Малик

Мали́к (араб. ملك‎ — m’alik, ивр. аналог его — мелех מלך) — арабский монархический титул, а также лицо, имеющее этот титул. В отличие от других титулов арабских монархов, таких как эмир или султан, не переводимых на иностранные языки, титул малик обычно переводят как «король» или «царь». Так, королями называют маликов — правителей Саудовской Аравии, Бахрейна, Иордании, Марокко, а сами эти страны, называемые по-арабски «маликствами» (араб. مملكة‎ — mamlakah) именуют королевствами. Этим титулом в арабской традиции называют также доисламских и неисламских монархов, употребляя его отчасти аналогично с русским «царь» (для обозначения древних монархов).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Таким образом, мы вновь имеем дело с компромиссной фигурой на троне, чьё происхождение от Угедэя в какой-то мере примирило с его воцарением все противоборствующие силы. Безусловно, важную роль в этом примирении сыграл и тот факт, что покровитель Нуширвана, эмир Малик Ашраф, являлся весьма могущественным племенным предводителем и контролировал значительную часть бывшей державы Хулагуидов. Отметим, впрочем, что власть Нуширвана (и Малик Ашрафа), признаваемая в Азербайджане и Арране, на протяжении всего их правления продолжала оспариваться в других областях, в частности, потомками Хасара в Мазандеране и Джалаиридами в Багдаде, которые, однако, не выдвигали других претендентов-Чингизидов. Сохранились монеты Нуширвана, чеканенные в Тебризе[248].

Роман Почекаев, «Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время), 2016

Но смерть Альп-Арслана не разрушила, как это часто бывает, единства империи. Дело в том, что еще при жизни султана его сын Малик-Шах был признан будущим повелителем тюрков. Он сопровождал отца во всех походах, в том числе и в битве при Манцикерте, и пользовался любовью и доверием войска, поэтому попытка его дяди и двух братьев оспорить права на престол была быстро и жестко подавлена. Малик-Шах оказался вполне достоин славы своего отца. При нем империя сельджуков достигла максимальных размеров. В первую очередь новый султан завершил покорение Средней Азии, завещанное отцом, а затем его бесчисленные армии обрушились на двух главных противников на западе – Византию и шиитский (а значит, еретический с точки зрения правоверного суннита, коим являлся Малик-Шах) халифат Фатимидов. Малик разделил свое войско надвое, отдав одну часть под руководство принца Сулеймана из младшей ветви сельджукидов. Сулейман отправился в Малую Азию и, легко разгромив в нескольких боях разрозненные остатки византийской армии, занял почти всю ее территорию. Так в 1077 году началась история Румского султаната – первого тюркского государства на территории нынешней Турции. Любопытно, что название «Румский» (Римский) явно отражает стремление сельджукских завоевателей унаследовать великую и памятную на Востоке славу Римской империи. До смерти Малик-Шаха румские султаны признавали верховенство этого владыки сельджукского мира, но позднее они провозгласили полную независимость. И как раз против Килидж-Арслана, румского султана, просил помощи у римского папы византийский император Алексей, что и явилось одной из причин первого крестового похода. И именно румские сельджуки стали первым врагом, с которым столкнулись крестоносцы.

Александр Доманин, Крестовые походы. Под сенью креста, 2010

Относительно слов Корана о «восшествии» (истива’) Бога на Престол после сотворения мира (напр. 7:54) Малик ибн Анас, основатель маликитского толка в фикхе, заявил: «[Факт] восшествия известен, каково (кайф) оно – неизвестно, верить в это – обязанность, спрашивать об этом – ересь»[5]. Таково мнение и родоначальника ханбализма Ахмада ибн Ханбаля. С позиции би-ля-кяйф, т. е. «без как», рассматривались все относимые к Богу человекоподобные органы: лик, око, длань и др. Позже такая точка зрения получила наименование балькафа, а ее сторонники – балякифа, «нон-квалификационисты».

Наталия Ефремова, Ислам. Философия, религия, культура. Часть 1. Теолого-философская мысль, 2015

После захвата Сирии арабами положение христиан в Антиохийском патриархате сильно осложнилось, поскольку арабы в них видели не только «неверных», но и союзников Византии. Поэтому Антиохийские греческие патриархи вынуждены были жить в изгнании в Константинополе, а после смерти Георгия II (около 702 г.) кафедра опустела. Лишь в 742 г. халиф Хишам ибн Абдул Малик разрешил избрать на Антиохийскую кафедру сирийского монаха Стефана с условием его полной лояльности. Сотрудничество с мусульманскими властями порой превышало всякие пределы. Так, например, Антиохийский патриарх Иов сопровождал арабскую армию в походе на Аморий (838 год) и уговаривал сдаваться византийские крепости властям.

Александр Широкорад, Битва за Сирию. От Вавилона до ИГИЛ, 2016

Вскоре государство обрело полную независимость от халифов. Растущее богатство позволяло правителям Саманидам оказывать щедрое покровительство поэтам и ученым. Персидский историк и государственный деятель Малик ибн Мухаммед Джувейни, автор трактата «История Мирозавоевателя», писал о тогдашней Бухаре: «Вокруг нее исходит сияние великолепия учености ее врачей и законоведов, ее украшают высочайшие достижения образованности и исключительных знаний».

Алекс Бертран Громов, Персия. История неоткрытой страны, 2017

В нашем конкретном случае оппозицию халифу составили fuk?ahā’ (знатоки права) во главе с Ахмадом ибн Ханбалом – основателем четвертого религиозно-правового толка в суннизме. Божественный закон – шариат[21] – дан в Коране и Сунне. Кто может толковать этот закон? Знатоки права, правоведы. И вот посмотрите: основатели четырех равно авторитетных религиозно-правовых толков в суннизме (это VIII–IX века). Без преувеличения – 4 столпа мусульманского права. Абу Ханифа сначала спасся бегством в Мекку от преследований наместника Ирака, принуждавшего его к государственной службе; затем отклонил предложение халифа ал-Мансура стать кади (судьей) Багдада, за что был высечен и брошен в тюрьму. Не помогло. Малик ибн Анас решительно отказывался от всех государственных должностей, был подвергнут телесному наказанию за отстаивание принципа «клятва, данная по принуждению, недействительна»; в историю вошло его высказывание «наука – это не драка между петухами и баранами». Аш-Шафи‘и один раз был выслан, второй раз предусмотрительно бежал из Мекки в Египет. Ахмад ибн Ханбал два года провел в тюрьме, был подвергнут бичеванию, но в итоге в виду народных волнений отпущен на свободу даже с разрешением жить в Багдаде.

А. В. Журавский, Очерки христиано-мусульманских отношений. Хрестоматия для теологического, религиоведческого и других гуманитарных направлений и специальностей высших учебных заведений, 2015

С начала XV в. активность газиев обоих мусульманских княжеств в бассейне Сулака резко возрастает. Бесспорно, Рис-Op ещё ранее подпал под политическое влияние шамхалов и был исламизирован[69] – видимо, он и явился плацдармом для их продвижения на запад. Источник сообщает,[70] что вассалы некоего шамхала «Амир-Чупана», братья – «курайшиты» Султан-Ахмед и Али-бек осадили с. Тлорош, где сидел его «малик». Захватив его, они овладели «вилайатом Карах» – это дает возможность датировать события 30-ми гг. XV в. Затем то же войско силой завоевало «вилайат Семь земель», после чего овладело «вилайатами Тиндиб и Кидиб» – в последнем был поставлен эмиром некий Мирза-бек. В результате братья-газии «вдвоем овладели всеми горами от Ираба до Туша и Тианети».[71] Жители этого огромного пространства были обложены джизьей в пользу сюзерена братьев – Амир-Чупана: ему же шли джизья и подати гор. Величина обложения указана только для общества Тумурал, входившего в «вилайат Семь земель» – всего по одному барану и по 1 са медовой браги[72] (единица обложения не указана) – всё это выплачивалось Амир-Чупану первые 18 лет. Эти сведения вполне можно сопоставить с данными «Перечня податей шамхалу» конца XV в., где «на джамаат Карах (наложено) 500 овец в пользу шамхала и 400 овец в пользу гирим-шамхала; на джамаат Кусрух (Тлейсерух) в пользу его (шамхала) и 400 овец в пользу гирим (шамхала), в Кусрухе имеется также гора, с которой поступает 100 овец и 30 коров в пользу Ал-ч.-р.ма». Особо отметим общество Хебелал, также входившее в «вилайат Семь земель»: там взимают «по овце с каждого дома, что взимают, однако, каждый четвёртый год». «На Чамалал – 500 овец, в Тиндабе – 20 быков».[73]

Арсен Магомедов, Земельно-правовые отношения в Дагестане XV–XVII вв., 2017

Следует особо отметить то обстоятельство, что мазхабы возникали и развивались не как изолированные друг от друга группировки, а как сообщества, взаимосвязанные и дополняющие друг друга, взаимопроникаемые и не имеющие четко установленных границ. Лучшим свидетельством этого служит тот факт, что все богословы – основатели и крупные деятели мазхабов являлись учениками друг друга (аш-Шайбани, ученик Абу Ханифы, Абу Юсуфа и Малика, был учителем аш-Шафии; аш-Шафии, который учился также и у Малика, был учителем Ахмада ибн Ханбала; Абу Юсуф также был учителем Инб Ханбала (68, с. 208–212), Абу Ханифа, в свою очередь, был учеником шестого имама шиитов Имама Джафара Садика, основателя джафаритского мазхаба шиитов (313, с. 78).

Азер Мамедзаде, Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана, 2013

Работа по составлению сборников хадисов продолжалась вплоть до создания сводов аль-Бухари и Муслима, на смену которым пришли ат-Тирмизи, Абу Да’уд ас-Сиджистани, ан-Наса‘и и другие[42]. Малик ибн Анас, живший в Мекке, скомпилировал хадисы в своей «Аль-Муватте» по юридическому принципу[43]. Имам Ахмад ибн Ханбал в своем «Муснаде» разделил предания на разные главы, в каждой из которых приводились хадисы от какого-нибудь одного сподвижника Пророка (С)[44]. Аль-Бухари, работавший над своим сводом после них, классифицировал хадисы по региональному принципу: он посвятил несколько разделов хадисам, рассказанным людьми из Хиджаза, Ирака и Сирии. Муслим удалил повторяющиеся хадисы и поместил их в разные главы, посвященные различным аспектам фикха; другие же главы были посвящены биографическим подробностям. Последующие ученые – Абу Да’уд, ат-Тирмизи и ан-Насаи расширили объем работы, уделяя большее внимание классификации материала[45].

Мустафа Авлийа’и, Хадисоведение