Боль для выживания

Ольга Alex

Цивилизация уничтожена. Сильные пожирают слабых. Хочешь жить – не верь никому, не помогай, а самое главное —умей прятаться. По мертвой земле шагают дети – Даниил и Ева. Они потеряли всё: родных, друзей, веру, но идут дальше, плечом к плечу, крепко держась за руки, а за ними медленно плетется Смерть. Ребята добрались до Москвы. Смогут ли они осилить боль, через которую им суждено пройти? Преодолеть пустыню, усеянную ужасом и отчаянием, плюнуть Смерти в лицо, не отрывая взора от ее свирепых глаз?

Глава 5

Ребята добежали до пятиэтажного дома и свернули за угол — во двор. Не останавливаясь, дети ринулись к сквозному выходу со двора. Пробежав через детскую площадку, они оказались в другом дворе, который был окружен высокими домами. Обегая пыльные машины и перепрыгивая груды мусора, дети слышали грозные выкрики мужчин позади.

Вдруг Ева снова упала: морщась от боли в руке, Данил пытался поднять ее.

— Я все! — задыхаясь от нехватки воздуха, промолвила она.

Тогда Даня поднял сестру на руки и, также задыхаясь, устало побежал за очередной девятиэтажный дом, но, когда он повернул за угол, то врезался в что-то и свалился на спину вместе с сестрой. Он столкнулся с черноволосой девочкой, которая тоже упала на потрескавшийся асфальт из-за столкновения. Мальчик быстро вскочил на ноги и подобрал уроненный пистолет. Он посмотрел на напуганную худую девчонку примерно его лет и направил на нее оружие. Даня был напуган не меньше нее: несмотря на то, что та была таким же ребенком, как и он, у парня уже была выработана готовность выстрелить. Замерев от страха, девочка подняла руки вверх, ее тонкие ноги заметно начали трястись.

— Данил! — сквозь слезы вскрикнула Ева и схватила его за порванную кисть, отчего тот взвыл от боли и одернул руку.

— Сука! — послышался голос позади.

Мальчишка обернулся и направил пистолет на мужчину, который первый появился из-за угла. Не думая ни секунды, Даня нажал на спусковой крючок, и быстрая пуля пробила череп мужчины — тот замертво упал на твердый асфальт, но сразу же после этого из-за угла появились еще семеро крупных мужчин, которые направили на детей свои ружья.

— Бросай пистолет! — сказал один из них.

Ева спряталась за спину брата, черноволосая девочка также стояла за Данилой с поднятыми руками, не решаясь пошевелиться.

— Ты убил его, щенок! — осмотрев труп товарища, произнес один из мужчин.

Даня опустил пистолет, для него все было кончено, в его обойме осталось всего четыре патрона, этого было совсем не достаточно, ведь врагов было семеро. Он мельком осмотрел широкий двор, окруженный высокими домами — бежать им было некуда: спрятаться в одном из девятиэтажных домов тоже было невозможно, там они оказались бы в ловушке, а если ребята попытались бы побежать через двор к выходу, их бы пристрелили.

— Мне очень жаль, я не хотел, клянусь! — дрожащим голосом начал оправдываться Данил.

— Да всем насрать! — сказал один из недругов и подошел к нему: он выдернул из рук мальчика оружие, а затем, что есть сил, нанес удар кулаком по его лицу.

Данил упал и схватился за нос. Ева присела на колени возле брата, но другой мужчина схватил ее за волосы и оттащил девочку на пару метров в сторону. Тот, кто ударил мальчика, схватил его за свитер и, приподняв, швырнул его к стене дома. Даня прислонился спиной к пыльной стене и поднес ладонь под струю горячей крови, которая лилась из его разбитого носа. Он поднял голову и направил глаза на Еву, которая лежала на спине, а мужчина оперся ногой на ее живот, чтобы девочка не смогла подняться. Враги говорили что-то и смеялись, но Даня не мог ничего расслышать, в его ушах стоял громкий звон от удара, а глаза сильно слезились, из-за чего он мог видеть только размытые силуэты врагов. Он повернул голову в другую сторону, где на коленях сидела черноволосая девочка, подле которой склонились двое мужчин, трогая ее волосы и заплаканное лицо.

— Давай быстрее, голову оставляй! — глухим звуком услышал Даня.

Он прищурился и посмотрел в сторону, где возле трупа на коленях сидели двое. Морщась от боли и громкого звона в ушах, Даня пытался разглядеть, что они делают. Спустя несколько секунд, когда его зрение немного восстановилось, он понял, чем именно занимаются эти мужчины: они потрошили труп своего товарища и тупым ножом пытались отрезать его голову, на которой было не так уж много мяса в отличие от остальных частей тела.

— Печень не выкидывай, идиот!

— Он же бухал не просыхая!

— Мамка тебя за это подвесит…

— У детишек печень возьмем — она у них молодая, не думаю, чтобы они успели испортить ее алкоголем!

Даня схватился за голову, пытаясь вслушаться в то, о чем разговаривают каннибалы. Его отвлек плач Евы, которая по-прежнему лежала на спине: мужчина надавливал ногой на ее живот и, смеясь, тыкал в нее стволом ружья, причиняя ей боль. Мальчик взглянул на черноволосую девочку, которая сидела на коленях и сопротивлялась, потому что двое мужчин трогали ее и пытались поцеловать. За сопротивление они били ее по затылку и выкручивали тонкие пальцы. Данил был растерян, он не знал что делать, его слух понемногу приходил в норму, но голова все еще трещала.

— Девчонкам ничего вырезать не нужно, я хочу сначала повеселиться! — сказал один из них, а затем подошел к старшей девочке, схватил ее за волосы и, откинув ее голову в сторону, приблизился к ее шее и вдохнул ее аромат.

— Эй! — высокий мужчина ударил Данилу по плечу и присел на корточки перед его лицом.

Даня посмотрел в его зеленые глаза и осмотрел его грязное лицо и черные зубы. Мужчина был упитанным. На его охотничьей куртке невооруженным глазом мальчик заметил следы засохшей крови. От него воняло падалью, неудивительно, ведь там, где они живут, наверное, стоит трупный запах, который пропитал всю его одежду.

— Эй, пацан! Ты какой-то потерянный! — сказал он и помахал рукой перед лицом Дани, а затем обернулся. — Колян, ты чем его стукнул-то?

— Кулаком, а что? Овощ?

— Нет, но, по-моему, ему хреново.

— Главное, чтоб он идти смог, а то и его придется резать, чтоб до дома дотащить, — сказал другой и, приблизившись к мальчику, также сел на корточки.

— Эй, пацан, слышишь?! — ударив ладонью по его щеке, произнес он.

Но глаза Дани бегали в разные стороны, будто он не мог сфокусировать взгляд на одной точке.

— Да он кровью истекает, — взглянув на руку мальчика, сказал мужчина с черными зубами.

— Джек его не хило так порвал…

— Да, но этот щенок прирезал его! — гневно прокричал другой мужчина и, подойдя к мальчику, с размаху пнул его в бок, отчего ребенок взвыл и скорчился от боли.

— Не тронь его! — выкрикнула Ева и, схватив врага за ботинок, попыталась вылезти из-под его ноги.

— А ты вообще заткнись! — произнес мужик, который пнул Данилу, а затем направился к Еве.

— Девку не надо бить! — заступился другой.

— Пусть бьет, только не в лицо! Жалко будет такое личико испортить.

— Ты что, собираешься ее трахнуть, долбанный педофил?!

— Она же мала.

— Я тоже не против, все равно под нож, что терять!

— Пацана сразу под нож, как придем! — произнес один из мужчин, что сидел подле Дани, а затем поднялся и направился к трупу своего товарища, чтобы посмотреть, как его разделывают.

Даня смотрел то на сестру, которая громко плакала, пытаясь защищаться от легких ударов врага, то на незнакомую девочку, которая также сопротивлялась мужчинам, пытавшимся ее целовать.

Двое мужчин сидели на коленях в пяти метрах от Дани слева, разделывая труп товарища, один из них находился возле него, широко улыбаясь перед лицом мальчика, показывая черные гнилые зубы. Еще один мучал Еву: он наносил быстрые удары длинным ружьем в ее голову, грудь, живот и смеялся. Двое врагов также смеялись, трогая бедную черноволосую девочку. Седьмой мужчина стоял почти напротив мальчика на расстоянии десяти метров возле перевернутой машины и курил. Даня осмотрел широкий двор, где у подъездов стояли пыльные машины с побитыми окнам, изучил девятиэтажные полуразрушенные дома, у одного из которых не хватало боковой стены: там можно было разглядеть пустые комнаты и некоторую мебель.

— Эй, придурок! — мальчик почувствовал удар в плече.

Он взглянул в зеленые глаза врага, который сидел подле него.

— Осматриваешься? — сказал мужчина. — Думаешь, как сбежать, да?

Данил молчал: он внимательно смотрел мужчине в глаза, сжимая покусанную руку в кулак от боли.

— Сбежать не получится, просто расслабься! — ухмыльнулся враг.

Но Даня и так был расслаблен, он не знал что делать, все, что он чувствовал — это страх и безысходность.

— Твоя сестра, да? — указав на плачущую Еву, спросил мужчина.

Мальчик взглянул на сестру и, видя, как она мучается, нахмурился и отвел глаза куда-то вдаль — сквозь дома в соседний двор, откуда виднелись многоэтажки. Вдруг он обратил внимание на крышу одного из жилых домов: там стоял силуэт человека.

— Да, она определенно твоя сестра, — добавил мужчина, глядя в кровавое лицо мальчика.

Но Даня не услышал его: он прищурился, чтобы разглядеть человека вдалеке. Он обратил внимание, что силуэт слишком высокий для человека и крупный, а его руки были непропорционально длинные. Он стоял неподвижно, а его плащ развивался на легком ветру. Данил понял что это — Немой. Одиночка. Он не знал, видит ли это существо их или же нет.

— Ты на что уставился? — произнес мужчина и обернулся.

— В небо! — сразу же ответил Даня, чтобы отвлечь его от Немого. Он надеялся, что это существо видит их, а если оно их видит, значит, охотники уже на подходе, а суматоха с охотниками была бы очень кстати: у него и Евы появится хоть какой-то шанс для побега. Если же не получится сбежать то, как он считал, лучше умереть от когтей диких хищников, чем от ножа каннибала.

— Молитвы здесь не помогут, парень!

Даня с отвращением посмотрел на гнилую улыбку мужчины и ответил:

— А я не молился!

Мужчина рассмеялся.

— Я понял… — сказал он и приблизился к лицу мальчика так близко, что тот сморщился от жуткого запаха, который исходил изо рта каннибала. — Ты думаешь, что сейчас появится вертолет в небе и…

— Я ничего не думаю, — перебил его Даня.

Мужчина разозлился и ударил ребенка в живот, отчего тот стал кашлять.

— Мне не нравится твой тон, ты, тупой скот, ходячий мешок с костями! Я здесь царь и бог в этом мире, а ты мой обед! Ты никто и звать тебя никак… — произнес он и, схватив мальчика за волосы, поднял его голову, чтобы видеть его глаза. — Не смей меня перебивать, мясо!

— Прости… — еле слышно прошептал Даня, морщась от боли.

После чего мужчина с силой оттолкнул голову ребенка назад — Данил ударился затылком о стену. Он схватился за голову и снова устремил свой взор вдаль — на крышу дома, где стоял Немой, но там уже никого не было. Он вздохнул от отчаяния и прошептал дрожащими губами слово: «Нет».

Его сердце убежало в пятки, он растерялся, не знал что делать, в его горле появился ком безысходности. Если Немой ушел, значит, он не видел их, значит, никаких охотников ожидать не стоит. Глаза Данила стали бегать по сторонам, его дыхание участилось, он начал глотать воздух ртом и попытался встать, чтобы стало легче дышать, но рядом сидящий мужчина толкнул его обратно на пыльный асфальт.

— Боже… — прошептал он, схватившись за грудь.

Мужчина ударил его по щеке ладонью:

— Что с тобой?!

Даня стал задыхаться, его глаза наполнились слезами: он боялся принять хоть какое-нибудь решение, чтобы спастись от ножа каннибалов, он был всего лишь ребенком, за которого всегда решал отец. Он думал, он знал, что это конец, и он прекрасно осознавал, что любые попытки сбежать будут тщетными. Он даже не хотел бороться, потому что не знал, как. Все, что он хотел и желал в тот миг — это умереть спокойно и без боли, надеясь, что каннибалы прирежут его быстро, но это была всего лишь надежда, ведь каннибалы были очень жестокими, даже по отношению к детям.

— Всё, пошли! — послышался голос со стороны.

Даня взглянул туда, где разделывали труп, там стояли двое мужчин: они держали в руках веревки, которыми были обмотаны ноги, руки и туловище мертвеца — чтобы было легче их нести они закинули веревки себе на плечи. Мальчик посмотрел на асфальт, где в огромной алой луже крови лежали кишки и голова человека. Он сморщил лицо и отвернулся, закрыв ладонью свои глаза от страха.

— Мы уходим, поднимай их!

Мужчины подняли с колен черноволосую заплаканную девочку и, схватив ее за волосы, потащили к товарищу, который готовил веревку, чтобы связать ей руки.

— По одному! — сказал каннибал с веревкой, указывая на детей.

Мужчины бросили девчонку на асфальт, после чего один из них пнул ее в бок и направился к Еве.

— Эта следующая, — указав на девочку, произнес он.

Данил посмотрел, как враг обвязывает руки незнакомки за ее спиной, затем его взгляд упал на сестру, которая спокойно лежала на спине под ногой недруга. Ева устала сопротивляться: она смотрела куда-то вверх, в небо, через пару секунд ее взгляд упал на брата, в котором она увидела страх и отчаяние. Даня взаимно смотрел в уставшие глаза сестры, он хотел попросить у нее прощения за то, что не смог уберечь ее, но боялся произнести даже одно короткое слово «прости». Несмотря на то, что он время от времени ненавидел ее, он всем сердцем хотел обнять ее и пожалеть в этот роковой момент.

— Следующий! — раздался голос.

Мужчины стали поднимать Еву с земли, но их отвлек товарищ:

— Мелкая никуда не сбежит, пацана давай!

После этих слов мужчина намотал волосы девочки на руку, чтобы та стояла на месте. Ева скорчилась от боли, но не издала ни единого звука.

— Ты забрал у него нож?

— Какой нож?

— Он прирезал Джека, идиот!

Даня посмотрел на врага, который направился в его сторону, а затем на того, кто сидел подле него.

— Нет смысла сопротивляться, если у тебя есть нож — отдай, иначе я тебя этим же ножом и выпотрошу! — сказал он и протянул ладонь.

— Хорошо! — сразу же произнес мальчик и завел руку за спину, чтобы достать оружие и отдать, но в тот же миг его взгляд упал на мужчину, который одной рукой держал сестру за волосы, а другую руку сунул под юбку ее платья.

Данил замер: его глаза округлились, а руки задрожали от вида того что он делает и как громко он смеется.

— Эй! — человек стукнул его по плечу. Даня отвлекся и взглянул в его глаза. — Сюда давай! — добавил он.