Раса

Ра́са — система популяций человека, характеризующаяся сходством по комплексу определённых наследственных биологических признаков, имеющих внешнее фенотипическое проявление и сформировавшихся в определённом географическом регионе. Некоторые черты, характеризующие разные расы, могли появиться как результат адаптации к различным условиям среды, происходившей в течение многих поколений.

Критерием отличия расы от вида и даже подвида являются незначительные отличия (в основном на уровне внешних признаков) и отсутствие препятствий для создания плодовитого потомства, что привело к образованию множества переходных и смешанных рас.

В результате генетических исследований конца XX — начала XXI веков многие генетики пришли к выводу о невозможности выделения рас. В связи с этим и другими соображениями многие учёные считают термин «раса» в отношении человека утратившим научную актуальность.

Разные школы антропологов выделяли от трёх до семи основных рас и десятки малых антропологических типов, однако единая классификация рас так и не была создана.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Для того, чтобы разобраться в этом, сначала стоит рассмотреть вопрос о происхождении расового многообразия человечества, т. е. разделения вида Homo sapiens на насколько больших и множество малых рас. До недавнего времени считалось, что такое размежевание по расовым признакам имело адаптивный характер, т. е. некоторые фенотипические черты облика людей, расселявшихся в разных регионах Земли, приспосабливались к особым климатическим условиям зоны расселения. Поэтому негроиды под влиянием значительной инсоляции в Африке стали черными, европеоиды в более холодном климате Европы стали белыми, монголоиды под воздействием пылевых бурь азиатских степей стали узкоглазыми и т. п. [см., напр.: 855; 76; 8; 10]. Эту теорию происхождения рас можно назвать концепцией «географической и климатической детерминации расообразования». Современные биологи это объяснение отвергают, по крайней мере, как основное [482; 166]. По их мнению, причиной такого фенотипического разделения человеческого вида стало расселение людей по Земле сравнительно небольшими группами, в которых более или менее случайно оказывался некий набор генетических особенностей, получавший доминантный для данной общности характер. А поскольку расселившиеся общности тысячелетиями жили практически в полной территориальной изоляции друг от друга, никак не смешивались между собой, в них долгое время преобладали сравнительно близкородственные браки и т. п., то в этих группах происходило и постепенное накопление специфичных признаков строения лица, цвета кожи и пр., что и привело через какое-то время к образованию современных больших и малых рас [об этом см.: 141; 336][15].

Андрей Флиер, Избранные работы по теории культуры

Все современное человечество принадлежит к единому полиморфному виду Homo sapiens. Это имеет свои подтверждения: одинаковое строение мозга, стопы, рук и т.д.; неограниченная способность скрещивания людей даже очень различных рас; почти одинаковый уровень физического и умственного развития; одинаковый кариотип и др. Однако в процессе эволюции географические и климатические различия среды обитания людей существенно сказались на их внешнем облике. В результате этого возникли так называемые расы человека, т.е. исторически сложившиеся группы людей, характеризующиеся общностью наследственных физических особенностей (цвет кожи, глаз, волос, разрез глаз и т.п.).

Галина Адельшина, Избранные лекции по курсу биологии, 2012

Исследования синхронических распределений личностных характеристик пытаются ответить на вопрос: каково в данный момент времени частотное распределение определенных личностных характеристик в определенном классе лиц? «Класс лиц» определяется по некоторому общему свойству, которым обладают все лица, принадлежащие к данному классу: национальность («японец»), раса («монголоид»), регион («юг Соединенных Штатов»), возрастная группа («лица старше 65 лет»), цивилизация («западная культура»), культурный ареал («индейцы прерий»), социальный класс («буржуазия»), этническая группа («итало-американцы во втором поколении»), религия («консервативный иудаизм»), экономический статус («семьи со среднегодовым доходом менее чем 2 тыс. долларов»), род занятий («официанты»), пол («женский»), племя («оджибве»), сообщество («Плейнвилл, США») – иначе говоря, по любому одному или по нескольким из бесконечно большого числа возможных свойств. Многие из этих классо-определяющих свойств внекультурны (например, «возраст»), однако, поскольку все они, как правило, связаны с изменчивостью в культурных системах, исследования культуры-и-личности так или иначе с ними сталкиваются.

Коллектив авторов, Антология исследований культуры. Символическое поле культуры, 2011

Косвенным признаком древности существования индоевропейской общности является широкое, и вместе с тем чересполосное с другими, распространение в эпоху верхнего палеолита типа кроманьонцев в узком смысле слова, т. е. типа именно людей из пещеры близ Кро-Маньон. Тип этот фиксируется от Франции, по крайней мере, до Кавказа и сохраняется в отдельных районах вплоть до неолита, когда связь его с индоевропейскими языками может быть в известной мере проверена топонимическими материалами. По заключению М.М. Герасимова, «это были сильные, красивые люди, обладавшие исключительным даром подлинных художников»[131]. А рядом с ними на протяжении нескольких десятков тысяч лет живут и развиваются представители иных расовых групп, в частности негроидной и австралоидной. В самой европейской расе в верхнем палеолите выделяются и менее высокорослые и более грацильные по сравнению с чистыми кроманьонцами антропологические типы. Они составят определенные ответвления исторически зафиксированных индоевропейцев. Но едва ли мы можем сейчас указать, где все эти типы контактировали на относительно узкой территории.

Аполлон Кузьмин, Древнерусская цивилизация, 2013

Все это не могло не привести к значительной гетерогенности современного населения Сокотры. Еще по первым визуальным наблюдениям Наумкин писал о возможности разделить сокотрийцев, как минимум, на три антропологических типа (Наумкин, 1977). Участники оксфордской экспедиции, обследовавшие бедуинов острова, отмечали в качестве наиболее характерных их черт брахицефалию, невысокий рост, крепкое телосложение, темную кожу, вьющиеся волосы и редкую бороду, писали о значительном их отличии по языку, культуре и внешнему виду от большей части современного населения юга Аравийского полуострова, сходстве с населением Махры и Дофара. По мнению английских исследователей, аборигены Сокотры – это остатки неких «хамитических» популяций, когда-то широко распространенных в Южной Аравии и позже вытесненных долихоцефальной «семитской расой», пришедшей с севера (Botting, 1958: 200–209).

Виталий Наумкин, Острова архипелага Сокотра (экспедиции 1974-2010 гг.), 2012

Расы начали формироваться в эпоху позднего палеолита, около 30–40 тыс. лет тому назад, в процессе заселения человеком земли. Многие расовые признаки имели адаптивное значение и закреплялись естественным отбором в условиях определенной географической среды. Например, у представителей экваториальной расы темная окраска кожи возникла как защита от обжигающего воздействия ультрафиолетовых лучей, удлиненный тип пропорций тела сформировался как способ увеличения поверхности тела по отношению к его объему, что улучшало теплорегуляцию в жарком климате.

Е. Б. Гридчина, Экология человека. Курс лекций, 2013

Очевидное свидетельство недавней эволюции – существование рас. После расселения первобытного населения из Африки 50 000 лет назад эволюция продолжалась независимо на каждом континенте. В основных географических регионах земли человеческие популяции многие тысячелетия воспроизводились в довольно строгой изоляции друг от друга и обзавелись отличительными особенностями, генетическим своеобразием, которое и есть основа нынешней палитры рас. Однако эти разные эволюционные маршруты оказались во многом параллельны: людям на разных континентах приходилось приспосабливаться к похожим условиям и ситуациям. По всему миру произошла грацилизация. Переносимость лактозы – генетическая способность взрослых людей переваривать молоко – появилась 5000 лет назад у скотоводческих народов Европы, но одновременно и в пастушеских племенах Африки и Ближнего Востока.

Николас Уэйд, На заре человечества: Неизвестная история наших предков, 2006

Сегодня, в результате смешения рас и народов, чистые этнические типы почти не сохранились (исключение составляют представители «замкнутых» обществ, пример, австралийские аборигены), кроме того, почти 30 % населения планеты принадлежит к смешанным и промежуточным в расовом отношении группам. Словом, реальное определение этнической принадлежности человека на основе внешних (антропологических) признаков так же приблизительно, как и стремление «приписать» народ к некоей устойчивой территории.

Н. Н. Сологуб, Национальные отношения и государственное устройство России, 2012

В это время Ю. Г. Рычковым и его коллегами было начато генетико-демографическое изучение народов СССР, которое в дальнейшем шло в неразрывной связи с выработкой популяционно-генетических подходов в антропологии [415–419 и др.]. Многочисленными исследованиями было установлено, что расы, этносы и популяции различаются между собой по концентрации одних и тех же генов, своеобразное распределение которых сложилось в результате воздействия различных факторов в ходе исторического развития. Перспективным для познания генетических процессов в популяциях оказалось изучение изолятов [415, 416 и др.]. Формирование этноса, являясь сложным историческим процессом, зачастую сопровождалось притоком на том или ином этапе иноэтничного населения, генетический вклад которого позднее мог фиксироваться в ряду поколений. Было показано, что в современном генетическом разнообразии популяций содержится информация обо всех этапах возникновения этнической общности как популяционной системы [419]. Было установлено, что с помощью популяционно-генетических методов возможно более точное решение ряда вопросов этногенеза народов. Десятилетия усиленной работы антропологов позволили охарактеризовать по генным маркерам практически каждый народ СССР: сначала по иммунологическим (группы крови) и биохимическим (белки эритроцитов и сыворотки крови), а затем – по молекулярно-генетическим маркерам. Благодаря работам Е. В. Балановской, С. А. Лимборской и их коллег была выявлена тесная связь генофонда русского народа с генофондами многих народов – по частотам генов к русским чрезвычайно близки белорусские, украинские, мордовские и многие другие восточноевропейские популяции [51, 52, 186, и др.]. Исследования подобного рода проводились и белорусскими антропологами [190–193, 195, 197, 199–202, 250, 251, 255 и др.].

О. В. Марфина, История антропологических исследований в Беларуси, 2015

12. Однако, проведя границу между этнологией и гуманитарными науками, мы обязаны указать ее отличие от чисто биологической дисциплины – антропологии, науки о человеческих расах. Расы тоже рассматриваются как таксономические единицы ниже вида (subspecies), но здесь классификация идет по соматическим признакам, а в этнологии по характеру поведения. Расы и этносы – понятия не только не совпадающие, но исключающие друг друга, потому что каждый этнос состоит из смешения двух и более рас первого или второго порядка, а каждая раса входит в состав многих этносов. Сочетания рас первого порядка, например европеоидов и негроидов, имели место в Индии, европеоидов и монголоидов – в Средней Азии и Латинской Америке, монголоидов и негроидов – в восточной Индонезии, и это не мешало сложению этнических коллективов. В Европе, Южной Африке, Америке и Полинезии происходило смешение рас второго порядка, например во Франции смешались северная, альпийская и средиземноморская европеоидные расы, в Германии – северная и альпийская, на Балканах – динарская и средиземноморская, а в Европейской России насчитывается пять расовых компонентов второго порядка, не говоря о пришлых монголоидных элементах.

Л. Н. Гумилев, Этносфера: история людей и история природы, -1

Во время этой автобусной поездки он и начал исследование, ставшее одним из поворотных в области генетики человека. В этом исследовании Левонтин опирался на новое научное направление, называемое биогеографией (наука, изучающая географическое распределение животных и растений), так как считал его аналогичным тому, что он исследовал в отношении человека, пытаясь выделить расы по географическому критерию. В действительности, не будучи уверенным в том, как объективно определить понятие «раса», он классифицировал человечество в большей мере по географическому признаку – кавказоиды (Западная Евразия), черные африканцы (Африка в районе Сахары), монголоиды (Восточная Азия), аборигены южной Азии (Южная Индия), америнды (Америка), аборигены Океании и Австралии.

Спенсер Уэллс, Генетическая одиссея человека, 2002

В отличие от предыдущих расовый тип населения карасукской эпохи крайне смешанный. Имеется примесь узколицого монголоидного элемента, относящегося к дальневосточной расе азиатского ствола [10, с. 83]. Такие расы сформировались в Китае в эпоху Ян Шао. Археология подтверждает данные антропологии: в карасукское время в южной Сибири встречаются вещи, сходные с северокитайскими [11, с. 114-116]. Факт переселения с юга не вызывает теперь никаких сомнений, но любопытно и важно, что переселился уже смешанный народ. «К узколицым южным монголоидам примешан европеоидный брахикранный тип, происхождение коего неясно, так же как и место его в систематике» [30, с. 83].

Л. Н. Гумилев, Динлинская проблема, 1959

Смешение культурных и примордиальных элементов характерно для многих определений этнических групп. Аренд Лейпхарт (Lijphart, 1995), к примеру, комбинирует культурные и примордиальные характеристики этничности. Он пишет, что этническая группа «может быть определена как группа людей, считающих себя самобытным культурным сообществом, часто имеющим общий язык, религию, родственные связи и/или общие физические характеристики (например, цвет кожи), и обычно склонных питать отрицательные и враждебные чувства в отношении представителей других этнических групп» (р. 853; см. также Hale, 2004). Лейпхарт отмечает (р. 854), что в настоящее время термин «этническая группа» стал практически синонимом термина «общественная группа». Энтони Д. Смит (Smith, 1987) говорит об этнических корнях наций и поддерживает свои аргументы обширными историческими свидетельствами (см. также Connor, 1994). Бенджамин Рейли отмечает, что этничность является крайне скользким понятием, «ее можно рассматривать и как аскриптивный[4] феномен, основанный на социально-биологических признаках, таких как раса, племя и язык (точка зрения, часто определяемая в научной литература как «примордиализм»), и как адаптивное выражение более гибкой или сконструированной идентичности, формирующейся в ответ на внешнее давление и стимулы» (Reilly, 2006, р. 52).

Тату Ванханен, Этнические конфликты, 1999

М-р Уоллес в нескольких ценных исследованиях, посвященных разным животным, и в особенности Lepidoptera, обитающим на островах Малайского архипелага, указывает, что их можно распределить под следующими четырьмя заголовками: варьирующие формы, локальные формы, географические расы, или подвиды, и истинные замещающие виды. Первые, или варьирующие, формы очень вариабельны в пределах одного острова. Локальные формы сравнительно постоянны и отличаются на каждом отдельном острове, но если сравнить их всех с разных островов, различия оказываются так малы и постепенны, что почти невозможно их определить или описать, хотя в то же время крайние формы достаточно различны между собой. Географические расы, или подвиды, представляют локальные формы, вполне определенные и изолированные; но так как они не различаются сильно заметными или важными признаками, «то не существует другого критерия, кроме личного мнения, чтобы решить, какие из них признавать за виды и какие – за разновидности». Наконец, замещающие виды занимают в экономии природы каждого острова те же места, что и локальные формы, или подвиды; но так как степень различия между ними значительно превышает степень различия между локальными формами или между подвидами, то они почти всегда признаются натуралистами за истинные виды. Тем не менее невозможно предложить верного критерия для различения варьирующих форм, локальных форм, подвидов и замещающих видов.

Ч. Р. Дарвин, Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь, 1859

Но вот как об этом писал Ю.Д. Петухов: «В околонаучной среде до сих пор бытует мнение, кочующее из учебника в учебник, из справочника в справочник, которое объясняет появление трёх основных человеческих рас от трёх достаточно удалённых друг от друга гоминидов или более развитых потомков. Нам представляется такое мнение ошибочным, так как вероятность того, что в чрезвычайно короткий срок (от 5 до 20 тыс. лет) в разных местах земного шара одновременно могли подвергнуться внешнему воздействию и в результате генной мутации обрести разум сразу три вида гоминидов, а затем превратиться, соответственно, в европеоидов, негроидов, монголоидов – настолько мала, что говорить о ней всерьёз не приходится. Такое явление было бы с позиции теории вероятностей и здравого смысла не только сверх чудом, но и сверх нелепостью. Поэтому мы сразу отбрасываем эту «версию», имеющую явную политическую подоплёку.

Вадим Попов, Феномены древней культуры востока Северной Азии, 2014

на островах большого Малайского архипелага, указывает, что их можно распределить под следующими четырьмя заголовками: варьирующие формы, местные формы, географические расы, или подвиды, и истинные замещающие (викарирующие) виды. Первые, или варьирующие, формы очень изменчивы в пределах одного острова. Местные формы сравнительно постоянны и различны для каждого отдельного острова, но если сравнить обитателей всех отдельных островов, различия оказываются так малы и постепенны, что почти невозможно их определить или описать, хотя в то же время крайние формы достаточно различны между собой. Географические расы, или подвиды, представляют местные формы, вполне определенные и изолированные; но так как они не различаются резкими или важными признаками, «то не существует другого критерия, кроме личного мнения, для решения вопроса, следует ли их признавать за виды или за разновидности». Наконец, замещающие виды занимают в экономии природы каждого острова те же места, что и местные формы, или подвиды; но так как степень различия между ними значительно превышает степень различия между местными формами или между подвидами, то они почти всегда признаются натуралистами за истинные виды. Тем не менее невозможно предложить верного критерия для различения варьирующих форм, местных форм, подвидов и замещающих видов.

Ч. Р. Дарвин, Происхождение видов, 1859

Этнос – сложное образование. По словам Л.Н. Еумилева, этнос – это система, причем система закрытая и корпускулярная, она начинается и кончается, возникает и исчезает. Этносы рождаются, живут и умирают. Этот процесс, считает Л.Н. Еумилев, продолжается 1000–1200 лет. По мнению ученого, человечество, как вид едино и в данном аспекте представляет собой антропосферу нашей планеты. Однако внутривидовое этническое разнообразие позволяет рассматривать мозаичную антропосферу как этносферу – часть биосферы Земли. Этническое разнообразие Л.Н. Еумилев объясняет адаптацией групп людей в разных ландшафтах: в разных климатических условиях географической среды образуются разные этносы и разные культурные традиции. Таким образом, по его мнению, именно в географических условиях проявляется этническое многообразие. Л.Н. Гумилев подчеркивает, что этнос это не раса: «Этнос у человека – то же, что прайды у львов, стаи у волков, стада у копытных животных и т. д. Это форма существования вида Homo Sapiens, его особей, которые отличаются как от социальных образований, так и от чисто биологических, которыми являются расы»[8].

Г. В. Нездемковская, Зарождение и развитие этнопедагогики России, 2011

Разработке принципов выделения критериев этнических признаков много внимания уделил Ю.В. Бромлей, который относит к таковым прежде всего устойчивые, дифференцирующие (то есть отличающие один этнос от другого) свойства. По его мнению, антропологические, расовые признаки могут играть роль определителя лишь при сопоставлении отдаленных этнических единиц, принадлежащих к разным расам. Для этнического размежевания более значимыми являются групповые особенности культуры в самом широком смысле этого слова, то есть «не только определенные результаты человеческой деятельности, но и сам ее способ, выраженный в действиях и поступках»[88]. Именно в сфере трактуемой таким образом культуры обычно и сосредоточены, по мнению Бромлея, все основные отличительные особенности этнических единиц. При разграничении этносов-народов между собой особое значение имеют такие устойчивые и отчетливо выраженные компоненты культуры, как язык, религия, народное изобразительное искусство, устное творчество, обычаи, обряды, нормы поведения и т. п. Однако ни один из компонентов культуры не выступает непременным и универсальным этнодифференцирующим признаком. «Этнос, – писал Бромлей, – представляет собой не отдельный компонент культуры, а определенную культурную целостность, многие составляющие которой, как правило, в той или иной степени обнаруживают устойчивые отличительные черты»[89].

Юрий Акашев, История народа Рос. От ариев до варягов, 2013

Реконструкция черепа и более полные описания находок из Ломекви позволят уточнить статус кениантропа. Пока же его самостоятельность под большим сомнением, ведь по большинству черт он слабо отличается от давно и хорошо известного вида Australopithecus afarensis, а по крайней мере часть отличий запросто может быть следствием деформации (White, 2003). Даже если уплощенность лица, высоту скул, форму неба и пропорции зубов не списывать на тафономические искажения, все равно они вряд ли тянут на родовой статус, иначе расы современного человека тоже придется разносить по разным родам. Никто не отменял и индивидуальную изменчивость. А посему большинство антропологов используют термин “кениантроп” скорее как удобное личное имя черепа KNM-WT 40000, тем более что он, на удивление, до сих пор не обрел никакого эффектного прозвища.

С. В. Дробышевский, Достающее звено. Книга 2. Люди, 2017

Мнение, приведенное А.П. Богдановым о соответствии внутренних качеств характера внешним чертам, – разумеется, обреченное на то, чтобы именоваться субъективным, – также нельзя считать исключительно обывательским, поскольку и позже, в конце XIX и в начале XX в., такая позиция была положена в основу антропологических теорий и методов[444]. В случае, когда физические признаки выдавали смешение рас или этносов (как у великорусов), некоторые полагали невозможным выявить явный тип – по причине его «метисации». И, наконец, бытовало представление о том, что только лучшие (т. е. проявившие себя как выдающиеся) представители этноса (этнической культуры) в физическом или нравственном отношении могут быть признаны олицетворением типа[445].

М. В. Лескинен, Поляки и финны в российской науке второй половины XIX в.: «другой» сквозь призму идентичности, 2010

Совершенно ясно, что в схеме К. Линнея перемешаны самые разнородные критерии, включая цвет кожи, способ одеваться и политическую организацию. Однако она явила собой влиятельный прецедент для последующего разделения человечества на отдельные расы. Дальнейшее развитие биологии принесло все более изощренные попытки чисто биологического обоснования различий между людьми (Gossett, 1965; Harris, 1968), проложившие путь расистским объяснениям того, что раньше воспринималось как культурные различия.[4]

Майкл Коул, Культурно-историческая психология – наука будущего, 1997

Особенно интересной представляется позиция Причарда. В своих двухтомных «Исследованиях по физической истории человека» (Prichard J.C. 1813. Researches into the physical history of man) он проводит важную мысль о необходимости разграничивать наследственное от ненаследственного через противопоставление первых изменений изменениям, обусловленным средой: «Оказывается, что принцип животной организации, от которого зависит образование расовых вариететов, полностью отличается от того, который рассматривает изменение индивида как результат действия на него внешних причин… Эти классы явлений управляются совершенно разными законами. В первом случае определенные внешние силы, действующие на родителей, таким образом влияют на них, что те производят потомков, обладающих некоторыми особенностями формы, окраски или организации; какой бы признак не возник таким путем, он становится наследственным и передается расе беспрестанно, это, по-видимому, является законом природы. Напротив, изменения индивида во внешнем виде или сложении, вызываемые внешними причинами, являются временными; в целом приобретенные признаки преходящи и не имеют влияния на потомство» (р. 194-195).

А. И. Шаталкин, «Философия зоологии» Жана Батиста Ламарка: взгляд из XXI века, 2009

Теперь мы подошли к расовому вопросу, и здесь с самого начала следует отметить, что он не влияет на определение семитских народов в целом: даже для самых компактно расселенных и однородных народов могут быть характерны несходные расовые элементы. Более того, нет никакой необходимости обсуждать теорию о существовании отдельной «семитской расы», которую скорее можно отнести к области устаревшей политической пропаганды, чем к серьезной науке и которая отвергается авторитетными антропологами.

Сабатино Москати, Древние семитские цивилизации, 1949

О названных процессах, А. Щапов в 1872 году писал, что «в Сибири, вследствие скрещивания славяно-русского племени и других разноплеменных выходцев из России с сибирско-азиатскими племенами, мало-помалу, слагается своеобразная однородная масса населения, не удерживающаяся в одинаковой степени признаков ни чисто славянско-русской расы, ни чисто азиатских племен» (10). Этот тип населения региона он называл «русско-сибирским» типом, который обладает региональными физическими и ментальными чертами.

Сборник статей, Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона, 2006

Культуры эпохи среднего палеолита обнаруживают в большинстве регионов, где до этого главенствовали производство бифасов и индустрия тейяк. Но можно различить несколько местных культур, отделенных друг от друга морем или высокими горными хребтами. Орудия стали делать из кремня более высокого качества, что позволяло их лучше огранять. Они стали более легкими, аккуратными и разнообразными. Эта материальная культура получила, как и другие подобные индустрии, название мустьерской – в честь местности во Франции. Большинство ее носителей сильно отличалось по своим физическим характеристикам от современных людей. Первые особи, принадлежащие к этой расе, были обнаружены в пещере, расположенной в долине Неандерталь (Западная Германия), из-за чего их стали называть неандертальцами. В наши дни останки неандертальцев обнаруживают довольно часто, причем места этих находок, как правило, совпадают с регионами распространения мустьерской культуры. Скорее всего, они жили в промежутке от 70 тысяч до 30 тысяч лет назад. Среди исследователей бытуют две разные точки зрения: одни ученые считают, что неандертальцы полностью исчезли, а некоторые из них – что они слились с другими расами.

Эммануэль Анати, Палестина до древних евреев, -1

Теория моногенеза языков вызывает скептическое неприятие специалистов. Однако гораздо более нелепой (если хорошенько вдуматься) выглядит противоположная концепция, в соответствии с которой каждый язык, группа языков или языковое семейство возникли самостоятельно и обособленно, а потом развивались по законам, более или менее одинаковым для всех. Логичнее было бы предположить, что в случае обособленного возникновения языков законы их функционирования также должны были быть особенными, не повторяющими (гомоморфно или изоморфно) друг друга. Такое совпадение маловероятно! Следовательно, остается принять обратное. Здесь права Библия, а не ее противники. Безусловно, единство языка ничего общего не имеет с антропологическим единством использовавших его этносов. На современном английском языке говорят представители разных рас и множества совершенно не схожих друг с другом народов, но данный факт языкового единства ни коим образом не сказывается на антропологической однородности. Как видим, аргументов в пользу языкового моногенеза более чем достаточно. И можно с полным основанием утверждать, что единый пранарод, единый праязык и их общая прародина относятся не к одним лишь индоевропейцам, но ко всем без исключения этносам, населявшим Землю в прошлом и настоящем.

В. Н. Демин, Русь нордическая, 2005

К сожалению, такого единения не наблюдается у многих жителей нашей страны, особенно по отношению к научным исследованиям. Раскопки, вызвавшие колоссальный интерес общественности, привели к парадоксальному и очень печальному результату. Некоторые представители современного алтайского населения, проникнувшись невероятной значимостью свершившихся открытий, объявили себя прямыми потомками «прародительницы алтайской нации» и обрушились на археологов, нарушивших ее «сон во льдах». В конце концов, парламент республики Горный Алтай запретил новосибирским археологам продолжать исследования на плато Укок. Это произошло в 1996 году, и разум до сих пор не возобладал. Удивительнее всего то, что этнические группы, населяющие сегодня Алтай (алтай-кижи, теленгиты, шорцы, кумандинцы, тубалары), – это потомки племен, мигрировавших с юга в I тыс. н. э. А пазырыкцы жили на плато Укок на тысячу лет раньше, в середине I тыс. до н. э. Кроме того, пазырыкцы были ярко выраженными европеоидами, с незначительной примесью местного палеосибирского субстрата. А нынешнее население Алтае-Саянского нагорья в большинстве принадлежит к центрально-азиатскому варианту большой монголоидной расы. Но, когда говорят эмоции, подобные аргументы слишком сложны и доступны только специалистам. По-видимому, поиск исторических корней и попытки самоидентификации способны заглушить и не такие доводы.

Мария Медникова, Неизгладимые знаки: Татуировка как исторический источник, -1

Такая биологическая зрелость задается преимущественно генетически для каждого вида, в том числе и для человека. Однако, кроме общего видового правила, есть ряд дополнительных условий, влияющих на время биологической зрелости человека. Время зрелости зависит от половой принадлежности, расы, географии проживания и качества пищи (Rushton, 1997). У африканских народов, например, половая зрелость наступает в 7–9 лет. У европейцев (кавказоидной расы) в 12–14 лет, у восточных народов (например, китайцев) – в 14–16 лет. Во всех случаях у женщин зрелость наступает на 1–2 года раньше, чем у мужчин. В южных районах зрелость наступает раньше, чем в северных широтах. Калорийная пища также способствует более раннему половому созреванию, что приводит к более ранней смерти. Действительно, среднестатистически дольше живут восточные народы, а также те, кто проживает на северных широтах и употребляет менее калорийную пищу. Как исключение из правила, дольше живут женщины, хотя созревают на 1–2 года раньше. В чем причина данного феномена? Основной причиной являются, по-видимому, социальные факторы. Мужчинам, идущим, по мнению В. А. Геодакяна, впереди эволюции, приходится постоянно осваивать новые экологические ниши, что сопряжено с частыми и сильными стрессами (Геодакян, 1989). Женщины сталкиваются со стрессовыми ситуациями значительно реже, что и обеспечивает им относительно спокойную и более продолжительную жизнь.

В. М. Русалов, Темперамент в структуре индивидуальности человека. Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования, 2012

Естественно возникает вопрос: согласуется ли широкая нейтральная молекулярная изменчивость с дарвинистским представлением об адаптивности эволюции? Но что такое «нейтральные» мутации? Это те, которые в некоторых условиях существования не дают организмам ни новых преимуществ, ни новых недостатков. А в других условиях? Как признает Кимура, аллели, казавшиеся нейтральными в обычных условиях, могут оказаться совсем не нейтральными, а подверженными интенсивному отбору в каких-то других условиях. Кимура даже предлагает подобного рода феномен, экспериментально проверенный на кишечной палочке, назвать по имени авторов, проделавших это исследование, «эффектом Дикхьюзена – Хартла». Но существование или, по крайней мере, возможность такого рода эффектов уже давно обсуждалась дарвинистами, и сам эффект давно носит название преадаптации. Именно наличие самых разнообразных и порой неожиданных преадаптации и позволяет эволюции всегда пойти по какому-то новому, непредвиденному направлению. Например, образоваться расам комаров, устойчивых к ДДТ – веществу, с которым комары и их предки за всю свою предшествовавшую филогенетическую историю никогда не встречались. Имеющая место у высших животных неповторимая иммунологическая индивидуальность каждой особи среди миллионов других особей вида также может быть понята только с позиций признания неограниченной «нейтральной» изменчивости. Точно так же и химическая индивидуальность каждой особи, специфичность выделяемых ею пахучих веществ, которая позволяет собакам по запаху отличать следы разыскиваемого индивида от тысяч следов посторонних. На примере иммунных реакций, кстати, нередко можно убедиться, что казавшиеся совершенно «нейтральными» и внешне незаметные индивидуальные различия вдруг во время эпидемии оказываются адаптивно ценными, обусловливающими невосприимчивость к заболеванию.

А. К. Скворцов, Проблемы эволюции и теоретические вопросы систематики, 2005

При разработке проблем социальной стратификации особое значение имеет вопрос о том, какой признак или признаки должны быть положены в основу классификации социальных явлений. В настоящее время большинство социологов стоит на той точке зрения, что построить действительно полезную классификацию едва ли можно на базе одного критерия, который будет отвечать всем требованиям. Ясно, что классификационные схемы, предлагавшиеся социологами прошлого и исходившие из возможности объяснить всю эволюцию общества развитием в нем какого- либо одного начала (экономика, рост народонаселения, борьба рас и т.п.), должны быть по меньшей мере дополнены многими другими классификационными признаками. Особенно важно отметить это для современного развитого индустриального общества, для которого характерна относительная автономность экономических, социальных и политических институтов, а одни и те же процессы по-разному проявляются на различных уровнях социальной системы. В связи с этим в литературе подробно обсуждаются проблемы понятийного аппарата, причем основное внимание уделяется разработке универсальных понятий, годных для объяснения, социальных явлений на различных этапах их развития с учетом специфики и зрелости этих явлений. Формализация понятий идет по линии их структурного и функционального подразделения. Путь к этому – изучение корреляции различных стратификационных рядов.

А. Н. Медушевский, Политическая социология и история, -1

Стали рассуждать о местожительстве, культуре и расе индоевропейского “пранарода”, между тем как этот пранарод, может быть, никогда и не существовал. Для современных немецких (да и не только немецких!) языковедов «индоевропейская проблема» получает приблизительно следующую формулировку: какой тип доисторической керамики должен быть приписан индоевропейскому пранароду? Но этот вопрос (точно так же, как и ряд подобных ему вопросов) с научной точки зрения разрешен быть не может и поэтому является праздным. Вся дискуссия вертится в заколдованном кругу, так как само существование индоевропейского пранарода доказано быть не может, точно так же, как не может быть доказана и связь определенных типов материальной культуры с определенным типом языка. Таким образом, создается мнимое понятие, романтический призрак «пранарода», и в погоне за этим призраком забывается та основная научная истина, за которую следовало бы держаться, – именно, что понятие “индоевропейцы” является исключительно лингвистическим».

А. А. Клёсов, Славяне, кавказцы, евреи с точки зрения ДНК-генеалогии, 2015

Все современные люди весьма мало отличаются друг от друга генетически (генетические различия между расами людей в целом меньше, чем между разными особями шимпанзе в одном стаде). Тем не менее, необходимо заметить, что гейдельбержцы и неандертальцы прервали свой путь к современному человеку. Переходное звено от прародителя человека к современному человеку, теряется на отрезке: – от неизвестной ветви прародителя, к кроманьонцу.

Михаил Тевосян, Осмысление процессов, 2014

На самом деле в настоящее время большинство групп ископаемых предшественников человека представлены сотнями, а иногда и тысячами находок. Зачастую это и вправду обломки и фрагменты, зато их много. Мало-помалу по таким кусочкам набирается серьезная статистика: имея сотни фрагментов, несложно собрать из них целые кости и даже скелеты. Даже по австралопитекам – самым древним из прямоходящих – имеются тысячи находок. Да и целых черепов и скелетов известно уже немало. Возникла даже своеобразная проблема – ученые часто незаслуженно пренебрегают фрагментами, недооценивают их значимость, предпочитая работать с комплектными находками, отчего огромное количество потенциально полезной информации остается незадействованной. На самом деле ныне у антропологов сложность не с недостатком, а с избытком информации: находок так много, что ими уже трудно оперировать, даже специалисты нередко упускают какие-то отдельные находки или не знают о них, потому что одному человеку трудно охватить всё сразу. Про особенности строения черепа разных видов австралопитеков известно чуть ли не больше, чем про различия и сходства черепов разных рас современного человека.

С. В. Дробышевский, Достающее звено. Книга 1. Обезьяны и все-все-все, 2017

Слово «вырождение» иногда употребляется не в том смысле, как понимают его палеонтологи; поэтому, прежде всего, нужно условиться, что будет разуметься под ним в настоящей статье. Говорят, например, что запущенная садовая роза вырождается в шиповник, что дичающая собака вырождается в волка, т. е. перестает лаять, приобретает одноцветную, серо-желтую шерсть и т. п., – все это случаи не вырождения, а перерождения, даже атавизма или, точнее, возвращения к естественному состоянию из культурного. Тут не только нет вырождения, а скорее возрождение к самой деятельной половой жизни и размножению породы. Под вырождением же, в палеонтологическом смысле слова, разумеется постепенное сокращение числа неделимых, составляющих породу, их наследственные ослабление, болезненность, прекращение плодовитости и, наконец, вымирание. Такой же смысл дает антрополог Далли[2] и вырождению человеческих племен, причем самым существенным признаком падения расы считает потерю ею плодовитости, способности и наклонности размножаться. Обыкновенные спутники и отчасти непосредственные причины этого вырождения суть: миланская и восточная проказа, наследственный сифилис, золотуха, чахотка и английская болезнь. Но коренные причины вырождения человечества многочисленнее непосредственных, и их антропологи разделяют обыкновенно на следующие четыре разряда:

М. И. Венюков, О вырождении рода человеческого, 1887

Своего апогея географический детерминизм достиг в творчестве немецкого географа Фридриха Ратцеля (1844– 1904), который находился под влиянием землеведения Риттера и признавал влияние географической среды на развитие народа, государства, культуры. В своей итоговой работе «Земля и жизнь» (1901–1902) он предлагает органическое понимание земли, рассматривая ее как единое целое, где живая и неживая материи исторически развиваются в непрерывном взаимодействии. Ратцель начинает изложение с описания земли как космического тела, а заканчивает описанием человека и культуры в географической среде – антропогеографией. Антропогеография, по выражению немецкого ученого, «каждому народу отводит на земле соответствующее ему место»[28]. Цель антропогеографии – изучение человека, насколько он зависит от пространственных отношений земли или находится под их влиянием. Ратцель систематизировал эти влияния, которые распространяются на физические и психологические особенности рас, на распределение народов по земному шару, на социальные институты того или иного народа. Так же, как и его предшественник Риттер, Ратцель утверждал, что географические условия имеют решающее значение лишь на ранних этапах развития; по мере акклиматизации, заимствований, развития науки происходит накопление народного богатства, и человеческий дух становится самостоятельным фактором истории.

А. В. Гвоздев, Геополитические аспекты философии культуры славянофилов. Монография, 2019

Примордиализм возник при изучении этнических конфликтов, эмоциональный заряд и иррациональная ярость которых не находили удовлетворительного объяснения в европейской социологии и представлялись чем-то инстинктивным, «природным», предписанным генетическими структурами народов, многие тысячелетия пребывавших в доисторическом состоянии. Также большое влияние на примордиализм оказали эволюционная теория Ч. Дарвина и теория естественного отбора Т. Мальтуса. Примордиализм (особенно его социобиологическое направление) был тесно связан с расовыми теориями, которые находили поддержку в культурных установках иудаизма и христианства. С. Н. Булгаков видит в «мифе крови» отзвуки ветхозаветных представлений об этничности. Он пишет: «Субстратом расы, как многоединства, для расизма является кровь. Основное учение именно Ветхого Завета о том, что в крови душа животных (почему и возбраняется ее вкушение), в известном смысле созвучно идее расизма. Раса мыслится не просто как коллектив, но как некая биологическая сущность, имманентная роду»[42].

С. Е. Федоров, История и теория наций и национализма, 2016

Предложенный Дарвином механизм поначалу может показаться скучным и невыразительным, но более пристальный взгляд заставляет принять естественный отбор (и несколько других законных эволюционных механизмов, такие как прерывистое равновесие и катастрофические массовые вымирания) по двум причинам. Во-первых, высвобождает серьезный практический потенциал – знание естественных механизмов природы дает возможность лечить и исцелять недуги, коль скоро они вызваны природными вредными факторами. К примеру, если мы узнаем, как эволюционируют бактерии и другие болезнетворные организмы, мы сможем понять – а может быть, и побороть – механизм возникновения резистентности к антибиотикам или необычную скорость мутаций у вируса ВИЧ. Кроме того, если мы поймем, насколько недавно так называемые человеческие расы отделились от общего африканского предка, и измерим крохотные генетические различия между ними, мы сможем наконец осознать, что расизм – бич человеческих отношений на протяжении многих веков – не имеет никаких оснований.

Карл Циммер, Эволюция: Триумф идеи, 2001

Человек как вид физиологически не приспосабливается ни к какому особому окружению. (Здесь автор не совсем прав. Человеческие расы приспособлены к разным географическим зонам, хотя, конечно, в современных условиях кондиционеры, обогреватели, технические средства и др. позволяют представителям разных рас без неимоверных усилий существовать в заведомо не подходящей для них географической среде. – Ред.) Их приспособление достигается необычайным разнообразием и количеством орудий труда, предметов одежды, оснащением жилищ и всего прочего. Изобретая подходящие орудия и средства, человеческое общество само по себе способно выжить практически при всех условиях. Огонь, одежда, жилища и соответствующий рацион помогают людям (далеко не всем. – Ред.) претерпеть и арктический холод, и тропическую жару.

Гордон Чайлд, Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества, -1

Другой пример, сакрализация пространственных ориентиров Север-Юг. В русской историософии в рамках этноцентристского мышления Север ассоциирован с идеей сакрализации, а Юг – с инфернализацией. Русская историософская сакральная география соотносит Север с духом, светом, вечностью. Популярностью пользуются предания об арктическом происхождении человечества либо, по крайней мере, нордическом формировании культуры ариев. Разлагающий северную чистоту Юг интерпретируется как царство материи, жизни, биологии и инстинктов. Современная сакральная география в её геополитическом контексте оперирует метаконтинентами и вымышленными расами. При этом стороны света выступают весьма условной категорией, не имеющей объективных границ и варьирующейся в различных исторических эпохах и культурах. Горы и горные страны по традиции продолжают оставаться в центре внимания историсофов, как олицетворения мистической власти (греческой, царской) власти над светской, покорной равниной. По традиции центрами силы (политической, военной, духовной) остаются горные вершины, возвышенности, холмы. Ради концептуальной системности в сакральной географии производятся перемещения географического расположения отдельных городов и даже стран. Например, с целью противопоставления южного средиземноморского круга радиусной стрелой Нила северному гиперборейскому кругу Днепра "Святая Русь" идентифицируется с "великой Швецией".61

Е. А. Окладникова, Сакральный ландшафт, 2014