Биоритм

Ka Lip

Город, который как древнее чудовище, питающееся судьбами, затаился в ночи и ждёт того, кто покорит его, подчиняя себе. Слабых он пожирает, а сильные правят им.Антиутопия, Городское фэнтези.

Глава 3

— Опять кто-то нас заложил, — в запале драки прокричал Нукер. Он бил не разбирая. Боевики Бойнака не отступали. В узком коридоре заброшенного завода никто не хотел стрелять. В проходе стояли канистры с нарном. Если в такую попасть, то разнесет ползавода.

Артал слышал слова Нукера. Он и сам это знал. Все это время, куда бы они ни приезжали, чтобы подстраховать товар, за который отвечал Карадаг, их опережали. Люди Бойнака оказывались в нужное время в нужном месте.

Вот и сейчас бой за канистры с нарном завязался нешуточный. Если бы Артал со своими парнями не подоспел вовремя, товар бы ушел. Такое Тарош не простил бы Карадагу. И оправдания, что восьмой сектор слишком большой, не интересовали бы правителя Чакара.

Смотря, как парни орудуют битами и арматурой в руках, оттесняя противника в конец коридора, Артал, схватив кусок железного прута, рванул вперед.

Он никогда не прятался за спины. И сейчас пример их вожака вдохновил всех, кто входил в его банду.

— Они уходят, — прокричал Нукер.

— Отступаем! Я сказал — назад! — командным голосом Артал затормозил парней, которые хотели преследовать противника.

— Арт, почему ты их остановил? — тяжело дыша, и потирая костяшки сбитых пальцев на правой руке, спросил Нукер.

— Здесь они не стреляли, а у своих джипов откроют огонь по нашим парням.

— Ты прав, — только и сказал Нукер.

Артал был ему благодарен за беспрекословное подчинение и поддержку его решений. За этот год к их небольшой банде постоянно присоединялись парни, их ровесники. Банда стала насчитывать чуть ли не сотню парней. Держать все под контролем одному было тяжело, но когда рядом друг, то все становилось совсем по-другому.

— К нам в банду хочет Мард, — как всегда, кратко произнес Нукер, смахивая со лба прилипшие темно-каштановые, коротко остриженные волосы. Он не любил долгих речей, всегда говорил суть, не размениваясь на лирические отступления.

— Ты в нем уверен? — чувствуя, что их кто-то постоянно закладывает, Артал уже был готов в измене заподозрить каждого.

— Я знаю его еще с детства. Дерется он хорошо. Как-то раз вмазал тем, кто меня бил. Мне тогда одиннадцать было, а эти уроды толпой набросились. Мард на два года старше, но силы в нем как во взрослом. Правда, мы не дружили, он меня малолеткой считал. А сейчас зауважал… нас зауважал.

— Пусть приходит, — слова Нукера было достаточно, чтобы Артал уже не беспокоился о благонадежности Марда.

***

С высоко поднятой головой Разия проследовала мимо одноклассников. Чувствуя завистливые взгляды, она шла стараясь чтобы ни одна эмоция не отразилась на ее лице. Рыжая и ее подружка с блеклыми, жухлого цвета волосами посторонились. Она чувствовала их восхищенные взгляды. «Да что они все знают! Неужели думают, что кукольное личико дает счастье?! Дуры! Они в сто раз счастливее меня!» Вспомнив, как зовут этих невзрачного вида одноклассниц, Разия в уме произнесла их имена: Изуми и Ясна. Они хоть могут делиться друг с другом тем, что так гложет внутри. А она одна. И все это только потому, что она красива и все думают, что в этом счастье. А ее попытки с кем-либо просто дружить она оставила еще в младших классах. С ней дружили только чтобы быть рядом в надежде, что ее красота принесет и им счастье. А ей нужна была подруга, которой можно поплакаться в плечо и рассказать все, что скопилось в душе. Но красивые платят за красоту одиночеством. С этим она смирилась. А еще красивые никогда не будут счастливы в любви. И это она знала. Ее первая несчастная любовь до сих пор рвала ей сердце на куски. Но никто не видел ее боли. Это она привыкла жить в ней. Пусть все думают, что красота приносит счастье. Ей красота приносит боль, боль, которую она научилась скрывать, выдавая ее за надменность.

Высокий, с широченными плечами парень преградил ей дорогу к машине, которая ее ожидала.

— Это тебе, — он протянул ей цветок. Белый бутон пиона слишком долго был без воды. Его лепестки стали терять свою свежесть.

Разия взяла цветок. Один из лепестков сорвался с цветка и, медленно кружась, падал к ее ногам. Она смотрела на цветок. В чем смысл происходящего? Задала она сама себе вопрос. Наверное, в том, что я опять поверю в любовь, а потом отец объяснит мне, что я не из простой семьи, а в нашей семье браки — это бизнес и мне суждено выйти замуж за того, кто будет выгоден семье. А если я еще этого не поняла, то все те, кто мешают бизнесу семьи, будут уничтожены.

Разия вспомнила того, кого полюбила в свои четырнадцать лет, ее избраннику было пятнадцать. Отец узнал о ее первой любви и долго смеялся. Потом парень, которому она отдала свое сердце, смотрел ей в глаза и говорил, что предложил ей встречаться только из-за ее богатства, а сама она ему не нравится. Да, она знала, что отец заплатил ему очень много денег. И ему нужны были эти деньги, его семья была из бедных, и они еле сводили концы с концами. Но разве это оправдывает его слова — «Ты мне не нравишься! Мне нравятся твои деньги»? Как страшно такое слышать, когда это твоя первая любовь. Первые свидания, первые цветы, первое признание в любви, и все это оборачивается ложью.

Тряхнув густыми каштановыми локонами, которые как змеи скручивались в крупные кольца, Разия подняла глаза от упавшего лепестка.

— Кто ты, и кто я, — она говорила, как будто выплевывая слова, — забылся, нищета?

Брезгливо разжав пальцы, Разия перешагнула через выпавшей из ее руки белый пион. Лучше так, лучше сразу все оборвать. Он забудет ее и найдет ту, кто может любить, а она обречена быть красивой куклой в играх отца во власть. Она его разменный козырь. Пока ей только пятнадцать, и у нее еще есть шанс насладиться свободой. Но как только она станет совершеннолетней, отец выдаст ее замуж, в этом она даже не сомневалась.

Думы о своей незавидной участи поглотили ее так, что она забыла о высоком с копной светлых волос парне, который смотрел на цветок, валяющийся в пыли.

— Любви нет, — произнес Мард, сплевывая слюну на асфальт.

***

Смотря с крыши высотного здания на город у своих ног, Артал слушал разговоры парней за своей спиной. Эта высотка с последними заброшенными этажами теперь стала их местом дислокации. В помещениях этажом ниже они проводили время, там был обустроен их штаб и оборудован скудный быт в виде кухни, где можно было разогреть еду на скорую руку. В комнаты парни принесли мебель со свалок, и теперь в них можно было переночевать. Даже удобства в виде душа, и то удалось сделать, незаконно подключившись к воде. Штаб банды располагался на двадцать пятом этаже. Артал обернулся. Нукер стоял подле него, дожидаясь, он никогда не мешал Арталу уходить в свои мысли.

— Что тебе?

— С Мардом не все в порядке, — как-то неопределенно произнес Нукер.

После прихода к ним Марда несколько месяцев назад Артал ни разу не пожалел, что взял его в банду. Смелый, но не дурной. Дрался жестоко, казалось в нем не было ни капли сочувствия, но не зверел от вида крови. Всегда имел холодный ум и контролируемую злобу.

— Что с ним? — хоть Артал этого и не выдал, но ему было небезразлично, что с Мардом. Как-то само собой сложилось, что Мард стал за это время ему другом. Хоть Артал и отвергал это, да только никто более за все время из парней приходящих в группировку, не стал важным ему, как Нукер, а Мард стал. Почему так произошло, Артал не мог себе это объяснить, да и не хотел. Иметь двух друзей, которые не претендуют на твою власть, а наоборот поддерживают тебя во всем, это то, что нужно было ему в движении к его цели.

Мард сидел на краю крыши, свесив одну ногу и обхватив рукой другую, согнутую в коленке.

— Скажешь, что произошло? — садясь рядом с ним на край бетонной плиты, Артал перевел взгляд вдаль, бесконечную даль из крыш домов.

— Любви нет, — как-то совсем безразлично произнес Мард.

Артал и Нукер молчали. Снизу шум города поднимаясь вверх растворялся в частичках смога, смешиваясь с серым небом.

— Я полюбил ее, — Артал не ожидал, что Мард станет говорить, — красивая… слишком красивая. Я думал у красоты есть сердце. Ведь красота без сердца не имеет смысла… А там пустота. У нее нет сердца, вместо него черная дыра. Я и сейчас задыхаюсь, там тьма…

— Кто она? — садясь рядом на край бетонной плиты, Нукер с безразличием смотрел на город.

— Разия, ей как Джульетте пятнадцать… хотя той вроде четырнадцать было, — он провел по пыльной плите пальцами, которые были покрыты татуировками.

— Наплюй, — безразлично произнес Нукер. — Я это давно знал — любви нет. Есть красный сектор, там можно купить любовь. Другой любви нет.

— Любви нет, — как эхо повторил слова Артал. Он вспомнил маму и отца. Когда он был маленьким, он думал, что они любят друг друга, но мамы нет, а отец привел в дом другую. Значит, любви нет. Он сам это увидел. — Любви нет, — еще раз повторил Арт.

Из серого неба мелькнула тень птицы, она села невдалеке. Взгляды Артала и ворона встретились.

— Нужно назвать нашу банду, — смотря в черные точки глаз ворона, Артал уже знал, как они будут называться, — Вороны.

Мард и Нукер не возразили ему, давая тем самым молчаливое согласие. Арт обернулся, смотря на своих парней, которые находились на крыши. Все в черном, это как-то само собой стало их стилем. Они как вороны материализовывались из серой мглы пыльных улиц, а потом растворялись в них.

— Ведь вороны тоже живут стаей? — уточнил Нукер, обдумывая название их банды. Видя, что парни молчат, он посмотрел на черного ворона, — я слышал, что они, если полюбят, то только один раз и на всю жизнь, — он кивнул на птицу.

— Значит не нужно любить, — вставая, Мард отряхнул руки от серой пыли.

— Парни, — вскочив на обломок бетонного блока, который лежал на краю крыши, Арт ждал, когда все подойдут поближе, — теперь наша банда будет называться — Вороны!

Слыша одобрительные крики, Артал видел, как взлетел ворон и, сделав круг над его головой, растворился в серой дымке смога.

— Никакой судьбы не существует! — прокричал Арт. — Мы сами сделаем свою судьбу такой, как захотим!

«Посмотрим», — услышал Арт слова в карканье ворона из гущи серой мглы, или ему это показалось…

***

Восьмой подконтрольный Карадагу сектор заканчивался трущобами. За домами бедняков начинался тринадцатый сектор. Здесь жили те, кто работал на фабриках. Производства, оборудованные роботами, совсем мало нуждались в человеке, но все же были вещи, которые дешевле сделать человеку, чем придумывать на эти действия машины, вот поэтому вокруг фабрик и ютились дома тех, кто получил работу и мог на эти деньги прокормить себя и семью. Каждый день произведенные ткани готовились к отправке. Их везли на производства, а дорогие ткани отправлялись в элитные ателье, там знаменитые и модные дизайнеры выпускали небольшие партии одежды для богатых людей всех городов. Такие ателье находились в третьем секторе. Этот сектор отличался роскошью особняков, чистотой улиц и красотой зеркальных небоскребов.

— Итак, парни, все поняли план? — смотря на раскрытый лэптоп, стоящий на столе в их штабе, Артал еще раз повторил, кто где располагается.

— Тринадцатый сектор примыкал к восьмому, а машины с элитными тканями в третий сектор шли через восьмой. Карадагу не хотят платить владельцы фабрик, так как на их машины с продукцией нападают, в результате товар не доезжает до своего места.

— На окраине Чакара постоянно кровавые стычки идут с боевиками из Уртока, а мы здесь тряпками занимаемся, — недовольно произнес один из парней.

— Суть не в тряпках, а в деньгах, которые фабриканты платят Карадагу, а он отдает их Тарошу. Цепочка нарушается и делается это целенаправленно, чтобы подорвать власть Карадага, — обведя всех парней взглядом, произнес Артал, — Кто против Карадага, тот против Тароша, правителя Чакара?! — парни промолчали, отводя взгляд, — Тогда выдвигаемся каждый на свои точки.

Проследить за всеми машинами с грузом было достаточно сложно. С фабрики машины разъезжались в разные адреса третьего сектора. Выставив своих людей на основные, как решил Артал, улицы, где могли быть совершены нападения на груз, парни ждали. Рациями не пользовались, до момента, пока не будут засечены те, кто нападает.

Уже стемнело, фонари на этой улицы работали через один. Два джипа появились из темноты переулка. Артал услышал, что одна из выставленных им засад, подала условный сигнал.

Мард был ближе всех к этому месту, он кратко передал по рации, что выдвигается туда со своими парнями. Когда их армейский внедорожник с Арталом и Нукером доехал до этой улицы, драка была в самом разгаре. Видя в руке нападавших оружие, Нукер, выскочив из джипа, стал стрелять, правда, в свете фар и общей суматохе он видел, что его выстрелы производят только шум, не попадая по целям, с тем же результатом стреляли в ответ в них. Подоспевшие «вороны» орудуя битами и действуя слажено, быстро расправились с теми, у кого в руках было оружие. Один джип все же смог уехать, другому не дали. Теперь тех, кого они захватили, нужно было доставить в штаб Карадага для допроса. Все попытки узнать, откуда постоянно происходит утечка информации за это время так и не увенчалась успехом.

— У тебя кровь, — Нукер увидел, как из-под рукава черной куртки на кисть Артала течет кровь.

— Пустяки, ножом один полоснул, царапина.

— Садись, до дома тебя докину, — мощный внедорожник, который они отбили в одной из драк, теперь стал их. — Нукер сел на водительское сиденье. — Мард сам здесь со всем разберется.

Все же чувствуя усталость, Артал не стал спорить с Нукером. Да и руку нужно перевязать хоть и царапина, но неприятно, когда весь рукав промок в крови.

Зайдя домой, Артал постарался как можно тише пройти до ванной в конце коридора. Там он, закрыв дверь, наконец снял куртку, черную худи с капюшоном и стал смывать кровь с руки.

Дверь ванной приоткрылась, внутрь проскользнула Изуми.

Артал ругнулся. Как он не запер дверь? Хотя был уверен, что уже все спят. Вернее, сестра и Хината спят, а отца все равно не было дома.

— Тебе что надо? — меча молнии из глаз, прорычал Артал, — Знаешь, что ко взрослым мальчикам нельзя в ванную заходить? — видя, что эти слова достигли цели, потому как покраснела сестра, он замолчал.

— Я… я кровь на полу увидела, — запинаясь, произнесла Изуми, — но все затерла и, вот, аптечку принесла, — она вытянула руки, держа в них аптечку.

— В обморок от вида крови не упадешь? — с презрением в голосе спросил Артал.

Изуми замотала головой, сдерживая рвотные позывы. Окровавленная рука брата пугала, но она заставила себя подойти к нему. Нельзя быть такой слабой! Брату нужно помочь. Поставив аптечку и открыв ее, она стала вспоминать все, чему учили ее в школе на курсах первой помощи.

Артал сел на край ванной, так как был чуть ли не на две головы выше сестры. Теперь та, стоя рядом с ним, могла спокойно обрабатывать его рану.

Перевязав руку брата, Изуми подобрала валяющуюся худи и положила ее в стиральною машину.

Потом сестра ушла, как мышка выскользнула из ванной, ничего так и не сказав, а он молча стал отмывать под краном рукав куртки, убирая с нее следы крови.

Через несколько дней Артал наблюдал, как его парни провожают сестру в школу. Он уже давно снял с себя это обязательство. У него есть те, кем он руководит, и они знают, что его семья должна быть под охранной.

Видно, что-то ища в своем рюкзаке, Изуми шла, не смотря под ноги. Артал увидел, как девчонка споткнулась и выронила рюкзак. Оттуда выпали тетрадки, разлетаясь по пыльному тротуару, а пинал с ручками, откатившись, упал на асфальт. По нему проехали колеса автобуса. Парни засмеялись, а Изуми стояла в растерянности, не зная, что теперь делать. Этот смех задел Артала. Ему стало неприятно, что смеются над членами его семьи. Как бы он ни отрицал, но эта девчонка его сестра.

— Подожди, — он остановил Нукера, который уже завел внедорожник.

Выйдя из него и подойдя к сестре, стал собирать упавшие тетрадки, потом поднял рюкзак.

— Мои ручки…, — она показала на раздавленный пинал.

Артал лишь взглянул в глаза сестры, где скопились слезы.

— Кому еще смешно? — оборачиваясь к парням, он смерил их взглядом, — она моя семья. Смеясь над ней, смеетесь надо мной, — шагнув к парню, Артал уже занес кулак, но его руку перехватили. Он обернулся, это был Мард.

— Отпусти, — дернувшись, зло прошипел Артал.

— Смотри, — Мард кивнул на девчонку.

Теперь в этих светло-серых глазах плескался ужас. Вот точно девчонка! А он забыл, что даже при ней и вмазать никому не может. Опять ругнувшись, Артал взял свои эмоции под контроль.

— Всем добра, — губы Арта искривились в злой усмешке.

— Я думаю парни, вы все поняли? — отстраненно спросил Мард, смотря на них. Вот только от его взгляда всем хотелось скрыться.

— Садись в машину, — безапелляционным тоном заявил Артал сестре, — ручки поедем тебе новые купим, потом в школу отвезем, — заставил он себя произнести это объяснение, решив, что слезы сейчас будут лишними, а сестра уже готова была расплакаться.

***

— Тебя сегодня Артал на своем внедорожнике в школу привез! — с восхищением прокричала Ясна, обнимая подругу. — Там и Нукер был?

— Да, был. — Изуми старалась не смотреть в глаза Ясны, так как Нукер в машине рассказывал Марду, что познакомился с очень красивой девушкой из третьего сектора.

— Он обо мне не говорил? — все это время Ясна жила воспоминанием того вечера. И каждый миг, когда она видела Нукера, был для нее самым счастливым. Она ждала, когда же он наконец-то решится с ней поговорить. Этими планами она делилась с подругой.

— Нет, — отворачиваясь, произнесла Изуми.

— А ты что такая? — вернувшись с небес на землю, Ясна внимательно оглядела подругу.

— Знаешь, я такая неловкая… мне так стыдно. Артал стал таким… нереальным. Его все слушают, парни ему подчиняются. И банда у них красиво называется — Вороны. Они все в черном, но он красивей всех их. А я даже за завтраком могу опозориться, то вилку выроню, то чашку опрокину. А он так смотрит… Знаешь, как мне стыдно?! — у Изуми внутри аж все тряслось от воспоминаний, как в такие моменты на нее смотрит Артал, — А сегодня я его перед всеми воронами опозорила, тетрадки все упали, и пинал машина раздавила… — она всхлипнула.

— Ну что ты, не плачь, — Ясна обняла Изуми, — что ты из-за такого расстраиваешься. Он твой брат, и нет ничего страшного, что ты такая. Он все равно любит тебя, как сестру, охрану тебе из парней выделил, сегодня на машине привез.

— Я тоже люблю его… но, как-то по-другому… наверное, это неправильно? — Изуми сама испугалась тому, что сказала. Только эти два года в новой семье стали для нее самыми счастливыми.