Терминология

Терминоло́гия — совокупность терминов, используемых в определённой области знания.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Непременным требованием научного познания является однозначность терминологии. В ходе развития науки ее терминологический аппарат постоянно обогащается, однако в рамках одного исследования необходимо точно определить главные понятия и придерживаться до конца этих определений.

Наталия Александровна Богачкина, Педагогика. Шпаргалка, 2009

• Формально-юридический (формально-догматический) метод наиболее часто используется в теории права, юридических науках в целом. Он позволяет отделить те или иные институты, явления, классифицировать их, определить юридические понятия и терминологию. Метод нацелен на выявление юридического содержания в объяснении общественных, политических, государственных процессов с использованием правовых теорий, толкования права, изучения строения самого права, норм права и т. д.

Олег Юрьевич Рыбаков, Теория государства и права. Вопросы и ответы, 2017

Принято различать формальный и неформальный научный дискурс (Гилберт, Малкей, 1987). При этом, если официальный контекст (научные статьи, доклады и пр.), базируясь на «эмпирическом репертуаре средств», обеспечивает, как правило, обезличенный характер изложения, то при неофициальных взаимодействиях функционирует иной «условный репертуар», при котором доминируют идеи автора, его догадки, способности и т. п. Однако и «официальные научные тексты» включают в скрытой форме элементы неформального дискурса: авторское определение проблемной области и предмета изучения; специфический анализ полученных другими исследователями результатов; выдвижение гипотезы и формулирование целей работы; обоснование выбора метода исследования; построение теоретической модели; представление экспериментальных и эмпирических результатов, их обсуждение; проведение экспертной оценки; определение практической значимости; представление результатов исследования в соответствующей форме (Карасик, 2004). Кроме того, для научного дискурса исследований, проводимых в рамках «научных программ», характерны частое обращение к прецедентным текстам и их концептам (Слышкин, 2000), наличие цитат и референций, выполняющих референционную, оценочную, этикетную и декоративную функции (Михайлова, 1999). Данная особенность научного дискурса, как правило, служит повышению авторитета автора и значимости его работы. Категория авторитетности в научной сфере деятельности подробно проанализирована в работе А. А. Болдыревой и В. Б. Кашкина, в которой основное внимание акцентируется на анализе реализуемых автором научного текста приемов, направленных на повышение авторитетности повествования (Болдырева, Кашкин, 2001). В результате анализа письменных форм научного дискурса выявлен ряд речевых маркеров, усиливающих авторитетность научного текста. К ним относятся: обезличенность изложения, акцентирование внимания на результатах исследования; ссылки на авторитет специалистов в данной области; употребление специальной терминологии; систематизация данных, представленных в виде формул, графиков, таблиц; использование в текстах научного дискурса элементов образности и иногда иронии.

Анатолий Воронин, Дискурсивные способности. Теория, методы изучения, психодиагностика, 2015

В этой матрице мы сделали две замены по сравнению с оригиналом, чтобы привести ее терминологию в соответствие с используемой нами. Так, вместо термина образовательная система (по В. Е. Радионову – всякая специально организованная система, явно предназначенная включить человека в культуру (1996, с. 87)) мы используем термин педагогическая система (система, в которой реализуют образовательные функции), так как мы не видим принципиальных различий в толкованиях. Кроме того, вместо понятия ‘педагогическая технология’, использованного В. Е. Радионовым, мы используем понятие ‘технология обучения’. Хотя первое понятие, по-видимому, шире, рассматривая проблему предвузовской подготовки в ее дидактическом аспекте, мы имеем дело именно с ‘технологией обучения’.

А. И. Сурыгин, Педагогическое пректирование системы предвузовской подготовки иностранных студентов, 2001

Особое внимание следует уделить проблеме терминологии, определения названия дисциплины. в некоторых работах, изданных для журналистов, можно встретить определение «Этническая журналистика»[1]. употребление понятия «этническая журналистика» носит двойственный характер: во-первых, журналистика, обращающаяся к тематике межэтнического взаимодействия, особенностям жизни и культуры других народов; во-вторых, журналистика этнических меньшинств, журналистика диаспор, представленная средствами массовой информации на национальных языках. во втором значении цель журналистской деятельности состоит в консолидации этноса, включении его в систему межэтнических коммуникаций, сохранении и развитии национальной культуры. Этнический статус журналиста в данном случае, как правило, соответствует национально-культурной тематике СМИ, которая является главным критерием при определении его типа. Содержание второго значения в гораздо большей степени соответствует смыслу категории «этническая журналистика», поэтому во избежание терминологической путаницы предлагается соответствующее название курса – «Журналистика в этнокультурном взаимодействии».

И. Н. Блохин, Журналистика в этнокультурном взаимодействии, 2013

Смысл предложенного Л. И. Спиридоновым решения вопроса о специфической логике происхождения права состоит в том, что он строит юридические эквиваленты системы логических категорий подобно тому, как они представлены в гегелевской философии. Отсюда, показывая процесс становления и развития правовой формы, Л. И. Спиридонов следует по ступеням больших и малых «триад» гегелевской «Науки логики», частично воспроизводя понятийную систему и используя терминологию «Философии права» Гегеля. Понятие «владение» как исходная абстракция выступает у него эквивалентом категории «бытие». Идя таким путем и указывая на юридические аналоги категории «наличное бытие» и «для – себя – бытия», он дает определения качества правовой формы, затем ее количества и меры, переходя, наконец, к выяснению последовательности становления сущности права и рассматривая ее в аспекте логических категорий «основа – явление – действительность». Таким образом, ступени гегелевской логики становятся логическими ступенями развития сущности права вплоть до того момента, когда оно начинает выступать как действительность.[77]

П. А. Оль, Правопонимание: от плюрализма к двуединству, 2005

А. Н. Воробьев (1981) рекомендует избегать применения одного и того же термина для обозначения различных понятий, а при образовании терминов одним из наиболее существенных моментов является выделение тех признаков и понятий, которые подлежат терминологическому отражению. Однако самое совершенное определение не может раскрыть существенные стороны данного понятия. Иными словами, определением понятия не может быть заменено его изучение. И хотя не может быть терминологии, не меняющейся со временем, использование результатов научных исследований, накопление опыта позволяют создать более или менее устойчивую терминологию.

Д. В. Ибель, Терминология атлетических упражнений в бодибилдинге, 2006

Обычно различие в терминологии не является предметом научных дискуссий, но только в том случае, если за этим не кроются ошибки в определении содержания изучаемых объектов. Применительно к рассматриваемому случаю, в начальный период становления криминалистического научного знания, такое различие не порождало возражений и отрицательных оценок. Но по мере упрочения теории криминалистики все острее становится необходимость уточнения и детализации целесообразности ее развития, что невозможно без унификации используемой для этого терминологии.

И. А. Возгрин, Введение в криминалистику. История, основы теории, библиография, 2003

Одним из основоположников теории и истории русской педагогической терминологии среди советских педагогов был профессор Б.Б. Комаровский. Его труды по вопросам педагогической терминологии представляют для исследователей большой интерес. Значительное место в его работах занимает исследование языка народной педагогики и проблем введения новых терминов в педагогику. Он особо подчеркивал необходимость правильной и точной терминологии. В противном случае, подчеркивал он, это ведет к неправильной трактовке вопроса, и наоборот. «Неясности и неопределенность ряда педагогических понятий и терминов сильно отражается на развитии педагогической науки, а также весьма вредно влияет на практику, поскольку огромной массе работников народного образования бывает трудно разобраться в лабиринте часто противоречивой и путаной терминологии педагогики»[2].

Г. В. Нездемковская, Зарождение и развитие этнопедагогики России, 2011

Унификация – это один из показателей уровня правовой культуры общества. Правовая культура и теоретические исследования являются факторами, стимулирующими унификацию в праве. Развитие правовой культуры предполагает повышение уровня теоретических исследований и разработок, что позволяет законодателю в правотворческой деятельности пользоваться более совершенным понятийным аппаратом, совершенной юридической терминологией. А это ведет к обобщению однородных юридических явлений в рамках не только отрасли права, но и всей правовой системы в целом, и нормативному закреплению обобщаемых явлений[90].

Л. Е. Смирнова, Унификация в уголовном праве, 2008

Уже понятно, что базовой для семиотики является лингвистика – наука, из недр которой зародилась сама семиотика. Сама наука лингвистика (от лат. lingua – язык, языкознание) изучает естественные человеческие языки. И для семиотики стала основным источником научной терминологии, из которой были заимствованы базовые понятия. Естественный язык – наиболее важная и лучше всего изученная знаковая система. Поэтому лингвистика оказывается одной из важнейших составляющих семиотики. Лингвистика как наука имеет разные разделы, с некоторыми из них семиотика связана теснее, с другими – лишь косвенно. В наибольшей степени семиотика связана с общим языкознанием, изучающим свойства, присущие любому языку. Но и некоторые другие разделы лингвистики оказываются в сфере взаимодействия с семиотикой. Так, раздел фонологии, изучающий звуки языка, входит составляющим элементом в невербальную семиотику. Грамматика в языкознании выделяет два уровня – морфологию и синтаксис. И, как мы видели, и в семиотике выделяются по типу соотношений в лингвистике разные уровни предмета исследования.

С. Т. Махлина, Лекции по семиотике культуры и лингвистике, 2010

Предложенная ДиМаджио типология – удобная отправная точка для обсуждения еще одного важного вопроса. Многие проекты «когнитивной социологии», возникшие на волне «когнитивной революции» 1970—1980-х гг. и последовавшего за ней бурного роста популярности соответствующей терминологии, по сути являлись не чем иным, как реконфигурированным в новых терминах наследием того самого неокантианского проекта социологической реконструкции «исходных предположений» и «ментальностей», который разрабатывался в классической социологии знания и предполагал скорее игнорирование, нежели освоение методов и результатов эмпирически ориентированной когнитивной науки. Последние же, по мнению Тёрнера и других, могли бы использоваться для коррекции ранее не проверявшихся фундаментальных предположений социологической теории[3] или при разработке оригинального социологического подхода к эмпирическому исследованию обыденного сознания и «здравого смысла» социальных акторов, предположительно конституирующих социальный мир. П. Стридом во вводной статье к специальному выпуску «Европейского журнала социальной теории», посвященному перспективам когнитивной социальной науки, отмечает, впрочем, вполне доброжелательно, эту особенность авторов, принадлежащих к первой волне так называемого «когнитивного поворота» в социологии, подобных К. Кнорр-Цетине и А. Сикурелу, С. Фуллеру и другим, которые опирались не только на непосредственных предшественников (П. Бергера и Т. Лукмана, И. Гарфинкеля и др.), но и «на предшествующие давние традиции, такие как дюркгеймианство, герменевтика, феноменология, прагматизм, символический интеракционизм, критическая теория, социология знания и т. д.» [44, 340–341). Мы, однако, солидаризуемся здесь (и в уже упомянутых более ранних работах) с позицией С. Тёрнера, критикующего эти и другие попытки заместить реальную когнитивную социальную науку отреставрированными версиями спекулятивной социальной теории «ментальностей» и «предположений»[4].

Коллектив авторов, Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации, 2015

11) наличие специализированного научного языка, включающего понятийно-категориальный аппарат и специальную научную терминологию с точным и строго определенным значением в рамках той или иной научной дисциплины и позволяющего той или иной науке глубже, точнее, адекватнее отобразить свой предмет.

Я. С. Полякова, Общие проблемы философии науки, 2011

Из античности ведут свое происхождение три первоначальных значения. Это латинские «возделывание, обработка», «культ, почитание», а также близкое по смыслу греческое слово «пайдейя» – «воспитание души, образование». Логично попытаться проанализировать их все таким образом, чтобы извлечь, индуктивным путем, то общее, что объединяет первичные значения, и выразить это общее в современной терминологии. Так, очевидно, что во всех трех случаях речь идет о сознательной деятельности человека. Это предельно широкая обобщающая характеристика культуры. Далее ее можно конкретизировать следующим образом: во всех значениях предполагается, что естественно, наличие некоторой цели – и при «обработке», и в «почитании», и в «воспитании». Из чего заключаем, что это – сознательная, целесообразная (сообразная какой-либо цели) деятельность. Затем на еще более конкретном уровне идентификации логично представить, что такая деятельность имеет для жизни человека практическое – регулирующее – значение: в плане технологическом, в плане социальных связей и в плане воспитания (человека). Наконец, возможно сделать вывод о механизме регуляции. Из сравнительного анализа семантики термина закономерно предположить наличие некоторого (какого-то) образца, на который следует ориентироваться, опираться, т. е. речь идет о нормировании человеческой деятельности в материально-технологическом отношении, социально-идеологическом и гуманитарном.

Л. М. Мосолова, Культурология и глобальные вызовы современности, 2010

Таким образом, в отечественной социологии, равно как и на всем постсоветском социологическом пространстве, сравнительная социология пока еще занимает место «автономного» культурного продукта (в терминологии П. Бурдье [Bourdieu, 1988; 1996]): ее производители и потребители – это одни и те же люди. Особенно это касается организационного оформления сравнительной социологии на факультетах социологии и в других учебно-научных структурах. Тем не менее мы полагаем, что значимость и необходимость институционализации сравнительной социологии становится все более и более очевидной, и настоящий учебник – один из шагов в этом направлении.

Коллектив авторов, Сравнительная социология, 2015

В последние годы отделения анестезиологии и интенсивной терапии все больше и больше оснащаются современной наркозно-дыхательной аппаратурой. В инструкциях по их применению содержится значительное количество аббревиатур, обозначающих названия различных режимов вентиляции. В ряде случаев расшифровка этих понятий отсутствует, что приводит к различным толкованиям того или иного термина. Несмотря на то что в приложениях к ряду отечественных и зарубежных инструкций приводятся соответствующие толкования терминов, с одной стороны, этот список далеко не полный, а с другой стороны, быстрый прогресс медицинской техники вызывает необходимость периодического обновления таких материалов. В международных организациях по стандартизации – ISO (Международная организация по стандартизации) и МЭК (Международная электротехническая комиссия) – созданы специальные структуры, занимающиеся стандартизацией, в том числе и терминов. У нас в стране, начиная с 1979 г., вышли в свет три издания международного стандарта по терминологии аппаратуры ИВЛ: ISO 4135–79, затем ГОСТ 17807–831 и стандарт ISO 4135: 2001 «Оборудование для анестезии и искусственной вентиляции легких. Словарь». В настоящее время готовится к изданию международный стандарт ГОСТ Р ISO 4135. Однако кто видел и читал эти стандарты? Мы приводим наиболее широко применяемые преимущественно англоязычные аббревиатуры и термины, используемые при проведении ИВЛ с помощью современной дыхательной аппаратуры. В текст Словаря намеренно не включены русскоязычные аббревиатуры, которые за редким исключением (например, ПДКВ) не используются в клинической практике.

В. А. Корячкин, Толковый словарь анестезиолога-реаниматолога, 2007

Ограничение протяженности правового объекта рамками государственных границ приводит к механицизму в правовом заимствовании, когда государства, пытаясь копировать положительный правовой опыт соседей, механически привносят в свою правовую среду цельные, неадаптированные к новым условиям иностранные правовые объекты в виде статей законов, дословно воспроизводящих правила поведения, терминологии, а то и правовых институтов.

А. В. Егоров, Сравнительное правоведение, 2015

Впервые обобщить все эти материалы попытались в XVII–XVIII вв., но как самостоятельная наука антропология сформировалась лишь ко второй половине XIX в. Первой серьезной научной школой в культурной антропологии считается эволюционизм XIX – начала XX в., или классической эволюционизм Г. Спенсера, Э. Б. Тейлора, Д. Д. Фрезера, Л. Г. Моргана и др., который сформировался под влиянием идей эволюции и прогресса XIX в., примененных в изучении культуры. Антропологи-эволюционисты проводили аналогии между эволюцией индивида (детство, юность, зрелость, старость) и эволюцией культуры. К заслугам антропологов-эволюционистов следует отнести хорошо разработанную терминологию, множество научных понятий. Кризис эволюционизма в начале XX в. породил новые направления, среди которых историческая школа, или школа Боаса (Ф. Боас, Ф. Гребнер, А. Кребер, Р. Лоун и др.), уделявшая наибольшее внимание конкретным исследованиям, методам скрупулезного описания всех особенностей какой-либо культуры. Важнейшим достижением школы Боаса является разработка теории аккультурации (это процесс изменения культуры, происходящий при непосредственном контакте и взаимодействии нескольких групп людей, являющихся носителями различных культур). Школа Боаса выделяет три типа отношений между данными группами: 1) культура одной группы принимается другой частично («принятие») или полностью («ассимиляция»); 2) происходит адаптация, приспособление элементов одной культуры к потребностям другой; 3) возникает «реакция» – полное отторжение форм чужой культуры.

Т. П. Ритерман, Культурология, 2010

При актуализации и повторении ранее известной терминологии, а также при усвоении содержания новых терминов и понятий на русском и родном, нерусском, языках эффективно использование метода укрупнения УЭ и дидактических единиц (дескрипторов) в них по химическому принципу противоположности свойств соединений и лингвистическому принципу антонимии (противоположности значений слов).

Н. Ш. Мифтахова, Методология и методика адаптационного обучения химии на дуязычной основе в высшей школе, 2012

Всё излагаемое в настоящей книге относится к таксономическому разнообразию в широком смысле, т. е. включая таксоны в общем их толковании – монофилы, биоморфы, феноны и т. п., но не разнообразие биогеографических и экологических группировок (см. 6.3.1). Всякий способ описания названного аспекта разнообразия будет обозначаться в общем случае как классификация или таксономическая система, обычно в качестве синонимов. Однако следует заметить, что такая терминология представляет собой огрубление: в некоторых таксономических концепциях классификации и системы соотносятся с сущностно разными аспектами разнообразия (Griffiths, 1974; Чебанов, 2007; см. 6.2).

И. Я. Павлинов, Биологическая систематика: Эволюция идей, 2011

В научной литературе сохраняется дискуссия по вопросу о включении в определение института неформальных практик. Некоторые ученые, например Дж. Цебелис, настаивают на том, чтобы анализировались только формальные практики, некоторые – формальные и неформальные (по терминологии Д. Норта – писаные правила и обычно неписаные кодексы поведения; вторые дополняют первые) [Норт, 1997]. По мнению Р. Даля, под институтом понимаются не только формальные и неформальные правила и механизмы их исполнения, но и организации, рассчитанные на длительный период, передаваемые из поколения в поколение как бы по наследству. Политические институты – это средства, с помощью которых «осуществляются политические процессы, реализуется власть в обществе, организованном в государство. Деятельность государства наиболее наглядно проявляется в подчинении своих граждан правительственной власти» [Политология, 2007, с. 17]. В неоинституционализме государство как основной политический институт влияет на общество в не меньшей степени, чем подвергается воздействию с его стороны.

Коллектив авторов, Теория и история политических институтов, 2014

Различные задачи в работе решались с помощью различных методов. В основе исследования в целом лежит семиотический подход, его терминология и установки, разработанные Ч. С. Пирсом, Ф. де Соссюром, Ч. Моррисом, Р. Бартом, Ю. Лотманом, У. Эко и др. Танатологические элементы предстают как знаки, обладающие семантическим, синтактическим, прагматическим, парадигматическим аспектами, планом содержания и планом выражения.

Р. Л. Красильников, Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию., 2015

Среди методических условий формирования терминологии выделяют активную умственную деятельность учеников. Успешность усвоения программы в первую очередь зависит от методов обучения. На смену репродуктивному изложению материала пришел частично-поисковый, так как первый не обеспечивает активной познавательной деятельности детей и основан преимущественно на запоминании учебного материала. Учитель-логопед, например, спрашивает учеников: «За́мок и замо́к – одинаковые по значению слова? Что они обозначают? Одинаково ли мы их произносим? В чем разница? Составьте с этими словами предложения. Знаете ли вы слова, похожие на эти?». После уточнения их лексического значения и фонетических различий детям с ОНР сообщаются сведения об омонимии без заучивания терминологии.

И. В. Прищепова, Речевое развитие младших школьников с общим недоразвитием речи. Учебно-методическое пособие, 2008

Говоря о классическом этапе становления социологии, отметим, что в науковедении была воспринята терминологии, касавшаяся, прежде всего, естественных наук и особенно физики и математики. Развитие науки разделили на этапы (состояния»): «предклассический» («архаичный»), «классический», «неклассический» и «постнеклассический»[3]. В социологии принимают такое относительно условное деление (часть социологов его принимает, сопровождая также терминами «классика», «модерн», «постмодерн», или «поздний», «высокий» модерн»).

Коллектив авторов, Социология. Учебное пособие, 2014

Возникновение и развитие научного стиля связано с развитием разных областей научных сфер человеческой деятельности. На первых порах стиль научного изложения был близок к стилю художественного повествования – его отделение произошло в александрийский период, когда в греческом языке начала формироваться строгая научная терминология, впоследствии дополненная терминами из латинского языка, ставшего интернациональным научным языком европейского средневековья.

Т. И. Кобякова, Стилистика русского языка и культура речи (сфера профессиональной коммуникации), 2013

Неоклассические трактовки Т. Левитта и М. Фридмана, в свою очередь, существенно диссонировали со ссылкой на политические процессы в качестве внешних сил, воздействующих на корпорации и их менеджеров. Этой точки зрения придерживались институциональные экономисты, в частности Дж. Гелбрейт, по мнению которого трактовка корпоративных менеджеров как «пассивных инструментов рыночных сил», «ответственных служащих, исполняющих волю директоров и акционеров», – не более чем «идеалистическое представление» [Galbraith, 1977, p. 274]. «Техноструктура», реально принимающая решения в корпорациях, оказывается никому не подотчетной; соответственно, средством, способным ограничить деструктивное стремление корпораций к получению прибыли любыми, в том числе неэтичными путями является лишь внешний контроль. Общество должно ограничить свободу действий корпораций посредством инструментов государственного регулирования, дабы интересы «анонимной техноструктуры» не доминировали над интересами общества. «Единственным ответом, – подчеркивал Дж. Гелбрейт, – является создание жестких рамок, которые смогут привести власть корпораций в соответствие с общественными целями» [Galbraith, 1977, p. 277].[14] Таким образом, не используя напрямую терминологию КСО, он обосновал позицию, имплицитно трактующую социальную ответственность корпораций как обязанность следовать внешнему регулированию.

Ю. Е. Благов, Корпоративная социальная ответственность. Эволюция концепции, 2015

С диалектических категориальных позиций герменевтический подход успешно можно интерпретировать, во-первых, в русле историцизма (неслучайно П. Рикёр озаглавил одно из главных своих произведений «История и истина»), во-вторых, в русле особого рода онтологии – онтологии субъективного мировосприятия (что тождественно объективному существования вещей, событий, ценностей в терминологии И. Канта «для нас»), «…Мы подошли к конституированию исторической объективности как коррелята исторической субъективности»[7]. На наш взгляд, данный категориальный схематизм применим к чрезвычайно актуальной проблеме межкультурной коммуникации, где установка на объективную значимость локальных картин мира, ценностей и целей деятельности поможет достичь взаимопонимания и избежать конфликтов. Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов объективные противоречия между отдельными культурными и социальными паттернами различных общностей, чья острота не снимается смысловой гармонизацией исходных установок. Это позволит реалистично оценивать взрывоопасные очаги современности и противостоять им, руководствуясь теоретически обоснованными рекомендациями.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Модель поведения заказчика (клиента, согласно терминологии, принятой в западной литературе) определяется комплексом факторов, каждый из которых имеет свой вес и векторность (направленность), способных как позитивно, так и негативно повлиять на исследовательский процесс.

Н. Н. Маликова, Дизайн и методы социологического исследования, 2014

Изначально эпигенез трактовался как учение, которое отвергает преформацию и не допускает врожденной дифференциации и специализации. В этом состоит основное, можно сказать, ключевое положение эпигенеза. Со временем оно ассоциативно стало соотноситься не столько с причинной детерминацией развития, сколько с установками на качественное, поступательное, системное развитие индивида, личности путем обретения новообразований, а затем уж совсем неправильно эпигенез стали соотносить и с генетической, и с эпигенетической детерминацией. В связи с этим корректнее было бы использовать иную терминологию, оставляя за авторами право на применение термина «эпигенетический» (но не «эпигенез»), хотя, по-видимому, для современных теорий системогенеза и он выглядит не вполне удачно.

Н. Е. Харламенкова, Самоутверждение подростка, 2007

Суть приведенного анекдота заключается в столкновении связанного и свободного прочтения выражения день и ночь. Первичная интерпретация этого сочетания требует идиоматичного прочтения Постоянно, все время’. Однако интерпретация, предлагаемая профессором-педантом, разрушает идиоматичность, обращаясь к буквальному, не идиоматичному прочтению фразеологизма – ‘сутки’. Как показали Е. В. Рахилина и В. А. Плунгян [2010: 141], «в подавляющем большинстве случаев при каламбурном совмещении речь должна идти не о словах, а о конструкциях – в смысле Ч. Филлмора». В нашем случае именно это и происходит. Пользуясь терминологией указанной статьи, можно сказать, что в первой фразе наблюдается совмещение значений (blending, подробнее см. [Рахилина 2000: 393–394]). Ответная реплика представляет собой конструкцию, в которой использование фразеологизма становится затруднительным (ср. *Что же можно выучить за день и ночь?).

М. В. Копотев, Исключение как правило: Переходные единицы в грамматике и словаре, 2016

Поскольку в сфере трудового права действуют и иные субъекты – трудовые коллективы, профсоюзы, администрация работодателя, государство в лице различных органов, – то неизбежно должны возникать иные правоотношения с участием этих субъектов. Эти правоотношения получили название тесно связанных с трудовыми или, в иной терминологии, предшествующих, сопутствующих, дополняющих, производных. Данные названия призваны были подчеркнуть зависимый характер правоотношений этой группы, необходимость существования которых определяется наличием трудового правоотношения. Состав данной группы правоотношений слегка варьируется у разных авторов в зависимости от степени детализации субъектов, выбранных критериев разделения правоотношений этой группы на виды, содержания трудового правоотношения. В целом структура правоотношений, тесно связанных с трудовыми, выглядит следующим образом: правоотношения по обеспечению занятости и трудоустройству, по профессиональной подготовке и повышению квалификации кадров непосредственно на производстве, организационно-управленческие, по надзору и контролю за соблюдением трудового законодательства и охраной труда в организации, процессуальные правоотношения по разрешению индивидуальных и коллективных трудовых споров.

А. В. Кузьменко, Предмет трудового права России, 2005