Связанные понятия
В статистике метод оценки с помощью апостериорного максимума (MAP) тесно связан с методом максимального правдоподобия (ML), но дополнительно при оптимизации использует априорное распределение величины, которую оценивает.
Подробнее: Оценка апостериорного максимума
Машина вывода — программа, которая выполняет логический вывод из предварительно построенной базы фактов и правил в соответствии с законами формальной логики.
В статистике под латентными или скрытыми переменными понимают такие переменные, которые не могут быть измерены в явном виде, а могут быть только выведены через математические модели с использованием наблюдаемых переменных. Скрытые переменные используются во многих областях, включая психологию, экономику, машинное обучение, биоинформатику, обработку естественного языка и социальные науки.
Подробнее: Скрытая переменная
Рекурсивное определение или индуктивное определение определяет сущность в терминах её самой (то есть рекурсивно), хотя и полезным способом. Для того, чтобы это было возможно, определение в любом данном случае должно быть хорошо-основанным, избегая бесконечной регрессии.
Усто́йчивость — способность системы сохранять текущее состояние при влиянии внешних воздействий. Если текущее состояние при этом не сохраняется, то такое состояние называется неустойчивым.
Упоминания в литературе
Нормы уголовно-процессуального права выполняют регулятивные (правоустанавливающие)
функции , направленные на установление уголовно-правовых отношений и породивших их юридических фактов (совершение преступлений), от чего, в свою очередь, зависит приведение в действие механизма применения уголовной ответственности. Что означает выполнение нормами уголовно-процессуального права и регулируемыми ими отношениями охранительных функций.
В литературе также обращается внимание на то, что в отличие от унификации результатом дифференциации является усложнение формы права и практики правоприменения[164]. Согласиться с таким утверждением можно лишь с оговоркой, что происходит это «как правило», но не всегда. В качестве контрпримера можно привести ст. 62 УК РФ, которая, дифференцируя уголовную ответственность (устанавливая пониженный верхний предел назначения наказания), при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и», «к» ст. 61, упрощает практику применения уголовного закона. Такую же
функцию выполняют ст. 65 и ч. 2, 3 и 4 ст. 66 УК. Кроме того, и результатом унификации не всегда является упрощение формы и содержания права, поскольку основная ее цель – приведение к единообразию, что не всегда предполагает упрощение. Так, например, усложнение формы и содержания права в процессе унификации происходит при распространении единого развернутого блока квалифицирующих признаков на все либо большинство преступлений одной группы или при определении в тексте уголовного закона уголовно-правовых понятий и т. д.
Таким образом, отличия иных мер принуждения от мер юридической ответственности заключаются в основании возникновения, каковым является правонарушение в совокупности всех его элементов (для большинства отраслей права); в целях,
функциях (иным мерам принуждения несвойственна карательная функция); в отсутствии отрицательных последствий, дополнительных обременений; в субъектах реализации.
Соглашаясь с приведенной точкой зрения, уточним, что возрастание меры ответственности лиц, наделенных указанными
функциями , происходит именно потому, что данные функции используются ими в качестве составляющих способа совершения более опасного деяния. Возрастание меры ответственности, следовательно, обусловливается увеличением общественной опасности поступка, совершенного специальным субъектом, т. е. такое возрастание не выходит за рамки принципа равенства: неодинаковые по опасности деяния предполагают и неодинаковую меру ответственности. В этом смысле равной ответственности как раз и «должно предшествовать социальное равенство» (И. Я. Козаченко) в аспекте единого «особого социального статуса», другими словами, тождественных признаков специального субъекта преступления.
Функции прокурора в уголовном процессе не есть нечто аморфное, трудновычленимое. Все они самостоятельны. Их можно отграничить друг от друга по виду закрепленной в законе общей обязанности. Функции характеризуются такими параметрами, как сущность, цели и задачи, содержание, формы, пределы действия. Они могут осуществляться прокурором параллельно, одновременно или последовательно. Исполнение одной из функций может порождать другую[73].
Связанные понятия (продолжение)
Пра́вило — требование для исполнения неких условий (норма на поведение) всеми участниками какого-либо действия (игры, правописания, судебного процесса, организации, учреждения), за выполнение которого предусмотрено поощрение, а за невыполнение — наказание.
Абстрактная модель — это модель, отражающая лишь самые общие характеристики моделируемого явления. Чаще всего абстрактная модель даёт лишь качественные характеристики моделируемого объекта или явления.
Коэффицие́нт асимметри́и в теории вероятностей — величина, характеризующая асимметрию распределения данной случайной величины.
Функция принадлежности нечёткого множества — обобщение индикаторной (или характеристической) функции классического множества. В нечёткой логике она представляет степень принадлежности каждого члена пространства рассуждения к данному нечёткому множеству.
Алгоритмическая теория информации — это область информатики, которая пытается уловить суть сложности, используя инструменты из теоретической информатики. Главная идея — это определить сложность (или описательную сложность, колмогоровскую сложность, сложность Колмогорова-Хайтина) строки как длину кратчайшей программы, которая выводит заданную строку. Строки, которые могут выводиться короткими программами, рассматриваются как не очень сложные. Эта нотация удивительно глубока и может быть использована...
Модели дискретного выбора — экономические (эконометрические) модели, позволяющие описывать, объяснять и прогнозировать выбор между, двумя или более альтернативами (то есть когда множество альтернатив не более чем счетно). Модели дискретного выбора позволяют на основе некоторых характеристик (атрибутов) экономического субъекта или ситуации оценить вероятность выбора той или иной альтернативы.
Подробнее: Дискретный выбор
Анализ формальных понятий (АФП) (англ. Formal Concept Analysis, FCA) — ветвь прикладной алгебраической теории решёток. Традиционно АФП относят к области концептуальных структур в искусственном интеллекте.
Модель мозга — любая теоретическая система, которая стремится объяснить физиологические функции мозга с помощью известных законов физики и математики, а также известных фактов нейроанатомии и нейрофизиологии . Существуют по меньшей мере два основных положения, играющих фундаментальную роль в теории функционирования мозга, в отношении которых сходится мнение большинства современных теоретиков...
Дискре́тный сигна́л (лат. discretus — «прерывистый», «разделённый») — сигнал, который является прерывистым (в отличие от аналогового) и который изменяется во времени и принимает любое значение из списка возможных значений. Список возможных значений может быть непрерывным или квантованным.
Интеллектуальный анализ текстов (ИАТ, англ. text mining) — направление в искусственном интеллекте, целью которого является получение информации из коллекций текстовых документов, основываясь на применении эффективных в практическом плане методов машинного обучения и обработки естественного языка. Название «интеллектуальный анализ текстов» перекликается с понятием «интеллектуальный анализ данных» (ИАД, англ. data mining), что выражает схожесть их целей, подходов к переработке информации и сфер применения...
Стационарное состояние в теории динамических систем — это такое состояние системы или процесса, в котором динамика переменных, описывающих поведение системы или процесса и называемых переменными состояния, не меняется во времени (в отличие от переходного процесса). Синонимы: стационарное решение, стационарный режим, стационарное движение, установившиеся движения.
Преобразование в математике — отображение (функция) множества в себя. Иногда (в особенности в математическом анализе и геометрии) преобразованиями называют отображения, переводящие некоторое множество в другое множество.
Лине́йная интерполя́ция — интерполяция алгебраическим двучленом P1(x) = ax + b функции f, заданной в двух точках x0 и x1 отрезка . В случае, если заданы значения в нескольких точках, функция заменяется кусочно-линейной функцией.
Пространство состояний — в теории управления один из основных методов описания поведения динамической системы. Движение системы в пространстве состояний отражает изменение её состояний.
О́браз объе́кта — воспроизведение объекта, информация о нём или его описание, структурно сходное, но не совпадающее с ним.
Физи́ческое модели́рование — метод экспериментального изучения различных физических объектов или явлений, основанный на использовании модели, имеющей ту же физическую природу, что и изучаемый объект.
Характери́стика (от др.-греч. χαρακτηριστικός «отличительный») — совокупность отличительных свойств кого-либо или чего-либо.
Мемоизация (запоминание, от англ. memoization (англ.) в программировании) — сохранение результатов выполнения функций для предотвращения повторных вычислений. Это один из способов оптимизации, применяемый для увеличения скорости выполнения компьютерных программ. Перед вызовом функции проверяется, вызывалась ли функция ранее...
Семантика Крипке является распространенной семантикой для неклассических логик, таких как интуиционистская логика и модальная логика. Она была создана Солом Крипке в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Это было большим достижением для развития теории моделей для неклассических логик.
Итерация в программировании — в широком смысле — организация обработки данных, при которой действия повторяются многократно, не приводя при этом к вызовам самих себя (в отличие от рекурсии). В узком смысле — один шаг итерационного, циклического процесса.
В информатике
объединение (англ. union) представляет собой значение или структуру данных, которое может иметь несколько различных представлений.
Зацепление , сцепление, сопряжение (англ. coupling) — способ и степень взаимозависимости между программными модулями; сила взаимосвязей между модулями; мера того, насколько взаимозависимы разные подпрограммы или модули.
По́лная систе́ма коммути́рующих наблюда́емых (ПСКН) — множество перестановочных (коммутирующих) самосопряжённых операторов, описывающих квантовые наблюдаемые и определяющих обобщённый базис пространства чистых состояний квантовой системы. Это понятие впервые было предложено Дираком и является одним из основных в квантовой механике. Обобщенные собственные значения операторов ПСКН называются квантовыми числами.
Признаковое описание объекта (англ. feature vector) — это вектор, который составлен из значений, соответствующих некоторому набору признаков для данного объекта. Значения признаков могут быть различного, не обязательно числового, типа. Является одним из самых распространённых в машинном обучении способов ввода данных.
Технический объект (объект) — любое изделие (элемент, устройство, подсистема, функциональная единица или система), которое можно рассматривать в отдельности.
Интеллектуа́льная систе́ма (ИС, англ. intelligent system) — это техническая или программная система, способная решать задачи, традиционно считающиеся творческими, принадлежащие конкретной предметной области, знания о которой хранятся в памяти такой системы. Структура интеллектуальной системы включает три основных блока — базу знаний, механизм вывода решений и интеллектуальный интерфейс.
Структурное прогнозирование или структурное обучение является собирательным термином для техник обучения машин с учителем, которые вовлекают предвидение структурных объектов, а не скалярных дискретных или вещественных значений.
Функциональный объект (англ. function object), также функтор, функционал и функционоид — распространённая в программировании конструкция, позволяющая использовать объект как функцию. Часто используется как callback, делегат.
Поток работ (англ. workflow) — графическое представление потока задач в процессе и связанных с ним подпроцессах, включая специфические работы, информационные зависимости и последовательность решений и работ.
Теория топосов — раздел теории категорий, изучающий топосы — категории с определёнными дополнительными структурами, и математические (категорные) методы, связанные с топосами.
Абстракция в информатике представляет собой технику управления сложностью систем.
Статистический параметр или параметр совокупности — это величина, которая индексирует семейство распределений вероятностей. Его можно расценивать как числовую характеристику совокупности или статистической модели.
Зада́ча Не́ймана , вторая краевая задача — в дифференциальных уравнениях краевая задача с заданными граничными условиями для производной искомой функции на границе области — так называемые граничные условия второго рода. По типу области задачи Неймана можно разделить на два типа: внутренние и внешние. Названа в честь Карла Неймана.
Направленное множество в математике — непустое множество A с заданным на нем рефлексивным транзитивным отношением ≤ (то есть предпорядком), обладающее дополнительным свойством: у любой пары элементов из A есть верхняя грань в A.
Управляемость — одно из важнейших свойств системы управления и объекта управления (машины, живого организма, общества и т. п.), описывающее возможность перевести систему из одного состояния в другое. Исследование системы управления на управляемость является одним из важных шагов в синтезе управляющих контроллеров.
В теории вычислимости
алгоритмически неразрешимой задачей называется задача, имеющая ответ да или нет для каждого объекта из некоторого множества входных данных, для которой (принципиально) не существует алгоритма, который бы, получив любой возможный в качестве входных данных объект, останавливался и давал правильный ответ после конечного числа шагов.
Детерминированность (от лат. determinans — определяющий) — определяемость. Детерминированность может подразумевать определяемость на общегносеологическом уровне или для конкретного алгоритма. Под жёсткой детерминированностью процессов в мире понимается однозначная предопределённость, то есть у каждого следствия есть строго определённая причина. В таком смысле является антонимом стохастичности. Но детерминированность не всегда тождественна предопределённости. Например, может быть детерминированность...
Эффекти́вная оце́нка в математической статистике — несмещенная статистическая оценка, дисперсия которой совпадает с нижней гранью в неравенстве Крамера-Рао.
Дискре́тное простра́нство в общей топологии и смежных областях математики — это пространство, все точки которого изолированы друг от друга в некотором смысле.
Метамодель в информатике — модель, описывающая другую модель; транзитивное отношение между двумя моделям (например: если модель M1 описывает язык L0, в котором формулируется модель M0, то M1 является метамоделью М0; если же модель M2 описывает язык L1, в котором была сформулирована модель М1, то М2 — это метамодель M1, а M2 является тогда для M0 мета-метамоделью).
Сверка часов — важный элемент в подготовке к войсковым и полицейским операциям, и ежедневный флотский ритуал. Результатом пренебрежения сверкой часов могут стать бо́льшие потери личного состава и техники из-за нескоординированности и несинхронности действий привлечённых сил.
Закон сравнительных суждений - психофизический закон, определяющий отношение между двумя объектами в психическом пространстве человека. Сформулирован Л. Л. Терстоуном.
Когнитивная архитектура — основа для интеллектуальных агентов. Она предлагает искусственные вычислительные процессы, которые действуют как определенные когнитивные системы, чаще всего, как человек, или действует разумно по некоторому определению. Когнитивные архитектуры образуют подмножество общих архитектур агента. Термин «архитектура» подразумевает подход, который пытается моделировать не только поведение, но и структурные свойства моделируемой системы.
Упоминания в литературе (продолжение)
Определение категории «семейно-правовая ответственность» как «правоотношения, возникающего из нарушения семейной обязанности, установленной СК РФ или договором, выражающееся в форме неблагоприятных для правонарушителя последствий в виде лишения или ограничения личных неимущественных и имущественных прав, наступление которых обеспечено возможностью государственного принуждения»[97] представляется неполным. Несмотря на то, что данное определение отражает основные признаки семейно-правовой ответственности (такие как индивидуализация, опора на государственное принуждение, реализация санкции правовой нормы, закрепленной в СК РФ и др.), оно касается только одной стороны семейно-правовой ответственности – ретроспективной, где за основу берется лишь «наказательная»
функция ответственности.
Предупредительная
функция гражданско-правовой ответственности обуславливает установление в ряде случаев таких мер, которые явно выходят за рамки защиты прав и компенсационной функции. Но по общему правилу мерами предупреждения правонарушений выступают такие меры гражданско-правовой ответственности, которые одновременно защищают субъективные права в ином, специальном аспекте – восстановлении или компенсации нарушенного субъективного права. Это обстоятельство является определяющим для формирования мер гражданско-правовой ответственности.
А. И. Коробеев считает, что уголовное право осуществляет охранительную и регулятивную
функции . При этом под первой он понимает функцию охраны общественных отношений от преступных посягательств, а под второй – ту, которая регулирует отношения, возникающие между государством и гражданами в результате совершения последними общественно опасных деяний. Эти отношения, по его мнению, и составляют содержательную сторону регулятивной функции уголовного права. Автор не выделяет самостоятельной функции, регулирующей отношения, возникающие с причинением вреда при необходимой обороне, крайней необходимости и других обстоятельствах, исключающих преступность деяния. В остальном же (если не обращать внимания на различия в наименовании функций) его взгляды совпадают с позицией А. В. Наумова и Б. В. Яцеленко.[38]
Уголовно-процессуальные правоотношения имеют специфику, которая состоит в том, что они «в совокупности составляют сущность уголовного процесса; связаны с уголовно-правовыми отношениями, играющими роль детерминанта уголовно-процессуальных отношений; выполняют служебную роль по установлению уголовно-правовых отношений и применению уголовной ответственности; реализуют вторую (субсидиарную) задачу по установлению гражданско-правовых отношений в связи с предъявлением гражданского иска в уголовном процессе; носят субъективный характер по отношению к уголовно-правовым отношениям; осуществляют не только регулятивную, но и охранительную
функцию »[127].
Кроме вышеперечисленных
функций состав преступления обладает еще и гарантийной функцией. Эта функция означает гарантию соблюдения законности при рассмотрении уголовных дел и недопущение осуждения лиц, в действиях которых отсутствуют признаки состава преступления. Вышеуказанные функции состава преступления обязывают законодателя конструировать конкретные составы преступления таким образом, чтобы исключить возможность разногласий и двусмысленности при его толковании. Признаки состава преступления должны быть сформулированы точно, кратко и ясно.
В сущности, принудительные меры медицинского характера, хотя и предусмотрены уголовным законодательством, по своей природе уголовно-правовыми не являются. Их применение не направлено на достижение целей уголовного закона. В данном случае уголовный процесс обусловливает применение норм, не носящих уголовно-правового характера, т. е. выполняет не свойственную ему
функцию . Причина такого положения заключается, во-первых, в серьезном характере государственного принуждения, осуществляемого при применении принудительных мер медицинского характера. Во-вторых, дело еще и в том, что в определении суда устанавливается и закрепляется факт совершения лицом, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера, общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом. И хотя эти действия в определении суда не должны называться преступлением, необоснованное признание конкретного лица их совершившим может причинить не меньший вред, чем и необоснованное признание виновным в совершении преступления. И, наконец, в-третьих, производство по применению принудительных мер медицинского характера необходимо самому уголовному процессу. Производство по применению принудительных мер медицинского характера появляется «не на голом месте». Оно всегда является продолжением основного производства. Во всех случаях, когда появляется повод к возбуждению уголовного дела, должно начаться основное производство. Если же затем устанавливается факт душевного заболевания лица, в отношении которого основное производство ведется, дальнейшее движение основного производства становится невозможным в силу объективных причин. В случае, когда общественно опасное деяние совершено в состоянии невменяемости, основное производство прекращается, поскольку установлено отсутствие уголовно-правового отношения, и значит, задачи основного производства выполнены.
В этой концепции, довольно логичной, вызывают возражение несколько моментов. Прежде всего, думаю, что охранительные отношения существуют только в связи с наличием уголовно-правового запрета; при нарушении его конкретным лицом охранительное отношение, не выполнившее своей
функции , трансформируется, преобразуется в уголовно-регулятивное отношение, связанное с установлением уголовной ответственности. Охрана предполагает угрозу конкретным наказанием, описанным в законе, за конкретное, описанное там же, отклоняющееся поведение[52]. Если она – угроза – не возымела действия и преступление совершено, возникают и реализуются другие уголовно-правовые отношения, связанные с применением уголовно-правовой нормы. Кроме того, специально-предупредительные уголовно-правовые отношения в полной мере выполняют и общепредупредительное правовое воздействие.
Таким образом, правильное относительно ряда признаков квалифицированного состава положение (в том, что оно в совокупности определяет уголовно значимую общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость) неточно в части квалифицирующих признаков состава как правового понятия. Последние в большей мере связаны с выполнением составом его второй
функции – как основания применения иного по сравнению с ч. 1 данной статьи наказания. «Выражая эту вторую функцию состава, связанную с мерой наказания, закон возводит в элементы состава признаки, устанавливающие не только наличие общественной опасности, но и ее степень»[234].
определение четкой и однозначной линии поведения, предписанной властными субъектами, устанавливающей или изменяющей
функции подчиненных лиц. Однозначность команд не следует рассматривать как лишение возможности выбора вариантов поведения[140]. Сама команда может содержать альтернативы (например, увеличить размер резервных требований или изменить состав участников кредитных отношений – в рамках надзора за банками). В административном приказе содержатся разрешенные варианты законного поведения, устраняющие зону незапрещенной активности субъектов;
2) в качестве общего правила СРО выступает в обороте в качестве дополнительной стороны в обязательстве по применению мер ответственности вместо своего члена в случаях, когда им не может быть исполнено соответствующее охранительное обязательство, возникновение которого связано в нарушением им стандартов и требований, устанавливаемых саморегулируемой организацией в его отношении. Обеспечительная
функция СРО должна быть императивно установлена учредительными документами СРО;
В связи с этим представляет интерес исследование, проведенное Н. Е. Болвачевой, относительно набора правовых средств ограничения субъективных гражданских прав. В результате автор делает вывод о том, что «ограничения представляют собой средство, выполняющее в механизме гражданско-правового регулирования регулятивно-системообразующую, охранительно-обеспечительную
функции , направленное на обеспечение гарантии реализации субъективного права, осуществляемое путем установления в императивных нормах обязанностей по совершению определенных действий или по воздержанию от совершения определенных действий и обеспеченное силой государства».[134]
Такое воздействие наблюдается, в частности, при конструировании закрепляемых в них составов преступлений. Многие из них создаются для того, чтобы в целях осуществления предупредительной и восстановительной
функций уголовного права обратить внимание граждан, способных совершать преступления, на необходимость воздерживаться от совершения тех действий, которые, в случае отсутствия прямого указания на их запрещенность, могли бы рассматриваться ими как не влекущие уголовную ответственность, или как преступления, меньшей, чем на самом деле, степени общественной опасности.
Правоотношения в механизме правового регулирования выполняют три основные
функции : фиксируют круг лиц, на которых распространяются определенные правовые нормы; закрепляют должный или допустимый вариант поведения; являются условием приведения в действие специальных юридических средств обеспечения реализации субъективных прав и исполнения обязанностей.
Прежде чем начать рассмотрение вопроса о
функциях правовой (юридической) обязанности, следует определиться с пониманием правовой функции. Функция является категорией, применяемой первоначально в математике и означающей зависимость одной величины от другой. В правовой науке функция понимается как основное направление действия (воздействия, осуществления и т. п.) правового явления (правовой (юридической) конструкции).[202] Однако определение функции правового явления как направления представляется нам неполным без учета зависимости одного явления от другого. Как справедливо отмечал Д. Е. Пономарев, «функциональная зависимость проявляет себя как отношение соответствия между, с одной стороны, назначением конструкции (исчерпывающе полным представлением о тех задачах, которые будут решаться посредством конструкции в будущем), а с другой, – фактическим ее использованием в конкретной эмпирической практике».[203] Это означает, что функция правового явления представляет собой предопределяемое зависимостью между назначением и практикой действия правового явления направление его осуществления. Только то назначение, которое проявляется в фактическом использовании правового явления наиболее полно, может быть признано ее функцией. Эти положения позволяют нам определить понятие функции правовой (юридической) обязанности как предопределяемое зависимостью между назначением и практикой действия правовой (юридической) обязанности направление ее осуществления в реальном общественном отношении.
Наиболее полно отражающей соотношение защиты и охраны представляется точка зрения Т. И. Илларионовой, согласно которой охрана и защита гражданских прав соотносятся как род и вид. Самозащита является компонентом гражданско-правовой охранительной системы, под которой принято понимать совокупность особых мер правового понуждения, обладающих восстановительным (компенсационным) и пресекательно-поражающим действием[270]. Анализ законодательства дает представление о том, что меры охраны по основным целевым установкам разделяются на два больших комплекса: меры защиты и меры ответственности. Гражданско-правовая защита может быть определена как
функция гражданско-правовой охранительной системы, которая в форме специальных мер (их совокупности) направлена на пресечение конкретных правонарушений, восстановление (компенсацию) нарушенных интересов или обеспечение условий их удовлетворения в иных формах. На основании изложенного представляется возможным утверждать, что самозащита гражданских прав является субкомпонентом системы гражданско-правовых охранительных мер. Она является элементом защиты, которая, в свою очередь, входит в структуру охраны гражданских прав вместе с институтом гражданско-правовой ответственности.
В выделении административно-юрисдикционных отношений за основу взято осуществление правоохранительной
функции . В основе юрисдикционной деятельности лежит рассмотрение и разрешение административно-правовых споров, правовая оценка поведения лиц, применение мер государственного принуждения. Например, административно-юрисдикционные (процессуальные) отношения возникают при производстве по делам об административных правонарушениях, при рассмотрении и разрешении жалоб. Общим для обоих вариантов административно-процессуальных отношений является преимущественно внесудебный порядок, индивидуальный характер дел и правовая оценка поведения участников.
Некоторые авторы выделяют распределительную
функцию поощрительных норм, смысл которой сводится к закреплению мер поощрения за инициативное, добросовестное поведение.[138] Представляется, что нет необходимости выделять упомянутую функцию, поскольку любая норма права, определяя условия пользования определенными благами, в получении которых выражен всеобщий интерес, устанавливает меру поведения, ориентирует индивида на возможность получения этих благ и одновременно закрепляет юридические последствия, связанные с реализацией правовых норм. Такие последствия могут быть результатом применения либо негативных (наказательных) либо позитивных (поощрительных) санкций, содержащих, соответственно, разнообразные меры наказания либо поощрения за правонарушение и за заслуженное правомерное поведение. При этом мера поощрения зависит от степени заслуг, а мера наказания – от степени общественной опасности совершенного деяния.
Нельзя упускать из виду, что с составом, описанным в диспозиции, неразрывно связано наказание, описанное в санкции: за определенным преступлением следует определенное (в основном) наказание. Выражая эту вторую
функцию состава, связанную с мерой наказания, закон возводит в элементы состава признаки, устанавливающие не только наличие общественной опасности, но и ее степень.
Вместе с тем преступление и состав преступления неразрывно связаны между собой. Общественно опасное деяние невозможно квалифицировать как преступление без установления наличия в содеянном всех признаков состава преступления. С другой стороны, состав преступления может быть только в таком деянии, которое является преступлением. Мы считаем, что преступление и состав преступления находятся в разных плоскостях (уровнях) бытия общества: преступление – это явление реальной жизни, а состав преступления – юридическое представление законодателя о конкретном реально существующем явлении – преступлении. Именно поэтому понятие преступления и понятие состава преступления выполняют разные
функции . Если первое дает представление о том, какие именно формы человеческого поведения должны влечь со стороны государства меры уголовно-правового реагирования, то второе определяет для правоприменителя в уголовном законе тот необходимый минимум совокупности признаков, который является достаточным для привлечения к уголовной ответственности.
Уголовно-процессуальное правоотношение, через которое реализуются требования нормы процессуального права, регулирует деятельность участников уголовного процесса, у которых возникают права и обязанности. Уголовно-процессуальные
функции реализуются в деятельности участников процесса, действия которых совершаются в пределах установленных нормами процессуального права правил их поведения. Действия участников процесса при осуществлении функций совершаются с непрерывной оценкой доказательств по внутреннему убеждению субъектов уголовно-процессуальной деятельности, в том числе судей, осуществляющих функцию разрешения дела.
Определение перечня источников права через строго заданную форму возможно далеко не всегда. Поэтому вызывает сомнение тезис о том, что норма обретает силу юридической нормы через внешнюю форму[21]. Указанная сила присуща норме права по иным причинам. Норма права является таковой не ввиду соответствия точно установленной форме ее выражения, а в силу реализации ею своей специфической
функции – регулирования общественных отношений. Поэтому главным признаком, например, нормативного правового акта как источника права выступает именно его правотворческий характер, который проявляется в установлении норм права[22]. В связи с этим основанием включения в состав законодательства отдельных актов служит не только форма, но и содержание соответствующих актов[23].
К сказанному выше добавим, что мы не разделяем идею некоторых ученых о том, что в предмет уголовного права помимо отношений, возникающих с момента совершения преступления и складывающихся между государством в лице его компетентных органов и лицом, совершившим преступление,[30] следует включать еще и отношения, возникающие со вступлением уголовного закона в силу, когда начинают действовать превентивные
функции уголовного закона, оказывающие воздействие на неустойчивых лиц, удерживая их от совершения преступления под угрозой наказания.[31] С нашей точки зрения, во втором случае речь идет не о предмете уголовно-правового регулирования, а о предмете уголовно-правовой охраны.
Охранительная
функция права выражается в установлении запретов, совершение которых влечет за собой применение одной из мер, предусмотренных санкцией нарушенной нормы. Осуществляя нормативно-правовое регулирование общественных отношений, государство неизбежно определяет совокупность отношений, которую признает опасной для общества, себя и личности. Для того чтобы избежать социального вреда, который может наступить от совершения таких отношений, государство запрещает их существование под страхом уголовного наказания или привлечения к административной, дисциплинарной или гражданско-правовой ответственности.
В уголовно-правовой доктрине, помимо указанных в гл. 8 УК РФ, выделяют следующие виды обстоятельств, исключающих преступность деяния: «осуществление лицом своего права»[9], «исполнение закона»[10], «выполнение профессиональных
функций и обязанностей»[11]. Вместе с тем определение сущности исследуемых обстоятельств как правомерного причинения вреда уголовно-охраняемому объекту предопределяет спорность наделения каких-либо лиц подобной обязанностью. Наличие той или иной обязанности, тем более правовой, предполагает обязательность исполнения лицом, на которое она возложена, предписанных ею действий. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, представляют собой специфические средства разрешения конфликта между лицом, осуществившим его, и обществом, поставившим под охрану уголовного закона отношения, которым причиняется вред для достижения общественно полезной цели. Тем самым тезис «обстоятельства, исключающие преступность деяния, – правовая обязанность» в своем практическом преломлении означает не что иное, как вменение в обязанности конкретным лицам осуществлять свои функции только путем причинения вреда здоровью, жизни, собственности и иным благам. Представляется, что причинение вреда уголовно-охраняемому объекту не может рассматриваться в качестве правовой обязанности какого-то ни было лица. В связи с этим положение «обстоятельство, исключающее преступность деяния, – правовая обязанность» представляется спорным.
В-третьих, представляется, что заслуживает внимания отечественного законодателя и регламентация такого обстоятельства, как законное применение силы: «Не подлежит наказанию должностное лицо, которое при осуществлении своих
функций вынужденно использует средства физического принуждения (за исключением оружия) для преодоления сопротивления, оказываемого законному действию властей или воспрепятствования насилию, направленному против этих властей. К лицу, оказывающему услуги должностному лицу, применяются положение ст. 40 настоящего Кодекса (речь идет о таком обстоятельстве, как «исполнение долга» – С. П.). Применение оружия допускается лишь в случаях, прямо предусмотренных законом» (ст. 43)[74]. Эта статья интересна и своим содержанием, и техническим ее оформлением. Здесь вносится определенность не только в вопрос о правомерности применения физической силы должностными лицами (определенность, которой явно не достает УК РФ), но и в вопрос о режиме возможного «соучастия» в использовании такой силы через категорию «долга» (ст. 40). Регламентация данного обстоятельства путем использования бланкетной нормы (ч. 3 ст. 43), хотя и лаконично, но ясно отвечает на вопрос о применении оружия в подобных ситуациях.
При этом, придерживаясь позиции Г. М. Лановой[15], считаем, что государственное принуждение следует рассматривать в единстве двух компонентов: статического, выраженного установлением в законе соответствующих принудительных мер, и динамического, означающего фактическую реализацию таких мер. Выделение двух этих компонентов предопределяет необходимость различения двух самостоятельных форм государственно-принудительного воздействия – потенциального принуждения (т. е. угрозы его применения) и реального применения принуждения в рамках охранительного правоотношения. Моментом возникновения статического государственного принуждения следует считать день опубликования нормативного правового акта, устанавливающего основания применения конкретной меры принуждения. Этот компонент принудительного воздействия оказывает (вернее – должен оказывать) значительное превентивное воздействие, поскольку сама возможность реализации принуждения со стороны государства во многих случаях удерживает потенциальных правонарушителей от совершения противоправных деяний. Иными словами, статическое государственное принуждение влияет исключительно на психику потенциальных правонарушителей. Напротив, динамическое государственное принуждение, осуществляемое путем реального применения принудительных мер уполномоченными государственными органами в рамках охранительного правоотношения, разнообразно по своим формам (психическое, физическое, имущественное, организационное) и обеспечивает осуществление всего спектра присущих принудительному воздействию
функций .
По мнению некоторых немецких ученых (А. Эзер), указанные в § 75 средства иногда приобретают характер кары (наказания), и в них можно увидеть «случаи применения уголовно-правовой ответственности юридических лиц». Поэтому если противоправное поведение будет квалифицировано как проступок, то допускается изъятие предметов, служащих совершению данного преступления, либо опасных объектов (§ 22, 29 Кодекса об административных проступках ФРГ). В случае действий субъекта в пользу иного лица лишение доходов путем изъятия можно назначить субсидиарно и в отношении юридических лиц либо иных объединений. Такое своеобразное лишение выгод может быть применено в отношении предприятий только в особых случаях, поскольку его
функция охватывается основной санкцией, которую немецкое право предусматривает для коллективных субъектов, а именно денежной карой, налагаемой на коллективного субъекта (§ 30 КоАП ФРГ).[63]
Еще одним требованием, традиционно предъявляемым к убыткам, является их достоверность, с которой в наибольшей степени связаны возникающие на практике трудности: в процессуальной плоскости достоверность означает убежденность в существовании определенного обстоятельства, т. е. его доказанность. Весьма показательными в этом отношении являются следующие рассуждения: «Понятие убытков включает признак «необходимости доказывания» как неотъемлемое свойство убытков в их юридическом (правовом) значении. Убытки могут быть взысканы с виновной стороны только в том случае, если потерпевшая сторона докажет их существование, а для этого она должна будет доказать, что понесенные ей имущественные потери соответствуют выработанному в законодательстве и судебной практике понятию убытков. Определение этого соотношения, в силу закрепления понятия «убытков» через оценочные (рамочные) понятия законодателем, подчиняется действиям принципов возмещения убытков, причем предписанная законом активность в этом вопросе закреплена за истцом, а контрольная
функция – за судебным органом. Невозможность иного определения убытков в нормативных актах, иначе, чем через оценочные (рамочные) категории, с необходимостью влечет признание за данным понятием указанного свойства как объективно присущего»[53].
По мнению ряда процессуалистов, уголовное преследование, защита и юстиция составляют исключительный перечень уголовнопроцессуальных функций60. Данный подход видится излишне утилитарным, не учитывающим многообразие всего спектра уголовнопроцессуальной деятельности. Здесь мы скорее готовы поддержать идею множественности процессуальных функций61. Отметим лишь, что указанные три уголовно-процессуальные
функции являются основными функциями судопроизводства, составляющими базовую конструкцию уголовного процесса. Иначе говоря, это те функции, без которых уголовного судопроизводства вовсе не могло бы быть. Иные же функции, не являющиеся по своей природе собственно уголовно-процессуальными, но осуществляемые в ходе уголовного судопроизводства, имеют значение уголовно-процессуальных «не основных» функций62. Их наличие не противоречит ни сущности уголовного процесса, ни состязательному порядку его построения. Состязательности, как и ее методу правового регулирования, противопоказано смешение основных уголовно-процессуальных функций, а отнюдь не нарушение их монопольного существования.
Утверждается, что кумулятивные и альтернативные нормы в значительно большей степени учитывают материальную сторону отношения и, соответственно, содержание иностранного права. Однако вряд ли целесообразно говорить о выполнении даже этими нормами регулятивной
функции . Как представляется, такие нормы просто учитывают тяготение отношения одновременно к нескольким правопорядкам и, соответственно, предоставляют судье возможность выбрать, какой из них является более близким применительно к конкретному делу.
Социальное назначение наказания самым тесным образом связано с его целями, и даже можно утверждать, что социальная
функция наказания – это в первую очередь достижение тех целей, которые преследуются применением мер государственного принуждения в случаях совершения преступления. Именно во взаимосвязи социального назначения и целей наказания выявляется его двойственная природа в определенном смысле. Дело в том, что наказание, с одной стороны, как мера государственного принуждения принимается судом к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в причинении осужденному определенных лишений и ограничений его прав и свобод, а с другой стороны, устанавливается государством в интересах общества для достижения полезного социального результата. При этом наказание выступает в качества средства, с помощью которого достигается желаемая цель.
Определение характера и степени участия в преступлении означает установление роли каждого соучастника и его активности в выполнении возложенных на него
функций , фактического воздействия на других соучастников и процесс подготовки и совершения преступления, выяснение сущности и объема реально совершенных им действий, их значения в достижении цели преступления и влияние на характер, размер причиненного охраняемому законом интересу или возможного вреда. Эти данные учитываются при назначении наказания лицу, совершившему преступление в соучастии (ч. 1 ст. 67 УК). Квалификация действий соучастников зависит от формы соучастия и от роли, которую выполнял каждый из них.
Юридическая ответственность, будучи составной частью правовой системы, выполняет в ней важные
функции . Она является тем юридическим средством, которое локализует, блокирует противоправное поведение и стимулирует общественно полезные действия людей в правовой сфере. Юридическая ответственность всегда связана с государственным принуждением и характеризуется определенными неблагоприятными последствиями, которые виновный обязан претерпеть. Это могут быть ограничения морального, имущественного или иного характера.
Категория «мера» применительно к государственному принуждению выполняет также
функцию обособления уголовного наказания от других видов государственного принуждения. К государственному принуждению правовыми средствами относятся уголовная, административная и гражданско-правовая ответственность, уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное и другое принуждение. Разграничить эти разновидности правового принуждения по содержанию помогает понятие меры. Согласно приведенному ранее определению меры все государственное принуждение представляет собой явление определенного качества – оно есть подавление воли, ограничение свободы (в широком значении этого слова) личности через приведение ее поведения к требуемому варианту вопреки ее воле. Определенная степень, то есть количество такого подавления и есть мера принуждения – уголовное наказание, административные меры ответственности и т. д.
Функции права – основные направления правового воздействия на общественные отношения, определяемые сущностью и социальным назначением права. Право выполняет определенные функции, выражающие его сущность и назначение. Функциональная характеристика права не менее важна, чем содержательная, ибо она раскрывает служебную роль права.
С другой стороны, предметом подкупа как противоправной сделки является определенное поведение лица, выполняющего управленческие
функции в коммерческой или иной организации: свершение им действий или бездействия в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением. Поэтому при рассмотрении дела следует в обязательном порядке выяснять, за выполнение каких конкретных действий или бездействия субъект получил предмет коммерческого подкупа от заинтересованного лица. В случае отсутствия таких сведений передача-получение ценностей не является подкупом и не может быть квалифицирована по ч. 3 ст. 204.
– описанные недостатки системы ответственности за экономические преступления усиливают проблему избирательности наказания и влекут делегитимацию такового в глазах общества. В результате меры уголовной ответственности не выполняют
функцию стимулирования участников рынка к добросовестному поведению, то есть функцию превенции.