Относительность (литография)

«Относительность» — литография голландского художника Эшера. Впервые была напечатана в 1953 году.

На литографии изображён парадоксальный мир, в котором не применяются законы реальности. В одном мире объединены три реальности, три силы тяжести направлены перпендикулярно одна другой.

Создана архитектурная структура, реальности объединены лестницами. Для людей, живущих в этом мире, но в разных плоскостях реальности, одна и та же лестница будет направлена или вверх, или вниз.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Когда голографические изображения снимаются под разным углом, все индивидуальные изображения могут быть восстановлены последовательно и отдельно от других с одной и той же эмульсионной поверхности при повторении исходных условий экспозиции. Это иллюстрирует еще один аспект визионерских переживаний, а именно то, что бесчисленные образы будут развертываться в быстрой последовательности из одной и той же области опыта, появляясь и исчезая, словно по волшебству. Индивидуальные голографические изображения воспринимаются как реальные, но вместе с тем являются составными частями гораздо более обширной недифференцированной матрицы световых интерференционных паттернов, которые их и порождают. Этот факт можно использовать как изящную модель некоторых других аспектов трансперсонального опыта. Голографическое изображение можно снять так, что один и тот же образ будет занимать разные пространства, как при одновременной экспозиции двух людей или целой группы. В этом случае голограмма дает изображение как бы двух индивидов или даже группы лиц. И в то же время тому, кто знаком с принципами голографии, очевидно, что эти изображения можно увидеть как совершенно недифференцированные поля света, которые благодаря особой интерференционной картине создают иллюзию отдельных объектов. Относительность раздельности и единства чрезвычайно значима в мистических и психоделических переживаниях. Трудно найти более подходящее вспомогательное и обучающее средство для иллюстрации этих аспектов необычных состояний сознания (иначе непонятных и парадоксальных), чем голография.

Станислав Гроф, За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии, 1985

В одной из своих статей Георг Зиммель впервые указывал на взаимосвязь различных областей человеческой деятельности на базе концепции пространства: «В социальных ситуациях, в представлениях людей конкретный участок территории, определенная „почва“ могут играть ту же роль, что и абстрактные, философские и математические идеи пространства в рассуждениях современного теоретика»[14]. Эта мысль, как и другие, сформулированные Зиммелем, получили развитие в фундаментальной концепции морфогенеза культуры, разработанной его соотечественником, философом и культурологом Освальдом Шпенглером. Ровесник Ясперса, Шпенглер создал настоящий «Гимн Пространству», озаглавленный им «Закат Европы». Из трех пространственных координат он особо выделял глубину, резко критикуя математический подход к пространству. «Переживание глубины есть… столь же совершенно непроизвольный и необходимый, сколь и совершенно творческий акт, посредством которого „Я“ получает… свой мир»[15]. Шпенглер писал в предисловии к первому тому своего фундаментального труда: «…Существует глубокая взаимосвязь форм между дифференциальным исчислением и династическим принципом государства эпохи Людовика XIV, между античной государственной формой полиса и евклидовой геометрией, между пространственной перспективой западной масляной живописи и преодолением пространства посредством железных дорог, телефонов и дальнобойных орудий, между контрапунктической инструментальной музыкой и хозяйственной системой кредита. Даже трезвейшие факты политики, рассмотренные в этой перспективе, принимают символический и прямо-таки метафизический характер, и здесь, возможно, впервые явления типа египетской административной системы, античного монетного дела, аналитической геометрии, чека, Суэцкого канала, китайского книгопечатания, прусской армии и римской техники дорожного строительства равным образом воспринимаются как символы и толкуются в качестве таковых»[16]. Так Шпенглер демонстрировал новый синхронистический подход к изучению истории на базе категории пространства, фактически, привнося принцип относительности в гуманитарную сферу.

Дмитрий Михалевский, Пространство и Бытие. Сборник статей, 2017

Но, сближаясь с акмеистами в представлениях о смысле творчества, Замятин оказывается далек от них мировоззренчески. Переплавляя бергсоновскую концепцию бытия как цепи непрерывных превращений, теорию относительности и второе начало термодинамики, Замятин творит новую утопию: закон мироустройства, который не совпадает с синтетическим законом искусства, – закон энтропии / энергии (революции), который «в равной мере подчиняет себе и молекулу и человеческое общество».[147] В представлении о мире как «энергийном действе» Замятин близок авангарду: энергетика внешнего мира-хаоса воспринимается им как данность: «Революция – всюду, во всем; она бесконечна, последней революции – нет, нет последнего числа. Революция социальная – только одно из бесчисленных чисел: закон революции не социальный, а неизмеримо больше – космический, универсальный закон (universum) – такой же, как закон сохранения энергии; вырождения энергии (энтропии). Когда-нибудь установлена будет точная формула закона революции. И в этой формуле – числовые величины: нации, классы, молекулы, звезды – и книги».[148] Однако, признавая огромную роль футуристов в смене языка искусства, в утверждении новой поэтики «смещения планов», Замятин видит причину кризиса футуристского искусства в изображении распадения, расщепления мира вместо собирания, интегрирования («синтеза»): «Кубизм – искусство распыляющее», – запишет он в 1921 году.[149] Футуристы, «как первокурсник», поставили «в божницу себе дифференциал без интеграла – это котел без монометра. И оттого у них мир – котел – лопнул на тысячу бессвязных кусков, слова разложились в заумные звуки», в синтетизме же «изкусков – всегда целое». Поэтому «кубизм, супрематизм, „беспредметное искусство“ – были нужны, чтобы увидеть, куда не следует идти…».[150] Замятин принципиально расходится с авангардистами в этической позиции, представлении о диалогической природе искусства, в культе упорядочивающего автора – «мастера» (ср. у Крученых: «Любят трудиться бездарности и циники»), в конструктивном диалоге с читателем, в антиутопизме.

Марина Альбертовна Хатямова, Формы литературной саморефлексии в русской прозе первой трети XX века, 2008

На пути познания окружающего нас мира такие величины, как пространство и время, являются ключевыми элементами в идентификации новых свойств, качеств и способностей материи. В мире современного научного мышления распространено следующее определение пространства и времени: пространство – время – физическая модель, дополняющая пространство временным измерением и, таким образом, создающая новую теоретико-физическую конструкцию, которая называется пространственно-временным континуумом. В соответствии с теорией относительности, вселенная имеет три пространственных измерения и одно временное измерение.

Михаил Тевосян, Осмысление процессов, 2014

Таким порождающим идеи временем оказалась первая четверть двадцатого века, когда все, накопленное за предыдущее столетие, получило свое теоретическое обоснование и обобщение, начиная от теории относительности и кончая новыми положениями теоретической лингвистики. Что-то резко изменилось как в ходе человеческой истории (о чем свидетельствует мировая война и русская революция), так и в осознании ее и самих себя людьми. В сущности, до самого конца ХХ века все наиновейшие теории (по крайней мере в гуманитарной области) были и до сих пор являются модернизированной переработкой идей, высказанных в самом его начале. Меняется терминология, словесная форма, отражающая господствующий диалект своего времени, однако суть остается прежней. Поэтому весьма поучительно иногда бывает обратиться к старым, подчас забытым теоретическим работам, видя в них параллели к идеям, высказанным другими, более известными современниками, и предварительные наброски истин, известных каждому студенту в наши дни.

Александр Дорошевич, Стиль и смысл. Кино, театр, литература, 2013

Однако цивилизация воскресла, а с нею – и геометрия, но уже совсем другая, новая. Ее принес человек весьма цивилизованный – ему нравилось играть в азартные игры, спать до обеда и критиковать греков: их метод геометрического доказательства виделся ему чересчур обременительным. Для облегчения умственного труда Рене Декарт поженил геометрию и числа. Благодаря его идее координат, пространства и формы можно было крутить и вертеть, как никогда прежде, а число получалось визуализировать геометрически. Эти методики породили математический анализ и создали условия для развития современных технологий. Благодаря Декарту геометрические понятия координат и графиков, синусов и косинусов, векторов и тензоров, углов и кривизны присутствуют ныне в любом физическом контексте – от электроники твердого тела до огромных структур в пространстве-времени, от технологии транзисторов и компьютеров до лазеров и космических полетов. Однако работы Декарта взрастили и более абстрактную – и революционную – идею: искривленное пространство. Действительно ли сумма углов в треугольнике равна 180°, или это верно лишь для треугольников на плоскости листа бумаги? И дело тут не только в оригами. Математика искривленного пространства произвела революцию на уровне основ логики не в одной лишь геометрии, но во всей математике. Она создала предпосылки к рождению теории относительности Эйнштейна. Его геометрическая теория пространства и дополнительного измерения – времени, – а также связи между пространством-временем, материей и энергией изменила саму парадигму мышления настолько масштабно, насколько это удалось в свое время лишь Ньютону. Она, безусловно, представлялась вполне радикальной. Но и это, как выяснилось, ничто по сравнению с недавней революцией.

Леонард Млодинов, Евклидово окно. История геометрии от параллельных прямых до гиперпространства, 2001

К чему же пришли ученые за последние 200 лет, руководствуясь поисками Единого принципа в качестве объяснения свойств окружающего мира? Они оказались в ловушке Теории относительности пространства и времени. Уже сейчас в микромире они добрались в своих описаниях до частиц, которые являются виртуальными, то есть только возможностями существования частиц. И чтобы им существовать, необходимо, чтобы кто-то из какой-либо воплощенной реальности захотел их воспринять (сыграть роль наблюдателя) и тем самым вызвать их к жизни.

Л. Г. Пугачева, Человек в космосе мышления. Введение в эпистемологию (сборник), 2008

Знаменитый английский историк Арнольд Тойнби (1889–1975) назвал эту закономерность «относительностью исторического мышления». Он язвительно писал: «Историки с некоторых пор стали тратить большую часть своих усилий на сбор сырого материала… публикацию его в виде антологий или частных заметок для периодических изданий». Эта работа, по мнению английского историка, представляет собой «памятники человеческому трудолюбию», «фактографичности и организационной мощи». «Они займут свое место наряду с изумительными тоннелями, мостами и плотинами, лайнерами, крейсерами и небоскребами, а их создателей будут вспоминать в ряду известных инженеров»[21].

В. Г. Власов, Теория формообразования в изобразительном искусстве, 2017

Ньютон также сделал заявку на теорию возможности превращения тел в свет и света в тела, что было открыто учеными для сверхмалых частиц только в XX в., и теорию влияния тел на распространение света, что было экспериментально доказано Эйнштейном и легло в основу общей теории относительности. Большой заслугой последователей Ньютона было введение в физику методов интегрально-дифференциального исчисления и создание механической картины мира.

Т. В. Карпова, Концепции современного естествознания, 2010

В те же десятилетия, когда зарождалась квантовая механика, Альберт Эйнштейн разработал Общую теорию относительности, которая представляет собой теорию гравитации. Согласно ей, сила тяготения возникает в результате изгиба пространства и времени (которые вместе образуют пространство – время) под действием материи.

О. О. Фейгин, Механика машины времени, 2016

Великий ученый Никола Тесла в 1907 году в своей работе «Величайшее достижение человечества» писал о «изначальной среде» светоносном эфире, который заполняет все и является основой. Правда, появление теории относительности Энштейна увела науку в другую сторону. Только в конце XX века В.Л.Дятлову с использованием работ ученых А.Е. Акимова, Я.П. Терлецкого, Г.И. Шипова, удалось сделать фундаментальное открытие структуры и особых физических свойств субстанции физического вакуума. Материя физического вакуума (ФВ) – субстанция с необычными свойствами.

В. И. Тихонов, Божественные основы структуры мироустройства Вселенной, 2015

Существует множество как научных, так и мистических, эзотерических, религиозных моделей, описывающих Универсум, – например, теория Большого взрыва, модель расширяющейся Вселенной, теория относительности Эйнштейна (которую тоже можно считать моделью Универсума), квантовая модель мира, модель, описанная в Библии (и это тоже модель Универсума!), и др. Но все-таки на сегодняшний день (а может быть, и на завтрашний?) очень глубоко и точно Вселенная описывается эзотерическими моделями, которые, если хорошо к ним присмотреться, замечательно согласуются с научными теориями и концепциями функционирования Мироздания. Вселенная-то одна и та же, она лишь описывается по-разному![10] Интеграция научных, мистических, эзотерических, религиозных моделей Универсума позволит наиболее полно, точно и глубоко описать, объяснить – а значит, и понять! – Вселенную. И понять Бога – «Его формулу». Объясняя явления, мир на основе некой целостной метамодели Вселенной, объединяющей науку, мистику, религию, – с позиции научно-эзотерической-религиозной модели мы сможем на каком-то уровне лучше контролировать происходящее, управлять им.

Владимир Дюков, Формула Бога. Как работают системные расстановки и Единое информационное поле Вселенной, 2015

Конечно, сразу же принять на веру один из главных релятивистских постулатов («постулат» от лат. postulare – «требование», «утверждение, принимаемое без доказательств») о постоянстве скорости света трудно. Для этого надо решительно переступить через повседневный опыт и здравый смысл. Если мы сравнительно легко понимаем относительность скоростей движения и покоя, то понятие независимости (или, как говорят ученые, инвариантности, то есть отсутствия вариантов) скорости света от движения системы отсчета сразу же вызывает какое-то внутреннее недоверие. Представьте себе путешествие в поезде, когда у ваших окон стоит другой состав. Если электровоз трогается с места очень плавно (это чаще присуще тепловозам), то трудно даже сначала сообразить, что же пришло в движение: соседний состав, перрон в противоположном окне или ваш поезд.

О. О. Фейгин, Никола Тесла – повелитель молний. Научное расследование удивительных фактов, 2010

Естественно, бесконечность – понятие математическое, и в нашем случае оно просто обозначает рамки применимости тех или иных моделей развития Вселенной, которые ученые называют космологическими сценариями. Что происходит в области сингулярности (да и существует ли она в реальности?), не знает никто, но логически очевидно, что там становятся неприменимы многие законы привычного для нас мира, описываемые теорией относительности и квантовой физикой.

О. О. Фейгин, Взрыв мироздания, 2016

Отсутствие энергетических потерь на взаимодействие с Ничто обуславливает бесконечное повторение космологического схлопывания – разворачивания, а бесконечность мира определяется тем, что граница между ним и Ничто не может быть определена опытным путем. Запрет на это логически вытекает из второго постулата специальной теории относительности Эйнштейна, утверждающего, что скорость света не зависит от скорости движения источника и одинакова во всех инерциальных системах отсчёта. Проще говоря, никакой наблюдатель не сможет обогнать границу расширяющегося мира, чтобы пощупать руками это самое Ничто.

Георгий Долин, Бытие. Краткий путеводитель, 2012