Полковник

Полко́вник (от слова полк — возглавляющий полк, сродни тысячник) — должность, чин, воинское звание старшего офицерского или командного (начальствующего) состава в вооружённых силах (ВС) и других силовых ведомствах большинства стран мира.

Именуются:

• В ВС Болгарии — полковник;

В ВС Словакии, ВС Чехии — plukovník;

В ВС Польши — pułkownik;

• В ВС Германии (Пруссии), Австрии, Швейцарии, Дании, Норвегии и других государств, взявших за основу прусскую модель военного дела, — Oberst;

В ВС Швеции — överste (полковник) и överste av 1:a graden (полковник 1-го класса);

В ВС Великобритании, США, Канады, Пакистана, Индии и других государствах, взявших за основу англосаксонскую модель военного дела, — colonel;

В ВС Италии — colonnello;

В ВС Испании и других испаноязычных государств — coronel.

В ВС Израиля — «Алуф мишне» (ивр. ‏אלוף משנה‏‎).В вооружённых силах России современного периода воинское звание полковника присваивается приказом министра обороны. Оклад по воинскому званию (ОВЗ) п-к, в ВС России, составляет 13 тыс. рублей. В ВС Монако звание полковника является высшим офицерским званием.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Очевидно, что звание шефа заменило почетный чин Гвардейского полковника, со времени Анны Иоанновны за редким исключением принадлежавшего царствующим особам… Изучение Высочайших приказов Императора Павла позволяет сделать вполне обоснованный вывод, что чин Лейб-Гвардии полковника утратил свое давнее и единственное значение уже в первые дни его царствования, а точнее – 15 ноября 1796 года. С этого времени и фактически до конца империи чин полковника в Гвардии соответствует должности командира батальона или эскадрона. Гвардейские полки теперь, как правило, возглавляют только генералы», – пишет А. М. Валькович 42.

Е. И. Юркевич, Военный Петербург эпохи Павла I, 2007

Сразу по окончании академии Анатолий Николаевич был назначен состоять при Виленском военном округе в звании штабс-капитана. В ноябре того же года он был произведен в капитаны и был назначен в штаб 28-й пехотной дивизии. Так сложилась его судьба, что в пехотных частях Виленского округа началась его армейская служба, с ними же довелось разделить и горечь поражения, и унижение плена. Розеншильд, чьей «неразделенной любовью» была гвардия, не любил и не понимал армии, ее духа, ее традиций, ее офицеров и солдат. Это ярко отразится впоследствии, на полях сражений Восточной Пруссии, а пока капитан Розеншильд продвигается по карьерной лестнице при штабах соединений Виленского военного округа. Строевую должность в армейских частях он занял лишь однажды, когда 15 октября 1888 г. принял под начало роту 111-го пехотного Донского полка 28-й пехотной дивизии. Этот шаг был предпринят из соображений прохождения ценза, так как без стажа командования ротой права занимать должности в Генеральном штабе у офицеров не было. В качестве ротного командира Анатолий Николаевич прослужил год и по получении необходимого стажа снова перешел на штабную работу, сначала в Виленском, затем в Омском военном округе. В это время Розеншильду наконец удается сделать блестящую карьеру, получив чин полковника 2 апреля 1895 г. И снова он занимает строевую должность для ценза, ради карьеры, но на этот раз в гвардии: с 7 мая по 17 сентября 1897 г. командует 1-м батальоном лейб-гвардии Финляндского полка лишь потому, что без четырехмесячного командования батальоном офицер не имел права командовать полком.

Анатолий Розеншильд фон Паулин, Дневник: Воспоминания о кампании 1914–1915 годов

Однако дело было не только в относительном уменьшении армии, но и в ее разложении. Коррупция стала еще одним способом перераспределения доходов в пользу элиты. Екатерина не смела контролировать своих генералов и полковников, и пользуясь этим, они присваивали деньги, отпускаемые на содержание полков. «Несколько полковников признались мне, что каждый год получают от трех до четырех тысяч рублей со своих полков», – свидетельствует французский посол Л. Ф. де Сегюр. Князь П. Д. Цицианов, приняв полк от своего предшественника, писал, что довольствие расхищается и не доходит до солдат, что «ротные командиры избалованы и считают роту за деревню».[576] Расхищали и самих солдат: полковники отправляли рекрутов в свои деревни, и они навсегда исчезали из армии. Князь Г. А. Потемкин присвоил целый рекрутский набор; по словам канцлера А. А. Безбородко, в 1795 году было 50 тысяч «растасканных» солдат.[577] При проверках на смотр выводили не более половины от списочного состава полков, три четверти офицеров числились на бумаге. Среди знати распространилась практика, когда в полки записывали малолетних детей, и подрастая, они «выслуживали» очередные офицерские чины. В армии было много 20–22 летних полковников и даже генералов, в то же время заслуженные офицеры не получали повышения.[578] Наивысшей степени разложение достигло в гвардейских частях, где числилось 20 тысяч мнимых сержантов и унтер-офицеров, а офицеры годами не показывались в полках. «Гвардия – позор и бич русской армии», – писал граф А. Ф. Ланжерон.[579]

Сергей Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

На первый взгляд, фон-Лампе некорректно включает в группу «генералов» из кадровых офицеров «по службе и образованию» людей разного возраста и разных исходных чинов: Тухачевский и Покровский – молодые капитаны, т. е. обер-офицеры, до 30 лет; Гиттис и Шкуро – полковники, т. е. штаб-офицеры. Однако при внимательном рассмотрении все объясняется. Просто фон Лампе берет типичных для данной группы кадровых офицеров двух разновидностей – именно молодых обер-офицеров, стремительно «выскочивших» в «генералы» (Тухачевский и Покровский), которым в 1918 г. не было еще и 30 лет. Вторая разновидность – это штаб-офицеры более старшего возраста (Гиттис и Шкуро – ровесники), им уже за 30 лет, у них нет академического образования, но они стали полковниками в 1917 г., а затем генералами, благодаря революционной обстановке. При нормальном прохождении службы они вряд ли достигли бы этих чинов без академического образования. Своей военной карьерой они тоже были обязаны «революционным разрушением» старой системы прохождения службы.

Сергей Минаков, Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина, 2016

Училище Дутов окончил по первому разряду (это давало преимущество в старшинстве) в 1899 г., в своем выпуске был в первом десятке, Высочайшим приказом 9 августа 1899 г. он был произведен в хорунжие со старшинством с 8 августа 1898 г. и направлен в 1-й Оренбургский казачий полк под командованием полковника Н.В. Авдеева, стоявший в Харькове172. По существовавшим правилам за воспитание в училище он должен был прослужить три года на действительной службе. По некоторым данным, Дутов среди офицеров считался признанным стрелком из револьвера и даже несколько раз выигрывал атаманский приз173. К слову сказать, 1 мая 1900 г. на службу в этот же полк прибыл отец будущего атамана войсковой старшина И.П. Дутов (вместе с сыном он прослужил более года, до конца мая 1901 г.).

А. В. Ганин, Атаман А. И. Дутов

Офицерская школа РОА [169] возникла из созданных в ноябре 1944 г. при 1-й дивизии РОА курсов по подготовке молодых офицеров. Поскольку Власов и генерал Трухин рассчитывали на растущую потребность формирующихся вооруженных сил в офицерах, они преобразовали их в самостоятельную структуру для всей Освободительной армии. Видимо, они думали над тем (так, во всяком случае, сообщает генерал кавалерии Кёстринг), чтобы «создать офицерскую школу для нескольких тысяч русских офицеров» [170]. В офицерскую школу РОА, во главе которой стоял сначала полковник Койда, затем генерал-майор Ассберг и, наконец, генерал-майор Меандров (начальником штаба был полковник Климов), в январе 1945 г. влилась и «Командирская школа восточных народов» во главе с полковником Киселёвым, подчиненная генералу добровольческих частей в ОКХ [171]. В результате передачи принадлежавших ей учебных материалов, оружия и автомашин, условия обучения сложились очень благоприятно. Штаб офицерской школы [172] состоял из учебного отделения, хозяйственного отделения с хозротой и из санитарного отделения. В распоряжении имелась батарея орудий калибра 75 мм, минометы, а также другое оружие и техника. К основному персоналу, наряду с командиром, принадлежали 18 штаб– и 42 обер-офицера, а также 120 унтер-офицеров и рядовых. Собственно преподавательский корпус состоял из 6 полковников, 5 подполковников, 4 майоров и 1 капитана. Было организовано 2 курса, первый продолжался с 3 ноября 1944 г. до февраля 1945 г., охватывал 244 слушателя, среди них в отдельной группе находились и бывшие батальонные командиры, начальники штабов полков и прочие старшие офицеры Красной Армии – все они затем заняли командные посты в 1-й и 2-й дивизиях. Второй курс, состоявший из 605 участников, завершить в апреле так и не удалось.

Иоахим Гофман, «Русская освободительная армия» против Сталина, 2014

Стоит особо подчеркнуть, что 3 февраля 1916 г. русские войска добились значительного успеха и ворвались в турецкую крепость Эрзерум, представляющую собой на тот момент важнейшую базу снабжения войск, узел транспортных коммуникаций северных областей Турции. В итоге было захвачено 323 орудия, пленено 235 офицеров и до 13 тысяч солдат-аскеров. В тот же день во всех частях и подразделениях Кавказской армии был оглашен приказ, в котором выражалась благодарность ее командующего всему личному составу за мужественное выполнение воинского долга. Только убитыми русские потеряли в этом сражении около 2300 бойцов, общие потери составляли около 10 % состава войск. Среди еще не погасших пожарищ генерал Н.Н. Юденич лично вручал Георгиевские награды отличившимся при штурме крепости воинам. Среди них были полковники Габаев и Фисенко, подполковник Воробьев, штабс-капитан Запольский, поручик Вачнадзе, более 100 унтер-офицеров и солдат. Сам генерал Н.Н. Юденич был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени и стал в истории Российской империи последним георгиевским кавалером, удостоенным такого военного ордена. 9 февраля 1916 г. в Петрограде был отслужен благодарственный молебен по случаю взятия Эрзерума. Эта победа значительно облегчила положение англичан у Суэца и в Южном Ираке, поскольку противостоящий им неприятель перестал получать необходимые подкрепления в людях и боеприпасах. Генералу Н.Н. Юденичу за боевые действия были вручены от правительства Великобритании ордена Святого Георгия и Михаила, а от Франции – наивысшая награда орденская Звезда Большого креста Почетного легиона.

А. Г. Емельянов, Казаки на персидском фронте (1915–1918), 1923

В конце сентября 1914 года в 56-й кремлевский запасной батальон, которым командовал полковник Гондель, от Московского уездного военного начальника прибыло очередное пополнение новобранцев. В связи с этим был издан по батальону приказ № 78, где в § 10 указывалось: «прибывших 30 сентября с/г. от Моск..У.В.Н-ка ратников ополчения в числе 996 челов. зачислить в списки батальона и на провиантское, приварочное и чайное довольствие с 30-го сего сентября. Аттестаты ожидаются»[8]. В прилагаемом к приказу именном списке под 53-м порядковым номером в 3-ю роту поручика Андреева приписывался ратник Василий Блюфер. Неизвестно, случайно ли писарь допустил ошибку в фамилии молодого ратника: вместо буквы «х» написал «ф», или специально, посчитав, может быть, что Блюфер произносится более благозвучно, чем Блюхер. В дальнейшем ошибка будет исправлена.

Н. Т. Великанов, Измена маршалов, 2008

Следуя указаниям Меншикова, отряд из трех пехотных полков под командованием полковника Петра Яковлева (Петр Иванович Яковлев начинал службу в частях Лейб-гвардии, являлся доверенным лицом царя Петра, в феврале 1706 года в звании поручика гвардии сумел доставить указания царя командованию русской армии, блокированной шведами в Гродно, в 1708 году уже командовал драгунским полком из рекрутов, сформированным и использовавшимся для подавления восстания донских казаков во главе с «сообщниками гетмана Мазепы» атаманами Кондратием Булавиным и Игнатом Некрасовым[30], после чего полк был расформирован и поротно обращен на комплектование других драгунских частей[31], а Яковлев участвовал в Полтавской битве в качестве командира Московского драгунского полка) и драгуны дивизии генерала Григория Волконского (князь Григорий Семенович Волконский), возглавляемые бывшим компанейским полковником Игнатием (Гнатом) Галаганом (Калаганом), двинулись в апреле из Киева вниз по Днепру, атаковали укрепленные пункты запорожцев (Келеберда, Решетиловка, Переволочна, Новый и Старый Кодак (Кудак)) и по очереди разгромили их, включая Запорожскую Сечь, которая пала 14 мая[32] (полковник Галаган вначале присоединился к шведам вместе с гетманом Мазепой, но затем, оценив положение шведской армии и ее перспективы, в декабре 1708 года перешел на царскую сторону и привел с собой отряд из 500 казаков, которые служили личной охраной Мазепы; за измену запорожские воины-волхвы («характерники») прокляли род Галаганов до седьмого колена и записали проклятие своей кровью (имеется соответствующий документ), и хотя царь Петр вознаградил Игнатия Ивановича Галагана, сделав Прилуцким и Чигиринским полковником, но его седьмой потомок – Павел Галаган, умер в 16-летнем возрасте от тифа, не оставив наследников).

П. Е. Букейханов, Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой, 2015

За то, что де Витт сумел сформировать полки в кратчайшие сроки, он был удостоен высочайшей благодарности. Кроме того, четыре полка, согласно структуре российской армии, образовывали не бригаду (которая включала в себя обычно два полка), а дивизию, состоявшую из двух бригад. Было очевидно, что бригадные штаты для полноценно сформированной конной дивизии – явление временное, и рано или поздно они будут пересмотрены. Явно не соответствующий количеству полков бригадный штат можно объяснить недостатком командных кадров. В преддверии войны шло интенсивное формирование новых соединений, и опытных военачальников не хватало. Что касается де Витта, то он, будучи полковником, не мог быть сразу назначен на должность начальника дивизии, соответствующую генерал-лейтенантскому чину. Именно поэтому он был назначен бригадным начальником с последующим производством в генерал-майоры и перспективой получения на той же должности впоследствии генерал-лейтенантских эполет. Что и говорить, аванс, данный Александром де Витту, был весьма большим!

В. В. Шигин, Штирлиц XIX века. Тайный сыск генерала де Витта (Собрание сочинений), 2011

Офицерский корпус, за исключением его самых молодых представителей, сформировался в инженерных частях и испытывал к ним привязанность. Их поведению было присуще честолюбие. Офицеры стремились подражать в этом пехоте, которая в столице Баварии была представлена тремя бравыми полками. Закончилась строевая подготовка смотром стоявшей в сомкнутых рядах роты на Обервизенфельде. Капитан Дрекслер на коне появился перед строем с поднятой саблей. К роте приблизилась кавалькада всадников, среди них были командир батальона майор Неес, инспектор железных дорог и телеграфа полковник Клееман, шеф Королевского Баварского корпуса инженерных войск его превосходительство генерал-лейтенант фон Брут.

Альберт Праун, От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945, -1

Начальник штаба сделал по этому поводу следующий доклад: 1) производство в генералы командующим в чине полковника не считает вообще удобным, и к тому же нет никакой причины такого производства, то есть отличия; 2) назначение для поручений встречает затруднение, так как в короткий срок со времени ухода генерала Вандама принято новых три штаб-офицера для поручений и четыре обер-офицера, что при желании нового командующего сократить число чинов штаба является полным противоречием; 3) назначать командиром стрелковых батальонов, формирующихся в Риге и неподчиненных командованию Отдельного Псковского добровольческого корпуса, вряд ли будет тактичным шагом.

П. Р. Бермондт-Авалов, В борьбе с большевизмом, 1925

Определенное представление об офицерском составе сибирских воинских формирований периода Первой мировой войны, их мужестве и героизме дают собранные Д. Г. Симоновым сведения на 534 кавалера военного ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия, участвовавших в боевых действиях в составе сибирских частей[83]. Как известно, орден этот давался только за военные подвиги. Всего с момента учреждения в 1769 г. и до конца 1917 г. орденом Св. Георгия 4-й степени награждено свыше 6 тыс. чел. Все 534 офицера удостоились этой степени, а трое – генерал-майор А. С. Карницкий, командир 2-го пограничного Заамурского полка, а затем 1-й Заамурской конной бригады; генерал-лейтенант В. И. Соколов, командир 4-го Сибирского армейского корпуса и полковник В. Н. Токарев, командир 9-го гренадерского Сибирского полка – стали еще и кавалерами этого ордена 3-й степени.

М. В. Шиловский, Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь, 2016

«Ограниченное содержание офицеров лишает полки наилучших из их среды переводящихся в другие отрасли военной службы и другие ведомства, обставленные лучшими материальными средствами». Таким образом, вышеуказанные причины заставляли офицеров уклоняться от их прямого служебного пути, нормальное происхождение которого за время столетнего существования полка было весьма различно. В начале этого периода субалтерн-офицеры получали роты на 5, 6 и 7-м году службы, в полковники производились на 11 и 12-м году службы. Затем эти сроки постепенно увеличивались, дошли до того, что за последнее время роты стали получаться офицерами по прослужении 13 и 14 лет, производство в полковники оттянулось на 22–23-й год службы, получение же полков отодвинулось до 27-го даже 29-го года службы».

О. С. Смыслов, Генерал Слащев-Крымский. Победы, эмиграция, возвращение, 2015

Тогда, в силу необходимости, Потемкин переменил тактику по отношению к упорным представителям казачьих запорожских вольностей. Он попробовал приблизить к себе наиболее видных запорожских старшин, оставшихся на месте, т.е. не бежавших в Турцию и не сосланных правительством в крепости и монастыри. В числе их оказались есаулы: Сидор Белый, Логин Мощанский, Ломака, Легкоступ, полковники: Чепига, Колпак, Иван Высочин, Андреи Белый, полковые старшины: Антон Головатый, Тимковский и др. Всем им были предложены армейские чины и жалованье, без непременного условия поступить на службу. Частная собственность также сохранена была за ними, а некоторым, как Сидору Белому, пожалованы были даже земли. Эти завлекающие приемы дали более осязательные результаты. Некоторые из бывших запорожских старшин сами поступили на гражданскую службу. Были даже единичные случаи поступления в Полтавский и Херсонский пикинерные полки.

Ф. А. Щербина, История Кубанского казачьего войска, 1913

Курс длился два года. На школьном языке старшие назывались корнеты (младший офицерский чин в российской кавалерии до 1917 года), а «звери» было прозвище младших. «Звери» принимали присягу через месяц после поступления в училище. После этого их уже нельзя было выгнать за плохое поведение из училища в гражданскую жизнь; в таких случаях их отправляли на год в кавалерийский полк в качестве простых солдат. Это называлось «командовать полком». К вернувшемуся из полка в школу юнкеру другие юнкера обращались «майор» или «полковник», в зависимости от года обучения. Я знал пару «генералов прославленной школы», то есть тех, кто «командовал полком» дважды; они пользовались огромным уважением.

Владимир Литтауэр, Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии. 1911-1920, -1

Большинство старших начальников были мне неизвестны. Я близко знал лишь генерала Эрдели. Полковника Дроздовского, приведшего свои части с Румынского фронта, я знал лишь по академии генерального штаба, курс которой он проходил одновременно со мной. Генерала Покровского, произведенного в этот чин Постановлением Кубанского правительства, я знал по работе его в Петербурге, в офицерской организации, возглавляемой графом Паленом. В то время он состоял на службе в авиационных войсках в чине штабс-капитана. Незаурядного ума, выдающейся энергии, огромной силы воли и большого честолюбия, он в то же время был мало разборчив в средствах, склонен к авантюре. Наконец, полковника Шкуро я знал по работе его в Лесистых Карпатах во главе “партизанского отряда”. Это был период увлечения ставки партизанщиной. Партизанские отряды, формируемые за счет кавалерийских и казачьих полков, действовали на фронте как-то автономно, подчиняясь непосредственно штабу походного атамана. За немногими исключениями туда шли главным образом худшие элементы офицерства, тяготившиеся почему-либо службой в родных частях. Отряд есаула Шкуро во главе со своим начальником, действуя в районе XVIII корпуса, в состав которого входила и моя Уссурийская дивизия, большей частью болтался в тылу, пьянствовал и грабил и, наконец, по настоянию командира корпуса генерала Крымова, был с участка корпуса отозван. Генералов Боровского, Казановича и Геймана я совсем не знал.

А. Б. Широкорад, Упущенный шанс Врангеля. Крым-Бизерта-Галлиполи, 2010

Урало-Забайкальская казачья дивизия входила в состав большого конного отряда генерала П. И. Мищенко, особенно прославившегося в известном набеге в тыл японцев и в деле у Санвайзы 20 и 21 мая. В отряде Мищенко Деникин принял участие и в последнем бою Русско-Японской войны под Санвайзой 1 июля 1905 года, отличившись при штурме опорного пункта неприятельской позиции и разгроме батальона японской пехоты. За боевые отличия в делах с японцами Антон Иванович был награжден орденами Святой Анны III-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава II-й степени с мечами, Святой Анны II-й степени с мечами и, наконец, чином полковника. Высокой похвалой прозвучали и слова генерал-адъютанта Мищенко в приказе по Сводному кавалерийскому корпусу: «По справедливости я должен признать деятельность этого достойного офицера Генерального штаба высоко полезной как в отношении внутреннего быта частей дивизии, так и в особенности боевой службы, которая была очень трудной и ответственной. Все это время боевой жизни и службы с дивизией полковник Деникин проявлял выдающуюся энергию, работоспособность, усердие, правильное понимание и любовь к военному делу. Расставаясь ныне с полковником Деникиным, считаю своим долгом от лица службы искренне поблагодарить его и пожелать ему светлого будущего».

А. С. Кручинин, Белое движение. Том 1, 2017

С 1758 года Генрих Вильгельм фон Анхальт единственный из генерал-адъютантов имел секретаря. Он был незаконнорожденным сыном принца Вильгельма фон Анхальт-Дессау и славившейся красотой дочери священника. Этот человек вступил в прусскую армию под именем Густавсон и служил в квартирмейстерской службе. В 1761 году Фридрих пожаловал ему дворянское звание, и с 1765-го по 1781 год в ранге полковника он занимал посты первого генерал-адъютанта и начальника квартирмейстерской службы. Особый интерес представляет тот факт, что в период раздела Польши и в войне за баварское престолонаследие в 1778 году этот человек сыграл такую большую роль в решении задач, касающихся различных отрядов войск, что о нем можно говорить как о начальнике штаба Фридриха. Он вряд ли относился к разряду приятных людей, напротив, за ним закрепилась репутация грубого солдафона. Но одна характерная черта объединяла его с будущими начальниками Генерального штаба: по большей части его деятельность держалась в секрете, и он оставался практически неизвестен широкой публике.

Вальтер Гёрлиц, Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945, -1

В Русско-шведскую войну 1808–1809 годов состоял адъютантом при генерале Барклае де Толли. По его поручению вел переговоры со шведами. В 1809 году был отмечен Барклаем де Толли «за проявленную храбрость в боях со шведами и высокие навыки штабной работы». Именно возвышением Барклая де Толли и его личной благосклонностью к своему адъютанту были обусловлены служебный рост Воейкова и его перевод в Военное министерство в звании плац-майора. 1 января 1810 года Воейков получил чин полковника, а через несколько месяцев был назначен флигель-адъютантом императора Александра I.

В. С. Антонов, 100 великих разведчиков России, 2017

Приказом по корпусу Кутепов утвердил представление к наградам и производству в следующие чины всех отличившихся в последних боях в Крыму. Так, в Гвардейском кавалерийском полку к чину корнета было представлено некоторое количество унтер-офицеров и даже рядовых кирасир, кавалергардов и эстандарт-юнкеров. Особо отличившиеся гвардейские унтер-офицеры, показавшие в Крыму примеры исключительной доблести, были награждены орденами Св. Николая Чудотворца в воздаяние заслуг и для поднятия боевого духа. Но в немногочисленных гвардейских подразделениях боевой дух и без того всегда оставался на должной высоте. Так, в день полкового праздника командир Лейб-гвардии Кирасирского эскадрона полковник Михаил Евграфович Ковалевский, не имея на празднование казенных средств, продал турецким скупщикам-ювелирам ордена своего покойного отца и на вырученные средства начал подготовку к празднованию. В день полка кирасирский эскадрон был построен в 3 девятиразрядных взвода на плацу, перед палатками. На правом фланге построения был помещен приглашенный оркестр Алексеевского пехотного полка. Участник торжеств сообщал: «После молебна командир полка поздравил эскадрон и поднял чарку за Кирасир Его Величества; затем эскадрон прошел церемониальным маршем. После парада состоялся обед. Кирасиры имели своими гостями всех кавалергардов, своих постоянных друзей от Галлиполи до Нового Сада – последнего этапа… Праздник удался на славу. Пели песенники, кирасиры качали своих офицеров, и чувствовалась тесная и дружная связь между всеми»[50].

О. Г. Гончаренко, Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920–1970 гг., 2012

В Берлин к российскому послу генерал-лейтенанту Ливену направился в качестве адъютанта полковник Роберт, на русский манер Роман, Ренни. Он потомок выходцев из Шотландии. До того как успел попасть в список военного министра, служил в армии прапорщиком. За то, что не явился из отпуска в Шотландию, был уволен. Через несколько лет вновь поступил на службу в Елецкий пехотный полк, в польской кампании 1794 года воевал с конфедератами в Курляндии. За храбрость получил звание капитана.

М. Е. Болтунов, Душа разведчика под фраком дипломата, 2012

В 1910 г. Корнилова отозвали с места службы, а в 1911 г. он был назначен отбывать строевой ценз командиром 8-го Эстляндского полка. Но вскоре талант востоковеда-разведчика понадобился, и Корнилов (будучи произведен в чин генерал-майора) вернулся на Дальний Восток начальником 2-го отряда Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи (который подчинялся министерству финансов). С приходом на новую должность Лавр Георгиевич развил кипучую деятельность. Он сразу же обратил внимание на необходимость уточнить карты Манчжурии, начал чаще проводить маневры и военные игры, а также активнее бороться с хунхузами (китайскими преступными группировками). Как вспоминал полковник Д. К. Хотовицкий о тех годах: «На службе Л. Г. был сухой, требовательный и неразговорчивый, но в свободное время это был милый и хороший собеседник».

М. Ю. Мягков, Белые полководцы. Николай Юденич, Лавр Корнилов, Антон Деникин, Александр Колчак, Петр Врангель, Владимир Каппель, 2014

Столовые деньги, по идее, предназначались для организации питания офицера, но фактически они представляли собой оклад по должности. Было установлено, что никто не может получать столовые по двум должностям одновременно – в этом случае выплачивались столовые большего размера. Существовала норма, согласно которой столовые капитана 1 ранга или полковника не могли быть меньше 546 руб. в год, столовые капитана 2 ранга, подполковников и капитанов (корпусов морского ведомства) не могли быть меньше 366 руб. в год, а прочих обер-офицеров – 183 руб. в год. Эта минимальная норма действовала только в отношении тех офицеров морского ведомства, которым полагалось морское довольствие, то есть которые исполняли обязанности на судах флота[106]. Столовые выплачивались в диапазоне от минимальной нормы, о которой говорилось выше, до 3900 руб. в год (старший флагман, обычно в чине вице-адмирала). С началом Первой мировой войны была введена 50 %-ная надбавка к столовым деньгам, которая выплачивалась во всех действующих флотах. Командующие флотами получали столовые по особому высочайшему повелению, при этом конкретные выплаты могли сильно различаться и зависели от степени благорасположения императора (см. Приложение 9).

К. Б. Назаренко, Балтийский флот в революции. 1917–1918 гг., 2017

Когда на Дальнем Востоке разразилась Русско-японская война, Минут уже считался офицером, знавшим Дальневосточный театр военных действий. Было вполне логично, что он был направлен не в строевые части, а в штаб: Минут был 12 февраля 1904 года назначен штаб-офицером для поручений при управлении начальника военных сообщений Маньчжурской армии. Здесь он оказался на своем месте. Впрочем, во время Русско-японской войны Минуту удалось приобрести и опыт непосредственного участия в военных действиях. При смене командования 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии он был 22 сентября 1904 года назначен начальником ее штаба (днем раньше ее командиром стал генерал-майор Владимир Николаевич Данилов). Должность он принял, когда дивизия уже сражалась на реке Шахэ – сражение продлилось с 22 сентября по 4 октября 1904 года Минут проявил себя вполне достойно, особых нареканий по поводу его действий не было, однако, поскольку изначально его назначение было временным, он уже 29 ноября 1904 года должность свою сдал. 17 августа 1905 года Минут возглавил (в звании правителя) канцелярию начальника военных сообщений при главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии. Русско-японская война принесла Минуту новые отличия: 6 декабря 1904 года он был произведен в полковники, а его грудь украсили ордена Св. Станислава 2-й степени с мечами (награжден в 1904 году) и Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (награждение в 1906 году), кроме того, он получил и награды «без мечей» – Св. Владимира 3-й степени (1905) и Св. Анны 2-й степени (1906).

В. Н. Минут, Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922, 2016

Весьма необычно сложилась судьба одного из кавалеров этой награды – Федора Евгеньевича Коновалова. Начав Первую мировую войну поручиком, он закончил ее полковником, кавалером орденов Св. Станислава 3-й и 2-й степеней с мечами, Св. Анны 4-й, 3-й и 2-й степеней с мечами, Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Св. Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия. Георгиевский крест 4-й степени с лавровой ветвью № 856 832 получил 10 августа 1917 г. «за то, что в период с 24 июня по 18 июля 1917 г. под сильным и действительным артиллерийским огнем противника, несмотря на пробоины в самолете, с явной опасностью для жизни, совершил успешно ряд воздушных разведок, произведя фотографические снимки и доставил важные сведения о неприятеле». Кроме того, 19 июля 1917-го подполковник Коновалов, несмотря на сильный зенитный огонь, успешно отбомбился по станции Войгяны, а по пути на аэродром вступил в бой с немецким истребителем и «заставил его спикировать в лес». В дальнейшем Ф.Е. Коновалов воевал в Белой армии, работал в Турции, Египте, был военным советником императора Эфиопии Хайле Селассие и активно принимал участие в войне против фашистской Италии. Впоследствии участвовал также в Гражданской войне в Испании, получив полковничий чин в армии генерала Франко. А после Второй мировой Коновалов переселился в Южно-Африканский Союз, где стал известным археологом.

В. В. Бондаренко, 100 великих наград мира, 2014

Тщательная ревизия провиантских и фуражных магазинов позволила ему осенью занять пост генерал-аудитор-лейтенанта Военной коллегии. Это была должность первого помощника генерал-аудитора, представлявшего военно-судебную власть над армейскими чинами до полковника. Как генерал-аудитор-лейтенант, Суворов с несколькими подчинявшимися ему обер-аудиторами рассматривал дела и утверждал приговоры военных судов, вплоть до разжалования в солдаты. Нестроевая служба была недолгой, но открыла будущему полководцу бездну безобразий и несправедливостей, царящих в армии. Александр Суворов и из этого печального опыта извлёк пользу для будущего управления войсками. Но, главное – получил наконец-то трамплин для продвижения в армии.

А. П. Богданов, Суворов. Победитель Европы, 2013

Следующее назначение Фрисснера было связано с крупномасштабным перетряхиванием кадров, которое провел Гитлер в сухопутных войсках и центральное военном ведомстве в феврале 1938 г., избавившись от остатков т. н. «военной оппозиции». Был смещен целый ряд старых военных кадров, а их место заняли люди помоложе. 28 февраля 1938 г. генерал-майор Фриц Бранд был назначен начальником 1-й инспекции при начальнике Генштаба сухопутных войск – Инспекции военных училищ (Inspektion der Kriegsschulen), а 1 марта 1938 г. штаб инспекции возглавил Йоханнес Фрисснер, в тот же день произведенный в полковники. На этом послу его и застало начало Второй мировой войны. Здесь надо лишь добавить, что за годы службы в вермахте Фрисснер также был награжден Знаками за службу в вермахте (Wehrmacht-Dienstauszeichnung) 1—4-го классов – его особых заслуг в этом не было, т. к. подобные знаки имели большинство офицеров его возраста.

Иоханес Фрисснер, Преданные сражения, 1966

До 1777 г. Кутузов проходил курс лечения за границей, после окончания которого был произведен в полковники и назначен командовать Луганским пикинерским полком. В мирное время между двумя турецкими войнами он получил чины бригадира (1784 г.) и генерал-майора (1784 г.). Во время знаменитых маневров под Полтавой (1786 г.), в ходе которых войска восстановили ход знаменитого сражения 1709 г., Екатерина II, обращаясь к Кутузову, произнесла: «Благодарю вас, господин генерал. Отныне вы у меня считаетесь между лучшими людьми в числе отличнейших генералов».

М. Ю. Мягков, Полководцы 1812 года. Книга 1. Михаил Кутузов, Михаил Барклай-де-Толли, Петр Багратион, Петр Витгенштейн, Алексей Аракчеев, Фердинанд Винцингероде, 2014

Выше уже сказано, что графу Витгенштейну было поручено обложить Кель, наблюдать берега Рейна от устья реки Неккара до Бурггейма (Burgheim) близ Альт-Бризаха, сохраняя связь с одной стороны с армией Блюхера, а с другой – с корпусом Вреде, и навести мост на Рейне против Зельца, для чего откомандирована к нему австрийская 10-я понтонная рота. Граф Витгенштейн, прибыв со своей главной квартирой в Офенбург 10 (22) декабря, сделал следующие распоряжения: 1-й пехотный корпус князя Горчакова занял тесные квартиры в окрестностях Офенбурга; 2-й пехотный корпус принца Евгения Виртембергского с полками Лубенским гусарским и казачьим Иловайского 12-го обложил Кельское мостовое прикрытие; для наблюдения за берегами Рейна на пространстве от Мангейма до Келя расставлены казачьи полки Власова и Ярославский под начальством 4-го класса графа Мусина-Пушкина, и для поддержания его расположен в Раштадте Гродненский гусарский полк; пространство же от Келя до Альт-Бризаха наблюдал полковник князь Любомирский с казачьим Чернушкина полком, поддержанным ольвиопольскими гусарами, стоявшими в Эттенгейме; генерал-майор Сеславин с тремя эскадронами сумских гусар и с казачьим Ребрикова полком отправлен для разведывания о неприятеле на левую сторону Рейна. Таким образом, граф Витгенштейн с двадцатью тысячами человек, в числе коих до 1 200 прибывших из резервной армии не имели ружей, должен был наблюдать течение Рейна на протяжении 25 миль (175 верст), где неприятель мог дебушировать из Мангейма, Фор-Луи и Келя23.

М. И. Богданович, История войны 1814 года во Франции, 1865

Катастрофически не хватало штабных офицеров. Показательным в этом отношении является положение в оперативном отделе штаба 5 гв. ТА. Из-за нехватки образованных офицеров с опытом работы в штабе такого уровня к середине марта 1943 г. он был укомплектован всего на 65–70 % штатной численности. Лишь один офицер – начальник отдела подполковник Ф.М. Белозеров – имел высшее образование. Примерно такое же положение сложилось и в других звеньях управления армии. Например, из двадцати командиров танковых, механизированных и мотострелковых бригад, которые входили в состав армии в ходе Прохоровского сражения, лишь три закончили военную академию: полковник Н.К. Володин (25 тбр), полковник А.К. Бражников (4 гв. тбр) и подполковник Н.П. Липичев (53 мсбр). Остальные в большинстве своем окончили семь-десять классов и различные курсы усовершенствования командно-начальствующего состава.

В. Н. Замулин, Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны, 2017

На низовом армейском уровне происходили аналогичные процессы. В феврале 1930 года в Прибалтийском Военном Округе (ПрибВО) был арестован помощник командира 95-го стрелкового полка Смирнов, который, как выяснилось, был участником Белого движения в чине полковника и скрывался после гражданской войны под чужой фамилией. На протяжении нескольких лет Смирнов вёл конспиративную организационную деятельность.

Сборник статей, Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев», 2008

В биографической справке в альбоме «Белая Армия. Фотопортреты русских офицеров 1917–1922» (YMCA-PRESS, 2007) говорится об участии А. В. Квитки в Первой мировой войне в рядах лейб-гвардии Конного полка и в Гражданской войне в составе Добровольческой армии, однако, принимая во внимание уже преклонный к тому времени возраст и состояние здоровья Андрея Валерьяновича, в эти утверждения трудно поверить. Опубликованный в том же альбоме фотопортрет А. В. Квитки, где бравый полковник с повязкой на левом глазу запечатлен в защитной фуражке и френче со стояче-отложным воротником, при погонах и орденах, можно датировать периодом 1916–1920 годах и позднее, однако поскольку офицеры выходили в отставку с правом ношения формы, эта фотография вовсе не означает того, что он занимал в тот период какую-то официальную должность.

А. В. Квитка, Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг., 1908

В июне 1938 г. полковник М. М. Попов будет назначен заместителем командующего 1-й Краснознаменной армией на Дальнем Востоке, а затем заместителем командующего войсками Дальневосточного фронта (14 июня 1938 г. присвоено воинское звание «комбриг»; Постановление СНК СССР № 0671/п). Кто стоял за этим назначением, теперь уже неизвестно (скорее всего, сам начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников), однако в то время, когда на восточных границах Советского Союза, как говорилось тогда, «стали надвигаться хмурые тучи», такое назначение вполне закономерно. Молодой и перспективный полковник, с высшим военным образованием, с большим опытом командной, штабной и преподавательской работы. Кроме того, был учтен опыт М. М. Попова и как начальника штаба моторизованного отряда, механизированной бригады и механизированного корпуса. Скажем так, опыт, встречающийся тогда не часто, и особенно в условиях дефицита специалистов.

О. С. Смыслов, Забытый полководец. Генерал армии Попов, 2015

Командование дивизией было чрезвычайно полезным этапом для молодого великого князя на пути его дальнейшего служебного движения. В лице начальника штаба командуемой им дивизии полковника Палицына он получил чрезвычайно осторожного и систематического сотрудника, ознакомившего его с хозяйственно-административными распорядками, принятыми в Военном министерстве, и систематизировавшего все его мысли по вопросу об обучении конницы. Трудно было вначале представить себе, как могли ужиться и сработаться эти две столь различные фигуры. Один – пылкий, излишне горячий, порывистый, другой – осторожный, медленный, слишком, может быть, даже теоретичный. Тем не менее совместная работа у них наладилась: великий князь учил конные части в поле – его начальник штаба на основании результатов этих работ подготовлял разного рода приказы, инструкции, чертежи и схемы, которые получали неофициальное распространение не только во всей гвардейской кавалерии, но и в тех армейских полках, во главе которых стояли более восприимчивые и деятельные командиры. Так как весьма многими полками командовали офицеры, проведшие свою первоначальную службу в гвардейских частях или в Генеральном штабе, то приемы и навыки, рекомендуемые великим князем, стали распространяться во всей армии довольно широко.

Ю. Н. Данилов, Великий князь Николай Николаевич, 1930