Флигель-адъютант

Флигель-адъюта́нт (нем. Flügeladjutant) — воинское звание. Изначально — адъютант в офицерском чине при императоре, фельдмаршале, генералиссимусе, его задачей была передача команд начальника на фланги. В России с конца XVIII века до 1917 — младшее свитское звание, которое присваивалось штаб- и обер-офицерам армии и флота, состоявшим в Свите императора. Указом от 1797 года было разъяснено, что звание флигель-адъютанта могло сохраняться лишь за теми, чей чин был не выше IV класса. Флигель-адъютанты носили особый мундир с аксельбантом и эполетами. С начала XIX века главным знаком принадлежности к Свите стал вензель императора на эполетах или погонах свитского или армейского мундира.

Произведенные в генеральские чины теряли это звание, но могли получить звание «Свиты Его Величества генерал-майор (контр-адмирал)». Произведенные в генерал-лейтенанты и в полные генералы могли получить звание генерал-адъютанта. Пожалование свитских званий производилось «по непосредственному Государя Императора усмотрению».

Звание флигель-адъютанта существовало также в Германии, Великобритании, Болгарии и других странах.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Объявив сего числа в приказе по Отдельному гвардейскому корпусу о предании военному суду поручика Кавалергардского ее императорского величества полка барона Геккерна за бывшую между ним и камергером двора его императорского величества Пушкиным дуэль, предлагаю вашему превосходительству приказать: суд сей учредить при лейб-гвардии Конном полку, презусом суда назначить флигель-адъютанта, полковника того ж полка Бреверна 1-го, а асессорами – офицеров по усмотрению вашему. Комиссии военного суда вменить в непременную обязанность открыть, кто именно были посредниками (секундантами) при означенной дуэли и вообще кто знал и какое принимал участие в совершении или отвращении оной. Дело сие окончить сколь возможно поспешнее.

Сборник, Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном, 2012

В Русско-шведскую войну 1808–1809 годов состоял адъютантом при генерале Барклае де Толли. По его поручению вел переговоры со шведами. В 1809 году был отмечен Барклаем де Толли «за проявленную храбрость в боях со шведами и высокие навыки штабной работы». Именно возвышением Барклая де Толли и его личной благосклонностью к своему адъютанту были обусловлены служебный рост Воейкова и его перевод в Военное министерство в звании плац-майора. 1 января 1810 года Воейков получил чин полковника, а через несколько месяцев был назначен флигель-адъютантом императора Александра I.

Владимир Антонов, 100 великих разведчиков России, 2017

Были четко расписаны по залам Зимнего дворца и диспозиции всех, имевших право присутствовать при выходах. Еще в январе 1834 г. системным и пунктуальным Николаем I было подписано «Расписание о том, в каких комнатах Зимнего дворца, каких войск гг. генералы, штаб- и обер-офицеры должны находиться при высочайших выходах с половины государя императора». Например, в Большом Аванзале по правую сторону выстраивались генералы и флигель-адъютанты, старшие офицеры Генерального штаба, «старых» лейб-гвардейских полков (Преображенского, Семеновского, Кавалергардского ее величества, Конного, Кирасирского). По левую сторону – морские, приезжие и не состоящие в полках генералы. В Белом зале по правой стороне выстраивались все гражданские чины, не имеющие входа за кавалергардов, и отставные чиновники, по левой стороне – городские дамы85.

Игорь Зимин, Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2, 2014

Кому император «повелел» пройти через Триумфальные ворота, гадать не будем. Ранее уже перечислялись некоторые из тех, кто встречал императора у дворца на Каменном острове 13 июля. В течение июля в Петербург из-за границы прибыли генерал от артиллерии граф А.А. Аракчеев, состоявший по армии генерал-лейтенант князь Д.М. Волконский, вице-адмирал А.С. Шишков, свиты Е. И. В. генерал-майор Н.И. Селявин (участия в боевых действиях 1812 г. не принимал, в заграничном походе являлся дежурным генералом Главного штаба), два флигель-адъютанта (оба гусарские полковники).

Владимир Ходанович, Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины, 2013

За завтраком у государя присутствовал 44-летний дежурный флигель-адъютант, полковник Кавалергардского полка граф Дмитрий Сергеевич Шереметев. Граф был одним из немногих друзей императора. После отречения он покинет государя. В эмиграции Шереметев напишет книгу «Из воспоминаний о Государе Императоре Николае II». В два часа дня государь и сопровождавшие его лица отправились на смотр молодых матросов 1-го Балтийского флотского экипажа. Экипаж дислоцировался в Кронштадте, смотр проходил в Царском Селе. На смотре были представлены 3600 матросов. Их молодцеватый вид государю понравился.

Борис Антонов, Петербург – 1914 – Петроград. Хронологическая мозаика столичной жизни, 2014

Тяжело представить двух более различающихся по большинству формальных признаков людей: солдатский сын, получивший «на медные деньги» не лучшее образование и воспитание, сдружился с отпрыском одной из самых богатых семей Российской империи, сыном генерала от инфантерии, получившим образование в Пажеском корпусе – самом привилегированном военно-учебном заведении. Князь Анатолий Владимирович Барятинский начал офицерскую службу в лейб-гвардии 4-м стрелковом Императорской Фамилии батальоне, которым ранее командовал его отец. Еще в чине поручика он зачисляется в Свиту, становится флигель-адъютантом. Успешную и даже блестящую карьеру прервал выход в отставку в 1901 году из-за расстроившегося здоровья. После начала Русско-японской войны он возвращается на службу и отправляется на театр военных действий, в 11-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, где и встречается с автором воспоминаний, назначенный младшим офицером в его роту. Любопытный момент: командир роты и его младший офицер оказались в одном чине капитана – вероятно, в полку опасались сразу дать в командование роту незнакомому офицеру, прибывшему из отставки. Но вскоре М. М. Иванов и князь А. В. Барятинский командовали соседними ротами – 8-й и 9-й соответственно. В дальнейшем М. М. Иванов всегда встречал самый теплый прием и уважение у своего нового сослуживца и членов его семьи, о чем он с благодарностью вспоминает на страницах своих мемуаров.

М. М. Иванов, Воспоминания генерала Российской армии. 1861–1919, 1919

С повинной великий князь не спешил. Прощение пришло в 1907 г. С семьей он возвратился в Россию в 1909 г. после смерти отца. Приказом от 3 ноября 1908 г. был возвращен на службу прежним чином капитана 2 ранга с прежним званием флигель-адъютанта Е.И. В. с зачислением в списки флота. Три года служил старшим офицером крейсера «Олег», плавал в Балтике. В 1912 г. капитаном 1 ранга назначен командиром крейсера «Олег». Тогда же «вольнослушателем» окончил Николаевскую Морскую академию.

О. В. Фидченко, Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография, 2015

Поручик Павел Брозин, который состоял военным агентом при посланнике в Испании, также участвовал в Отечественной войне 1812 года, воевал храбро и умело. Уже в октябре 1813 года он был пожалован в флигель-адъютанты, а в 1817 году произведен в генерал-майоры.

М. Е. Болтунов, Душа разведчика под фраком дипломата, 2012

На Кавказ Паскевич приехал в лучшую пору своей жизни; ему было только сорок пять. За ним следовала уже громкая репутация, приобретенная в великих войнах начала нынешнего века. Все прошлое его состояло из какого-то странного сочетания несомненных талантов со счастливыми случайностями, которым он был обязан и самым началом блестящей карьеры. Он родился 8 мая 1782 года в Полтаве, и как представитель древней и богатой малороссийской фамилии получил воспитание в Пажеском корпусе. Отсюда он был выпущен поручиком в Преображенский полк и, при совершенно исключительных обстоятельствах, назначен прямо флигель-адъютантом к императору Павлу Петровичу. Рассказывают, что однажды – это было 5 октября 1800 года – Паскевич и Башилов, впоследствии умерший московским сенатором, находились при императоре дежурными камер-пажами. “Вы не по форме одеты,– строго сказал государь, когда оба камер-пажа встретили его во дворце при возвращении с развода. Молодые люди обомлели, зная тогдашнюю суровость наказаний за малейшее отступление от формы. “У вас в обмундировке нет того-то и того-то”,– продолжал император и перечислил все принадлежности офицерского обмундирования. Юные камер-пажи поняли, что “выговор” императора обозначал их производство в офицеры, и кинулись целовать его руки. “Ну, бегите одеваться,– сказал император,– и приходите ко мне”. Когда они явились уже в офицерской форме, государь, оглядев их, сказал: “Вы опять не по форме одеты: у вас нет аксельбантов,– наденьте их”. Через час бывшие камер-пажи явились уже флигель-адъютантами императора.

В. А. Потто, Кавказская война. Том 3. Персидская война 1826-1828 гг., -1

Карьера этого военачальника складывалась в выcшей степени удачно, он оказался угоден всем российским императорам. Еще учась в Пажеском корпусе, Паскевич предстал перед императором Павлом в форме камер-пажа. «Вы не по форме одеты», – строго сказал государь, встретив его после развода, и перечислил недостающие детали в одежде. Юный паж догадался, что все недостающее касалось принадлежностей офицерского обмундирования и сделанный «выговор» означал производство его в офицеры. «Ну, бегите одеваться, – сказал император в ответ на изъявление благодарности, – а после приходите ко мне». Когда новопроизведенный предстал перед императором уже в офицерской форме, тот придирчиво оглядел его и сделал новое замечание: «У вас нет аксельбантов, наденьте их». Так состоялось его назначение флигель-адъютантом.

Игорь Лощилов, Батарея держит редут, 2008

Отчетливо прозвучали слова команды – приближался император. Он шествовал с наследником цесаревичем, сопровождаемый дежурным флигель-адъютантом и морским министром, адмиралом Иваном Константиновичем Григоровичем. Чуть поодаль за ними двигалась свита. Начиная с правофлангового, старшего по выпуску, государь неторопливо обходил фронт, но более продолжительно задержался лишь возле первого и последнего по выпуску, а также гардемарин, имевших медали или фамилии которых были знакомы ему лично.

О. Г. Гончаренко, Последние битвы Императорского флота, 2017

Чтобы стать портупей-юнкером, Дутову, прибывшему, как говорили на училищном жаргоне, из оренбургского «болота» (т. е. из кадетского корпуса), пришлось очень постараться и быть, используя тот же жаргон, «отчетливым сугубцем». 11 февраля 1899 г. на старшем курсе он был произведен в унтер-офицеры и в портупей-юнкера170. Очевидно, это далось ему нелегко. По свидетельству С.А. Щепихина, «здесь А.И. Дутов также на положении средняка (так в документе. – А. Г.), а по строю даже из числа отсталых. Но здесь ярче начинает выступать самолюбие и честолюбие. Говорили, что отец обещал его выпороть, если он не получит «лычки» (нашивки портупей-юнкера), и он их добился, несмотря на плохой строй. В училище он начал франтить (благо отец высылал деньги) и пустился в свет, но ни в дебошах, ни в выпивках участия заметного не принимал»171. При выпуске юнкера в Красном Селе проезжали церемониальным маршем перед императором, после чего спешивались, получали от флигель-адъютантов типографские приказы о производстве, их ряды обходил император и благодарил за смотр. Вслед за этим юнкера садились верхом и неслись что есть мочи к баракам, где их уже ожидала новенькая офицерская форма. Спустя один-два дня в одном из лучших петербургских ресторанов проводился традиционный обед выпускников, после которого они разъезжались по своим полкам.

А. В. Ганин, Атаман А. И. Дутов, -1

Окончив дополнительный курс Николаевской академии Генерального штаба был причислен к нему. Так и началась служба в Главном штабе: принимал участие в китайской кампании, после которой прошел ступени военно-административной карьеры от помощника делопроизводителя генерал-квартирмейстерской части Главного штаба до старшего делопроизводителя канцелярии Совета государственной обороны, был флигель-адъютантом императора Николая I, полковником Генштаба, военным атташе русского правительства в Риме.

А. М. Волконский, Историческая правда и украинофильская пропаганда, 2017

С началом Русско-турецкой войны 1877–1878 годов А. В. Квитка отправился в действующую армию и был прикомандирован вначале к 29-му Донскому казачьему полку, а затем к штабу 9-го армейского корпуса. Он особо отличился 30 августа 1877 года при взятии Гривицкого редута румынскими и русскими войсками в ходе третьего штурма Плевны: «Во время блистательной атаки Гривицкого редута, в самый критический момент, когда перед наступавшими выросла стена его, Квитка пошел так беззаветно и энергично, что всех увлек за собою, – иначе пункт этот обошелся бы нам гораздо дороже. Он в числе первых вскочил на бруствер редута вместе с флигель-адъютантом Шлиттером». В этой атаке Квитка получил ранение: «Майор Квитка, как говорят, вскочил верхом на неприятельскую пушку, но отделался лишь легкою огнестрельною раною в подмышку, без повреждения сочленений» (Старчевский А. А. Памятник Восточной войны 1877–1878 гг., заключающий в себе в алфавитном порядке биографические очерки всех отличившихся, убитых, раненых и контуженных: генералов, штаб- и обер-офицеров, докторов, санитаров, сестер милосердия и отличившихся рядовых. СПб., 1878.)

А. В. Квитка, Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг., 1908

Его Императорского Величества флигель-адъютант полковник Бенкендорф новое повеление от государя, которое и заставило его переменить помянутое направление. Поскольку силы, обращенные Наполеоном против Первой российской армии, были числом несравненно превосходнее оной, то и сочтено за нужное соединить обе армии, дабы противопоставить неприятелю большую громаду сил. Вследствие сего Второй армии назначено было идти в лагерь при Дриссе, к коему и Первая армия равномерно готовилась взять направление. Дабы выполнить такое приказание, князь Багратион решился идти через Новогрудек на Вилейку.

Д. П. Бутурлин, История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году, 1837

Андрей Владимирович родился 2 мая 1879 года. Получил домашнее образование и поступил в Михайловское артиллерийское училище, но его потянуло в юриспруденцию. Андрей поступает в Александровскую военно-юридическую академию. Действительная служба его начинается 8 августа 1898 года, когда он назначается в гвардейскую конно-артиллерийскую бригаду подпоручиком, а в следующем году становится флигель-адъютантом императора.

А. Б. Широкорад, Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора, 2011

О том, сколь несуразны были распоряжения императора, можно судить и по такому казусу. Еще в ходе марша 1-й армии к Дрисскому лагерю царь отправил своего флигель-адъютанта Потоцкого с приказом уничтожить на Двине переправу.

В. Д. Мелентьев, Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли, 2012

Насколько глубока была рознь между гвардией и армией, хорошо показывает история лейб-гвардии Семеновского полка. После известного бунта 1820 г. полк был раскассирован и сформирован вновь из солдат и офицеров гренадерских и пехотных полков. Петербургское общество относилось к офицерам нового состава презрительно, как привыкло относиться к «армейцам». Семеновских офицеров не приглашали даже на общие праздники и балы, которые тогда было в обычае устраивать всем без исключения гвардейцам – как знакомым, так и незнакомым. Но наиболее ярким случаем была история одной дуэли. Конногвардеец флигель-адъютант Новосильцев посватался за сестру «нового» семеновца Чернова, но затем взял слово обратно по настоянию матери, считавшей, что ему неприлично вступать в семью, принадлежащую среднему дворянству. Естественно, что девушка считалась опозоренной, и Чернов вызвал Новосильцева. Тот принял вызов, и дуэль состоялась, но дело не в этом: многие друзья Новосильцева из гвардейцев-аристократов смеялись и говорили: «Ну, где этой армейщине выходить на дуэль! У них это не водится, да они и понятия о дуэли не имеют!» (58; II, 120). Общество было шокировано не дуэлью и гибелью на ней обоих дуэлянтов, а тем, что «какой-то» Чернов вызвал Новосильцева (!!!), и Новосильцев принял вызов (!!!). Эта рознь сохранилась и во второй половине XIX в., несмотря на общую демократизацию офицерского корпуса.

Л. В. Беловинский, Жизнь русского обывателя. От дворца до острога, 2014

Мы закричали «ура». Под восторженные наши крики Государь, сопровождаемый свитой, заслонившей нас от него, прошёл к Константиновскому училищу. Флигель-адъютанты передавали каждому из нас Высочайшие приказы о производстве в офицеры.

О. С. Смыслов, Генерал Слащев-Крымский. Победы, эмиграция, возвращение, 2015

В памятный день 27 сентября, совпавший с очередной годовщиной коронации, российский монарх, облачившись в великолепный костюм вручаемого ордена, ожидал делегацию в своих покоях. Каждый из флигель-адъютантов самодержца уже благоговейно держал наготове в руках по красной бархатной подушке, обшитой широким золотым галуном с золотыми кистями по углам. На сих «подносах» располагались непременные знаки ордена Подвязки: заканчивающаяся пряжкой голубая ленточка с вышитым золотом орденским франкоязычным девизом «Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает» («Honi soit qui mal y pense») (см. цвет, илл. 3), цепь с подвеской-фигуркой Св. Георгия, восьмиугольная звезда с алым крестом воина-великомученика (см. цвет, илл. 4), темно-синяя лента, кольцо, золотые шпоры и, наконец, шапка из синего бархата с витым шнурком и золотыми кистями. Обряд поднесения ордена прошел торжественно и чинно. Грамоту отослали в далекий Петербург, в Министерство иностранных дел, а протокол, подписанный после пышной церемонии, за коей внимательно наблюдала многочисленная военная свита царя, незамедлительно отправили в Лондон для бережного хранения в анналах канцелярии ордена.

Л. К. Кузнецова, Петербургские ювелиры XIX века. Дней Александровых прекрасное начало, 2012