ты. Я не соглашался с этим.

— Не опровергнуть — это согласиться!

— Нет. Это принять нейтралитет.

— Зануда, — простонала Мира с притворным возмущением.

Теодор усмехнулся.

— А ты избалованная девчонка, ты знаешь это? Никогда отказов не получала?

— Нет.

— И родители исполняли все твои детские желания?

— Точно.

Момент развеселил их ненадолго. Напряжение вновь повисло в воздухе. Двое стояли у своих стен и думали.

— Одного не понимаю. Зачем тогда ты возишься со мной, если я тебе безразлична?

— Ты мне не безразлична.

— Хорошо. Допустим, — Мира боялась потерять нить разговора. А с мистером-«переверну-всё-с-ног-на-голову» это бы вот-вот произошло. — Тогда всё дело в том, что девушки тебя обманывали, так? И теперь ты им не доверяешь.

— Отчасти правда. Не хочу больше зацикливаться на женщине. А по-другому я не умею. Нужно время научиться. Иначе однажды меня это уничтожит, — Теодор сделал шаг, оставив позади стену. — Я уже сказал тебе главную причину. Я просто поступал, как должен был.

Такой неживой бесполый голос. Мире сразу перехотелось вворачивать лишние фразы о том, что их случай не подходит под шаблоны. А значит, Теодор ничего никому не должен.

— Не обязательно зацикливаться на женщине, — сказала она. — Это могли быть и здоровые отношения.

— Я не рассчитывал, что моя клиентка станет мне близка. И предпринял правильные действия. Это уже неважно. Ты дорога мне. Но сейчас неподходящее время.

Снова навалилась тишина. Мира изредка поднимала голову, и Теодор отводил взгляд, как если бы его могли уличить в чем-то тайном, разломать на куски — стоит лишь присмотреться. Вот он, весь на поверхности. Мира думала и думала. В этом тёмном, угрюмом и придирчивом человеке сконцентрировалось то, что ей не подходило. Он просто обязан быть плохим для неё.

Сколько времени потрачено, сколько надежд умерло. Как можно было так вляпаться?! Как меня угораздило втрескаться в этого человека.

Мира засунула подальше себе в горло стон разочарования и вдруг испугалась вспыхнувшей догадки. Она посмотрела в тёмные глаза с неразделимой от зрачка радужкой.

— Ты чем-то серьёзно болен?

Уголок губ Теодора дёрнулся вверх. Он горделиво вскинул подбородок.

— Ну не настолько я клише.

Мира мысленно выдохнула. Как бы сильно она не обижалась, пожелать человеку болезни — слишком. Он ей не враг.

— Нет, всё со мной в порядке. Насколько мне известно, я абсолютно здоров.

Пытаться его завоевать — всё равно, что ломиться сквозь стену. На свете есть множество парней, которые подойдут ей больше, чем он. В этом Теодора не сложно превзойти.

«Меня абсолютно не касается то, что ты там ещё не дострадал». Безжалостно звучит. Но Мира не хотела проявлять к Теодору и его боли сочувствие. Позже. Она и так сделает это потом. Память обязательно подкинет ей воспоминания о том, как им было хорошо и как это могло продолжаться бесконечно долго. Но сейчас она хотела злиться.

Отвернувшись, Мира завозилась с кофейными чашками.

— Не волнуйся. Даже избалованная девчонка умеет принимать отказы. И я сдержу своё обещание и не стану бегать за тобой и преследовать тебя. Я вообще никогда ни за кем не бегаю. Просто хотела быть с тем, кто мне нравится. Но не вышло.

Теодор подкрался ближе. Мира заметила это, только когда оказалась в плену между столешницей и мужским телом.

— Нет у тебя причин для отказа, — сказала она. — Ты просто не хочешь, но боишься сознаться. Не знаю, почему. Слабость это или воспитание. Всё равно. Время вспомнить второе правило.

— О чём ты?

— У меня есть четыре правила по жизни. Стараться не строить ожиданий. Не осуждать и не оценивать. Принимать своих демонов.

— Это три, — заметил он.

— Ну, не всё тебе знать.

Мира высвободилась из ловушки и отошла к другой стене. Теодор остался у столешницы. Они поменялись местами. Невидящий чужой взгляд прошёлся сквозь Миру, ни за что не цепляясь.

— Если я скажу тебе, что в прошлом у меня — полный набор всякого дерьма. Это далеко не сложное детство и бунтарская молодость, — обманчиво мягкий тембр гипнотизировал своей медленностью и холодом. По позвоночнику поползли мурашки. — Если я скажу тебе, что этот набор дерьма повлёк за собой непроработанные чувства, которые я периодически отыгрываю на близких. Если я скажу тебе, что я виновен в смерти человека, ты всё равно будешь настаивать, что это никакая не причина?

Мира пугливо притихла, замерев у стены. Поймав изменения на её лице, Теодор удовлетворённо усмехнулся. Наконец-то, он подобрал аргументы, которые оттолкнули Миру. Его радость продлилась недолго.

— Я поняла. Спасибо, что сказал.

— Я пойду.

— Да.

Мира проводила Теодора, хотя это было сложно так назвать. Они просто встретились у входных дверей. Он оделся заранее, поэтому теперь не мог ничем занять руки. Просто стоял. Затем потянулся к ладони Миры, но на полпути остановился.

— Что ж. Быть может, когда-нибудь встретимся.

Ага, столкнёмся в городе-миллионнике.

— Или нет.

— Или нет.

— Или нет, — Мира вздохнула. — В любом случае, было круто.

Она смотрела себе под ноги. Заметила по движению воздуха, как высокий изящный силуэт приблизился к ней, замер. Опущенная голова Теодора почти дотрагивалась до лба Миры. Ей казалось, её вот-вот поцелуют. Всё её существо этому почему-то противилось.

Краем глаза Мира уловила, как перед её лицом качнулась чёрная прядь — Теодор стоял почти вплотную. Ещё немного, и они бы соприкасались телами. Локон, спускающийся к груди Миры, заправили за ухо прохладные пальцы.

— Рыжая, — проговорил Теодор с восхищением. — Это первый раз, когда я вижу тебя при дневном свете. А ты оказалась рыжей.

Мира вопросительно подняла голову и сузила глаза.

— У тебя волосы медью на солнце отдают, — объяснил он.

Мира посмотрела на него. Она не понимала, что не так, но и оторваться тоже не могла.

О, не надо. Иди, Теодор. Иди.

И он, открыв дверь, вышел за порог.

— Поддаться искушению, если хочется, — голос Миры заставил его остановиться. — Так звучит четвёртое правило. Прощай, Теодор Вермеер.