Боль для выживания

Ольга Alex

Цивилизация уничтожена. Сильные пожирают слабых. Хочешь жить – не верь никому, не помогай, а самое главное —умей прятаться. По мертвой земле шагают дети – Даниил и Ева. Они потеряли всё: родных, друзей, веру, но идут дальше, плечом к плечу, крепко держась за руки, а за ними медленно плетется Смерть. Ребята добрались до Москвы. Смогут ли они осилить боль, через которую им суждено пройти? Преодолеть пустыню, усеянную ужасом и отчаянием, плюнуть Смерти в лицо, не отрывая взора от ее свирепых глаз?

Глава 10

Близился закат.

— Сначала я, — сказал Даня, откручивая крышку на бутылке из-под воды, что была подарена тем человеком на дороге.

Ева внимательно наблюдала за братом, который осторожно, маленькими глотками, пил теплую воду. Мальчик вытер мокрые губы рукавом и передал бутылку сестре, а затем посмотрел по сторонам — на пустые улицы, освещенные красными лучами заходящего солнца.

— Держи, — произнесла Ева, протянув пустую бутылку брату.

Даня взял ее в руку и, развернувшись, швырнул пластик куда-то вдаль, через побитые машины на тротуар. Вдруг его взор упал на розовое небо.

— Птица?! — встревоженно прошептал он.

Одинокий голубь пролетел прямо над его головой и врезался в окно близ стоящего здания. Даня был сильно удивлен, ведь за последние пять лет он не видел ни одной птицы, он считал, что они давным-давно уже исчезли с лица земли.

— Ты это видела? — произнес он, не отрывая глаз от того окна.

— Да…

Даня схватил сестру за руку и побежал к тому месту, куда должна была упасть птица. Они пробежали через широкую дорогу, обошли заправку и вышли на тротуар, вдоль которого стоял высокий длинный дом.

— Туда! — сказал он, указывая пальцем.

Ребята приблизились к птице, которая лежала на асфальте неподвижно. Они присели на колени около нее и стали осматривать пернатого.

— Жаль… — прошептала Ева.

Даня осторожно взял мертвого голубя на руки.

— Откуда он взялся?! — пробормотал он.

Птица была все еще теплой. Белоснежные перья… Довольно упитанная… Ева с интересом рассматривала создание и тыкала в него пальцами, ведь, в отличие от брата, она никогда не видела птиц. Даня был ошарашен: он крутил голубя в руках, пытаясь понять, откуда он и чей, ведь безупречно чистый цвет перьев и плотное телосложение намекали на то, что животное домашнее и, возможно, его кто-то выпустил полетать, а это значит, что поблизости должны быть люди. Но, если птица все-таки дикая и просто вернулась в город, значит, мир меняется в лучшую сторону: возвращение птиц — это первый признак того, что враг отступает.

— Даня! — вдруг прошептала Ева.

Мальчик взглянул на сестру, которая поднялась с колен и, медленно отступая назад, пристально смотрела куда-то за его спину.

Данил сразу же обернулся и увидел Немого, который неподвижно стоял в ста метрах от них и внимательно наблюдал за людьми. В тот же момент он почувствовал легкое щекотание в ладонях, Даня взглянул на руки — голубь начал буквально таять на его глазах.

Мальчик кинул птицу на землю и, поднявшись, ринулся к сестре: он схватил ее за руку и побежал за дом, подальше от Немого. Вдруг позади них раздался протяжный рев охотника. Дети обернулись: огромная зубастая тварь мчалась прямо на них. Тогда Даня понял, что птица была приманкой, на которую они повелись: Немой создал образ голубя, зная, что дети проявят интерес к нему.

У охотника не было препятствий, поэтому он быстро догнал детей: зверь выпустил острые когти и был готов забрать добычу.

Когда расстояние между ними было равно паре метров, Даня отпустил руку сестры и, успев выкрикнуть одно единственное слово «Беги», врезался в мчащуюся тварь, надеясь сбить ее с ног и тем самым выиграть сестре время на побег. Но Ева остановилась.

Охотник врезался в мальчишку: они оба прокатились по твердому асфальту, получив серьезные царапины. Даня стал кашлять и хвататься за грудь: его ребра потрескались из-за сильного столкновения с хищником.

Охотник поднялся, помотал головой в стороны и с громким ревом накинулся на лежачего мальчишку: он вонзил острые зубы в его плечо, отчего ребенок вскрикнул и, достав нож, начал колоть животное в брюхо. Нож не нанес хищнику серьезных ран: Даня успел погрузить лезвие пять раз, прежде чем охотник откинул его в сторону.

В тот момент время для него остановилось. Он лежал на боку, не имея сил подняться, и смотрел сестре в глаза, которая стояла неподвижно неподалеку. Этот взаимный взгляд длился всего лишь долю секунды, но для Дани он казался вечностью. В напуганных глазах Евы он видел пустоту, которая означала конец всему.

Охотник вонзил длинные клыки в шею девочки, отчего та громко вскрикнула, но не стала сопротивляться, понимая, что это бесполезно. Даня начал кричать во все горло и, не обращая внимания на сильную боль, поднялся на ноги. По его щекам потекли слезы, он бросился к сестре, но охотник рванул с места и помчался куда-то во двор, крепко сжимая челюсти на шее девочки.

Данил бежал за ними через дворы, дома. Он часто падал, из-за чего сильно отстал и потерял охотника из виду, но на земле он видел алые брызги крови, которые подсказывали ему, куда именно нужно идти. Он уже не думал об опасности, которая может поджидать его за углом, не думал об охотнике, который может убить и его, он лишь хотел найти Еву и быть рядом с ней, проводить ее в мир мертвых, как когда-то он проводил отца.

Обойдя очередной дом, Даня увидел кровавый след, который вел в один из подъездов. Он вошел внутрь, поднялся по ступеням вверх на первый этаж, боясь увидеть сестру на лестничной площадке, но там было пусто, а кровавый след повел на второй этаж. Громко всхлипывая и вытирая нескончаемые слезы со своих щек, он стал подниматься выше.

Лучи уходящего солнца пробирались через разбитые окна подъезда, освещая пыльную лестницу и облезлые стены. Мальчик поднялся на лестничную площадку и, упав на колени, стал рыдать, глядя на сестру, которая неподвижно лежала в луже крови возле двери одной из квартир. Кроме него и мертвой сестры там никого не было, охотник, судя по всему, сделал свое дело и ушел.

Даня сидел на коленях и боялся подойти к Еве, боялся увидеть ее кровавое лицо и померкшие глаза. Он не верил в то, что больше никогда не услышит ее голос, не почувствует ее теплую маленькую руку в своей широкой ладони, не поцелует ее горячий лоб. Его жизнь ушла вместе с ней, он не хотел больше существовать в этом мире один, поэтому, вытерев слезы и уставившись на пол в одну точку, он ждал и надеялся, что охотник вернется и заберет его тоже. Вдруг, он услышал шум взмаха крыльев: тот самый белый голубь подлетел к девочке и сел на ее живот. Шмыгая носом, Данил поднялся и медленно приблизился к сестре. Он наступил на лужу крови и опустился на колени, глядя в широко раскрытые глаза ребенка, неподвижный взгляд которых был уставлен в потолок. Данил стиснул зубы, по его щекам снова потекли слезы: он был готов убить себя за то, что не был с ней рядом при последнем ее вздохе. Он думал о том, как ей было страшно умирать одной.

Он провел рукой по волосам девочки и ладошкой закрыл ее глаза.

— Прости меня… — отчаянно прошептал он, положив дрожащую руку на грудь Евы.

В тот же момент он услышал курлыканье. Данил взглянул на голубя, который все еще сидел на девочке. Птица смотрела мальчишке в глаза, она словно понимала его и осознавала все, что происходит вокруг в данный момент.

— Сука! — еле слышно произнес мальчик и был готов схватить пернатого и свернуть ему шею.

Даня резко протянул руку к птице, но услышал шум на лестнице: на площадке показался охотник с кровавой пастью. Тогда ребенок не стал трогать голубя. Он с облегчением вздохнул.

— Наконец-то… — спокойно прошептал он, глядя на приближающуюся тварь.

Голубь резко взмахнул крыльями, отчего Даня обратил на него внимание: птица склонила голову и, закрыв глаза, легла на живот девочки. Мальчишка понял, что пернатый умер, но не знал почему. Он снова перевел взгляд на охотника: хищник издал громкий рев и накинулся на добычу…

Даня подпрыгнул и ударился головой о потолок.

— Что такое?! — проснулась Ева.

Данил открыл глаза и резко обернулся: он увидел сонную сестру, которая сидела на грязном полу в танке.

— Боже! — вскрикнул он и, как ошпаренный, соскочил с кресла в сторону сестры.

Он упал на пол, поднялся и, быстро приблизившись к Еве, обнял ее так крепко, что та начала кряхтеть от удушения.

— Ты что, плачешь? — спросила Ева, слушая тихие всхлипы брата у себя под ухом.

— Нет… — прошептал тот, вытирая слезы рукой.

— Ты меня пугаешь…

— Все хорошо, — произнес Данил и, не выпуская сестру из объятий, с облегчением закрыл глаза.

Ева прижалась ухом к груди брата, слушая громкий стук его сердца. Они неподвижно сидели в темном танке и молчали, наслаждаясь ночной тишиной и спокойствием.

— Ты поспал, — тихо сказала Ева.

Даня вздохнул.

— Да… лучше бы я не спал…

Вдруг позади себя он услышал курлыканье. Сердце мальчика убежало в пятки, а его тело покрылось мурашками. Он резко обернулся.

— Птица? — удивилась Ева.

Девочка поднялась и сделала шаг к белому голубю, но Даня остановил ее и прижал к стене.

— Назад! — тут же скомандовал он.

Он уставился на пернатого, который сидел на ржавом полу и, время от времени, махал крыльями.

— Твою мать… — прошептал парень, глядя на голубя из своего сна. — Какого черта…

Даня сильно ущипнул себя за руку и почувствовал боль, это был не сон.

Голубь склонил голову и, упав на пол, перестал дышать.

— Он умер? — спросила Ева.

После ее слов мальчик схватил сестру за руку, подошел к мертвой птице и пнул ее в сторону. Он взялся за поручни лестницы, которая вела вверх к люку, и стал подниматься, чтобы открыть крышку и выбраться из танка. Но он не смог: белая птица ожила и, подлетев к нему, стала клевать его в голову, отчего тот, пытаясь отмахнуться от голубя, сорвался и упал.

— Чтоб тебя! — гневно произнес он, почесывая макушку.

Пернатый сел на ступеньку и, в последний раз взмахнув крыльями, бездыханно свалился вниз. Даня не понимал, что происходит, он не знал, как такое вообще может быть… Он сидел неподвижно на полу и не отрывал глаз от мертвой птицы.

Ева присела на корточки и подняла голубя.

— Он умер, — грустно произнесла она.

Даня молчал. Он пытался найти ответ в своей голове и понять суть всего происходящего. Он досконально помнил тот сон и видел умирающего голубя два раза — в момент, когда Немой вывел на них охотника и в момент, когда охотник пришел за ним, чтобы убить. Голубь умирал во время приближающейся опасности. Все это казалось бредом, но Даня решил довериться странной птице.

Он поднялся на ноги, подошел к креслу рулевого и, наклонившись, посмотрел в маленькое окошко: он видел дорогу, на которой стояли множество машин, освещенных ярким лунным светом. Он прищурился и сосредоточился на дальнем расстоянии, где по дороге ступала стая. Даня насчитал пять Немых и дюжину охотников, которые направлялись в их сторону.

Мальчик на носках подошел к сестре.

— Что такое?

— Молчи! — прошептал он и указал ей на пол.

Ева села на колени и прижалась спиной к стене, крепко сжимая птицу в своих руках.

Даня просунул дрожащую руку в карман и достал пачку сигарет. Он вытащил сразу пять штук и, чиркнув спичкой, подкурил их, а затем аккуратно положил на пол, где было более-менее сухо.

— Что там? — испуганно прошептала девочка, глядя брату в глаза.

Но Даня закрыл ладонью ей рот и, достав нож, прислонил острое лезвие к шее сестры. По щекам Евы потекли слезы, она стала дрожать. Сердце мальчика начало колотиться изо всех сил, он не знал, сможет ли сделать это, но прекрасно осознавал, что охотники убьют ее куда мучительнее.

Сигаретный дым должен был скрыть их запах от охотников и Немых. Глядя сестре в глаза, Даня молился, чтобы стая прошла мимо.

Вскоре ребята услышали скрежет и грохот: один из хищников взобрался на танк. Дети затаили дыхание, они внимательно слушали шум шагов, который тянулся с носа танка к его задней части. Глаза ребят стали слезиться из-за большого количества дыма, который окутал их с ног до головы. Даня убрал нож от шеи сестры, положил его на пол и закрыл нос Евы своим рукавом, чтобы она не раскашлялась, тем самым выдав себя врагам.

Они сидели неподвижно до того момента, пока голубь снова не ожил в руках девочки. Даня не мог поверить своим глазам. Он аккуратно взял птицу из рук сестры и стал рассматривать ее.

— Что ты такое? — еле слышно прошептал он.

***

Ступая под ночным небом, Данил внимательно наблюдал за голубем, который перелетал с машины на машину и следовал за детьми. Данил никогда не верил в чудеса, но, глядя на птицу, он видел ангела-хранителя. В его голове были мысли о том что, может быть, этот пернатый является воплощением его отца, который после смерти был рожден птицей, но это предположение быстро развеялось здравым смыслом. Он был в замешательстве, он боялся, что все еще спит, поэтому часто себя щипал.

— Сюда, — сказал он сестре, указывая на главный вход какого-то высокого здания.

Ребята вошли внутрь. Данил закрыл за собой тяжелую дверь и взглянул на голубя, который, пролетев пару метров дальше, сел на перила лестницы.

Было темно. Мальчик чиркнул спичкой и, прикрыв маленькое пламя ладошкой, медленно двинулся вперед. Ребята подошли к длинной стойке: за ней на стене висела картина с каким-то пейзажем.

Спичка погасла. Даня чиркнул другую и направился к широкой лестнице. Прежде чем поставить ногу на первую ступень, мальчик обратил внимание на птицу — животное было спокойным.

— Ладно, пошли, — в полголоса сказал он.

Ева взялась рукой за пыльные перила и стала подниматься вслед за братом.

Они оказались на втором этаже в длинном коридоре: по множественным дверям, которые были закрыты, Даня догадался, что это гостиница.

Ребята поднялись выше, на пятый этаж: так им было спокойнее, ибо, чем дальше от входа — тем лучше.

Двери открывались магнитными картами когда-то но, так как электричества не было, дети без труда вошли в один из номеров.

Он был не очень просторным, зато оказался уютным. Около левой стены стояла двуспальная кровать, застеленная серым от пыли покрывалом, напротив нее стояла тумбочка, на которой был большой телевизор.

Даня прошел по ковру и, сняв рюкзак, сел на кресло, которое находилось в углу у зашторенного окна.

Ева подошла к большой кровати, скинула покрывало и закашляла от большого количества пыли.

— Постой! — сказал Данька.

Он вытряхнул подушки, после чего, Ева, сняв обувь, плюхнулась на мягкую постель.

— Ты что, курить будешь? — возмутилась она, глядя на брата, который уже был готов чиркнуть спичкой.

Даня убрал сигарету со рта.

— Я выйду! — сказал он и поднялся с кресла.

— Может, не надо?

Схватив дверную ручку, тот обернулся:

Конец ознакомительного фрагмента.