От 350 до 0

Kelly Newborn, 2023

Все знают, что мотоциклисты – это потенциальные доноры органов. Саманта Льюис – хирург-трансплантолог, знает это лучше всех. И даже на личном опыте…Во снах она видит бьющееся сердце своего любимого мужчины в своих руках, ведь наяву она не успела его спасти. Зато ей предстоит встретиться с тем, кому пересадили сердце её Алекса, и спасти его вновь… Что принесёт ей эта встреча? И кто поможет ей справиться с новыми испытаниями, которые ждут её? Сможет ли кто-то открыть сердце Саманты для любви снова?

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

В семь утра выхожу из квартиры и одновременно из своей квартиры выходит Крейн.

— Доброе утро, доктор Льюис, — здоровается он первым. «Как официально…» — удивляюсь я мысленно.

— Доброе утро, доктор Крейн, — вторю я его вежливости.

«Проклятье! Почему он себя так ведёт?» — настораживаюсь я, всё ещё не веря в то, что этот человек мог измениться. «Наверняка, за этой «добротой» и «вежливостью» кроется какой-то подвох, которого я снова не буду ждать и окажусь в дурах… Работать вместе, да ещё и жить рядом. Вот уж не везёт. Может, будет вариант в другом месте? Буду уточнять у Дины…» — решаю я на ходу к байку. «Здесь всё хорошо: район, квартира, работа недалеко, школа рядом, но Крейн…»

— Тебя может подвезти? Я на машине, — предлагает мне Крейн, стоя у своей машины — двухдверной ауди, ярко-синего цвета.

— Нет, спасибо. Сама доеду, — отказываюсь я, снова размышляя о его мотивах. Сажусь на свой алого цвета байк и отъезжаю.

По дороге размышляю о причинах его поведения: «Может он изменился? Мы уже не студенты… Да и, когда я сказала ему о травле, он выглядел удивлённым…». Вот только инстинкт отказывается принять мои мысли за чистую монету, я по-прежнему чувствую внутреннее напряжение при виде него, или даже при мыслях о нём. «Годы его идиотского поведения не дадут мне просто взять и поверить, что он изменился и теперь ему можно доверять…»

Приехав к госпиталю, иду ко входу, когда Крейн паркуется. «Надо узнать кем он работает…» — размышляю я.

Захожу в госпиталь. Спрашиваю у медсестры, где раздевалка и где взять ключ от шкафчика. Оказывается, у них коды на шкафчиках, последние четыре цифры лицензии, а ящики подписаны.

Иду в раздевалку. На моем шкафчике табличка с моим именем. Кладу свои вещи. Переодеваюсь. Выхожу. Из двери напротив выходит Крейн. «Надеюсь, наши графики будут редко совпадать…» — с надеждой думаю я.

— Уже узнала своё расписание на сегодня? — спрашивает он, идя рядом со мной.

— Ещё нет. Как раз иду узнавать, — отвечаю я, и сворачиваю к кабинету Джулии. Стучу.

— Входите, — слышу я её ответ. — А, доктор Льюис, то есть Сэм, доброе утро. Я как раз хотела идти к вам, — приветствует она меня, и встаёт из-за стола.

— Доброе утро, доктор Рэй. Я узнать расписание… — начинаю я, но она уже идёт навстречу мне.

— Идёмте. Я по дороге всё расскажу и покажу, — жестом предлагает она мне выйти первой.

Идём вместе с ней по госпиталю. Она показывает где что.

— Сегодня у вас с девяти до тринадцати приём в клинике. Час на обед. С четырнадцати — две операции. Вот истории болезней по операциям. Папки для больных из клиники — в лотке с вашим именем, — инструктирует она меня.

— Хорошо, — соглашаюсь я, беря папки по операциям.

— Ещё у вас будут смены, тоже по пол дня, в приёмной на скорой, — продолжает она.

— Поняла.

— Ну, всё. Хорошего дня. Если что, обращайтесь ко мне или к главной медсестре, — она жестом указывает в сторону стойки, где сидит главная медсестра. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть и снова поворачиваюсь к Джулии.

— Ладно. Спасибо, — благодарю я её и она уходит.

До начала приёма ещё час. Иду в кафетерий читать истории болезней по операциям. Беру кофе, сажусь за столик.

«Итак, мужчина пятьдесят пять лет. Холецистэктомия¹.» — проговариваю я про себя. Решаю сразу вторую посмотреть, а потом уже по анамнезам пройтись. «Женщина, сорок лет. Диагностическая лапаротомия² на левом яичнике. Ладно. Курс и объем понятны…» Возвращаюсь к первой папке, читать анамнез, тут напротив меня буквально «плюхается» Крейн.

— Узнала расписание? — снова спрашивает он. «Да что ж такое!?» — восклицаю я про себя.

— Да. Холецистэктомия и диагностическая лапаротомия, — отвечаю я ему, уже не в силах скрыть раздражение от его назойливости.

— Да. На них и встретимся, — беззаботно выдаёт он.

— Не поняла… — растерянно произношу я, хотя, уже предчувствую что-то неприятное. «От него только такого и жди…»

— Ну, без анестезиолога нельзя оперировать, — не менее беззаботно поясняет он, и подмигивает мне. Мне так захотелось упасть головой на руки, которые, как у примерной ученицы, были сложены на столе.

— В больнице есть ещё анестезиологи, кроме тебя? — с надеждой спрашиваю я. Он смеётся.

— Ещё не начала работать, уже пытается меня избегать, — вместо ответа, говорит он, посмеиваясь. — Да, есть, — отвечает он таки на мой вопрос. — Но я работал в паре с Грегсоном, так что перехожу в наследство тебе, — с лукавым огоньком в глазах и не менее лукавой улыбкой, заканчивает он. Я издаю протяжный, жалобный стон. И не со всем про себя, как того хотела.

— Да, ладно тебе! Я не такой подонок, каким ты меня считаешь. Я квартиру тебе уступил… — с упрёком реагирует он на мой стон. Я сижу и молчу. — Ладно, пойду возьму кофе. Я сегодня на скорой. До после обеда, — прощается он, покидая меня.

— Пока, — отвечаю я, почти с облегчением.

Он уходит, а я пытаюсь вернуться к чтению историй болезни, но сразу не получается. «Это ещё хуже. Будь он хирургом, мы бы пересекались, но не постоянно. А с анестезиологом нужно работать всё время…» — размышляю я. И снова издаю жалобный стон, осознавая степень нашего с Крейном рабочего взаимодействия. И в этот момент он как раз проходит мимо.

— Приятно, что ты думаешь обо мне. Да ещё и со стоном… — говорит он мне с улыбочкой. Я готова сквозь землю провалиться, становлюсь красная, как помидор. Он на выходе оборачивается и смотрит на меня. Я одними губами говорю ему:

— Придурок… Он только ухмыляется мне, и уходит.

Я сижу несколько минут в полной прострации от того, что Крейн анестезиолог. «Это просто невероятно, из пяти госпиталей, в которых я побывала, попасть в тот, где работает Крейн, да ещё и в пару к нему…» — буквально ною я про себя. Но потом беру себя в руки, так как время уже поджимает, и скоро начнётся приём в клинике, читаю анамнезы, допиваю кофе и иду в клинику.

Заглядываю в свой лоток, там куча папок.

— Привет. Я — Сэм, доктор Льюис — новый хирург, — обращаюсь я к главной медсестре, которая сидит за компьютером.

— Привет. Лиз — главная медсестра, — отрываясь от своих дел, отвечает мне круглолицая, миловидная женщина, лет сорока, с каштановыми волосами, заделанными в пучок на затылке.

— Все мои, на четыре часа? — указываю я на почти полный лоток.

— Что не успеете, пойдет к доктору, что будет после обеда, — отвечает она. Киваю ей, и иду в смотровую. Вызываю первого пациента.

За четыре часа успеваю принять десять пациентов. У кого-то быстрая перевязка, у кого-то — вросший ноготь, фурункул и прочее. Закончив приём, выхожу из кабинета, и спрашиваю у медсестры, где можно пообедать.

— Почти все обедают в кафетерии. Есть ещё кафе недалеко от госпиталя. Но там цены выше, чем в кафетерии, — делится она полезной информацией.

— Поняла. Спасибо, — благодарю я её, и иду в кафетерий.

И правда, все обедают тут. Почти все места заняты. Пока беру еду, мест уже нет. Из–за углового столика мне машет Крейн. «Где я столько нагрешила, что расплачиваюсь общением с этим человеком?» — стону я про себя. Осматриваю кафетерий, мест вообще нет. Только за его столиком. Обречённо иду к нему.

— У тебя такой вид, будто ты бы предпочла есть за одним столом с бешеной собакой, чем со мной, — говорит он мне, когда я сажусь к нему за стол.

«Вообще, он хорошо уловил суть. Но надо бы взять себя в руки. Нам работать вместе. Надо быть профессионалом…» — настраиваю я себя.

— Спасибо, что оставил мне место, — пытаюсь я притворить в жизнь свои намерения.

— Да, претендентов вообще-то было много, — говорит он. Я замечаю, что большинство женских глаз устремлено на меня. «Ещё не хватало в этот змеиный клубок попасть… Опять…» — чертыхаюсь я мысленно. — Так кто такой Алекс? — совершенно неожиданно для меня спрашивает Крейн. Вилка падает из моих рук с грохотом на кафельный пол.

Примечания

1

Холецистэктомия — операция по удалению желчного пузыря.

2

Лапаротомия — хирургическое вмешательство, представляющее собой разрез в области живота (брюшной стенки) для получения полного или частичного доступа к органам брюшной полости и таза.