Когорта (демография)

Когорта (демографическая когорта) — в демографии так называют совокупность людей, у которых в один и тот же период времени произошло определённое демографическое событие (рождение, вступление в брак, рождение ребёнка, иное).

Термин «когорта» ввёл в научный обиход в 1947 году известный американский экономист и демограф Паскаль Уэлптон для описания данных при когортном (продольном) анализе. Впоследствии этот термин стал применяться универсально при всех видах анализа. Когорта по одинаковому периоду дат рождения в российской демографии также именуется «поколением».

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В отличие от авторов «Детотрясения», М. Клупт – профессиональный демограф, весьма квалифицированный, хорошо понимающий различия между показателями условного и реального поколений, и он, конечно, не станет рассуждать по поводу «младенца женского пола, который не будет немедленно размножаться». Но зато он утверждает, что «тенденцию к повышению начинают демонстрировать и когортные показатели, подводящие итог демографической биографии поколений. Так, в США, Финляндии и Дании значения СКР для когорты женщин 1965 года рождения были немного выше, чем в когорте 1950 г., а в Швеции и Норвегии практически сравнялись с ними» [Клупт, 2012, с. 68].

А. Г. Вишневский, Время демографических перемен. Избранные статьи, 2015

Наиболее достоверный показатель рождаемости – итоговое число рождений в когорте женщин. Однако он не подходит для оценки текущих тенденций. Существует немало «профессиональных» показателей, позволяющих оценить актуальные изменения в разрезе реальных, а не условных поколений. Однако ввиду сложности их практически не используют при принятии управленческих решений. Рождаемость изучается преимущественно статистическими методами, а репродуктивное поведение – социологическими. Массовые опросы позволяют получить представление о дифференциации числа детей в семьях из разных социальных групп. Они также дают информацию об установках детности, отражающих предпочтения населения в отношении размера семьи. Последние широко используются в контексте обоснования мер демографической политики.

А. О. Тындик, Демографическая повестка современной России: структура и воспроизводство населения, 2015

Еще более серьезные перемены произошли с переходом на постиндустриальную стадию развития. Самым ценным производимым товаром теперь стали знания и информация. Разрыв между социальной значимостью (и соответственно оплатой) умственного и физического труда увеличился в несколько раз. И, наконец, произошла еще одна социальная революция: в наиболее развитых странах когорта политической элиты (во всяком случае – высших управленцев) стала пополняться за счет ученых, чего в истории не было никогда [интересные рассуждения на эту тему см. также: 527].

Андрей Флиер, Избранные работы по теории культуры

После перехода от манипулярной к когортной организации прежнее деление солдат на гастатов, принципов и триариев или пиланов устарело. Как только тактическая диспозиция перестала ограничиваться строго тремя линиями и построение в одну, две или три линии стало одинаково осуществимым, дифференциация войск по их положению на той или иной линии утратила смысл. В будущем названия гастаты, принципы и триарии сохранилось только для отличия ранга шестидесяти центурионов в легионе. По странной инверсии, аналогичной той, что раньше поменяла местами принципов и гастатов, пиланы (возможно, потому, что они изначально были самыми возрастными солдатами) теперь обозначали старших центурионов в каждой когорте, а гастаты – младших[7]. Центурионы теперь назывались prior и posterior (то есть передний и задний), а не правый и левый, как раньше. В когорте по ширине фронта располагалось три центурии, и еще три – за ними.

Генри Майкл Паркер, История легионов Рима. От военной реформы Гая Мария до восхождения на престол Септимия Севера, 1928

Одну из основных причин низкой рождаемости и отрицательного естественного прироста населения составляют аборты. В большинстве случаев аборты вынуждены делать женщины самой молодой возрастной когорты от 16 до 25 лет, т. е. тот социальный слой, который чаще других находится в неблагоприятном материальном положении и (нередко) в стесненных жилищных и социально-психологических условиях. Кроме того, на их динамику негативное влияние оказывает недостаточно высокое нравственное здоровье молодежи. К счастью, и в данной сфере демографического и здравоохранительного развития на протяжении последних 12–15 лет наметились позитивные сдвиги. Количество абортов в Беларуси с 2000 по 2013 г. включительно сократилось с 121,9 тыс. до 31,2 тыс. случаев, т. е. в 3,9 раз, а в расчете на 100 родов – с 128,7 до 26,5 – в 4,9 раз. Здесь, конечно же, положительно сказались и общие успехи здравоохранения, и улучшение материального положения многих семей, и существенно возросшая контрацептивная культура женщин.

Е. М. Бабосов, Человекомерность социальных систем, 2015

Приведённые сведения ещё раз со всей убедительностью подтверждают тот факт, что предвоенные годы в СССР не были безоблачными. По этим причинам часть общества, несомненно, погружала страну в известное бифуркационное состояние. В стране имели место острые противоречия в реальной жизни народов; они проявлялись «в столкновении интересов народов, различных когорт населения».

Коллектив авторов, Война и революция: социальные процессы и катастрофы: Материалы Всероссийской научной конференции 19–20 мая 2016 г., 2016

В период с 2001 по 2007 год число детей в возрасте 5–9 лет уменьшилось на 1 млн. 386 тысяч человек, а в когортах 10–14 лет – на 5 млн. 36 тысяч. Эти демографические потери могли бы быть еще выше. Однако, за счет некоторого повышения рождаемости в период экономического роста, число самых маленьких россиян (0–4 лет) увеличилось на 856 тысяч.

Сборник статей, Здоровье населения: проблемы и пути решения (сборник), 2010

Демографическая и социально-экономическая ситуация в России в конце XX – начале XXI в. характеризуется пересечением двух независимых процессов: с одной стороны, демографического, характеризующегося активным старением населения, а с другой – перехода от природо-ориентированных к инновационным технологиям. Успех реализации этого перехода зависит от доли молодых когорт в структуре рабочей силы, способных особенно эффективно осваивать технологии.

Н. А. Кондакова, Здоровье детей: итоги пятнадцатилетнего мониторинга, 2012

Конечно, разделить историю и социологию можно лишь условно. В реальной практике научной работы они тесно переплетены, а границы между ними постоянно смещаются, так что в конечном счете все может свестись лишь к расстановке акцентов. Однако акцентировка может давать толчок к расхождению в интерпретации одних и тех же фактов и неодинаковой оценке их теоретической значимости. Ибо нельзя не видеть различий в исследовательских установках, методах систематизации эмпирического материала и способах обобщения, языке описания. Даже имея дело с одной и той же социальной реальностью, социолог и историк изучают ее с разных точек зрения и обращаются к ней с разными вопросами. Короче говоря, они мыслят по-разному. Несколько схематизируя ситуацию, можно сказать, что в одном случае главной и притом вполне самостоятельной целью является воссоздание «исторического процесса» как закономерной, но вместе с тем совершенно конкретной связи событий, в другом – реконструкция некоторых реализующихся в этом процессе всеобщих связей. Причем многие из них могут быть аналитически представлены лишь как связи между некими абстрактными сущностями, такими, как политические и экономические системы, социальные пространства, ценности и ценностные ориентации, социальные группы, слои, среды и возрастные когорты, типы поведения, институты, способы производства социальной реальности, социально-экономические и социокультурные циклы, антропологические типы, социальные практики, формы сознания1.

А. Л. Андреев, Образование и образованность в социальной истории России: от Средневековья к Новому времени, 2014

Социологическое биографическое исследование, возможно, начинается с развенчания убеждения в том, что темой является не биография, а жизненный путь. Социология жизненного пути схематизирует свой предмет как последовательность секвенциональных событий в порядке объективного времени и задается при этом вопросом о формах и изменениях в социальном регулировании жизненных путей [Kohli, 1985; Mayer, 1990]. В этой перспективе жизненный путь считается хотя и результатом субъективных решений, но все же зависящим от социально-структурных признаков, возрастных когорт и исторических событий, так что течение жизни предстает как факторизируемая социальная форма. Соответственно анализируется не отдельный жизненный путь, а статистическая агрегированная совокупность жизненных путей. Биографическое исследование отличается тем, что интересуется носителем биографии в его сингулярности. События жизни между рождением и моментом Х представляются не в последовательности, а в их внутренней упорядоченности, т. е. мотивированности и субъективном придании смысла. Поэтому отношения жизненного пути и биографии инверсивны: подключение смысла выключает объективность, и наоборот. Между обоими исследовательскими направлениями – методологический тупик: на одной стороне – методы, которые претендуют на постижение субъективного смысла носителя биографии, а на другой – требование объективного анализа жизненных путей.

Е. Ю. Рождественская, Биографический метод в социологии, 2012

Судьбы избранников этого академического призыва сложились по-разному. Одних ждали признание и почет, премии и награды, долгая прижизненная и посмертная слава. Но среди этой славной когорты есть и другой список. В 1940 г. были репрессированы и погибли историк Н. М. Лукин, микробиолог Г. А. Надсон, тюрколог А. Н. Самойлович, а еще через три года в сталинском лагере оборвалась жизнь гениального Н. И. Вавилова.

М. К. Любавский, Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно, 2012