Заговор Феникса

Richard L. Sanders, 2011

Кельвин, агент разведки, направлен на устранение опасного предателя. Но когда он преследует свою добычу по звездам, он понимает, что они оба – пешки в теневой шахматной игре, которая угрожает человечеству. Если он хочет раскрыть заговор, он должен противостоять самым темным элементам галактики. Он должен пойти на линию огня и взять с собой всех, кого он любит. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Глава 6

Свет на коммутационной панели яростно мигал, и Кельвин выпрыгнул из постели, чтобы активировать его. Нажатием кнопки появилось бородатое лицо Джека Эдвардса. Его глаза были бдительны, но он выглядел измученным. Позади него, синевато-серые стены офиса занимали различные таблички и почести.

— Мне было интересно, когда вы мне позвоните, директор, — сказал Кельвин, занимая место за столом. — Прошло три часа.

— Вижу, вы догадались, в чем дело, — сказал Джек.

— Харбингер, очевидно. Осужденный бывший капитан исчезает вместе с дредноутом альфа-класса. Звучит так, словно крыло Intel собирается расследовать это. И я ближайший агент.

— Вы очень проницательны, как всегда.

— Но прошло несколько часов. Почему вы ждали до сих пор, чтобы связаться со мной?

— Это логистическая катастрофа, — Джек прочистил горло, — пятый флот имеет юрисдикцию как над районом, где исчез Харбингер, так и над самим Харбингером. Поскольку они потеряли одного из своих, они хотели сами его выследить.

— Это абсурд. У них нет ресурсов для проведения расследования. Это наша работа. Помните, как они даже не смогли найти Феникс без нашей помощи?

— Я знаю. Знаю. Крыло разведки и командование флота должны были прийти к компромиссу по поводу того, как продолжить преследование. И только после того, как три перехватчика и интерцептор потеряли след Харбингера, они начали прослушивать и передавать нам свои файлы.

— Так как же нам с этим справиться?

— Это что-то вроде чувствительного баланса, Кельвин. И, честно говоря, вы не были бы моим первым выбором, чтобы возглавить эту операцию. Вы, конечно, достаточно опытны для охоты, но здесь есть дипломатический аспект, с которым у вас нет опыта. Без обид.

— Никаких обид.

— Но, как вы и сказали, вы ближе всех. И мы должны добраться до Харбингера до того, как его следы пропадут.

— Одно слово, директор, и мы запустим Ночного ястреба и найдем Харбингер, — сказал Кельвин кивнув.

— Это другое дело, — Джек прозвучал сердито. — У них Ночной ястреб под замком и они его не выпустят. Как будто они не хотели, чтобы мы упреждали их юрисдикцию и преследовали Харбингер без их согласия. Не знаю, почему они думали, что мы встанем на их пути.

— Да, это очень… интересно, — сказал Кельвин, — почти как будто они хотели, чтобы у Харбингера было преимущество.

— Не увлекайтесь. Пятому флоту удалось атаковать Харбингер, но он проскользнул сквозь их пальцы. Они не хотят, чтобы он сбежал. Почему они должны давать ему преимущество?

— Нет причин, о которых я могу думать. Но тогда почему мой корабль заблокирован?

— Не волнуйтесь об этом. Об этом позаботятся, — сказал Джек. — Так что забирайте свой экипаж и садитесь на борт. Мы посылаем все приказы об освобождении, и я думаю, что Командование Флота и Крыло Intel сейчас в основном на одной волне. Когда я дам вам приказ, я хочу, чтобы вы запустили корабль и приступили к работе.

— Какое время прибытия?

— Может быть, час. Надеюсь, меньше.

— Вы меня убиваете. Я могу подготовить свою команду к запуску через пятнадцать минут.

— Это плохая ситуация, но мы должны работать с ней. Помните, очень важно, чтобы вы не наступали на пальцы Пятого флота. Отсюда я буду работать под своим углом зрения, чтобы они не слишком мешали расследованию. Но держитесь подальше от их пути, делайте, что они хотят, и дайте мне позаботиться о мелочах, хорошо?

— Да, сэр, — сказал Кельвин. Он ненавидел бюрократию, особенно когда она не служила никакой цели, кроме как стоять на пути. — А пока, Джек, можете прислать мне все, что у вас есть на Харбингер? Я хочу посмотреть. Манифест, личные дела, последняя известная позиция и направление, все.

— Да, мы отправим все, что у нас есть, на компьютер Ночного ястреба. У вас на борту есть последняя программа для расшифровки?

— Я бы спросил Шена, но думаю, что да. Они сделали некоторые обновления, когда мы впервые сделали порт.

— Хорошо. И, Кельвин… не подведи меня.

— Я никогда вас не подведу. Но есть еще одна проблема. Мне не хватает офицера. Пятый флот украл моего старпома. Могу я его забрать?

— Нет, но спасибо, что напомнил, — Джек снова прочищает горло. — В рамках нашего соглашения с командованием флота, вы берете на борт офицера флота в качестве старпома.

— Что? — Кельвин даже не пытался скрыть свое удивление. — В этом нет никакого смысла. Он ничего не знает ни о корабле, ни о том, как работают наши операции.

— В Праксисе нет свободных сотрудников крыла Intel, которые могли бы занять эту должность. И твой новый офицер — это она, а не он.

— Неважно.

Джек пристально посмотрел на него.

— Не думаю, что мне нравится твой тон.

— Простите, сэр. Я имел в виду только то, что чем с большими ограничениями мне придется иметь дело, тем труднее будет провести это расследование.

— Вы бы предпочли отслеживать финансовые счета из-за стола в Столичном мире?

— Вас понял, сэр.

— Я понимаю ваши претензии, но вам придется с ними разобраться. Приведите своего нового старпома в курс дела, чтобы вы могли с ней работать. Если вы будете держать ее в курсе, это облегчит работу с Пятым Флотом.

Кельвин сопротивлялся желанию снова пожаловаться. Тот факт, что Крыло Intel было вынуждено обслуживать командование флота только для того, чтобы выполнять свою работу, был нелепым. Крыло Intel никогда не обращалось к адмиралам флота с требованием разместить свои эскадрильи по-разному. Почему флот должен был получить хоть какое-то право голоса по поводу того, как должно было быть проведено расследование?

— И в качестве последнего нашего компромисса, любые ваши доклады должны быть представлены и для меня, и для вице-адмирала Пятого флота Харков. Она будет следить за расследованием со стороны командования флота.

— Я должен докладывать командованию флота?

— Да. И очень важно, чтобы вы присылали нам отчеты одновременно и чтобы они были точно такими же.

— Ну, это отстой, — сказал Кельвин. — Значит, если я не хочу, чтобы командование флота что-то знало, я не могу вам об этом сообщить?

— Это верно. И не пытайся обойти это. Я тебя знаю. Я знаю, что ты попытаешься придумать какой-нибудь умный способ накормить меня информацией, которую ты не хочешь, чтобы они достали. Но они смогут отслеживать все передачи, исходящие от вашего разъема в катаспасе.

— Это очень, очень отстойно. Есть какие-нибудь уступки, на которые вы не пошли, сэр? Вы говорите так, будто командование флота ведет это расследование.

— Во всех смыслах и целях, так и есть. Я постараюсь держать это подальше от вас, чтобы вы могли полностью сосредоточиться на поиске Харбингера. Дайте мне позаботиться о политике.

— Хорошо.

— Это все, что у меня есть для вас. Подготовьте ваш экипаж, а я отправлю вам все наши данные и прослежу, чтобы ваш корабль был освобожден. Удачи.

— Спасибо, сэр, — сказал Кельвин, и терминал отключился. Он издал глубокий вздох разочарования, а затем послал сообщение своему экипажу.

* * *

Гудение принтера прекратилось, и Кельвин схватил следующую партию документов, отправленную на Ночной ястреб крылом Intel. Они отправили информацию ему в электронном виде, но после того, как его компьютер расшифровал их, он не терял времени на печать бумажных копий. Технически ему это не разрешалось, но он просто ненавидел читать огромные документы на экранах. Это напрягало его глаза.

На его столе была собрана целая куча бумажной работы, и ему не нравилась мысль о том, чтобы прочитать все это в столь кропотливых деталях. Большинство людей считали, что быть офицером разведки означает иметь доступ ко всем видам частной информации и военным секретам. И в какой-то степени это было правдой, по мере необходимости. Но в основном он загружал в свой мозг списки сотрудников, информацию о счетах, детали транзакций, рэп-отчеты, все и вся, что могло иметь отношение к конкретному делу. Большинство из которых оказывалось бесполезным периферийным хламом. Но ради этих немногих похороненных драгоценных камней нужно было учитывать каждый клочок информации, даже самая мельчайшая деталь может быть разницей между раскрытым делом и постоянной загадкой.

Итак, без всякой радости, Кельвин вернулся к своему столу и начал сканировать последнюю информацию. Эта партия содержала служебные записи инженерного персонала.

Джон Ковальски получил демерит за пропущенную смену 10.05.1212…. Это было шесть лет назад; не могут ли они отпустить его? Он также получил премию Blue-Water Service за завершение ремонта в рекордно короткие сроки…. Бла-бла-бла…

Чириканье прервало его чтение. Он нажал на кнопку на своем компьютере.

— Да?

— Капитан на корабле.

— Что это значит?

— Главный люк запечатан, а командир на борту.

— Спасибо, Шень.

Он отпустил выключатель и запер файлы в ящике стола. Он потратил всего секунду, чтобы сгладить морщины своей униформы и очистить горло перед тем, как отправиться на корабль. Он хотел ясно дать понять, кем бы ни был его новый старпомом, каким-то офицером военно-морского флота, что он главный. И он не собирался менять ни один из своих действующих протоколов на то, что они делали на флоте.

Дверь соскользнула в сторону, и он ступил на корабль и посмотрел на нее.

Сара улыбнулась из-за штурвала, а Шень сидел за операциями. Но оборонный пост был свободен.

— Где Майлз?

— Зная его, он все еще спит на Праксисе-1, — сказала Сара, пожимая плечами.

Кельвин посмотрел на Шена.

— Он поднялся на борт с отрядом командира. Я уверен, что он уже в пути..

— Хорошо.

Вместо того, чтобы занять свой стул, Кельвин переместился на заднюю часть мостика, где была главная дверь.

— Соедините меня с директором Эдвардсом.

— Да, сэр. Дайте мне секунду, — сказала Сара.

Через минуту на экране появилось лицо директора.

— Что такое, лейтенант-командир?

— Вы освободили мой корабль?

— Подтверждаю. Вам приказано высадиться, как только будете готовы.

— Есть новая информация?

— Мы подтвердили, что курс Харбингера — система Алеатор. Но вам придется забрать его оттуда.

— Спасибо. Передача закрылась, и экран снова потемнел.

— Хорошо, Сара, свяжись с диспетчерской вышкой. Давай устроим это шоу на дороге.

— С удовольствием.

Когда она отступила и заговорила в гарнитуру, требуя разрешения, Кельвин повернул глаза к большому окну впереди, думая, как он будет рад, когда снова увидит звезды, вместо серых стен стыковочного отсека.

Дверь лифта открылась, и он повернулся лицом к своему новому исполнительному директору. Ее сине-черная форма выделялась как больной большой палец в окружении черно-серебристого цвета, а форма, сияющие глаза и яркие волосы были слишком знакомы.

— Вы? — спросил Кельвин.

Выражение лица Саммерс Пресли стало смешением замешательства и обиды.

Он прочистил горло.

–…Должен сказать, что вам рады на борту. Так что… добро пожаловать. Он сымитировал улыбку, но не пропустил ее приподнятую бровь.

— Ваш пост здесь, — он подошел к командным местам в центре.

— Спасибо, сэр, — сказала она.

Ее голос был нейтральным, но он мог сказать, что она была раздражена. Возможно, она была не более счастлива по поводу этой договоренности, чем он.

— Мы готовы к работе, сэр, — сказала Сара. — У нас есть разрешение на запуск по стандартному вектору через первые ворота.

— Хорошо, Сара. Отключите стыковочные зажимы, и теперь, когда вы здесь, командир, мы готовы…

Кельвин снова заметил пустой столб обороны и прервал сам себя. Он оглянулся на Саммерс.

— Где Майлз?

— Простите, кто?

— Разве никто из моих офицеров не поднимался с вами на борт?

— Никто не выше прапорщика.

Он повернулся к оператору.

— Шень, я думал, ты сказал, что Майлз поднялся на борт с группой командира.

— Он должен был.

— Хорошо, Сара. Отмените запуск и восстановите эти зажимы. Шень, выясни, что случилось с Майлзом.

Кельвин занял свое место и пропустил руку через волосы.

— Я получу бланк для выговора, — сказала Саммерс со своей стороны.

Кельвин повернул свой стул к ней.

— Что? — он не слышал этого слова так долго, что ему понадобилась секунда, чтобы вспомнить, что это значит. — Нет, просто… не волнуйтесь об этом.

Он не собирался заполнять какую-то выговорную форму.

— Со всем уважением, сэр, — сказала Пресли, — этого требуют дисциплины.

— Ничего страшного. Послушайте, я уверен, что у него есть хорошее оправдание, и он, наверное, уже едет.

— Нашел его, сэр, — вставил Шень.

— Видите?

— Он в изоляторе. Похоже, наш несчастливый друг накопил что-то вроде игрового долга, и ему запрещено покидать мир, пока он не выплатит его.

— Черт возьми, Майлз, — Кельвин встал, — хорошо, отправьте им приказ из крыла разведки освободить его из тюрьмы.

— Ничего не поделаешь. Он подписал какой-то контракт перед тем, как играть за этими столами. Если Крыло Intel не захочет оплатить счет, это будет нарушением межмирных отношений.

— Похоже, у него неприятности. Я могу перевести кого-нибудь из флота, — сказала Саммерс.

— Нет-нет, — резко сказал Кельвин. Последнее, что ему было нужно, это еще один робот из флота.

— Или я сама могу взять Белую смену. Раньше я была офицером обороны, — сказала она.

— Все в порядке. В этом нет необходимости, Саммерс. Я не отдам одного из своих лучших офицеров.

— Командир.

— Что? — он посмотрел на нее в замешательстве.

— Мое звание. Командир.

Ах, да, он забыл об этом протоколе. Он должен был дать ей знать информацию о корабле. Вместо этого он проигнорировал ее и оглянулся на Шень.

— Сколько стоит долг?

— Тридцать тысяч Q.

Сара свистнула.

— Это больше, чем он зарабатывает за год.

Кельвин на мгновение задумался об этом.

— Ладно, ладно. Я оплачу. Позвольте мне перевести им деньги.

— Что?

Корабль взорвался от неожиданности.

— Вы оплатите? — спросила Саммерс, ее лицо было белым от шока и неодобрения.

Сама мысль о том, что командир прикроет недисциплинированного низшего и заплатит за это такое состояние, вероятно, шла вразрез со всем, что она понимала о Вселенной. Но она просто не знала, как далеко Майлз и Кельвин продвинулись в отношениях, и она еще не поняла, что, как бы хорошо Майлз ни терял деньги, он еще лучше справлялся со своей работой.

Кельвин пожал плечами.

— Он отплатит каждый Q.

Но он знал, что Майлз никогда не сможет. Это, однако, было неважно для Кельвина. У него не было бесконечного потока богатства, но он зарабатывал больше, чем тратил. И деньги действительно были не так уж важны для него.

Он переехал на оперативный пункт и вошел на один из своих банковских счетов. После того, как он подключился к деньгам, Кельвин получил подтверждение, что Майлза отпустили и он уже в пути.

— Как ты думаешь, сколько это займет? Полчаса? — Кельвин задался вопросом.

— Центр задержания находится на пятнадцатой палубе аванпоста, и, поскольку он может пропустить большую часть проверки безопасности в терминале, я думаю, что это займет пятнадцать минут, — сказал Шень.

— Дайте мне знать, как только он окажется на борту. А пока я буду у себя в офисе, немного почитаю.

Кельвин решил, что предпочел бы фрезеровать над листами данных, чем простаивать на корабле. Повернувшись к двери, он увидел Саммерс, лицо которой выглядело так, будто оно взорвется от разочарования. Но, будучи послушным офицером, она держала себя в руках. Пока что.

— Командир, может, вам лучше пойти со мной, — сказал Кельвин. Он кивнул в сторону двери, и она встала и пошла за ним в кабинет. Он сел за свой стол, и она стояла у двери.

— Хотите пить? — спросил он и кивнул в сторону стопки бутылок с водой.

— Нет, спасибо, сэр.

Он вытянул руки и сложил их за голову.

— Мы начали не с той ноты, командир, — он боролся с порывом осмотреть ее с ног до головы, — в терминале до суда, я имею в виду.

— О? — она подняла бровь. — Простите. Я не помню.

— Хорошо, — сказал Кельвин, сомневаясь в ее словах, — тогда у нас не должно быть проблем начать все сначала. Есть несколько вещей, которые вы должны знать теперь, когда вы часть нашей семьи.

Ему было трудно судить о ее реакции.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал он, двигаясь к другому стулу напротив нее.

— Спасибо, сэр, но я лучше постою.

— Очень хорошо, — сказал он.

Было ли что-то что раздражало ее?

— Первое, что вы должны знать, это то, что на борту моего корабля самые формальные протоколы вылетают в окно.

Он не пропустил вспышку неодобрения в ее глазах. Это заставило его захотеть улыбнуться, но он сопротивлялся.

— Мне плевать на них. Они неэффективны и скучны. Здесь все всегда открыты, чтобы высказать свое мнение. Таким образом, мы все на одной волне. И я не раздаю выговоры. Если кто-то делает что-то незначительное, то мне все равно. Но если они делают что-то значительное, то их выкидывают за борт.

— Что? — ее шок пробил ее доспехи нечитаемости.

— Это была шутка. Но их выбросят на гауптвахту. И там им пришлось бы иметь дело с майором Дженкинсом, командиром подразделения спецназа на борту. И поверьте мне, это не благословение. Он хихикал, но она даже не улыбнулась.

— Это все, сэр?

— Нет, — сказал Кельвин, — я хочу, чтобы вы говорили свободно. Вы несчастны, я вижу. Выпустите это. Если у вас есть совет или критика для меня, ну, я всегда готов выслушать.

Она колебалась.

— Давайте.

— Вы уверены? — спросила она, когда складывала руки.

— Дайте мне знать.

— Хорошо, тогда… — она сделала паузу на мгновение, но, когда она говорила, ее губы не останавливались ни перед чем. Она разглагольствовала о том, как неуместно для него было заплатить за Майлза, чтобы того выпустили из изолятора, и как она не доверяла офицеру с таким плохим суждением. И как, не наказывая его, Кельвин содействовал действиям Майлза. Устанавливая плохой прецедент для остальных членов экипажа. Нарушая единство хорошего, натренированного, дисциплинированного звездолета. И то, как ожидание Майлза только увеличило преимущество Рейдена.

Кельвин слушал тихо, учитывая все, что она говорила. И он подумал, что в этом есть смысл. Но он не согласился с ее выводами. Важно то, что он знал, что она чувствует, и что она узнает, какие у него позиции, и что она будет адаптироваться.

— Мы офицеры армии. Вот кто мы. Меньшее, что мы можем сделать, это поступить так! — заключила она.

Она была милой в гневе, и на лице Кельвина появилась широкая улыбка.

— И уберите эту дурацкую ухмылку с лица, лейтенант-командир, — сказала она, а потом внезапно закрыла рот и встала, осознав, что перешла черту.

Но ее гнев не беспокоил Кельвина. На самом деле, он думал, что она наконец-то дошла до сути дела. Это ранило ее гордость, что она должна была отчитываться и принимать приказы от кого-то в полном ранге ниже нее и три года ее младше. Особенно, когда этот человек, казалось, нарушает все правила и делает все, что он не должен делать. Он задавался вопросом, знает ли она, что он только наполовину гражданин. Но Кельвин не чувствовал угрозы.

— Вы закончили, Саммерс?

— Да, — спокойно сказала она, вздохнув с облегчением. — Кроме одной вещи. Вам действительно нужно называть меня командиром, а не Саммерс. Это очень важный протокол.

Кельвин сопротивлялся усмешке и откинулся на стул.

— Разве это не было приятно?

— Что?

— Выпустить это наружу.

— Немного, я полагаю. Но это была ошибка.

— Но было приятно?

— Немного.

— Хорошо. Мне не нужны офицеры, разгуливающие с отступающей злобой, как тикающие бомбы замедленного действия, — он говорил спокойно, — я хочу, чтобы вы знали, что можете говорить со мной свободно в любое время. На самом деле, я надеюсь, что так и будет. Для меня важно знать, что чувствует моя команда.

Он сделал паузу, чтобы позволить этому утромбоваться в ее голове.

— Что касается ваших опасений… Мне жаль, что переход от дисциплинированного крейсера флота к фрегату-невидимке в крыле Intel затруднен из-за моего командного стиля. Но вам придется к нему приспособиться. Хотя я могу делать вещи немного… по-другому, в этой эскадрилье мне разрешена такая роскошь до тех пор, пока я выполняю свою работу.

Он только наполовину говорил правду, он тоже подчинялся протоколам и правилам, но в основном убеждал себя в обратном.

— Да, сэр, — теперь она была тише, но он все равно видел тонкое неповиновение в ее глазах.

— Другой протокол — следовать приказам вашего командира и делать это абсолютно все. И я приказываю вам называть людей по именам, а не по званию. Если вы не знаете их имен, вы обязаны выучить их при первой же возможности.

— Что? — она была ошеломлена.

— Итак, теперь у вас противоречивые приказы. Следуйте протоколу для поддержания корабельной формальности или следуйте протоколу для подчинения вашему командиру. Что вы нарушаете, вам решать.

Она снова выглядела раздраженной, но быстро спрятала эту эмоцию.

— Ну, как вы говорите, сэр, протоколы не очень важны для вас. Это значит, что я не обязана выполнять ваши приказы.

В конце концов, в ней было чувство юмора? Кельвин ухмылялся.

— Так-то лучше. Теперь, если вы хотите сделать небольшой перерыв, чтобы осмотреть вашу каюту и приготовления, это хорошо. Но я ожидаю, что вы вернетесь на борт через час.

— В этом нет необходимости. Я готова провести свою смену.

— Ладно, хорошо. Ну, тогда вы свободны.

— Спасибо, сэр.

Она ушла, а за ней закрылась дверь.

Кельвин вздохнул. Что мне с ней делать? Последнее, что ему было нужно, это фанатик протокола, особенно если она узнает, что он не имеет права на почти столько свобод, сколько он имел. И если она узнает, что он должен отчитываться перед командованием флота, она может послать несколько своих и устроить ему неприятности. Насколько он знал, это было главной целью ее задания: держать его в узде.

— Ух… — сказал он, когда все-таки не смог заставить себя вытащить документы для изучения. Вместо этого он повернулся и сыграл в шахматы против компьютера. И проиграл. Как обычно.

— Мошенник, — посмотрел он на него свысока.

— Хотите сыграть еще раз? — спросил компьютер.

— Нет. Заткнись, — он выключил его, как раз когда голос Шеня протрещал по динамику.

— Мы освободились от Праксис 1, и мы на открытом пространстве. А еще Майлз уже на пути к нам.

— Хорошо, — сказал Кельвин, и направился к двери.

Он и Майлз вошли на борт одновременно с противоположных сторон.

— Эй, чувак, мне очень жаль. Я твой большой должник, Кел. Очень большой.

Голос Майлза бумкнул, когда он спешил на свой пост.

Кельвин не мог не посмеяться. Видеть красное лицо Майлза стоило почти целое состояние.

— Ничего страшного. Все в порядке, — Кельвин сделал успокаивающее движение руками.

— Я верну тебе деньги, клянусь! — он добрался до своего участка, но не сел.

Сара повернула свой стул лицом к нему.

— Итак, что случилось с двадцатью тысячами Q, которые ты собирался выиграть, черт возьми?

— Эй, — сказал Майлз, — никакого нахальства от тебя.

— Дело в том, что ты потерял тридцать тысяч Q. Это как купить четыре машины, совершенно новые.

— Нет, нет, нет. Это было намного меньше. Конец дискуссии.

Кельвин улыбнулся.

— Это было 29,905 Q. Я только что заплатил.

— Ну… игра все равно была сфальсифицирована, — Майлз выглядел взволнованным.

Шень заговорил.

— Контроллер сказал мне, что ты проиграл его на восьми последовательных руках, увеличивая ставку с каждой.

— Да, восемь рук, и все они сфальсифицированы. Разве это не несправедливо? Я имею в виду, что это достаточно плохо, чтобы сфальсифицировать одну руку, но восемь? Дайте парню передохнуть.

— Да, да, да, — Сара закатила глаза и повернулась обратно в участок, — Майлз, ты никогда не меняешься.

Как раз тогда Майлз заметил Саммерс Пресли, которая безмолвно осуждала все это. Он указал на нее.

— Кто она, черт возьми?

Кельвин пожал плечами.

— Не знаю. Я думаю, что она безбилетник.

Саммерс прочистила горло.

— Я командир Пресли, ваш исполнительный офицер. Теперь займите свой пост, — сказала она, что звучало не впечатляюще. Майлз выглядел ошеломленным, поэтому она продолжила:

— На раз-два, мистер!

Его взгляд метнулся на Кельвина, который кивнул. Майлз занял свое место, выглядя недовольным.

— Да, командир.

Хорошо, — сказал Кельвин, — теперь, когда все познакомились, давайте убираться отсюда. Сара, проложи курс к Алеатору и приготовься к прыжку с 80-процентным потенциалом.

— Готово, сэр.

— Давай.

Сара запустила двигатели, и вид из окон стал черным.

— Ускоряясь, мы достигнем 80% чуть более чем за две минуты по стандартному курсу. Расчетное время прибытия — шесть часов.

— Отлично. Теперь, когда все сделано, я буду в своей каюте. Саммерс, палуба на тебе.